Боец 8: лихие 90-е

Глава 10

— Извините, чей это фургон? Ваш? — раздался приветливый, но строгий голос у меня над ухом. Я обернулся и увидел крепкого мужчину в полицейской форме.

«Вот черт, накаркал!», — подумал я. «Не хватало еще, чтобы меня сейчас загребли в участок. Самый подходящий момент!»

— Да, мой, — я постарался ответить как можно спокойнее.

— Стоянка в этом месте запрещена, — отчеканил полицейский. — Здесь разрешено останавливаться только для высадки и посадки пассажиров. Если вы прямо сейчас не уберете отсюда свой автомобиль, то я буду вынужден выписать вам штраф.

Как же они умеют появляться не вовремя! Штраф — это само по себе неприятно, но все-таки это еще полбеды. Главная опасность заключается в том, что при выписке штрафа он будет обязан потребовать документы. А у меня из всех документов — только российский паспорт, и того при себе нет. А еще у меня не очень хорошая история взаимоотношений с американской полицией. Если я попадусь на езде без прав после задержания за драку в общественном месте — это будет практически гарантия того, что ближайшие несколько лет я буду выступать разве что в тюремной самодеятельности. И никакой Степаныч меня отсюда не вытащит — руки у них, конечно, длинные, но не бесконечные. Надо постараться как можно скорее замять ситуацию и слинять отсюда, пока я у него не вызвал никаких подозрений.

— О кей, — ответил я. — Садитесь, ребята, быстро!

Танк и Андрюха сели в кабину. Не ручаюсь, что они до конца понимали, что происходит, но то, что с полицейскими лучше не иметь вообще никаких дел, они хорошо усвоили и по популярным боевикам, и по опыту российской жизни. О моих нью-йоркских приключениях я им еще рассказать не успел, но своих им точно не хотелось.

— Боец, у тебя же нет прав, — тихим голосом напомнил Танк.

— Ну да, — деловито ответил я, заводя машину. — Но мы же не собираемся колесить на нем по всей Америке.

Я действительно не собирался вести фургон без прав. Мой план состоял в том, чтобы отогнать его в зону, где парковка разрешена, и таким образом избавиться от навязчивого внимания полиции. А потом… потом было бы видно. Может, удалось бы вызвонить кого-то из ребят, может, вернулась бы Бесси, может, что-то еще. В конце концов, можно было бы поймать попутку или взять такси, а за фургоном попросить съездить кого-то, у кого есть права. В любом случае, в спокойной обстановке, когда тебя не поторапливает суровый парень в форме, соображается как-то получше.

Поэтому я, стараясь не выпускать из виду встречающуюся разметку и знаки (не хватало еще плюс ко всему влететь тут за нарушение правил дорожного движения!), аккуратно выехал с территории аэропорта, вырулил на дорогу и припарковался на обочине.

— Ну что, теперь давайте думать, кто повезет нас дальше, — с нервным смешком заметил я. — У вас, как я понимаю, американские права тоже отсутствуют.

— Да ну ты что! — хохотнул Танк. — Есть, конечно! И американские, и французские, и японские, и даже парагвайские есть — выбирай, какие больше нравятся!

— Н-да, задачка, — задумчиво проговорил я.

— Задачка, — согласился Танк. — Водички прохладненькой хочешь?

— А у тебя откуда? — изумился я. — Ты что, из России сюда холодильник притащил?

— Зачем? — удивился Танк в ответ и расстегнул сумку. — В самолете купил. Пить-то охота. Я же не каждый месяц в Америку мотаюсь — раз в жизни можно и шикануть, попитаться по самолетным расценкам, например!

Танк извлек из сумки три банки колы и раздал нам. После всех волнений сегодняшнего дня это было именно то, что надо.

— Ты хоть расскажи, как ты здесь устроился-то, — спросил Танк, прихлебывая ароматную газировку.

— А тебе Степаныч не рассказывал, что ли? — отозвался я. — Мы же с ним созванивались недавно.

— Да что-то рассказывал, но я не очень понял, — сказал Танк. — Ты же знаешь, какой из Степаныча рассказчик.

«Да уж знаю», — усмехнулся я про себя, вспомнив внезапный ночной визит в его резиденцию. Понарассказывал он мне тогда всякого просто здорово, до сих пор под впечатлением.

— А потом, — продолжил Танк, не замечая моей усмешки, — к чему эти испорченные телефоны-то? Если можно напрямую обо всем спросить и все узнать. Созвоны — это так, чтобы быстро что-то передать… Это же даже не межгород — расценки-то ого-го!

— Ну да, — согласился я. — Это верно. Ну вот ты слышал такое имя — Ройс Грейси?

— Что-то слышал, — поскреб в затылке Танк. — Степаныч упоминал его вроде…

— Грейси? — вдруг оживился Андрей, который до этого не выказывал особенного интереса к нашему разговору. — Это же тот самый чувак, который круче всех в джиу-джитсу?

— Он самый, — довольно кивнул я. Все-таки молодежь хорошая у нас растет, продвинутая. Вон, даже мастеров единоборств знает лучше, чем некоторые «старички». — Так случилось, что я оказался на турнире, где Ройс пригласил из зала желающего с ним сразиться. Я, естественно, вышел, ну и в тот вечер немножко победил.

— Победил Грейси? — выпученные глаза Андрея выражали смесь шока и восхищения.

— В общем, его это заинтересовало, — продолжал я, делая вид, что не замечаю Андрюхиных интонаций. — В результате мы с ним познакомились и договорились, что будем вместе делать турнир. Я оговорил, что могу пригласить ребят из России — кого сочту нужным. Я же помню, что обещал привезти вас сюда — обещания нужно держать.

— Круто! — глаза Андрюхи засветились еще сильнее. — А можно будет с Грейси познакомиться?

— Более того, я думаю, что ты этого не избежишь, даже если очень захочешь, — улыбнулся я. Что ни говори, а было приятно чувствовать восхищение юных продолжателей твоего дела.

— Слушай, а девушки? Как тебе местные девчонки-то? — не вытерпел Танк, и я рассмеялся. Как же я сразу-то не сообразил, что его интересует сильнее всего — начал про какие-то бои, про Грейси…

— Девушки здесь хорошие, — иронично сказал я, вспомнив Бесси. — Красивые. Но если честно, Танк, мне пока что не до того. Работы столько, что не то что девушки — поспать нормально и то не всегда удается.

— А я бы пожертвовал лишним сном пару раз, — мечтательно протянул Танк. — Мы тут уже в самолете парочку таких американочек видели — высший класс! — Заметив мой взгляд, он поспешил добавить: — Нет, ну не в ущерб тренировкам, конечно. Турнир — это святое!

— Значит, пока потерпи ради всего святого, — с улыбкой ответил я. — Танк, ну ты же опытный боец. Знаешь, что в период подготовки к соревнованиям никакие излишества недопустимы. А тут уже не просто соревнования — тут на кону фактически репутация страны. Поэтому нам нужно быть вдвойне внимательными и ответственными.

— Ну ты прям как школьный учитель меня сейчас, — обиженно пробурчал Танк. — Или как замполит в армии. Чего я, не понимаю, что ли? Ты лучше вспомни: я в России хотя бы одно выступление сорвал?

— Не сорвал, не сорвал, — примирительно ответил я. — Я просто напоминаю. А то тебя свежие впечатления так захватят, что и голову потеряешь.

— Не потеряю, — заверил Танк. — Я в каждой ситуации четко понимаю, какой головой нужно думать — нижней или верхней.

— Верхнюю лучше бы вообще никогда не отключать, — задумчиво проговорил я. Честно говоря, с самого момента встречи с ребятами, а особенно когда речь зашла о женщинах, меня преследовал огромный соблазн расспросить земляков про Алину. Конечно, каких-то суперинтересных подробностей они наверняка не знают, но уж по крайней мере с кем она общается и чем занимается, видели наверняка. Или слышали — слухами, как известно, земля полнится.

Несколько раз я уже было открывал рот, чтобы как будто невзначай задать вопрос. Хотя какое тут «невзначай» — не скажу за Андрюху, я его не знал, но уж Танк-то точно был в курсе наших отношений и финального финта хвостом со стороны Алины в том числе. Но что-то меня останавливало. Может быть. я просто не хотел касаться болезненной для меня темы, боясь услышать то, чего я слышать не хотел. А может, я в глубине души еще действительно верил, что все наладится, что это просто очередной девичий взбрык, которых у каждой женщины хватает. Хотя объективные факты говорили мне об обратном.

С другой стороны, это и хорошо, что мы пока не касаемся этой темы. Ну вот расскажет мне Танк, что Алина улетела куда-нибудь с каким-то богачом. Или еще хлеще — что я был просто ее заданием по работе, и никаких искренних чувств ко мне там даже не ночевало. И что в любом случае ни в какую Америку она со мной не собиралась, а все ее пылкие обещания были чистой воды враньем. И что тогда? Нет, конечно, я не брошу турнир и не рвану первым рейсом в Россию, чтобы устраивать бессмысленные сцены и бить по мордасам всех, кто приблизится к Алине на расстояние меньше ста метров. Но мое состояние будет, мягко говоря, не способствующим победе на ринге. А мне сейчас нужно сосредотачивать свои силы, а не разбрасывать их. Я и так уже позволил себе нежелательные излишества с Бесси.

Погруженный во все эти размышления, я уже не слышал, о чем говорят Танк с Андреем и что вообще происходит вокруг. На полицейскую сирену, послышавшуюся вдали, я тоже поначалу не обратил внимания. Все-таки оживленное шоссе неподалеку от города — мало ли кто, куда и зачем едет. А вот Танк оказался прозорливее. А может быть, он просто не был впечатлен моими историями так сильно, как я сам.

— Послушайте, пацаны, — встревоженно сказал он. — А это не по нашу ли душу фанфары?

Я оглянулся, высунувшись из водительского окна. К нам стремительно приближалась полицейская машина, оглашая всю округу своей истошной сиреной и мигая красным и синим огоньками. Включенный поворотник не оставлял сомнений, что ехали они именно в сторону нашего фургона.

«Все. Кабздец Это мы крепко влипли. Теперь ночью в участке не отделаешься», — успел подумать я, прежде чем перед глазами возник уже знакомый нам коп.

— Будьте добры, ваши документы, пожалуйста, — с дежурной улыбкой, но строго проговорил он.

Вот что мне было ему ответить? В Америке водительское удостоверение заменяет практически любые документы — они почти равноценны нашему паспорту. И отсутствие водительских прав, по сути, может восприниматься как отсутствие любых документов вообще. Другими словами, с точки зрения полицейского я не просто управлял автомобилем, не имея на это никакого права, но и вообще был непонятно кем, непонятно как и для чего оказавшимся на американской земле. Не говоря уже о том, что я приехал сюда с банкета, и, хотя я выпил там совсем чуть-чуть шампанского, любая экспертиза показала бы наличие алкоголя в крови — особенно если учесть вчерашние приключения с Бесси в ресторане. Я мог бы предъявить российский паспорт — просто чтобы показать, что я не бомж и не преступник в розыске, но он остался дома. Впопыхах я не подумал о том, что неплохо бы иметь при себе на всякий случай хотя бы какой-нибудь документ.

Дело принимало серьезный оборот. Но ничего, кроме правды отвечать копам было нельзя — да и никаких других вариантов у меня в голове все равно не было.

— У меня нет документов, — честно ответил я.

— Нет документов? — переспросил полицейский. Лицо его напряглось. Сзади к нему подошел его напарник, который тут же положил руку на кобуру.

— Что, Боец, похоже, у нас проблемы? — тихим голосом уточнил Танк.

— Я бы назвал это гораздо проще — нам кабздец, — таким же тоном ответил ему я. — Все, закончился наш пикник на обочине.

— Выйдите, пожалуйста, из машины, — скомандовал коп.

В голове тут же пронеслись картинки: вот на моих руках защелкиваются наручники, вот меня грузят в полицейскую машину и доставляют в участок, вот меня закрывают в камере, а вот я в зале судебных заседаний, где мне дают сколько-то лет лишения свободы, или — в лучшем случае — такой штраф, который мне не выплатить за всю мою жизнь… М-да, Сережа, покорил ты, конечно, Америку… И главное — все из-за какой-то глупости: просто не подумал, что нужно попросить Грейси дать водителя! Ну или не ссориться с Бесси раньше времени.

Но не успел я взяться за ручку дверцы, чтобы открыть ее, как снаружи послышался до боли знакомый голос:

— Подождите! Это не преступники! Я вам сейчас все объясню!

Я выглянул из окна и увидел изо всех сил бегущего к нам Семена.

— Мать твою, ты-то еще откуда здесь? — изумленно пробормотал я.

— Подождите, — повторил запыхавшийся Семен, — Это мои друзья, они ни в чем не виноваты, просто тут такая ситуация сложилась…

— Серега, слышь, а это еще кто? — тихонько спросил Танк.

— Это? — обернулся я. — Да как тебе сказать… мой американский помощник. Мы вместе разыскали Грейси, подписали с ним контракт и вообще… ну, короче, что-то вроде промоутера.

— А-а, — промычал Танк, но по нему было заметно, что он мало что понял. А что я мог ему ответить, если я и сам до конца не понимал, кто такой Семен и откуда он взялся? Особенно — откуда он внезапно взялся здесь, за полкилометра от аэропорта, если он бесследно исчез накануне вечером?

Тем временем разговор Семена с копами приобретал классические очертания диалога под названием «начальник, давай договоримся».

— Ваши друзья? — переспросил полицейский. — А вы-то сам кто такой?

— Я — известный спортивный промоутер, — гордо объявил Сема. — На моем счету — сотрудничество с такими известными спортсменами и артистами, как Жан Клод Ван-Дамм, Арнольд Шварценеггер и многие другие. Кроме того, одна из моих специализаций — интерес к автомобилям знаменитостей. Вот, совсем недавно провел успешную сделку с раритетным автомобилем самого Элвиса Пресли! Однако на данный момент меня больше всего интересуют молодые звезды единоборств. Сейчас я сотрудничаю с Ройсом Грейси — буквально на днях был подписан контракт.

На лице полицейского отразилось выражение профессиональной усталости от разного рода сказочников и мифотворцев. Похоже, подобные истории ему приходилось выслушивать по несколько раз на дню.

— Ну да, ну да, — закивал он. — Я тоже, знаешь ли, менеджер Майкла Джексона, а вот это, — он указал на своего напарника, не снимавшего руку с кобуры, — помощник Мадонны. Полицейскими в свободное время подрабатываем.

— Да нет же, вы не поняли, — затараторил Семен. — Позвольте вас на минутку, я вам расскажу, как обстоит дело…

С этими словами он незаметно взял полицейского под локоток и отвел чуть подальше от машины. За шумом ветра и пролетавших мимо автомобилей мне не было слышно, о чем шел их разговор. Только время от времени до нашей кабины долетали отдельные слова: «Да, Джексон… Ван Дамм… там и Роллинг Стоунз… да, тур… контракт…». Я только усмехался: размах у Семена был что надо. Если уж врать — так по-крупному, нечего размениваться на масштаб вокзальных наперсточников.

Вообще говоря, с его стороны это был довольно рискованный шаг. Даже если ты без разрешения выйдешь из автомобиля, американский полицейский по идее может расценить это как подготовку к нападению и открыть огонь. И по их законам он будет прав, любой суд его оправдает. Чего уж говорить о прикосновении рукой к самому полицейскому — по идее, незадачливого Сёму должны были тут же упаковать в положении «лежа на асфальте», а то и пристрелить на месте. Да и без прикосновений — вообще-то любой полицейский обычно с ходу раскусывает таких «великих людей». Деятели такого уровня ездят на крутых тачках, одеты по-другому и ведут себя иначе. А если полицейскому с самой первой фразы начинают, по-нашему выражаясь, лепить горбатого, то это верный признак того, что дело нечисто. И чем сильнее собеседник пытается убедить в своей правоте — тем сильнее он что-то скрывает. Но мой «промоутер», видимо, обладал даром настолько присесть на уши в нужный момент, что с ходу начинал вызывать доверие.

— Как думаешь, он его уговорит? — спросил меня Танк, наблюдая в боковое зеркало, как Семен что-то увлеченно рассказывает полицейскому.

— Надеюсь, — пожал я плечами. — В принципе, он может часами нести разную увлекательную ахинею. Но вот сработает ли это в случае с полицией — большой вопрос. У них обычно все строго по делу. Хотя, с другой стороны… человеческие слабости у всех одни и те же, независимо от национальностей и места жительства.

Я произнес это и задумался. Если Семен вздумает предложить полицейскому взятку, то мы тут не просто влипнем в дерьмо, а провалимся в выгребную яму по самое не балуйся, причем без малейшей возможности когда-то из нее выбраться. Взятка в Америке — и так довольно серьезное преступление: за подобное тебя могут закатать за решетку, даже если ты ничего другого не нарушил. А уж с моим-то «букетом»… Вспомнились рассказы о том, что американские тюрьмы не похожи на наши — в хорошем смысле, разумеется. Не знаю, правда это или нет, но проверять на своем опыте очень не хотелось бы.

Из невеселых раздумий меня вывел радостный Сёмин голос над ухом:

— Ну что, как говорится, всем спасибо, все свободны! К нам нет претензий, можно ехать спокойно!

Я поднял голову. Семен стоял возле водительского окошка и весело размахивал какой-то бумажкой. Боковым зрением я успел заметить, как полицейская машина развернулась и отправилась обратно в аэропорт.

— В смысле все свободны? — переспросил я. — Ты предъявил им удостоверение главного полицейского штата и приказал от нас отстать?

— Эх, Сергей, Сергей, — Семен укоризненно покачал головой. — Ты столько в жизни уже видел, а так и не понял, что главное — это человеческий контакт. Зачем мне удостоверение, если я владею искусством разговаривать с людьми?

— Ну да, этого у тебя точно не отнять. Так как ты их уговорил-то? Расскажи хоть, интересно же. И что это у тебя такое? — спросил я, кивнув на бумажку, зажатую у Семена в руке.

— А я им билет на концерт подарил! — хвастливо заявил он. — Полицейские-то они, конечно, полицейские, но, как оказалось, любовь к прекрасному не чужда и суровым представителям закона. Кстати, у меня есть еще один свободный билетик. Может, кому-то из вас надо?