Близкие враги

Глава 26

О том, как герой почти совершает медицинскую ошибку, занимается ужасными делами и возможно принимает плохое решение.

— Фу, ужас какой, — скривился чародей, внимательно обследуя носоглотку лежащего перед ним человека. Когда-то давно тому сломали нос, он сросся неправильно, и какой-то коновал, знакомый с целительством и пластической хирургией, но тем не менее работавший из рук вон плохо, выправил его...Снаружи. Исключительно снаружи. Внутри оставив искривленную перегородку и громадную костяную шпору. Постоянный насморк и хроническое воспаление, явившиеся последствием такого «лечения», стали удобным плацдармом для какого-то индийского грибка, покрывшего собою всю слизистую и перекинувшегося на ротовую полость с языком. В сей агрессивной среде прямо на небе проросла не то папиллома, не то бородавка... — Вот как можно так себя запускать?! А волосы чем вы красили? Отходами алхимической промышленности, слитыми с лабораторного стола какого-то магистра?! Да, они действительно не пахнут ничем, и стойкость у состава впечатляющая...Но луковицам там трындец, причем трындец однозначный, аж на уровне верхних слоев ауры трындец. Будете теперь лысым до конца жизни ходить. И без бровей, которые вы тоже покрасили для полного соответствия образу.

— Ээээ... — Попытался возразить лежащий с открытым ртом человек, возмущенно вращая глазами. Говорить нормально или пошевелиться он не мог из-за чар паралича, которые Олег наложил на индуса-полукровку, сначала пытавшегося увести у Стефана воистину бесценную реликвию, свалив вину на храм Горного Брахмы, а потом решившего ограничиться всего лишь парой сотен килограмм медикаментов. И у него были все шансы! Слабенькая способность к метаморфизму вкупе с удачным гримом сделали его братом-близнецом одного из молодых жрецов, которого его старшие собратья активно гоняли со своими поручениями, ну а к подручным преступника, напялившим на себя униформу снятую с павших в бою солдат, никто особо и не присматривался...

-Олег, ну ты совсем! Куда ему теперь ходить-то? — Постучал себя по лысой голове Стефан рукой, с трудом упиханной в трещащую по швам хирургическую перчатку. — Забыл про чуть не запинавшую его мстительницу, которой он сначала говорил на ушко комплименты, а потом вонзил кинжал под подбородок? А про монахов, которые, наверное, до сих пор надеются хоть тело главного своего обидчика похоронить вместе с прочими нечестивцами, раз возле корабля ошиваются? Видимо очень дорог им был задушенный уже после выигранного боя товарищ с приметными рыжими волосами, чье имущество перекочевало к этой наглой харе.

— Упс, туплю, — сознался Олег, который после обследования лежащего на каталке человека чуть не совершил ошибку, чисто машинально собраясь его вылечить...Хотя в интересах человечества единственной медицинской процедурой, показанной данной персоне, являлась эвтаназия. Обладателя фальшивых рыжих волос допросить толком не получилось — сопротивлялся и ментальному давлению, и развязывающим язык препаратам, а до пыток опускаться не стали, тем более и не имелось в этом деле настоящих профессионалов. Так, любители, чей максимум — полевой допрос, после которого жертву стоит добить из сострадания. Зато его подельники подобной стойкостью не обладали и пели соловьями до тех пор, пока их не забрали индусы-союзники для подготовки к показательной казни, которую преступные элементы полностью заслужили участием в многочисленных грабежах, нескольких заказных убийствах, парочке актов ритуального каннибализма, групповых изнасилованиях и нелегальной работорговле. Последней данная банда всерьез не занималась — моральные принципы не мешали, просто где уж им конкурировать с акулами рынка...Но один знакомый османский купец, плативший отличные деньги за смазливых мальчиков и девочек семи-восьми лет вне зависимости от касты последних, добрым другом и деловым партнером лежащего на каталке главаря все-таки являлся. На воровство, пусть в сколь угодно крупных размерах, Олег бы мог закрыть глаза. Возможно, пошел бы на сотрудничество с киллером, поскольку на мирных домохозяек или честных тружеников подобную публику натравливают в разы реже чем на тех, за кем числятся серьезные грешки, и карать кого-то за участие в подобной деятельности со стороны наемника стало бы большим лицемерием...Но остальному прощения не было и быть не могло. — А разве эти монахи не ушли еще? Тела преступников ведь на такой жаре мигом протухнут...

— Да с чего бы? Все тела там еще живые...Их и хоронить живыми будут, если я правильно понял! — Злобно ухмыльнулся сибирский татарин, к бандитам относившийся на порядки более негативно, чем к каким-нибудь вражеским солдатам. Слишком уж большие счеты у представителей семейства Полозьевых, долгое время зарабатывавших исключительно торговлей, накопились к работникам ножа и топора с большой дороги, не раз пытавшимся ограбить сибирских татар. И поскольку лежащий на каталке человек отличался от русских преступников исключительно цветом кожи да прочими мелкими деталями, ни малейшей жалости к нему далекий потомок Чингисхана не испытывал.

— Дикость какая, — поморщился чародей, вновь переводя внимание на жертву эксперимента, начать который он планировал прямо сейчас. Биография молодого мужчины, которому было лет тридцать-тридцать пять, наверняка была очень бурная, доказательством чему являлось множество шрамов, которые не мог до конца убрать даже могучий организм одаренного: от клинков, пуль, когтей, зубов, плетей....С лица профессиональный мошенник и вор, почти сумевший облапошить залетных русских наемников на впечатляющую сумму, наглядные доказательства своего ремесла убирал, но к телу относился куда более наплевательски. Или вернее расценки хороших целителей позволить себе не мог. — Если хотите чувствовать как можно меньше дискомфорта, рекомендую оказывать сотрудничество и делать все, что я говорю. В противном случае даже если вы выживете после окончания опытов, отдам слугам храма Горного Брахмы. А у них на вас и времени больше, и обиды сильнее, и многовековый опыт показательных казней способных ужаснуть любого...

-Эээ! — Еще более возмущенно запротестовал преступник, который не мог толком пошевелить даже языком, но Олега его явное несогласие от начала процедуры не остановило. Нанеся мощное, но тем не менее напрочь лишенное собственной магии обезболивающее на язык неудачливого криминального элемента, он дождался, пока мазь полностью впитается, а после начал удалять довольно значительный фрагмент тканей, орудуя скальпелем.

— Олег, а может, для пересадки покровных тканей лучше было бы использовать грудь или пузо? — Осторожно предположил Стефан, во время этого эксперимента исполняющий при чародее роль ассистента. — Там места больше...

— Но в том месиве, которое у донора осталось от головы, к настоящему моменту наиболее сохранившиеся остатки энергетики цепляются как раз за кусок языка, — ответил Олег, продолжая свое дело несмотря на звуки, обильно извергаемые преступником, который уже давно сходил бы под себя просто от страха, если бы нужные для этого мышцы ему повиновались. Чародею бы было куда комфортнее работать с жертвой, которая вообще ничего не чувствует и спокойненько валяется без сознания, но прошлые подобные эксперименты закончились провалом...В то время как он сам и его друг являлись живыми доказательствами того, что успешное заимствование чужой магической мощи возможно. Что-то требовалось менять. Возможно магия, являющаяся неким эфемерным симбионтом живого организма, использует мыслительные возможности последнего для взаимодействия с материальным миром, а потому отправлять донора в глубокий обморок, практически искусственную кому, было ошибкой? — Впрочем, грудью и пузом мы тоже займемся. Поставь на водяную баню вон те четыре флакона, где на этикетках нарисованы дохлые тараканы, дохлые мыши, дохлые крысы и человеческий череп.

— Яд? — Уточнил сибирский татарин исполняя требуемое. Останки магистра из расы дэвов Олег все еще планировал продать, и обязательно продаст...То, что избежит использования в экспериментах, которые в теории должны будут сильно подстегнуть магическое развитие лежащего на каталке преступника. В конце-то концов, расплющенный драконьей лапой труп и без того лишился многих своих частей, которые в ходе боя как-то затерялись или просто оказались размазаны столь тонким слоем по выкованной в царстве Кащеевом броне чудовища, что отскребать их не имело никакого смысла, кроме эстетического. Ну, похудеет покойник еще на пять-шесть килограмм, так этого никто особо и не заметит.... На изготовление чучела или какого-то иного памятного трофея располагающему лишними денежными средствами покупателю в любом случае хватит...Если же им окажется коллега Олега, пытающийся добавить кому-то хоть толику чужой силы, то пусть довольствуется уже побывавшим в использовании материалом. Или своего магистра ловит...

— Яд, — согласился с ним чародей, начиная работать с лежащим сразу на двух каталках месивом, оставшимся от некогда великого чародея и правителя. Чародей откровенно ужасался тому, чем он занимался, но если Олег надеялся всерьез когда-либо всерьез перевернуть уклад этого мира, ему требовались для этого хорошие прочные рычаги. Возможность поднять наиболее лояльных подчиненных до уровня истинного мага за считанные недели, а то и дни, могла по праву считаться одним из таких даже несмотря на то, что в качестве донора для пересадки органов требовался магистр. Если же последствия разрабатываемой методики будут более-менее органично дополнять относительно обычные методы стимулирования развития одаренных, в совокупности позволяя поднять не два ранга, а больше, то в его распоряжении появится козырь, сравнимый с атомной бомбой. Возможно, даже сильнее и однозначно полезнее. — Регулярно им травлюсь. Это тот состав волхвов, которые размягчает не тело, а душу, просто в разных концентрациях...

Разнообразные стимуляторы или ритуалы, способствующие развитию одаренного или наделяющего новыми силами, были не так уж и редки. Значительная их часть даже являлась относительно известными, более-менее полную и правильную методику самых малоэффективных из них даже продавали за деньги в тех элитарных магазинах, где торговали магическими гримуарами, зельями, сваренными из требухи драконов, свитками, написанными на демонической коже и прочими игрушками состоятельных волшебников. В училище, куда когда-то отправили Олега, кадеты спокойно обсуждали преимущества тех или иных магических допингов, позволяющих выпившему их одаренному чуть-чуть увеличить резерв или, скажем, даровать возможность без всяких усилий на пару минут сделать свою кожу прочной словно дерево...И втихую перешептывались о запретных ритуалах чернокнижников, которые благодаря множеству человеческих жертв могут нарастить доступное могущество не чуть-чуть, а вполне себе ощутимо. До сих пор застрявшие в каменном веке дикари жрали своих пленников не только в силу утонченного вкуса, требующего подобных гастрономических изысков, но и с ритуально-практическими целями, дабы урвать себе часть силы побежденных врагов. Да и не только дикари этим баловались, лежащий перед Олегом полукровка тоже чего-то такое пытался провернуть пару раз с убитыми в процессе грабежа одаренными, а еще однажды чародею попался переведенный с немецкого журнал, содержащий термин «медицинский каннибализм». А в том же Китае на магическую школу, клан или секту, где нет своих алхимиков, регулярно варящих составы для занятых тренировками неофитов из всяких волшебных созданий, зачастую разумных или принадлежащих к тому же человеческому роду-племени, смотрели бы примерно как на спившихся до полной потери человеческого облика бомжей. Вроде и люди, но явно ведь неполноценные и непонятно как еще живут...

К огромному сожалению идейных маньяков, дворян и просто обладателей тугих кошельков, даже самый лучший допинг нельзя было использовать бесконечно. Вернее, можно, но с каждым разом эффект снижался, и переход на иные рецепты или процедуры большого выхлопа не давал. Даже едва ли не ручкающиеся с высшими демонами османские чернокнижники не могли взять и сделать своих старших магов, привыкших лить человеческую кровь как воду, одаренными седьмого или восьмого ранга. Или хотя бы четвертого-пятого. Энергетика людей просто переставала реагировать на подобные воздействия. А еще чем выше поднимался волшебник в своем развитии, тем сложнее и дороже ему было увеличить свое могущество иначе как своими силами.

Процедуры быстро, надежно, без существенных личных усилий и серьезных побочных эффектов поднимающие обычного человека до ведьмака, а ведьмака до ученика, стоили тысячи золотых рублей. Можно было и дешевле, но тогда требовалось годами по капельке принимать курс выбранного препарата или же появлялся риск умереть, остаться калекой, ослепнуть, потерять тактильную чувствительность, закрыть себе доступ к определенным школам магии, вообще навеки застрять на достигнутом ранге... Со второго ранга на третий просто и легко перескочить могли лишь те, у кого в карманах звенели десятки тысяч увесистых золотых монеток, да и то самые лучшие эликсиры и ритуалы либо считались сугубо семейным достоянием, либо обменивались уже не на деньги. Дальше — хуже. Олег не мог знать точно, но догадывался с вероятностью в девяносто девять процентов, что русские бояре хотели бы дать всем своим детям статус и возможности истинного мага. Хотели, но не могли, а потому большая часть молодых аристократов надолго застревала на уровне не учеников, так подмастерий. У европейских или китайских аристократов, а также наследников американских магнатов, чью жизнь достаточно активно освещали в газетах и прочих периодических изданиях, наблюдались те же проблемы.

Каждый серьезный род, клан, организация или государство пытались найти быстрый и короткий путь к могуществу. Разумеется, в полной секретности от конкурентов, которые, разумеется, об этих их намерениях прекрасно знали, ибо у них и самих были точно такие же. И потому хотя Олег не афишировал то, чем собирается заниматься, приняв некоторые меры предосторожности, но он и не сильно боялся раскрытия. Даже узнай посторонние о данном опыте, то ничего не смогут сделать. Эксперименты над пленным бандитом-иностранцем на территории чужого государства не нарушали законы Возрожденной Российской Империи, а участвующим в мятеже жрецам индусов официально дела не было до тел, пока душа ушла туда, куда полагается. Чародей у верховного жреца Кали уточнял, получив в ответ пристальный взгляд, полный недовольства, недостаточно тщательно скрытого презрения и понимания. Все крупные и большая часть не особо мелких игроков на политической карте мира сами проводили втихомолку подобные работы, алча безграничной силы для своего руководящего состава. Впрочем, могли бы с охотой согласиться и на какую-нибудь сыворотку суперсолдата, превращающую орды пушечного мяса во внушающие страх армии почти непобедимых бойцов. Алхимия, биомагия, некромантия, демонология, магическая киборгизация...В ход шло решительно всё. Отдельные успехи имелись. На уровне простых людей и ведьмаков, реже учеников. Но уже работа с подмастерьями, по мнению Олега, опирающегося лишь на открытые источники информации, неизменно оказывалась чрезмерно дорогой или никак не давала подходящих для массового применения результатов. Чародей, конечно, не мог утверждать наверняка, что он абсолютно прав, но поскольку никто мир еще не захватил, то вероятность его ошибки находилась где-то в районе тысячных долей процента. Над проблемой бились магистры, архимагистры и архимаги каждой страны мира при поддержке жрецов и священников всех известных конфессий, не исключая и последователей запрещенных демонических культов...Кровавые боги вампиров над ней, скорее всего, тоже бились, опираясь на опыт тысяч лет и научно-исследовательскую базу, собранную еще Атлантидой. Вот только необоримую армию высших вампиров и прочей по-настоящему опасной нежити, аналогичной по своим боевым возможностям одаренным третьего-четвертого ранга, не могли выставить даже они. И вообще в боестолкновениях с более-менее равным по силам врагом кровососы имели обыкновению сосать, причем не кровь добычи, а собственную лапу.

Когда Олег заканчивал свою работу, пересадив главарю шайки разбойников некоторые органы погибшего дэва и часть тканей, которые выглядели в более-менее пристойном состоянии и более-менее подходили к человеческому организму по своим размерам и функциям, в дверь операционной осторожно постучали. С учетом того, что вход сторожила парочка автоматронов, которые не должны были подпускать к операционной никого, кроме очень узкого круга лиц, которые никогда бы не стали беспокоить занятого важным делом чародея без очень веского повода, то случилось что-то серьезное.

-Да? — Отворил волшебник дверь телекинезом, вытирая с пальцев кровь подопытного, который где-то на середине эксперимента отправился таки в глубокий обморок без всякой магии, справившись исключительно своими силами. И Олег не стал его будить частично из сострадания, частично потому, что Стефан на момент проведения над ним операции по замене органов тоже находился в примерно таком же состоянии.

— Церковники к кораблю приперлись. Просят тебя, — довольно хмуро ответила ему Анжела, заглядывая за спину мужа, где Стефан потихоньку приводил операционную в порядок. В принципе, Олег мог бы провести все манипуляции и без посторонней помощи...Но он несколько опасался, что дух погибшего магистра может попробовать захватить под контроль новое тело несмотря на то, что дэвы вроде как не воскресают. И подстраховался, попросив друга поработать ассистентом, не убирая далеко зачарованный топор, пригодный в том числе и для усекновения одаренных шестого ранга. — У вас получилось?

— Недели через две будет видно, — Олег сомневался, что ему повезет так легко и просто повторить уникальные условия, сложившиеся на безымянном клочке земли посреди океана, но даже частичный успех значил бы многое. Это был бы сигнал, указывающий на правильность как минимум отдельных действий. Дальше же методику потребовалось бы конечно шлифовать и оптимизировать, но Четвертая Мировая Война пока заканчиваться определенно не собиралась, и как знать, может им доведется еще сразить магистра. Или нескольких. А то и на труп высшего мага каким-нибудь чудом оперативно руки наложить. — Много их?

— Десятка полтора, — для простого сопровождения подобный отряд был великоват, но видимо Ерафим в силу профессиональной паранойи не доверял Олегу бесконтрольно осматривать свое тело и тем более проводить с ним какие-то манипуляции. Чародей подобный уровень подозрительности и перестраховки мог только приветствовать, хотя никаких недобрых намерений в адрес этого церковника и не питал. Во-первых, остальные хуже, а во-вторых, ему все равно не хватит квалификации отчебучить чего-нибудь вроде превращения церковника в управляемую живую бомбу, готовую в нужный момент рвануть или напасть на того, кого выберут целью. — Я приказала вынести им чая, но они его не пьют...И втихую исследуют на наличие посторонних примесей.

— Если вдруг найдут, то опять придется менять повара, — хмыкнул чародей размышляя о том, снимать ли ему окровавленную одежду или и так сойдет, ведь мнение церковников о его личности уже составлено. И изменить его к худшему будет сложновато. — Заводи их всем кагалом сюда минут через пятнадцать, это времени нам хватит, чтобы подопытного припрятать подальше и грязь убрать. И абордажников куда-нибудь в окрестности подтяни, чтобы служители церкви их видели и особо не наглели.

— Проветрить не забудьте, — напутствовала супруга Анжела, разворачиваясь спиной. — Вот больше чем уверен, по одному лишь запаху крови твой старый знакомец сможет определить больше, чем иной вампир.

Заявившийся вскоре к Олегу отряд служителей церкви выглядел так, будто священники собрались если и не принять последний и решительный бой, то по крайней мере допускали возможность серьезной эскалации их вялотекущего конфликта с чародеем, к которому вообще-то Ерафим пришел лечиться. Лица суровые и хмурые, рясы обрисовывают контуры доспехов, без двух-трех единиц открытого оружия не пришел ни один, а на поясах висели гранаты, украшенные святыми символами. Из общего ряда выделялся их лидер, едва ли не сгибающийся под тяжестью не очень большого, но явно весьма тяжелого мешка.

— Оплата, — пояснил он, шлепнув свою ношу на столик с бумагами, заскрипевший под его тяжестью. Слух Олега без труда различил звон монет, а дар оракула подсказал, что все они золотые. — И договор о том, что ты сделаешь, а чего делать не будешь, мы составим. А после заверим печатью, делающему нарушение сего документа...Проблематичным. Так, знаешь, на всякий случай.

— Многовато тут как-то, — озадаченно почесал в затылке чародей, пытаясь по объему мешка и плотности золота высчитать примерную сумму планируемого вознаграждения своих услуг. И выходила там сумма четырёхзначная, причем первой цифрой явно не единица была. — Разве ты умираешь? Мне казалось, что если трое суток одаренный после злоупотребления стимуляторами продержался, то особо бояться ему уже ничего, самое страшное уже позади.

— Не умираю, — подтвердил мнение опытного целителя Ерафим, согласно колыхнув почти лежащими на плечах щеками. — Но тут не только твоя оплата, но еще и аванс. Мне кажется, что в текущей ситуации даже у такого закоренелого грешника как ты найдутся общие интересы с представителями церкви.

— Ты хочешь предложить какое-то общее дело мне? После всего того, что вы уже устроили?! — Олег ожидал многого, но не такого. Он бы даже поаплодировал наглости церковника, начавшего подозрительно принюхиваться к наполненному ароматами дезинфицирующих средств воздуху внутри корабельного госпиталя, если бы это не сочли изощренным издевательством. — Ладно...Из уважения к тебе я как минимум предложение выслушаю. Но для начала скажи все-таки, чем ты траванулся, чтобы стало понятно, какие ритуалы и процедуры мне готовить.

— Две порции «Пыли праведников», шесть капель «Эссенции фанатика», фиал «Драконьих слез», то ли пять, то ли шесть капсул с «Ремонтной затиркой» и полторы дозы «Снаряда энтропии», — перечислил церковник названия стимуляторов, которые должны были вообще-то убить, ибо принятие даже половины озвученных препаратов в озвученных количествах считалось бы смертельным для одаренных четвертого ранга если и не в течении пары часов, то хотя бы на следующие сутки. Мысленно Олег отметил, что Ерафим почти наверняка балуется алхимией — умельцы профессионально смешивать зелья и яды также намного лучше справлялись с отравлениями и интоксикациями, частично в силу высокой сопротивляемости аномально-магическим веществам, частично благодаря опыту по экстренному и самостоятельному выведению всякого разного дерьма из организма.

— Тогда начнем с фильтрации крови и чистки сосудов, — решил чародей, телекинезом распахивая шкафчик где стояла медицинская литература, помимо всего прочего содержащая томик с описанием основных алхимических стимуляторов, используемых в Возрожденной Российской Империи. Не то, чтобы Олег его содержание не помнил, однако если имелась возможность свериться со справочной информацией — то зачем ей пренебрегать? — Насколько я понимаю, проблемы с метаболизмом начались именно из-за затирки, которой ты пытался повреждения энергетики на ходу латать. ..Залатать-то залатал, но придется повозиться, чтобы вывести осевшие в кровотоке соли...Так что там у тебя за предложение?

— Как бы не неприятно мне было это признавать, но в отрыве от основной массы русских войск, я и мои братья по вере — не та сила, которая способна выиграть по-настоящему серьезную битву. Индусы же нас не любят. Пусть мы пришли им на помощь в борьбе с безбожными англичанами, но для многих аристократов и почти всех их жрецов мы в первую очередь христианские священники, которых они намерены не истребить, так изгнать со своей земли. — Олег согласно хмыкнул, листая справочник в поисках нужных страниц. О том, что пастыри «безбожных англичан», строго говоря, для Ерафима являлись коллегами, только принадлежащими к другому ответвлению одной и той же религии, он решил своему гостю не напоминать. Православный инквизитор и так это знал прекрасно, просто отношения с европейскими священниками у российского духовенства были сложные...Примерно века с тринадцатого, когда бравые крестоносцы в первый раз попытались принести истинную веру грязным русским варварам, устроив против них натуральный крестовый поход. Первый, но далеко не последний. И если идею о захвате земель, свержении светских владык и закабалении-порабощении простых «схизматиков» им бы еще могли простить, то намерение подмять под себя или вообще истребить православных конкурентов — никогда. — В планирующемся наступлении от нас почти наверняка попробуют избавиться, бросив без поддержки на самые сложные участки...И я готов заплатить тебе шестьдесят тысяч рублей, если наши отряды будут действовать совместно, помогая друг другу. Треть сейчас и золотом, остальное либо чеком, либо после возвращения в Россию.

— Планирующемся наступлении?! — Чародей от изумления даже свою работу прекратил. — Каком еще наступлении? О каком наступлении вообще может идти речь, если больше половины армии либо на том свете, либо окровавленными бинтами щеголяет?

— А тебе не говорили? — Удивленно поднял брови священник. — Союз северных лордов, несмотря на потери, намеревается двинуть свои армии вперед, на захват крепости «След моря». Надеются рассечь таким образом на две части владения непосредственно противостоящих им проанглийских княжеств и получить путь к землям нейтрала, который имеет шансы стать союзником...Так что скажешь насчет союза уже нашего?

— Ерафим, я конечно понимаю, что вас основательно приперло, но ты же вроде не дурак, — Олег положил на стол книгу, открытую в нужном месте, еще раз удостоверившись в том, что даже три порции «Ремонтной затирки» считались летальной дозой. Ну а две просто вели к пожизненной инвалидности и ослаблении магического дара на два-три ранга...Вот только аура священника если и ослабла, то совсем незначительно. То ли справочник умалчивал о некоторых исключениях из общего правила, то ли православным инквизиторам были ведомы некоторые тонкости, которых составители данной книги банально не знали. — Опустим в стороне сумму, которая на нашем уровне уже просто смешная... О каком союзе может идти речь? Моих бойцов же придется постоянно держать в режиме полной боевой готовности, если вы рядом будете. Потому как ударите, если сочтете момент удобным. Несмотря на военные действия против общих врагов ударите. Уже били. Не ты лично, но та организация, частью которой вы все являетесь. Не могу я вам доверять, даже если бы хотел, поскольку отвечаю не только за себя, но и за своих людей. Права не имею.

— Наши разногласия все ещё могут быть...Урегулированы. — Ерафим замялся, подбирая слова. Во вспышке пророческого озарения Олег понял, что дипломатия и официоз ему непривычны от слова совсем. И пользоваться подобными инструментами он не то, чтобы совсем не умеет, но практики маловато. В по-настоящему важных вопросах всегда подобную задачу брал на себя кто-то другой, но в Индии таких персон просто не было. — Как минимум на временной основе. Мы дадим все необходимые клятвы пред ликами святых...

— Пф! Клятвы...Скажешь тоже...Начинай раздеваться, кстати. — Хмыкнул целитель, выкладывая артефакт для фильтрации крови и скальпель. Имелось у него такое подозрение, что часть сосудов собеседника проще будет вырезать и вырастить заново, чем иными методами очистить от отложений солей, токсичных на физическом и энергетическом уровне. — Без обид, но я скорее поверю какому-нибудь демону. Его хоть наизнанку можно вывернуть, вывесить на солнце и оставить сушиться, если что...А если я вас поймаю на предательстве и просто перебью, в Россию мне лучше будет не возвращаться.

— Кто еще кого перебьет, ты... — Потерял терпение один из сопровождающих Ерафима боевых монахов, и по рядам остальной группы поддержки пробежал согласный ропоток. Резко оборвавшийся, после того как затылок несдержанного священника громко стукнулся о пол, поскольку развернувшийся подобно сжатой пружине православный инквизитор засветил в глаз подчиненному выхваченным из рукава кадилом.

— Нам не обязательно доверять друг другу, чтобы действовать совместно или держать наших людей бок о бок большую часть времени. — Продолжил он, как ни в чем не бывало. — Просто в бою мы будем действовать рядом, как в общем-то и положено частям армии Возрожденной Российской Империи, находящимся за рубежом...И прикрывать товарищей по оружию от действий врагов...Явных или неявных...

— Возможно, я принимаю очень плохое решение...Но предположим, это могло бы сработать, — Олегу бы не помешали какие-нибудь альтернативы Савве, чьи далеко идущие планы для его подчиненного имели все шансы обернуться катастрофой. Не в этот раз, так в другой. А еще чародею пришли на ум золотые гвозди в его судне, а также тот факт, что «Тигрице» бы не помешала хорошая защита от демонов и всякой нежити. Боевики церкви вряд ли бы могли вплести в свои благословения какие-нибудь неприятные сюрпризы, профиль у них немного не тот. Особенно если наблюдать за ними в процессе работы в оба глаза и контролировать имеющимися на борту начинающими волхвами и кем-нибудь из индусов-жрецов. — Вот только в подобном сотрудничестве я по-прежнему не слишком заинтересован. И про деньги не говори. Не надо. Даже копейки свои забрать можешь, вам тут не Россия, крестьяне за просто так продукты святым отцам не принесут...А если силой забрать, так могут попросить своего лорда найти управу на иноземных разбойников.

-Могу предложить некоторое количество лицензий на проведение темных ритуалов или долговые обязательства от имени церкви, которые можно использовать хоть для получения услуг, не нарушающих законы божьи и государственные, хоть для смягчения приговоров, вынесенных от лица Священного Синода. Не очень большое количество... — Ерафим заметно поморщился, но потом его лицо вдруг резко просветлело. — Впрочем, есть тут один вариант. На территории Индии за годы владычества англичан появилось не так уж и мало христианских храмов...И если хотя бы в части из них паства обратится к истинной вере, вместо того чтобы упорствовать в своих ересях, снова склониться перед языческими божками или просто оказаться вырезанной, то каждый подобный подвиг будет оценен по достоинству. У меня есть на это полномочия.