Блюститель сказочного порядка

Глава 4

Ивашка-Мишка вошел не скрываясь. Баба-яга постукала во двор и теперь грохотала там, ища «русский дух, которым пахнет». Шум от нее с успехом перекрывал и хлопок двери, и вопрос:

— Где орга?н?

Ни исчезновение ткани, ни уменьшение темноты Мишка не заметил. Зато в два скачка метнулся в конец комнаты, и я торопливо заступила путь. Страшно, а что делать? Если наткнется, поймет, что инструмент до сих пор здесь.

— Не виновата. Слово даю, не виновата! — заголосила я, бухаясь на колени и хватаясь за ноги. Ивашка попытался меня стряхнуть, но от меня еще никто не уходил. С грохотом я поползла в сторону, снова заступая дорогу.

— Не ори, — с раздражением зашипел он, глядя на стену. Я чуть не задохнулась от ужаса: неужели пропажу ткани заметил?! Но его волновало другое.

На улице вдруг стало подозрительно тихо. Стук прекратился и сменился на шумное дыхание. Ивашка зажал мне рот, но говорить не рискнул. Только все яростнее пришпиливал взглядом к стене.

— Доигралась? — выплюнул он, когда Баба-яга бодро застучала в нашу сторону: — Я ж с тобой по-хорошему, но хорошее ты не ценишь. Раз так, сама виновата. Стать основой похлебки Бабы-яги — очень почетно! — яростно закончил он и тут же залебезил, глядя на дверь: — А я готовность проверяю. Худенькая слишком. Откармливать надо…

Баба-яга вкатилась в комнатушку, странно переваливаясь. Одна нога у нее оказалась тоньше другой и не сгибалась. Высохшая до кости, она дробно стучала по полу. Вторая — здоровая нога, — была одета в башмак и приземлялась со страшным грохотом, точно тот подкован железом.

Седые патлы бабки торчали в разные стороны и состояли из сотни мелких косичек, скрепленных железными колечками. Она шумно втягивала воздух длинным крючковатым носом, усыпанным бородавками. Но самые примечательные глаза — черные, гипнотические, словно она видит всякого насквозь.

— Тоща не в меру, — бабка подошла ближе. Орга?н или не заметила, и не посчитала важным. Она крутанулась на месте и презрительно цыкнула: — Водой откармливаешь? Ох и дурень ты Ивашка. Учишь, учишь тебя премудростям, а ты дурень-дурнем как был, так и остался. Котел тащи. Всю варить не будем. Начнем с ног, а там отъестся, — бабка хрюкнула от восторга и собственной сообразительности и вышла прочь.

Следом за ней поспешил и Мишка-Ивашка. За топором надо полагать. А я уселась на пол. Ноги и руки подрагивали, перед глазами плыли сверкающие мушки. Что ж, волшебный орга?н я отстояла, осталось спасти собственные ноги…

Хандрила недолго. Стоило коварному фантому уйти, как я вскочила и подлетела к сумке. Услышат, не услышат — неважно, молодцы мне подчиняются и хоть и придурки, а суматоху устроить способны.

— Что прикажете? — бодро отрапортовали два несчастья сразу.

— Хватайте меч-кладенец и крушите бабу-ягу! — гаркнула я.

— Тю, верткая какая! — визгливо захохотала бабка. — Мое волшебство против меня не работает.

Ведьма разжигала огонь в печи и даже не прервала занятия, только хохотать стала громче. На лице Ивашки, который с потерянным видом ходил по комнате, отразилось беспокойство.

— А это не твое волшебство, — фыркнула я и прикрикнула: — Чего встали? Шевелитесь!

Сумку Ивашка-Мишка явно из соседней фантомной области уволок. Сказка «Двое из сумы» называется, и Ивашки там с Бабой-ягой отродясь не бывало. Руки у фантома похоже клеем смазаны, чего не возьмет все прилипает. И как я столько времени с ним в пути провела и ничего не потеряла? Хотя надо проверить, котомку же детально не рассматривала после этого.

Приказ братцы восприняли странно. Они дебильновато гыгыкнули, вдвоем схватили один меч и ринулись на бабку. Хохотать та перестала, но и испуганной не выглядела. Скорее недоумевающей. С громким «А-А-А» двое из сумы наскочили на сказочную колдунью и повалили ее.

Ивашка вооружился поленом и подскочил к обидчикам наставницы. На их головы деревяшка опустилась с таким гулким стуком, точно мозгов там отродясь не было. Братцы почесали затылки и повернулись, повторив выражение лица бабки. Потом вспомнили указ и обрушились на нее снова. Развязки я ждать не стала. Развернулась и помчалась что есть силы.

— Стой! — заорал Ивашка. Спасение Бабы-яги его волновало куда меньше потери такого ценного источника информации как я.

Я подняла руку с поднятым средним пальцем и помчалась в тот лес, который еще недавно пугал до дрожи.

Мишка-Ивашка топал следом с грохотом достойным Бабы-яги. Я быстро обернулась: полено он не выпустил и теперь отмахивался им от прикормленного мною кота.

Ловкий пушистик уклонялся от разящих ударов с невероятной скоростью и целил в лицо. Когти у миленького с виду домашнего питомца оказались размером с ножи. Он их не точит, что ль? Хотя с такими-то хозяевами…

Больше не оглядываясь, помчалась дальше. Еще у меня есть прикормленная собака и подозрительное резиновое дерево с цепкими ветками.

Если вдуматься-то, местную сказку не нарушила. Пусть случайно, но в точности выполнила то, что и должна делать правильная Аленушка, спасающая Иванушку. Интересно, что случилось с доблестной сестрицей, чей братец так и остался в услужении Бабы-яги и превратился не в меру самостоятельного фантома?! Найти бы загулявшую девицу и отстегать хворостиной. Кстати, вариант!

Дурацкие мысли вихрем проносились в голове, когда я уже не столь быстро пробиралась через лес. Поганые деревья, которые не сообразила задобрить заранее, старательно заступали путь. Ходить умели не все из них, но мне хватило и той тройки, что с вязким чпоком выдернула корни и пошустрила за мной.

Бежала я быстро. Быстрее них. Зато у них в арсенале остались длинные ветки, которые доставали до меня, как я не старалась увеличить расстояние. У-у-у окаянные. Все в Бабу-ягу. И чем она кормит этих переростков?

— Выкорчую! Вернусь и выкорчую! — раздалась позади.

Ага, остался последний рубеж. С собакой Ивашка тоже справился и вот-вот присоединится к погоне.

Я все же приостановилась на миг и глянула назад. Дерево с платочком храбро отмахивалось от выкормыша старой ведьмы и умудрялась хлестать веткой так, что тот пригнулся и закрыл лицо руками. Правда не остановился, а продолжал пробираться к выходу.

Короткая задержка обернулась лишним синяком на попе. Самое мелкой и самое верткое дерево почти нагнало меня. И когда только успело? Оно угрожающе хлестало ветками и… порыкивало. Рот рассмотреть не удалось. Может в корнях прячется?

Я развернулась и помчалась дальше. Дерево в саду и эта компания явно одной породы. В боку кололо. Дыхание сбилось. Мне начало казаться, будто в легких поселился коварный огонек, что жжет изнутри. Долго так не выдержу… А ведь осталось чуть-чуть. Вон уже вода бликует. От Бабы-яги она не спасет, но от деревьев вполне. Главное, что бы двое из сумы продолжали валять бабку и не выпускали из дома.

Близость передышки предала сил. Я припустила, ощущая себя зайцем-победителем. Вон уже и триумфальные фанфары звучат.

Я так обрадовалась, что не смотрела по сторонам и мчалась по принципу только вперед ни шагу назад. За что и поплатилась. Нечто тяжелое и сопящее свалилось откуда-то сверху. Мы кубарем покатились по траве, отбиваясь друг от друга. Неужто Ивашка умеет летать? На ступу не похоже…

Ногти у меня не то, чтобы длинные, но как оборонительное средство сойдут. Те, что не обломаны, конечно. Я скрючила пальцы и припомнила кота-защитника. Противник отодвинулся и ловко перехватил руки, сжав их с такой силой, что я захрипела, пытаясь освободиться. Захват оказался мощным, избавиться не удалось. Но ноги-то у меня свободны.

Захватчик, кем бы он не был, слегка отпрянул, когда я задергалась. Вряд ли испугался. Скорее перегруппировывался, чтобы обезвредить. Ногой он прижал меня, фиксируя, отодвинулся и рявкнул:

— Динка, включи мозг. Это я!

Голос я узнала сразу. Как хорошо, что у него с Ивашкой только внешность общая, да и та уже отличается.

— Тим!

Он отпустил руки. Я тут же обняла его. Отреагировал он странно: коротко зажмурился и напрягся. Я нахмурилась, перевела взгляд и осеклась: проклятые деревья, совсем про них позабыла. Тройка древесных помощников Бабы-яги обступила нас и приподняла корни, готовясь давить.

— Это зубы? — Тим извернулся под немыслимым углом и брезгливо сморщился, изучая нависшие комья земли, но смотрел-то он не на них.

Я проследила за взглядом. Рот у деревьев-мутантов таки был. Он прятался внизу между корнями и имел столько зубов, что акула — беззубая милашка.

— Плотоядные, — шепнула и бодро задергалась, выбираясь из-под Тима.

Я ползла задом наперед и не пыталась перевернуться. Ползти, находясь в перевернутом положении не очень удобно, но главное выскользнуть.

Тим приподнялся и лихорадочно замотал головой. Нет чтобы ползти, а он мечется чего-то?! Тут я уперлась головой в нечто твердое и наконец осмотрелась.

Растерянность нежданного помощника получила объяснение. Вроде всего три дерева, а обступили так плотно, что дырки остались совсем мелкие. Взрослому человеку не пролезть, если он конечно не гуттаперчевый.

Деревья хищно зачавкали, предчувствия скорый обед, и выше задрали корни. Зубы предстали во всей красе. Внутри они двигали по диаметру ствола, точно пришпиленные к конвейерной ленте. Я невольно представила, как весь ствол внутри пронзают такие вот зубы, и как от нас остается только кровавая кашка.

— Что делать будем? — шепнула я, не узнав собственный голос, до того он звучал прокурено и надтреснуто.

— А ну расступись! — заорали за пределами нашего закутка.

— Ивашка, — лицо Тима исказила такая гримаса ненависти, что стало жутко. Это что же между этими двумя произошло, раз он так реагирует? Тим жутковато хмыкнул и коварно пояснил: — Пусть только отгонит этих мутантов, а там я его голыми руками придушу.

— За что? — момент, конечно, не подходящий, зато шанс узнать правду очень велик. В таком состоянии врать сложно.

— За украденную внешность и деревянные зубы, — яростно прошипел Тим.

Деревья меж тем отступали, но очень неохотно. Они скалились, утробно рычали, и слушаться воспитанника Бабы-яги не торопились. Одно хорошо, отвлекшись на него, на нас они нападать перестали и теперь все силы тратили на защиту. Судя по глухой обороне, в которую ушли деревянные зубастики, Ивашка знал их лучше нас и неплохо научился пользоваться этими знаниями.

— Обычные у тебя зубы. Белые, — лезть в рот к Тиму не удобно, но с виду ничего особенного.

— Это сейчас обычные. Сколько я сил угрохал, чтобы внешность вернуть. Если бы не ключ…

Деревья расступились, впуская Ивашку и мне стало резко некогда. Мы с Тимом одновременно вскочили и приготовились к новой битве. Я только и успела злобно прошипеть:

— Вот ты и попался, щелкунчик! Ключ верни!

Прошла около получаса, а Ивашка постарел. Снова.

Черты лица исказились. Нос удлинился, фантом выглядел сыном Бабы-яги. У него наметился горб и руки свисали подозрительно низко. Ноги рассмотреть не удалось: штаны скрывали их слишком надежно. Узнать в нем Тима практически не удавалось. Оставалось удивляться тому, что когда-то их перепутала.

Пока Тим и его искаженное отражение буравили друг друга злобными взглядами, я глубоко вздохнула и осторожно протянула:

— Мишка, — урод вздрогнул и с ненавистью глянул на меня, будто в его изменениях виновна именно я. С наставницей перепутал — факт. — Для меня ты так и остался Мишкой, что подглядывал на вон том озере.

Озеро, в котором отмывалась от киселя, я признала не сразу. Окрестности не изменились, но тогда они казались более реальными и менее фантомными, чем сейчас. Встреча, конечно, была не случайной, но ведь не сознается…

— Мишка, я не умею управлять волшебным орга?ном. Правда не умею. Действительно не умею. Не знаю как тебе объяснить это, чтобы ты поверил. У Бабы-яги в таких штучках опыта больше.

— Баба-яга не учит ничего серьезному. Так по мелочи, — зло выплюнул Мишка-Ивашка. — А орга?н вообще для другого приспособит, если найдет.

— Тогда объясни, чего добиваешься. Вдруг я сумею помочь?!

Фантома аж перекосило от ярости. Вот что такого сказала? Так хорошо начали…

— Помочь? Помочь? — он заорал, брызжа слюной, но с кулаками пока не бросался. Да и не смог бы. Тим мгновенно напрягся и с легкостью отодвинул скандалиста в сторону. — Ты уже помогла! Так помогла, что орга?н из зачарованного помещения умыкнула! И ключ не отдала!

— О, как заговорил! — фантому удалось меня разозлить. — Кругом-то я виновата. А когда в квартире пугал, так из благих побуждений, да?

Я то орала, то шипела, а Мишкой, творилось что-то странное. Внешность его то и дело менялась, сохранялся лишь возраст. Светлые, темные, рыжие — волосы перекрашивались, удлинялись и укорачивались, словно невидимый калейдоскоп перетряхивал стеклышки, меня картинки.

Апофеозом стала — дерево. Весь фантом казался вполне реальным, но волосы почему-то превратились в опилки. Теперь он напоминал сборный конструктор в руках неумелого ребенка, который переставлял детальки.

Фантом схватился за голову. В пронзительно молодых глазах плескался ужас. Он больше не смотрел на нас, не отвечал и замечал лишь себя. Мишка крутился на месте, хлопая по себе, точно это как-то могло помочь.

— Доменялся, — презрительно хмыкнул Тим, скрестив руки на груди.

Выглядел он спокойным, но подозрительный взгляд нет-нет, да возвращался к деревьям. Стоило фантому растеряться и те заворчали, замахали ветками и начали меленькими шажочками нас обступать. Если пристально не следить, то и не заметишь.

— Как можно обменять внешность? — момент не подходящий, но после опять никто ничего не объяснит, а мне любопытно.

— Кольцо у него есть волшебное. То есть было. На пальце. Постоянно. Не знаю куда дел. С помощью него и менялся. Один оборот — один обмен.

Мишка глянул на руки и взвыл. Как можно пропустить потерю ценного артефакта?! Оказывается возможно. А может и не потерял вовсе. Баба-яга промышляет мародерством? А что, вполне реально.

— Так он и меня так мог поменять? — мысль даже не пугала — повергала в ужас.

— Не все так просто, — признавался Тим с явной неохотой. — Он должен заручиться согласием, — закончил он с тяжелым вздохом и, пряча взгляд, пояснил: — Мы случайно встретились. То есть не случайно, конечно, но тогда казалось, случайно, — рассказывая, Тим ненавязчиво взял меня за руку и потянул в сторону озера. Я оглянулась на горестно воющего Мишку, но пошла. — Отличный парень. Веселый. Компанейский. Он предложил показать настоящее волшебство. Обещал все вернуть как было. Я как последний дурак согласился.

— Подожди-подожди. Выходит, когда вы встретились, он был щелкунчиком?

До озера осталось чуть-чуть, но Тим продолжал тянуть за руку. Позади, точно на поводке, ступали хищные деревья. Они пока не пытались ускориться, ну так и мы не убегали.

— Ну был, и что с того? Он не говорил, что я стану деревянным вместо него. Речь шла о чуде, а не обо мне.

— Чудо, если вдуматься, он тебе показал, — протянула я и чуть не упала от рывка. Тим дернул с такой силой, что рука заболела. А я-то при чем? Сам облажался!

Я резко встала и выдернула руку. Попыталась выдернуть.

— Деревья, — процедил Тим многозначительно.

Только тогда я заметила, что Мишка-Ивашка бодро улепетывает в сторону обратной той, с которой мы пришли, а деревья мчаться во весь опор на нас. Больше их сдерживать некому…

В озеро мы влетели, обгоняя друг друга. Деревья сунулись следом и почавкали назад, стоило лишь одному из них потерять равновесие и бултыхнуться в воду. Огромный ствол выглядел мелким и беспомощным. Он крутился, не переставая, и отчаянно махал корнями, надеясь зацепиться хоть за что-то. Внутри него обнаружился темно-коричневый зев, который жалобно покрякивал и отплевывался от нахлынувшей воды.

Мы с Тимом отошли подальше от берега и замерли там. Деревья — на берегу, мы — в воде. Хорошо стоим!

— Может на ту сторону переберемся? — бездействие ужасно раздражало, а мокрая одежда бесила.

Тим пожал плечами, но покорно двинулся в нужную сторону. Прошли мы совсем немного. Стоило зайти на глубину, как деревья оживились и потопали по берегу в обход.

— Как я и думал, — философски отозвался Тим. — Остается только ждать.

—Чего? Бронхит мы подхватим раньше, чем им надоест. Это же деревья. У них терпения на всех нас хватит. Растут медленно. Живут долго. Тут даже заниматься нечем.

— Отчего же нечем? — странновато хмыкнул Тим и внезапно наклонился.

Поцеловал он меня до того, как я осмыслила его задумку.