Бочка наемников

Глава 3

Невозможность лечь на спину, для человека, привыкшего спать только так — уже испытание, а тут еще и эта чесотка. Зудела не только спина, но и нос, пересохло в горле и зачесался желудок. Чесалось там, где точно не должно по причине отсутствия любых половых связей в течении последнего месяца. Зудели уши и голова, зудел сам мозг и даже мысли в голове были столь шершавы, что царапали черепную коробку изнутри. Ночь показалась неделей сплошного кошмара, не удивительно, что жрать мне захотелось еще до пяти. А без десяти шесть я уже лазил по кухонных шкафах, в которые Вольф при мне складировал булочки. Впрочем, я и по других пробежался, но мясного пирога не нашел, а вот чайник и чай в пакетиках определил легко.

Работа челюстей и терпкий вкус чая отвлекали от зуда, так что чаепитие растянулось и вскоре начали сходиться члены экипажа. При виде первого их представителя, я поперхнулся чаем и как придурок добрую минуту пытался откашляться. Мужчина был мягко говоря необычным. Нет, черными белками глаз и янтарной рваной линией грибов от виска к виску через затылок меня уже не удивишь, но орка-блондина в коричневом кимоно я видел впервые. На бледно-зеленой, почти человеческой роже отразилось беспокойство, и я тут же получил два чувствительных хлопка по спине.

— Спасибо, — откашлявшись сказал я, по привычке на немецком.

— Битте-с-с ш-шон, — ответил зеленый.

— Вы говорите по-немецки? — удивился я.

— Нихт, — покачал головой мой собеседник. Видать просто набрался от Вольфа самых ходовых фраз. Он приложил к груди сухую зеленую руку и чуть поклонившись представился. — Хосс Аллан Джакестиверойд.

— Николай Дмитриевич Благодырь. — Я тоже оторвал зад от стула и немного поклонился. — Ник.

— Хосс, — улыбнулся зеленый и я, поняв, что он имел в виду, тоже ответил улыбкой. Один слог не сократишь.

Хосс взял тарелку и полез в холодильник. Наполнив ее супом, отправил в шкафчик, в котором я изначально не сумел опознать микроволновку. Перед едой зеленый секунд тридцать вытряхивал в тарелку содержимое солонки и только после этого набрал ложку, но не отправил ее в рот, пока не снял пробу длинным раздвоенным языком. Нет, он определенно не орк: змей, нет, ящер. Точно, Вольф говорил, что здесь есть разумные живородящие ящерицы. Но этот определенно мужик. Ящер с лохматым ежиком желтых волос. Сума сойти. Даже спина зудеть перестала. Блин! Ну зачем я вспомнил! Огонь чесотки вновь охватил спину.

— Хосс, а Асоль когда? — я постучал по запястью левой руки, где обычно носят часы, но тут я их вроде еще не видел, поэтому достал выданный мне смартфон и указал на цифры текущего времени. Ящер задумался, потом достал из рукава свой смартфон и похоже набрал доктора. Несколькими медленными, тягучими фразами он объяснил, что от нее требуется и отключился. Вместо того, чтобы продолжить завтрак, зеленый поставил чайник, достал три чашки, и сыпанул в две из них по ложке коричневого порошка и сахару, в третью пошел травяной сбор. После того как в чашки добавили кипятку, по кухне разлился аромат самого обычного кофе вперемешку с запахом мокрого сена. Вот эта последняя чашка с сеном и была вручена только вошедшей, но еще не проснувшейся докторше. Женщина зевая поманила меня за собой.

Минут пять мне пришлось смирно посидеть с оголенной спиной, пока Асоль списывала с нее данные в свой блокнот, и только после этого меня вновь начали шпиговать уколами. На этот раз я получил пять штук в вены. К концу моих процедур в лазарет заглянул сонный Вольф.

— Ты у нас что, как и Хосс ранняя пташка? Половину Бочки на ноги поднял.

— Бочки?

— Это наша старушка, — он с любовью похлопал по стене, наверняка подразумевая под этим воздушный корабль.

— А получше названия не нашлось?

— Сенгдрома.

— Кто?

— Богиня охоты с лицом льва.

— Да, это намного круче.

— Такое имя база носила во флоте Андоруме. А сейчас просто Бочка.

Асоль сказала Вольфу пару фраз, и я наконец уловил общий смысл. Женщина просила Вольфа испечь кексов с… чем-то. Дальнейшую нить разговора я потерял. Изучение праймлингва Тилу давало результаты, но до разговорного было еще очень далеко.

— Хорошая новость, Асоль говорит, что закончила и у тебя нет аллергии как минимум к семи штаммам нейрогрибов. Посадка колоний возможна как на виски, так и на затылок. Думай куда ставить, выбирай узор, а пока пойдем, там капитан с тобой пообщаться хотел.

Капитанский кабинет был обставлен в точности, как и у Каната. Те же стол и стулья, те же шкафы и точно такой же шкаф, даже пузатую бутылку капитан достал с точно такого же бара. И я под воздействием этой одинаковости тоже отказался. Единственным отличием была большая фотография погибающего мегаполиса на стене перед столом. Город из стекла и стали захлебывался вспышками и давился клубами черного дыма. Без сомнения, это был Андорум, а у капитана совершенно точно проблемы с головой. Лично я бы не выдержал такого напоминания о постигшем меня горе, а этот видать еще и силы с него черпает. Высокий широкоплечий азиат мог бы легко сойти за модель или киноактера, если бы не рваный шрам от переносицы до левой скулы. В платформе черного ежика мелькало серебро седины, точно такое же, как и серебро толстых линий нейрогрибов на висках.

Первый же взгляд на Шону выдавал в нем педанта. Выбрит гладко, стрижен коротко и аккуратно, затянут в синий мундир до последней пуговицы, большие карие глаза смотрят прямо и уверенно. Противоположное впечатление создавал его дядя присутствовавший тут же и совсем не скромно развалившийся на тяжелом кожаном стуле со стаканом спиртного. Этот смотрел на мир через глумливый прищур и без того узких глаз, явно был не столь категоричен по жизни и любил хорошенько отдохнуть.

Первым представился Шона и тут же протянул мертвецки бледную руку для пожатия. На фоне лица, да и другой руки бледнота привлекала внимание, но на ощупь различия не наблюдалось, и я отодвинул этот факт на задворки сознания чтобы треклятое любопытство не мешало в предстоящем разговоре, приняв следующее рукопожатие от каната. Под перевод Вольфа мы начали.

— Ты знаешь, что это? — старик выложил на стол массивную флешку с числом 512 на боку.

— Конечно, — кивнул я. Выглядела она новехонькой, я и не думал, что такие сейчас делают. Стоп, это ж не мегабайты, а гигабайты. Вот это уже внушает.

— Очень редко из других миров к нам попадают произведения искусства и массовой культуры. Очень ценится литература, музыка и фильмы. Здесь, — старик постучал пальцем по флешке семнадцать фильмов в превосходнейшем качестве. Если его будет достаточно для большого экрана — это удача с большой «У». Ты сможешь запросто осесть в любом полисе и больше никогда не работать.

— Переходите к сути, — попросил я.

— Видишь ли парень, по нашему договору я должен тебе четверть. Это реализуемо только, если я продам права на эту информацию. Интеллектуальная собственность не мой конек, но я тут созвонился с парой человек и выяснил, что при прямой продаже мы теряем от пятидесяти процентов прибыли.

— Но ведь вы и так должны продать все в Вермграде.

— Правильно, но это касается только добычи, а не твоих вещей.

— Вы настолько мне доверяете?

— Я, сынок, самый недоверчивый старый хрыч в этом полушарии, поэтому предлагаю еще один договор. Те же двадцать пять процентов, но как ты сам понимаешь, с них тебе прилетит гораздо больше, только не сразу, а лет эдак за пять-шесть. Ты уже начал праймлингв изучать? Какой выбрал?

— Тилу.

— Прекрасно, я боялся, что будет Ховирка. — Ховирка имел ярко выраженные славянские нотки и на нем говорили в Вермграде. Изначально я и хотел его изучить, но после того как набрел на пару слов, звучащих как русские, но имеющих абсолютно иное значение — закинул эту идею. За Тилу я взялся из-за того, что на нем разговаривала команда Бочки. — Я составил договор. Возьмешь словарь и ознакомишься с ним. Если будет желание, найдем хорошего переводчика в Верме. Думаю, администрация города сама его предоставит. Детали можно обсудить, главное это твое принципиальное согласие. Процент не обсуждается.

— Пока я не вижу повода отказываться. И это меня настораживает.

— Тогда обсудим наименее приятную часть договора. Ту, где речь идет о доверии.

— Заинтриговали.

— Я тебе не доверяю. Ты не доверяешь мне. Но в случае наших смертей, а я имею в виду команду Бочки — права отойдут благотворительной организации «Спасение Андорума», а в случае твоей — фильмы тупо сливаются в сеть.

— И значит делать на них деньги никто уже не сможет.

— Верно.

— Нормально, а в чем же неприятность?

— Теперь нам становится невыгодной твоя смерть, а значит мы должны тебя защищать.

— И вы переквалифицируетесь в охранное агентство?

— Перебьешься. Это ты станешь членом экипажа.

— И чем же я буду заниматься? — ситуация была непонятной. Я не очень-то горел желанием наемничать. Очень сомнительная безопасность.

— Будешь поваром. От его пирогов у меня уже пяток лишних кило, — старик кивнул на Вольфа, — а вечно отрывать девушек от работы нам не выгодно. В наших авантюрах участи ты брать не будешь, но усиленную подготовку по рукопашному бою и обращению с оружием пройти обязан.

— Давайте сюда свой договор, пойду думать. С наскоку тут ничего не решить.

— Действуй, — Канат протянул мне планшет с договором.

— Что там хоть за фильмы?

— Я только один смотрел, об изобретателе в красном воздушном скауте.

— С вот такой бородкой, — я обрисовал пальцами бородку Тони Старка.

— Да.

Похоже там вся франшиза Марвел.

— У меня с собой плеер там пара гигов рока. В основном панк, хард, глэм и немного баллад. С этого будет толк? — Вольф переводить не стал, ответил сам.

— Наш старик в музыке разбирается как я в балете, а ты тут жанрами сыплешь.

— Ну тогда в общем спроси.

— С музыкой проще, — ответил Канат. — Сдадим в бюро интеллектуальной собственности, они проверят на оригинальность и поставят на процент. Согласен заняться этим за пятнадцать процентов.

— Он вообще охренел? Это ж грабеж.

— Ник, пятнадцать процентов ему, — объяснил немец.

— Оу, не, я просто… Ну, в договоре двадцать пять мне, вот я и запутался. Ладно, пойду штудировать текст, когда в Вермграде будем?

— Через три часа примерно. Как только Ясмин отмашку даст, так и полетим.

— Это еще кто?

— Наш биомеханик. Присматривает за живой частью корабля.

— В смысле живой?

— Биотехнологии Ник. Мы в воздухе держимся благодаря Воздушнику. Это лишайник такой. Он сам легче воздуха, да еще и газы сильно выделяет при правильной кормежке.

— Вольф, не сейчас. Это конечно интересно, но я пошел читать договор.

— Сам же спросил, — обиделся немец.

— Господа, — я стал прощаться, намереваясь засесть за перевод в своей комнате. Не сложилось.

Практически все время, что мне дали, ушло на перевод типовой чуши о том, кто и с какой стороны заключает этот договор. А потом Вольф вытащил меня на обзорную палубу. Кроме нас там были только дети: не по-детски рассудительный Альвар и не находящая себе места Амалия. Мелкий ураган из легкого платьица и двух косичек в стиле Пеппи Длинный Чулок то тормошил мальчишку, то лип к обзорному стеклу выводя узоры носом, то носился вокруг нас с Вольфом. И хоть меня немного коробило невольное уравнение с детьми, посмотреть было на что.

Вермград имел форму равнобедренного треугольника. Широкая полоса полей по периметру отделяла его от плотных зарослей джунглей. Высокие крепостные стены были усыпаны площадками с артиллерийскими и зенитными орудиями, а внутри словно неровной пирамидой возвышались здания. Их высота росла от стен к центру города, где зеленым маяком горел шпиль остроконечного небоскреба. Одновременно с высотой менялись не только материалы построек, но и архитектурные стили. Если дома под стеной напоминали большие кирпичи с незаметными окошками, то к центру здания обретали больше блеска стали и стекла, а в самом центре еще и были окутаны зеленью растений. Центральный небоскреб так вообще цвел всевозможными красками в прямом смысле этого слова. А в небесах, примерно на нашем же уровне широким кольцом растянулись дирижабли… Хотя нет, видны окошки там, где дирижабль должен быть заполнен газом, присутствует некоторая непропорциональность и несоответствие классическим формам. Некоторые воздушные суда были намного короче, другие шире, а третьи вообще имели формы, порожденные больным воображением.

— В центре полиса — башня совета, — сказал Вольф. Именно там, тебя и хотят видеть.

— И что прям так сразу не пойми кого и пустят?

— Больше военных на квадратный метр в этом полисе — только в казармах. Да и ждут тебя не в здании, а в медицинском центре под ним. — Улыбнулся немец. Не переживай, ты для нас теперь ценный актив, так что тебе выделили охранника, переводчика и няньку.

— Дай угадаю — это все ты.

— Ну а кто ж еще, — улыбнулся немец.

— Дядя Ник? — обратился ко мне Альвар.

— Да? — Из того что сказал малой, я понял только слово проблема.

— Он просит твой телефон, чтобы скинуть все наши номера.

— А о какой проблеме он говорил?

— Говорит, чтобы ты звонил, на любой номер, если будут проблемы.

— Серьезный пацан.

— Более чем. Поверь, иногда этот малыш умнее старика Каната.

— Ну раз так, — я передал телефон парню и тот, усевшись на пол, начал скидывать мне контакты.

Изнутри город оказался не столь красив. Колорит оставался, но духота и толкучка метро после встречи-обыска от таможенников в воздушном порту, убила все прелести новизны. Хорошо еще что и самых таможенников обыск не повеселил. В каждом из многочисленных кармашков на жилетке и штанах Вольфа нашлось если не по протеиновому батончику, то хоть пара конфет. И все это добро у него отобрали, а вот оружие оставили без вопросов. Потери мы восполняли в первом же ларьке со сладостями, но на этот раз немец сложил покупки в кулек, а не стал раскладывать по кармашкам.

В вагоны пришлось бы проталкиваться с боем, но народ сторонился Вольфа. Иногда кто-то и открывал недовольно рот, но после того как видел его, тут же затыкался.

— Ты тут что знаменитость? — Вместо этого Вольф кивнул на круглый значок белого цвета приколотый к оранжевой жилетке. Толстым контуром там был выведен куб. — Что это?

— Значок телекинетика. Мы обязаны носить их в большей части цивилизованного мира.

— Тебе это не очень нравится, — понял я.

— Иногда находятся придурки, что просят показать пару фокусов.

— И что ты делаешь?

— Бью им морду, — набычился немец. Я хоть и видел, как лихо он машет плазменным двуручником, но представить, как этот добряк бьет морды, не мог категорически.

— А если не надевать?

— Лишние проблемы. Наша остановка, приготовься.

Нам даже на поверхность выходить не пришлось. Вход в административное здание был в одном подземном переходе от станции. Большая светлая подземная галерея была укрыта вездесущими костяными плитами с узором под мрамор и заканчивалась кпп с десятком солдат в том числе и в тяжелой броне. Мужики и женщины не махали клинками, а спокойно держали в руках огнестрельное оружие самого разного калибра.

Рабочих в комбинезонах и деловых костюмах пропускали довольно быстро, а вот нас задержали. Противной сцены обыска не повторилось, но Вольф добровольно снял пояс со своей гаубицей, а также выложил с карманов жилетки два массивных кастета и маленький швейцарский ножик. Туда же пошли телефон и кулек с батончиками. Отобрали все. Вольф поворчал, а после хватанул самый большой батончик и сжевал его на глазах у сердитого охранника. Со мной было проще, поскольку из имущества я имел только новенький смартфон.

Как и говорил Вольф, нас ждали не наверху, а внизу. Там у людей в белых халатах были большие машины МРТ и маленькие датчики-наклейки. Справились они не в пример быстрее Асоль, взяв только один шприц крови из вены, а вот потом начался ад вопросов для меня и бесконечная череда халявных кексиков с кофе для Вольфа. Работать ему не приходилось, администрация выделила другого переводчика, а немец только следил чтобы я ничего лишнего не подписывал. Переводчик отлично владел тем же английским, что и я, а вопросы были в основном по истории моего мира и его технологиям.

Уже после первых вопросов, как только стало понятно, что по образованию я переводчик, а по профессии — торговец лакокрасочными материалами, интерес ученых мужей возле переводчика ко мне упал. Он немного вырос, когда я вспомнил, что в школе увлекался программированием и тут же упал, когда вопрошающие узнали, что дальше программ по решению квадратных уравнений в Паскале я не пошел. Серьезно опросили по литературе, кино, поп идолах и известных политиках, а с наступлением вечера, когда уже и я, и переводчик люто ненавидели друг друга, мне был выдан первый в этом мире документ. Пластиковый прямоугольник паспорта с минимумом информации и моей фоткой.

— Слушай, а что это за строчка? — спросил я Вольфа, пока мы шагали по широкому тротуару ночного города. Здесь, наверху было гораздо свежее, пахло цветами, а вечер переливался сотней оттенков неоновых витрин и реклам. — Никак не разберу. Вроде место рождения, но что за ТМ В23-25 Г105?

— Это определение твоего мира по классификатору измерений. Ты выходец из Технического мира 23/105, 24/105 или 25/105. Три мира — довольно точно. Я вон посмотри, — немец достал свой паспорт — ТМ В20-24 Г103-105. Это вообще пятнадцать миров. Забей. Кому оно теперь нужно? Пойдем лучше поедим. Я тут отличную кафешку знаю. — Причем говорил он это жуя отобранные у охранников батончики.

— Вольфган Дитер Рейн! — радостно и торжественно объявил женский голос из машины, притормозившей слева. Мы синхронно повернулись. Стройная блондинка в глянцевом обтягивающем платье выпрыгнула из блестящего автомобиля на такие огромные и тонкие шпильки, что они с легкостью сошли бы за увеличенные шиферные гвозди, ну или крепления стропил.

— Шайзе, — выдохнул немец, глотнув кусок батончика.

— Это кто? — поинтересовался я, а блондинка, распахнув объятья прижала моего спутника к груди просто-таки фантастического размера и затараторила на латыни. Не знаю насколько местная латынь отвечала родной, я и той не знал, но эта была вполне современным языком, более того — праймлингвом.

— Лена, — только и разобрал я слова Вольфа. В отличие от женщины, немец совершенно не излучал радости. Вольф вроде как представил меня, за что я был целован в щеки и тут же забыт, а вот его подхватили под ручку и повели по тротуару. Машина медленно двинулась за нами, создавая помеху другим водителям.

Гвозди цокали по тротуару, а женщина не переставала тараторить. Ее голос бесил, а плавные покачивания бедер и груди завораживали. Вот кого она мне напоминает! Точь-в точь жена моего бывшего шефа одень ее в брюки и смени цвет волос. От этой стервы страдали все, кто попадал в радиус ее зловещей ауры: банально проливалось кофе, народ поскальзывался на карандашах, и еще часа четыре после ухода все выли от взбешенного ее появлением шефа. Понимание сути происходящего ко мне не пришло, но голова разболелась. В висках то и дело постреливало, а веки налились сонной тяжестью. Вот так, вогнав меня в полутранс, она и протянула нас с Вольфом пару кварталов, а после чего, подарила по поцелую в щечку и со счастливым видом скрылась в дали на автомобиле.

— Кто она? — Вольф молчал. — Вольф! — пришлось повысить голос.

— Бывшая жена, — почти прорычал немец. Привычное дружелюбие в его голосе сменилось нескрываемым раздражением.

— Что ты там говорил насчет поесть?

— У меня есть лучшая идея.

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Хорошие идеи после встречи в бывшими в голову не приходят. — Вольф призадумался. Похоже мои слова попали в яблочко.

— Нет, — кивнул он своим мыслям, — Мне необходимо пар сбросить. Есть тут одно заведеньице… Ха, как раз вниз по улице. Устраивают бои со зверями. До того, как меня взяли на Бочку, я там выступал пару раз. Посидишь в зале, посмотришь, а я развлекусь. — Перспектива не радовала. Видел я здешних зверей.

— То есть, твоя бывшая подвела тебя именно к той улице, где будут бои и настроила на нужную волну?

— Что? Чепуха! Зачем ей? Ты же ее видел. А приглашение я еще вчера получил. У хозяина проблемы с гладиаторами.

Я потер виски. Череп ломило немилосердно. Вот только не хватало еще ввязаться в авантюру, когда на кону такие деньжищи вполне легальным способом. Я достал телефон. Транслитерацию я освоил первым делом, так что проблем с опознанием контактов не возникло, только с выбором кому звонить. Капитан, да и Канат точно смогут приказать Вольфу, но, если ему крупно влетит, я потеряю единственного человека, с которым начинают завязываться дружеские отношения. А что если ящер? Он показался мне рассудительным мужчиной.

— Ты кому это звонишь? — удивился Вольф.

— Хосс? Вольф, Лидия, проблема, драка. — На той стороне что-то спросили. Я не понял, но протянул трубку Вольфу. Немец смотрел на меня как на предателя, долго объяснялся в трубку, и пинал носком тяжелого берца асфальт, а после бросил телефон мне и раздраженно скомандовал.

— За мной иди.

Быстрым шагом мы вернулись на пару кварталов назад и свернули на другую улицу. Среди бредущих навстречу людей я узнал членов экипажа Бочки. Асоль вела за ручку попрыгунчика Амалию. Ребенок вертел головой, сыпал вопросами и дергал женщину за руку. Рядом напустив на себя серьезный вид шагал Альвар, а за ними следовали Хосс с блондинкой, что убила многоножку. В отличие от корабля, сейчас ящер был одет в обычные джинсы и коричневую кожанку, а девушка щеголяла спортивной фигурой в обтягивающем комбинезоне. Плохие девушки меня всегда привлекали, от серебристых линий на ее висках и пистолета на поясе мурашки по спине пробежали, а уж как эффектно подсветил ее взрыв за спиной!

— Какого хрена! — Я даже пригнуться забыл. Не сработали рефлексы. Практически все прохожие попадали на землю, только я с удивленным Альваром остались на ногах. Примерно в сорока метрах от меня взрывом вынесло витрину кафешки. Некоторых перехожих накрыло взрывной волной, намного больше посекло осколками стекла и прочей мелкой дрянью. Ребята с Бочки очухались оперативно. Так же быстро оценили ситуацию и начали действовать.

Ящер начал обходить потерпевших определяя степень их повреждений.

— Вольф! — крикнула Асоль и указала на все еще горящее здание. Немец сорвался с места как пес с цепи и исчез в здании еще до того, как доктор раздала указания детям, блондинке и присоединилась к Хоссу.

— Ник! — крикнула девушка. Как оказалось, ее просто оставили сторожить меня и детей. Блондинке это явно не нравилось, и она рвалась помогать, но сдерживала себя. И почему я опять в компании этих мелких спиногрызов? Я взрослый мужчина, меня не надо охранять! Я взял детей за руки и потянул их к стене ближайшего дома.

— Иди, — кивнул я девушке. — Да не хмурься, иди! — кивнул я еще раз, потом поднял детские руки, показывая, что не отпущу и топнул ногой по земле. — Тут буду.

Она не поняла, зато понял Альвар. Смышленый мальчишка. Он достал телефон и сказал что-то девушке. Она нахмурилась еще больше, но приняв решение, кинулась помогать своим. А я, такой взрослый и самостоятельный, похоже, остался под присмотром пацана.