Блюститель сказочного порядка

Глава 8

Мой первый бал проходил в фантомном королевстве и оставил тягостное впечатление. Парики, корсеты, громоздкие юбки и Ивашка-Мишка в роли принца. Так что на этот бал я собиралась не без внутренней дрожи. Тем приятнее оказалась обстановка.

Ни париков, ни корсетов. К платьям в стиле русская царевна я давно привыкла и даже с кокошником научилась ладить. Атласные туфельки никогда не натирали ноги, а прическа в виде кос, уложенных корзинкой, совсем не оттягивала голову. Прелесть, а не бал. К тому же Тим в роли принца мне понравился гораздо больше, чем в роли конюха.

С настоящим принцем танцевать тоже пришлось. Вольдемар лучился энтузиазмом и кажется решил, что лучший способ меня отблагодарить — жениться. На мне. Очень странное пожелание, учитывая, что яблоки мы добыли вместе с Тимом. Его он сделает сводным братом?! Хм, мы так не договаривались.

— Ваше предложение бесспорно лестно, Ваше Высочество, — пробормотала я, лихорадочно подбирая слова для отказа.

— Да оставь ты эти реверансы, — отмахнулся принц. — В плену даже не выкала, а тут… ваше высочество, — передразнил он. — Что не по нраву?

Я виновато улыбнулся. Вольдемар кинул пристальный взгляд на Тима, но ехидничать не стал.

— Если понадобиться помощь, можешь рассчитывать, — сказал он наконец.

— Уже нужна, — улыбнулась я. А что баба Груня вряд ли по-другому информаторами обзаводилась?! Принц так и загорелся энтузиазмом. Кажется, он считал себя у нас в долгу и неоплаченное бремя жгло карман. — Местные жители нам не очень-то доверяют. Сказанцы сторонятся и не воспринимаются всерьез. А тебя они хорошо знают. Если историю твоего возращения узнаю многие, может и к нам отношение изменится…

— Я-то уж думал, а тут речь идет о бабьих сплетнях, — рассмеялся Вольдемар. Откажется, стало быть. А он продолжил: — У меня есть целый отряд подходящих агентов, — он кивнул головой в сторону фрейлин. — Им только дай волю, через день о вас будут знать все.

На том и остановились.

От благодарного принца удалось избавиться не без труда, но оно того стоило. Танцевать с Тимом мне понравилось гораздо больше. Тем более, это наш первый совместный танец. Тут-то я и прочувствовала бабулино объяснение о том, что лучше всего танцевать в правильных объятьях. Поняла и согласилась. Действительно лучше!

Ночь минула незаметно. Полдня мы отсыпались, а после засобирались домой. К стражу возвращались через зеркало, расположенное в личных покоях Вольдемара. Так что путь сократился до входа-выхода. Фома Лукич поздравил нас с удачной операцией и даже расщедрился на похвалу.

— Хорошие из вас получились блюстители. Сильные. В два счета порядок наведете. Давно пора. А то сколько же можно быть бесхозными.

А утром, когда мы завтракали и обсуждали с кого из бывших блюстителей начать поиск нашего злодея, пришли гости.

Местные входили робко, почтительно шаркали и кланялись под нашими ошалелыми взглядами. Принесли они кто что: булки, пирожки, собственного приготовления, сметану, сливки, яйца. Для нас троих всего слишком много.

Мы пытались отнекиваться и объяснять, дескать неудобно, но лишь сильнее обидели жителей и смирились с подкармливаем. Принято, так принято. Главное, информаторов теперь также много, как еды.

Вольдемар постарался на славу!

Бывших блюстителей подходящего возраста набралось всего четверо. Двое из них были запечатаны, двое покинули Сказанию добровольно. Начали мы с запечатанных.

Перво-наперво проверили домашние зеркала, путь к которым подсказали стражи. Печати я видела впервые. Они сияли ровным голубым цветом, и казались сотканными из тумана. Примерно такие же нити должны опутывать провинившихся. Если нитей нет, объект найден.

Первого хранителя, мужчину лет сорока пяти мы подловили в подъезде. Узнать его по фотографии оказалось непросто. Двадцатилетний худосочный паренек превратился в обрюзгшего мужчину с огромными залысинами. Он нес тяжеленые пакеты с продуктами и совсем не походил на киношного злодея, которого мы ожидали увидеть.

— Может брат? — стражи описали нам его как бешенного скандалиста. Он же скорее затюканный и уставший.

— Печать на месте, — отозвался прагматичный Тим. Внешностью вошедшего его волновала гораздо меньше задания.

Теперь и я ее увидела. Нити потемнели от времени и сменили цвет на грязно-синий, но держались прочно. Растворяться не собирались. Остальное не наше дело.

— Уходим, — кивнула я.

Следующей посетили женщину, что получила печати не так уж давно. Десяток прошедших лет стражи вовсе не заметили, и навестить провинившуюся тоже не успели.

Не стабильна, психически неуравновешенна, склонна к агрессии — значилось в досье. Искать ее пришлось долго. Дежурство у подъезда ничего не дало, а в квартире проживали три студентки совсем не подходящего возраста. К ним мы и позвонили.

— Мы знакомые Анны Петровны Тимирязевой, — после извинений расшаркиваний и приветствий произнесла я. — Со студенческой скамьи не виделись. А другого адреса не знаем. Может вы о ней что-то знаете?

— Хозяйку зовут Катерина Александровна, — сходу отозвалась пигалица, больше похожая на школьницу, чем студентку. Хотя на школьницу старших классов она тоже тянула с трудом. — Фамилию не знаем. Адрес дать?

Уходили мы озадаченными. Квартиру могли продать очень давно. Новые хозяева вообще могут не знать о той, что жила тут десять лет назад. Но не проверить нельзя. Вдруг это она и есть?!

Такси домчало нас в момент. Хозяйку нужной квартиры пришлось караулить так долго, что соседка той, сухонькая бабулька с палкой, не выдержала и выглянула в подъезд.

— А ну пошли вон. Щас милицию позову. Ходят тут… устроили туалет в подъезде.

— А вы Анну Петровну знаете? — выпалила я прежде, чем агрессивная бабуля привела угрозу в исполнение.

Тим бросил на меня озадаченный взгляд и степенно поправил:

— Катерину Александровну.

— Ой точно, — от досады я даже язык прикусила.

— Так вам которая нужна? — взгляд бабули стал похож на прицел.

Мысленно известный номер она уже набрала, и даже письменную жалобу настрочила.

— Обе! А вы какую знаете?

— Обеих, — после молчания отозвалась бабуля. — Катюша на работе в это время. А Анька в больнице. Давно она там обитает, — выдала соседка и прикрикнула: — А теперь вон.

Адресок больницы у недоумевающей бабули мы все же выспросили. Лишь приехав на место прояснилась причина странных взглядов. «Городская психиатрическая больница» — значилось на табличке. Тим присвистнул, я подобрала челюсть с пола и помчалась останавливать отъезжающее такси.

Она так и не сумела поверить в сказку… очень жаль.

Квартиру третьего блюстителя мы просмотрели без труда. Зеркала открыты для доступа с двух сторона, попыток остановить нас — нет. Выходить и шарить в чужом помещении мы, конечно, не стали. Так поглазели на среднестатистическую квартирку, оценили опрятность и любовь к фотографиям и нырнули обратно, не застав хозяев. Оно и к лучшему.

В досье значилось: покинула пост по собственному волеизъявлению. Характер спокойный, доброжелательный, уступчивый. Клад, а не блюститель. Так почему ушла?!

К соседям я звонила с уже заготовленной легендой. Рядом стоял Тим, одетый в темно-синюю форму. Убедить волшебные орешки скопировать наряд труда не составило. А корочки — да кто их читает?!

Тим быстренько махнул корочкой, купленной в ларьке приколов, неразборчивым речитативом выпалил «звание и фамилию» и приступил к допросу. Расспросы мы решили начать издалека, пока не касаясь интересующей соседки.

— К нам устраивается, — неразборчивые имя и фамилия у Тима получились особенно хорошо, — сын вашей соседки из восемьдесят пятой квартиры. Как вы можете его охарактеризовать?

Соседи: муж и жена, одетые в одинаковые полосатые футболки и шорты, разом округлили глаза:

— Нет у нее сына. Дочка есть. Сына нету.

Теперь наши глаза выглядели одинаково кругло. Мы в замешательстве переглянулись с Тимом. В досье подробностей о семье блюстителя не было. Вывод мы сделали самостоятельно после осмотра квартиры.

Большая часть портретов в ней посвящены светловолосому парню лет двадцати пяти на вид. Голубоглазый симпатяга смотрит со стен так радостно и доверчиво, что так и хочется улыбнуться в ответ.

— А кто на фотографиях в квартире? — ляпнула я непроизвольно.

— Любовник, — пренебрежительно отозвалась соседка. — Старая дура альфонса завела. Теперь модно содержать повзрослевших придурков.

— Зато за другими шпионить некогда. И скандалить тоже, — примирительно отозвался ее муж. — Тихая женщина. Незаметная совсем. Да и парень ее никому не мешает.

— То есть парня вы характеризуете положительно, — вставил Тим и поблагодарил за информацию и содействие.

Искать или поджидать активную женщину пенсионного возраста мы не стали. Печатей на ней нет. В личной беседе вряд ли скажет хоть что-то лишнее.

— Некогда ей по зеркалам бегать. У нее хахаль молодой. Стеречь надо, — усмехнулся Тим по возвращению в Сказанию.

Проверка осложнялась тем, что каждый раз нам приходилось уходить в Сказанию и из нее искать следующую квартиру. На земле удобный способ перемещения не действовал. Подглядеть можно, поговорить можно, перейти нельзя.

К последнему блюстителю, мужчине лет семидесяти, мы привычно заглянули через зеркало. Пробежались по зеркалам в комнатах, и в последнем наткнулись на злющий взгляд:

— Стоять! Стоять я сказал! — раздался яростный вопль.

Тот, кого мы записали в старички, лучился здоровьем и боевитостью. Он оказался поджарым мужчиной лет пятидесяти на вид без признаков седины и проплешин. Интересный, разве что слишком агрессивный.

Мы нырнули назад с такой скоростью, что не удержались на ногах. Мне повезло. Я свалилась на Тима. Мягко, удобно и поддерживают.

— Еще раз сунетесь без стука — шею сверну! — проорал взбешенный хозяин квартиры. Лицо его побагровело. Он склонился, потрясая мощными кулаками.

Если подумать, не так уж и хорошо, что Тим снизу. Защищать нас некому. А я, какой я боец?!

— А как нужно стучать? — проблеяла я как можно жалобнее.

Даже стараться не пришлось. Он и правда напугал меня.

— Неучи! Чему вас только учат? В мое время такого не было, — фыркнул он уже гораздо более миролюбиво, повернулся к зеркалу, шагнул внутрь и выглянул из него. — Вот так стучат. Вот так! Да не туда смотришь, бестолочь!

Только после окрика я призвала силу. Кулак его темнел на фоне бледно-голубого зеркала и словно бы покрылся рябью. Самое удивительное, стук действительно прозвучал. Он больше походил на стук палки по ткани, но был вполне различимым.

— Ух ты! — выдохнула я. — Буду знать. Извините.

— Чего искали-то? — недружелюбно буркнул мужчина, не спеша выходить к нам.

— На чай к Фоме Лукичу хотели пригласить. Беспокоится он. Все-таки столько лет бок о бок работали, — я мысленно попросила прощения у стража за подставу, но это первое, что пришло на ум.

— Зайду, — кивнул бывший блюститель и скрылся, не прощаясь.

— Не зайдет, — хмыкнул Тим. — Не знаю, чем так насолили ему стражи, но он очень на них зол.

— Зато наш пациент найден, — прокряхтела я, поднимаясь. — Осталось собрать доказательства. И можно запечатывать. Может Ивашка сдаст, если поднажать?!

— Куда он денется, — отозвался Тим и поднялся.

Не успели мы отойти от зеркала, как в нем возник наш фантом. Выглядел он все также старо, а дрожал сильнее.

Закрою зеркало! Как есть закрою. Теперь я как никогда понимала бабу Груню. Не дом, а проходной двор. Для связи и карманное зеркало подойдет, а большое пусть закрытое стоит. Я и так выйти смогу. Остальным проход по предварительному приглашению.

— Жду вас в Сметанкино, — быстро протараторил тем временем Мишка-Ивашка. — Третий слева дом на второй улице. Такой с петушком на крыше.

Исчез он так же внезапно, как и возник. Мы с Тимом только переглянулись и пожали плечами. Вот это оперативность! Однако сильно мы его хозяина разозлили.

— Завтра. Все завтра, — предложила я. — Отдохнем и подготовимся.

Тим лишь рассеяно кивнул, скользя взглядом по избе Фомы Лукича, с которой мы занимались поиском. Встреча предстояла сложная и опасная. Но нас двое и мы не привыкли сдаваться.

Прода от 29.06.2019, 08:46