Бог войны

Глава двадцать первая

— Он принес жертву, чтобы заслужить твое расположение, мой господин, — заметила Афина. — Ты будешь к нему благосклонен?

— Кратос дерзок, — отозвался Зевс, поглаживая бороду из облаков, затем перевел взгляд с Афины на волшебную чашу. — Он недостаточно почтителен по отношению ко мне.

— Может быть, и дерзок, — сказала богиня, отметив про себя, что отец не ответил на ее вопрос. — Но признайся: его дерзость тебе по душе?

— Мне не по душе твоя дерзость, дочь моя, — сердито произнес Громовержец.

Видя, с каким выражением лица Зевс смотрит в чашу, Афина была готова закричать от радости. Кратос превзошел ее ожидания — богиня не думала, что он так скоро достигнет этого помещения в храме Пандоры. Впереди ждет еще столько опасностей, но он показал себя молодцом. Особенно ее радовало, что спартанец научился сдерживать гнев и все чаще работает головой. Ловушки архитектора были рассчитаны на безрассудных и самоуверенных, но Кратос, иногда с большим трудом, преодолевал их и неуклонно шел к цели — ящику Пандоры.

— Если подумать, его жертва мне действительно приятна. Арес убил столько моих почитателей, — задумчиво проговорил Зевс, нахмурившись. — Кратос демонстрирует свой истинный характер.

— Значит, человек в клетке был слугой Ареса?

Громовержец ничего не ответил, но Афина слишком хорошо знала своего отца. Стало быть, Арес послал в храм Пандоры своего прислужника. Замыслы брата, как выясняется, гораздо честолюбивее, чем она представляла себе. Да, он хочет уничтожить Афины, но присутствие его человека в храме лишний раз доказывает, что заносчивость Ареса взлетела до самого Олимпа. Бог получил бы огромную власть благодаря ящику Пандоры, но только афинский оракул увидела, что он дает возможность сокрушить бога. Нельзя, чтобы Арес узнал этот секрет раньше, чем придет момент, когда Кратоса будет уже не остановить. Афине казалось, что при всем своем проворстве и ловкости спартанец продвигается слишком медленно.

— Твой смертный держится достойно. Видела это? — Зевс подозвал ее к себе, чтобы вместе посмотреть, как Кратос проходит одну за другой хитроумнейшие смертельные ловушки. — У него талант, — заметил бог, задумчиво глядя в чашу. — Жаль, что с ним случаются приступы умопомрачения. Эти ужасные видения — просто удивительно, как ему удается столь долго их выдерживать.

— Он надеется на избавление. Отец, мы это обсуждали, помнишь? Ты сам тогда сказал, что если Кратос пройдет испытание, его грехи будут прощены. А прощение освободит его от кошмаров, разве нет?

Зевс сделал неопределенный жест, увлеченно наблюдая за тем, как спартанец крошит очередной отряд живых мертвецов, горгон и минотавров сначала выкованными в Аиде огромными клинками, а потом мечом, что подарила ему Артемида.

— Целую вечность так не развлекался!

— Отец, я о кошмарах Кратоса… Их…

— Смотри, смотри! — Громовержец снова указал на чашу, и Афина поняла, что ответа насчет судьбы Кратоса не получит.

«Моего Кратоса», как она теперь мысленно называла его.

Вскоре богиня, как и отец, увлеклась развернувшейся битвой и больше не проронила ни слова.