Бочка наемников

Глава 13

Дорога к лагерю Зеленых выдалась долгой, скучной и тяжелой. Иллюзией на борту никто не владел, да и не прикрыла бы она от радаров, поэтому флаер петлял над самыми деревьями на границе полисов. Несколько раз мы были атакованы крупными летающими тварями, пару раз скрывались от патрульных кораблей и одинокого истребителя. От последнего еле ушли. Спасло, что он не стал залетать на территорию соседей. Особой болтанки не было, но поспать все равно не удалось, кресла с жесткими ремнями не располагали. К концу путешествия, занявшего добрых часов четырнадцать, сошло на нет действие стимуляторов от Асоль. Я клевал носом как дятел, но упорно выскакивал из состояния сна, едва успев окунуться в сонное блаженство. Мари выглядела не лучше, да и профессор с Исани стали похожи на вареную морковь.

В этот раз я не сумел рассмотреть поселение с воздуха в виду отсутствия обзорной палубы. Да и после посадки особого желания не проявил, сразу потребовал койку. Отметил только, что кругом трава, тучи светлячков и высоченные деревья толщиной в полнебоскреба. Это сравнение оказалось чертовски точным — деревья были жилыми. Комнаты располагались внутри ствола, а вот коридоры были внешними и опоясывали каждый этаж соединяясь лестницами и двумя лифтами. Нас с Мари поселили в одной из деревянных комнат ближайшего к посадочной площадке гиганта. Я еще стянул с себя одежду перед тем, как залезть под одеяло, а вот Мари повалилась на койку одетой.

Проснулся я от стука в дверь и тепла в затылке. Первым же делом вспомнил идиотский сон, осмотрелся, увидел на соседней койке пускающую слюны Мари и усомнился. Нет, определенно не сон. Я хрен знает где, хрен знает насколько, и не могу убить старого азиата, чтобы спасти свою шкуру. Но эти могут! Нет, не убить Каната, а спасти мою шкуру. Зеленое братство дало кукловоду лихого пинка, что если они могут вообще выбить его нахрен из моей головы? Пускай старик живет, не имею ничего против. Назойливый стук сменил тональность, обретя нетерпеливые нотки. Мари завертелась на кровати и пробормотала что-то невнятное. Хм, а ведь она пока еще не знает о кукловоде, вроде как. Если знает Хосс, то может и она. В любом случае лучше скрыть этот факт, а для этого, переговорить со вчерашними зелеными. Я вскочил с кровати и бросился к двери, пока стоящий по ту сторону не начал колотить кулаком. Успел. Судя по недовольной роже Мартина и характерно занесенной руке, он как-раз собирался.

— Ну наконец, то! — мужчина, как и вчера щеголял голым накаченным торсом и босыми ногами, только бриджи с кучей карманов сменил на ярко-желтые.

— Тихо! — зашипел я, подхватил его под локоть и отвел от двери. — Мари разбудишь.

— Хватит дрыхнуть, утро уже.

— Да тише ты. Мари не должна знать о кукловоде. Иначе я вам устрою веселые исследования.

— А если мы согласимся? — Мартин приготовился торговаться, но я не повелся.

— Это не все. Еще надо убрать гада с моей головы.

— Первое вполне реально, второе… Гарантированно можно замедлить подчинение, я о таком слышал, а вот о том, можно ли его убрать — говори с Исани и профессором, они нейробиологи, — сказал он спокойно, а потом добавил более сварливо. — Буди свою девку, одевайся и пойдем!

— А душ?

Мартин закатал глаза, но откинулся на перила и указал направо по коридору.

— Полотенца в шкафу.

Я с утренними процедурами закончил быстро, не долго возилась и Мари. Откровенно заскучавший за это время Мартин был бы рад сопроводить нас в местный аналог башни городского совета, о чем и заявил в лифте, но я отвлекся от местных красот и потребовал завтрак. Мартин начал бухтеть, а я продолжил рассматривать полис. На лагерь террористов это место не было похоже ни капли, хоть и пряталось хорошо. Жилые деревья имели редкую крону грибной формы из тонких ветвей и крохотных листиков. Такая шапка выполняла тройную функцию: маскировала полис сверху, защищала от палящего солнца и в то же время пропускала достаточно света, чтобы не портить человеческое зрение. Ничего похожего на дороги и тротуары я не заметил. На высоте имелись канатные дороги, но внизу даже посадочная площадка флаеров поросла зеленой травой. Редкие багги и внедорожники, сновавшие меж стволов, ненадолго приминали траву, а вот пешеходы не оставляли после себя даже следа. Но больше всего меня поразило то, что полуголые пешеходы практически не были вооружены. У некоторых еще встречались ножны с короткими клинками на поясе, но пистолетную кобуру я заметил всего одну.

— Как называется это место? — прервал я монолог Мартина о его загруженности на службе.

— Фотадрево.

— Крепостная стена имеется?

— Не нужна.

Лифт спустился к самой земле, и я ступил на траву. Привычной твердости жесткой поверхности не ощущалось, но и движений она не сковывала. Я немного потоптался на месте, сделал два шага и увидел, как быстро мятая зелень подымается вновь. Пока я отвлекся, вопросы начала задавать Мари.

— А как же кровавые обезьяны, многоножки, стальные дрозды и прочая гадость? Они вроде любят селится в такой местности.

— Рогатые вараны и синие мартышки, — ответил Мартин, увидел, что мы ничего не поняли и объяснил. — Мы приручили рогатых варанов и синих мартышек.

— Я слышала только о варанах.

— И что это за твари? — спросил я Мартина.

— Прекрасные существа, когда сытые. Детей любят.

— Звучит двояко, — сказала Мари.

— Большая ящерица с гипнотической мутацией. Чувствует опасность и гипнотизирует ее источник. А мартышки — электрокинетики. Те еще шкодники, но обезьян и птиц отгоняют, а мелкую жучиную пакость сами жрут. О, ты есть хотел?

— А ты уже успел забыть?

— Нет, я вспомнил, что двоих представителей нашей охраны могу показать уже сейчас.

Мартин ввел нас в квартал молодых деревьев. Света здесь было меньше, поскольку молодая поросль нуждалась в большем количестве листьев, а квартал, соответственно, был бюджетный, зато жизнь тут била ключом. Поток встречных перехожих удвоился, а количество других рас в нем зашкаливало. Я видел троих ящеров, двух кошачьих и настоящую антропоморфную свинью вышедшего из магазинчика с пакетами. Это определенно был мужик: здоровый, жирный и с пятаком. Я как увидел такое чудо — едва в собственных ногах не запутался.

Забегаловка, в которую привел нас сопровождающий, находилась на первом этаже молодого дерева и частично за его пределами. Полуодетый и преимущественно босой народ предпочитал садиться за столики снаружи. Один из них выбрал и Мартин. К нам тут же подошла официантка с блокнотом в классическом переднике поверх топа и бриджей.

— Привет, Марти, тебе как обычно, — не то спросила, не то сообщила она.

— Привет, Латип, да. А им — из безопасного меню.

— Мясо, салат и никаких червей, личинок и прочей дряни, — быстро сориентировался я.

— Сделаю. А вам, девушка?

— То же, что и Нику, плюс сок.

— И мне сок, — решил не скромничать я, дождался пока она удалится и спросил Мартина, — Что за безопасное меню?

— Продукты безопасные для всех рас и мутаций. У меня, например, ускоренный метаболизм и пониженная восприимчивость к токсинам. Могу без последствий рагу из диких овощей кушать. Вы может тоже, но лучше не будем рисковать. А вот и он.

— Кто?

— Варан. Джек, иди сюда! Иди мой хороший.

Джек, он же рогатый варан — здоровенный ящер величиной с кавказскую овчарку на нескладных толстых лапах, торчащих из туловища буквой «г», отдыхал под свободным столиком. Услышав Мартина, он совершенно по-собачьи замолотил толстым хвостом по ножке стола, вогнул голову и шустренько подбежал к Мартину. Тот ухватил его за рог и начал выкручивать голову. Ящер утробно рыкнул и попытался цапнуть человека за руку. Так они поигрались с минуту, после чего ящер позволил победить и выставил для почесываний пузо. Я был шокирован.

— Это точно не собака?

— Он зеленый.

— Мутировавшая собака.

— С рогами?

— Сильно мутировавшая. У ящериц их тоже вроде нет.

— Нет, поверь, это ящерица. Местный любимец.

— А обезьяна?

— Мартышка. Местный попрошайка и воришка. Официанты прозвали его Кабыздохом, так он всех достал, но со временем кличка мутировала в Капиздоха. Капа, — позвал Мартин. Капа-Капа!

Обезьяний визг мы услышали практически сразу. Лохматая мелочь спикировала с террасы второго этажа прямо на широкое плечо Мартина, перескочила на второе, прыгнула на стол, к Мари, развернулась ко мне и вернулась к Мартину. Окрас у зверька был скорее серым, но на щеках шерсть действительно отливала синевой. От этого, наверное, и пошло название вида.

— Капа, успокойся. Успокойся! — гаркнул Мартин, и обезьяна перебралась на стол, демонстративно оттопырив нижнюю губу и отвернувшись от человека. Мартин улыбнулся и достал пачку тонких сигарет с кармана бриджей. — Что? — спросил он в ответ на наш недоуменный взгляд.

— А как же единство и гармония?

— Так не с собой же, а с природой. Кроме того, с моей стойкостью к токсинам, эта сигарета принесет больше вреда вам. А природе по большому счету плевать как мы травим друг друга, главное, чтобы не травили ее.

— Ну ты просто образец человеколюбия! — не удержался я. — Значит со спиртным у вас тут тоже все нормально? — спросил я, получив от Мари точную копию того взгляда, которым только что одарил Мартина.

— Сегодня вроде не суббота, — сказала она.

— Ты что из этих, религиозных? — спросил Мартин, подкуривая тонкий прутик сигаретки зажигалкой.

— Нет, — ответил я ему и объяснил Мари. — Так тренировки на ближайшее время точно отпадают.

— Нельзя тебе алкоголь, — сказал Мартин. — У тебя анализы.

Тем временем Капа завертелся, ловя носом ароматный дым.

— Что мелкий, хочешь сигаретку? Хочешь, я же вижу. Покажи фокус — дам покурить.

— Не трави зверька, — заступилась Мари.

— У него регенерация и сопротивление не хуже моих будет. — отмахнулся Мартин. — Капа, покажи фокус, а то сейчас Латип вернется и отделает тебя полотенцем.

Капа с опаской посмотрел на открытую дверь забегаловки и вздыбил шерсть, став похожим на плюшевую игрушку. Зверек раскачался и несколько раз подпрыгнул, с каждым разом взлетая все выше. Воздух вокруг него заискрился голубыми разрядами и где-то на высшей точке пятого прыжка мартышка выдала целый фейерверк.

— Капиздох! — заорала от дверей официантка. Мартышка тут же выдернула сигарету из Мартиновой руки, прыгнула ему на голову и оттолкнувшись рванула по столиках куда-то за дерево, на ходу переворачивая тарелки. — Мартин, опять ты эту дрянь сигаретами прикармливаешь!

— Латип…

— Еще раз, и тебя тут больше не обслуживают! Он прошлый раз мусор в баку бычком поджог.

— Ла…

— Я все сказала!

— Да понял я, понял, — игривое настроение Мартина исчезло, и он буркнул уже нам. — Ешьте.

После завтрака Мартин с чистой совесть сопроводил нас в башню совета. Примечательное оказалось дерево. Вернее, целых три сросшихся дерева-гиганта с кучей цветущих лиан и множеством террас на резных уровнях. Здесь нас с Мари разделили. Девушке выделили гида-агитатора, расписывающего прелести объединения с природой, а меня отправили в лабораторию на соседнем дереве.

Ученые — есть ученые, даже в этом царстве природы и повальной недоодетости, они носили халаты. Обувь на каждом третьем, а халаты на всех. Но не все тряпки были белыми, Исани, например, облачилась в синий, а парочка ее коллег щеголяла желтыми. Наверное, халат — это специфическая мутация, приобретенная человечеством в процессе эволюции, но проявляющаяся только на ученых особях.

— Скажи мне честно, вы можете убрать кукловода из моей головы?

— Не знаю, — ответила девушка. — Возьмем пробы твоих нейрогрибов и сделаем несколько других анализов, а там видно будет.

— Вчера вы дали ему хорошего пинка. С того момента он меня не тревожил. — Хотя бывали непонятные приступы жара в затылке, я счел эту деталь не стоящей особого внимания.

— Это ментальный блок. Он защищает тебя от вмешательства, но псевдонейронные связи по-прежнему перестраиваются под удаленное управление.

— Я по-прежнему становлюсь марионеткой?

— Да, — Исани кивнула с сочувствием. Толку мне от него. Лучше бы на Бочке остался, Каната убивал.

— Как долго продержится блок?

— Обычно держится дня два, но при необходимости можно снять раньше.

— Мартин говорил, процесс подчинения можно замедлить.

— Можно. Для этого и нужны анализы.

С анализами провозились не долго. Сцедили пару литров крови, срезали несколько миллиметров стружки с колонии на затылке и просветили всевозможными лучами буквально за четыре часа. Время подошло к обеду и меня угостили пудингом в местном кафетерии. После этого была встреча с Затоновым в его кабинете. Ученый усадил меня в мягкое кресло из непонятного материала, а сам уселся через стол, напротив. Для человека преклонного возраста выглядел он довольно молодо. Я бы не дал больше сорока, и то, только из-за морщин на лбу и вокруг глаз, выцветших до цвета серого льда. Род Затонова обладал наследственной мутацией по мужской линии, замедляющей процесс старения в три-четые раза. Сейчас он научился успешно прививать эту мутацию десяти процентам человечества, но данных об ее наследственной передаче пока не было. Вот с другими мутациями все шло куда веселей. Особенно хорошо удавалось прививать сопротивляемость токсинам как у Мартина, который кстати мог еще и мимикрировать лучше любого хамелеона. Эта способность была основана на химических преобразованиях в кожном покрове, так что я зря считал способность видеть сквозь иллюзии непогрешимой. Было такое, что и я не видел. Все это мужчина поведал мне за чашкой терпкого чая во время бестолковой вроде бы беседы. Но я не сомневаюсь, что он узнал обо мне как минимум втрое больше, чем я о нем.

— Мартин сказал, что ты держишь свое положение в тайне от Мари и хочешь сохранить его впредь.

— Так и есть.

— Ты собираешься сотрудничать с кукловодом? — перешел к делу Затонов.

— У меня есть план, как выбить из него противоядие.

— Противоядие — первое, что обещает эта братия после заражения. Но еще ни одна важная марионетка его не получила.

— Я читал об его применении. Были прецеденты.

— Не прецеденты, а демонстрация, чтобы такие как ты верили.

— И что же мне делать?! — я не выдержал эмоционального накала, покинув кресло, подошел к окну и уставился на крупные желтые цветы, которыми была покрыта ближайшая лиана. — Сдаться властям какого-то полиса, или отдаться вам на опыты?

— Просто учитывай это в своем плане. Я дал слово отпустить тебя и отпущу, но не хотел бы, чтобы пострадали Болаты. Этому роду сильно досталось, но они не сломались и все еще питают глупые надежды на возрождение Андорума.

— Возрождение Андорума… Канат упоминал это как название благотворительной организации. Подозреваю, это не совсем так.

— Далеко не так, хотя благотворительностью они тоже занимаются. Исключительно для своих.

— И что это меняет? Я должен зажечься праведной ненавистью к андроидам и пожалеть Болатов? Они ведь использовали меня. Не знаю точно как, но вложились в это по-крупному.

— Хорошо, а если я выкуплю тебя?

Предложение сбило меня с агрессивного настроя. Чего бы я еще хотел, да вот только царские подарки за просто так не делают. Во всех тех ямах с дерьмом, куда я успел вляпаться, по два-три дна и никогда не знаешь куда приведет следующее движение: наверх или еще глубже, где погуще дерьмо и запахи.

— Детали, — потребовал я.

— У меня есть что предложить за твою свободу, — уклончиво ответил профессор.

— Какую цену должен заплатить я?

— Практически ничего. Поживешь у нас с годик, возможно тебе понравится. Нет — свободен идти куда захочешь.

— Вот примерно так же говорил и Канат, а потом меня сделали марионеткой.

— Ты отказываешься?

— Нет конечно. Попробуем.

— Вечером. Надо все подготовить.

Скучать оставшееся время не пришлось. Исани прогнала меня еще через одну пару тестов. Что-то похожее я наблюдал дома в фильмах о психах. Мне показывали картинки с зеркально отраженной на две половинки ляповицей и просили определить на что они похожи. К концу теста я тоже начал чувствовать себя если не психом, то довольно недоразвитым существом, поскольку большинство картинок напоминало бабочек. Второй тест был с загадками и головоломками. Здесь я частично вернул веру в себя, протащив скрепку через несколько других, сложив фигуру из спичек и пирамидку из спаянных шариков. Всегда любил головоломки. Не думаю, что последний тест имел практическое значение, поскольку Исани отсутствовала, а прыщавый парень делавший в блокноте пометки о моих успехах, тянул максимум на лаборанта. Скорее уж это занятие было призвано успокоить и отвлечь меня.

Когда Исани позвала меня к Затонову, я был спокоен как удав. Мы расположились за тем же столом друг напротив друга, а девушка заняла место за моей спиной. Как оказалось, это она пинала ирландца, а не Затонов. Исани была телепатом — самым редким и чертовски опасным видом псиона. Она должна была обеспечить разговор профессора с кукловодом, как сделала это в развалинах и остаться по возможности незамеченной. Я не понимал мотивов этих людей, но осознавал, как они рискуют. Затонов был для андроидов он не просто человеком, а одним из создателей. В случае моего полного подчинения, Андорум получит всю доступную информацию по Фотадреву. Исани тоже не рядовой прохожий, а один из рубежей защиты полиса, своими силами заменяющая целый отдел спецслужб.

Ее руки легли на мой затылок и теплота сопровождавшая меня весь день разом исчезла, уступив место ледяной игле, медленно прошившей затылок и хребет до самого копчика. От боли я даже зажмурился.

— Ну наконец-то! — раздраженно произнес ирландец. — Что у тебя творится?

Вместо ответа я открыл глаза и посмотрел на Затонова.

— Настало время поговорить, — сказал он.

— Кто это? — спросил голос в моей голове.

— Меня зовут Демид Го Затонов.

— Он меня слышит? — взял себя в руки кукловод.

— Слышу.

— Что вам нужно?

— Николай. Он станет ценой за отряды Ламберта и Фаршван.

— Кто это?

— Террористы, прикрывающиеся именем Зеленого братства и очень плотно сотрудничающие с вашими нанимателями. Я еще могу поверить, что вы не знаете Фаршван, — улыбнулся Затонов, — но с Ламбертом вы знакомы еще по Сэквойе, Айк Киллиан О’Лири.

— Кто ты такой? — спросил ирландец. Злость и угроза так и сочилась в каждом коротком слове вопроса. Нет не злость, это была холодная и огромная как айсберг ярость. При этом Айк держал ее в узде.

— Не столь важно. Мне нужен Ник, тебе нужна анонимность и свобода. О’Лири, я могу разорвать тот поводок, на который тебя посадили.

— Невозможно. Мне прекрасно объяснили, чем чревата попытка.

— Этот метод слежения разрабатывался для высшего руководства Андорума, лет семьдесят назад. Андроиды просто воспользовались старыми наработками, но наука не стоит на месте. Я препарировал одного из ваших, поэтому могу смело заявить, что легко достану маячок не повредив мозг. Подумай. Времени у тебя до утра.

Затылок вновь потеплел от ментального блока Исани. Девушка устало вздохнула и сняла руки с моей головы. За весь разговор я не проронил ни слова, но сейчас меня разрывало любопытство.

— Откуда вы знаете, его имя?

— Думаю он согласится, но не могу быть уверен, что все пройдет гладко. При текущей скорости образования новых нейронных цепочек, он получит полный контроль над твоим телом через два месяца. Через четыре будет разрушена твоя личность, примерно тогда же он получит доступ ко всей памяти.

— Вы не скажете?

— Не скажу.

Демид задержался на работе и коротал время, листая доклад в мягком кресле для посетителей. Сон все плотнее окутывал его голову, и Затонова начали посещать сомнения в том, дождется ли он звонка, но пиликанье программы видеосвязи раздалось раньше. Ученый стряхнул с себя усталость, собрался с мыслями и пересел за компьютер.

— Ты задержался, — поприветствовал он лицо старого друга на мониторе.

— С племянником немножко повздорили.

— Я думал, вы о всем договорились.

— Договорились, просто он над Мари как наседка трясется. С момента усыновления ни на день от себя не отпускал.

— Мужчина всегда переживает за дочерей сильнее, чем за сыновей.

— Тебе видней. Как прошло?

— Нормально. Я посеял зерно сомнения, думаю О’Лири согласится, но Исани не смогла прочитать его мыслей. Не знаю, виной тому расстояние или сопротивляемость Николая.

— Уже хорошо. Если парню не придется меня убивать, я тебя расцелую.

— Сомнительное удовольствие, — улыбнулся Демид. — Кстати, почему Ник считает, что вы его использовали?

— Правнук твой просил его на борту оставить, а я после Чимбая склонен к нему прислушиваться.