Глава седьмая

Отряд мертвых легионеров устало брел по заросшей лесной дороге, мерно бряцая оружием. Кто-то расчищал себе путь косой, другие размахивали шипастыми дубинками. Это шло подкрепление войску, осаждавшему Длинные стены. Внезапно командир замедлил шаг и поднял костлявую руку. Отряд остановился.

Кусты зашелестели. Легионеры обернулись на звук и достали оружие, как вдруг позади них возник и с рычанием набросился на командира большой серый волк, повалив его на землю. Сильные челюсти сомкнулись на тонкой шее, раздался хруст, и голова мертвеца отлетела в сторону. Волк свирепо огрызнулся, призывая свою стаю, которая тут же выскочила из засады, и приготовился к новому нападению. Отродья преисподней пытались защититься, но коварство и жестокость этих волков удивили бы любого охотника. Некоторые существа успевали лишь дернуться, прежде чем им отгрызали ноги. Другие ухитрялись швырнуть в хищника нож, топор или даже меч, но серый убийца всегда с легкостью уворачивался, а потом возвращался, чтобы вонзить клыки в обезоруженного врага. В сущности, нежить была обезоружена во всех смыслах этого слова.

Когда стая волков растворилась в лесу в поисках новых жертв, снова воцарилась тишина, и на месте схватки появились две богини.

— Твои звери хорошо сражаются, — заметила Афина.

Артемида взглянула в небо — над ними парили орлы и неспешно кружили стервятники.

— Птицы сообщают мне о новых вторжениях, — сказала она. — Наш брат учится медленно.

— Так пусть же получит новый урок, и поскорее, — проворчала Афина. — И даже если всех волков на свете не хватит, чтобы сокрушить его войско, мы сможем, по крайней мере, отвадить его от твоих лесов.

— Мы? — Артемида пристально посмотрела на свою собеседницу.

Прежде чем та успела что-то ответить, охотница исчезла. Афина со вздохом последовала за сестрой на просторную поляну, заполненную воинами Ареса. Монстры явно пребывали в смятении. Командиры кричали и ругались, пытаясь придать отряду подобие боевого порядка. Когда они наконец двинулись дальше, Артемида указала на ряд деревьев, росших не более чем в тридцати локтях от их фланга.

— Смотри!

Из-за деревьев выскочил огромный лось и, опустив рога, врезался прямо в строй лучников. Подняв над землей четверых, он тряхнул головой, отчего куски мертвых тел разлетелись в разные стороны. Гигант замычал и вновь приготовился напасть, но уцелевшие лучники уже зарядили свое оружие. Десяток стрел одновременно зазвенели в воздухе и, вонзившись в грудь прекрасного зверя, вспыхнули мощным пламенем. Лось покачнулся, упал на колени и умер.

Но прежде чем его могучее тело коснулось земли, на поляну со всех сторон устремились стаи волков. Ворвавшись в самую гущу воинов, хищники не давали им возможности перезарядить лук. Клыки вонзались в гнилую плоть, крошили голые кости. Однако чудовищный грохот и треск ломающихся деревьев возвестили о новой угрозе.

— Циклопы, до чего же их много, — заметила Афина, предостерегающе коснувшись руки сестры. — Они опасны даже для моего Кратоса. Волки не смогут противостоять им.

— Им и не придется.

Впереди шли с десяток циклопов, ударами мощных дубин сшибая деревья. Самый большой решил первым атаковать волков, но не успел пройти и половины пути, как вдруг замер, глаз его закатился, и монстр рухнул ничком.

— Зубы и рога — не самое смертоносное оружие в моей вотчине, — произнесла Артемида с мрачным удовлетворением в голосе. — Змея может уложить даже циклопа.

— Воистину.

Пока остальные чудовища, видя, что их вожак мертв, в нерешительности топтались на месте, небо наполнилось грозными криками орлов. Камнем упав сверху, золотые хищники длинными когтями вцепились циклопам в глаза, а кривыми клювами принялись рвать в клочья их морды. Через секунду орлов уже и след простыл.

— Теперь прогоним их, — сказала Артемида и указала на трех здоровенных медведей, вперевалку подбиравшихся к поляне.

И пока волки гнались за живыми мертвецами, медведи набросились на оставшихся циклопов. Страх овладел войском Ареса, существа пустились в бегство, преследуемые свирепыми волками, медведями, орлами и змеями, которые в едином порыве теснили их к Длинным стенам.

— Артемида, сестра моя, — начала Афина. — Ты держишь слово. Моим афинянам теперь стоит…

— Тсс, — предостерегла Артемида и взмахом руки сотворила лук, уже натянутый и готовый выпустить золотую стрелу. — Прячься.

— Прятаться от чего? — нахмурилась Афина.

В тот же миг небеса разверзлись, и на землю ступил Арес. Казалось, пламя его волос готово спалить облака.

Афина подумала, что интуиция сестры так же верна, как и ее рука, и решила последовать совету Артемиды. Грациозно взмахнув дланью, она окружила себя облаком тумана. Когда он рассеялся, никого на месте Афины уже не было.

Арес едва ли заметил что-либо. Нахмурившись, он склонился над испуганной толпой, в которую превратилось его войско.

— Да что с вами такое? — прогремел он так, что затряслась земля.

Затем наклонился и одной гигантской рукой сгреб в кулак медведей, волков и лосей.

— Животные? Жалкие твари гонят вас, как скотину? Сейчас я покажу, как следует поступать с животными! — сказал бог и начал сжимать кулак.

— Не смей, — раздался голос Артемиды.

Арес вздрогнул, словно ужаленный. Но в следующий момент его природная воинственность взяла верх.

— Кто дерзнул указывать богу войны, что делать?

Артемида вышла из-под лиственного покрова. Ростом с обычного человека, она держала брата, в десять раз превосходившего ее ростом, на прицеле своего натянутого до предела лука.

— Аккуратно, очень аккуратно верни моих зверей на землю, брат.

— С чего бы это? — Арес фыркнул, глядя сверху вниз.

— Моя рука уже не так верна, как раньше, — спокойно отозвалась Артемида. — Как же будет неловко объясняться перед отцом, почему мои пальцы соскользнули именно тогда, когда стрела по чистой случайности была направлена тебе в лицо.

— Ты не осмелишься. Слово Зевса запрещает…

— Убийство, — закончила за него Артемида. — Однако стрела, выпущенная под таким углом, доставит тебе лишь некоторое неудобство. Вряд ли ты ослепнешь на один глаз дольше, чем лет на десять — двадцать.

— Ты пойдешь против меня, чтобы помочь этой лживой сучке Афине?

— Чтобы защитить свои владения и тех, кто в них живет, — ответила Артемида, не спуская ясного взора с брата. — Опусти на землю моих животных и иди своей дорогой.

— Ты не причинишь мне вреда. Не имеешь права. Пока я угрожаю только смертным. — С этими слонами Арес сжал кулак так сильно, что между пальцев показалась кровь. — А я могу раздавить любую из этих лесных тварей, и ты мне ничего не сделаешь.

— Ты поднял руку на моих питомцев, — проговорила Артемида, опуская лук. — Смотри же, как я отплачу тебе тем же.

С этими словами она быстрее молнии выпустила стрелу, затем другую, третью. Целый поток стрел хлынул в разные стороны, и казалось, что поляна затянулась золотистой дымкой, которая звенела и жужжала, как потревоженное осиное гнездо.

Всего мгновение спустя Артемида опустила лук и взглянула снизу вверх на Ареса.

— Итак?

Бог войны посмотрел на свое войско: все, чье сердце билось еще секунду назад, теперь лежали на поляне замертво, нежить была изуродована до неузнаваемости. Волки, медведи и лоси стояли нетронутые. Повисла тишина которую нарушал лишь далекий насмешливый крик орла.

— Возможно, я поторопился, — наконец произнес Арес.

— Возможно.

— А если моя армия уйдет из твоих лесов?

— Тогда ни у меня, ни у моих животных не будет причин нападать на твое войско.

— Договорились.

— Да, — кивнула богиня-охотница. — Договорились.

Афина, которая затаилась под сенью деревьев, разочарованно вздохнула и покачала головой. Она очень не любила, когда члены семьи мирились между собой, пусть даже малейшей провокации было достаточно, чтобы снова поссорить Ареса с Артемидой. И все же сестра кое в чем успела ей помочь: эта стычка в лесу, должно быть, отвлекла часть вражеских сил от Длинных стен и позволила Кратосу добраться до города. Конечно, истребление монстров — дело благородное, не говоря уже о том, что приятное, но оно ни к чему не могло его привести.

Богиня-воительница глубоко вздохнула, наслаждаясь ароматом хвои и запахами трав, затем закрыла глаза и погрузилась в легкий транс, который позволял ей заглянуть в будущее. Однако увиденное заставило ее ахнуть и распахнуть глаза. Взяв себя в руки, Афина осознала, что, даже с такими союзниками, как Артемида и могущественный владыка морей Посейдон, в борьбе с богом войны ее ждет поражение.

Арес стал чересчур силен. Но что гораздо хуже, он вконец обезумел, и от его деяний обратятся в прах Олимпийские столпы. А у нее связаны руки, потому что Зевс никогда не отменит своего распоряжения. Афина понимала, что пока весь Олимп, включая самого Громовержца, повязан его словом, Арес и не подумает повиноваться.

Тщеславие и помешательство — смертельная смесь. Поэтому если она не может убить Ареса, то Кратос просто обязан это сделать за нее. Но каким образом? Как смертному сокрушить небожителя? Необходимо, чтобы спартанец поговорил с оракулом — это единственный способ найти решение, ибо оракул обладает знанием, скрытым даже от богов, и может поделиться им с Кратосом. Афина надеялась, что этого будет достаточно.

Покончив с раздумьями, она в мгновение ока перенеслась на Олимп. Миновав свои покои, богиня направилась в зал Вечности. Если Кратосу надлежит отыскать оракула, необходимо, чтобы он получил еще один могущественный дар.

Несколько шагов по холлу, и перед Афиной предстал сводчатый проход, задрапированный прозрачным душистым тюлем. Она решительно вступила в царство наслаждения, где все убранство дышало соблазном и чувственностью. Висевшие повсюду бронзовые, медные и серебряные зеркала отражали облик богини-воительницы даже более лестным образом, чем любимое зеркало в ее собственных покоях. В бассейне с сиреневой водой, тянувшемся вдоль низкой кровати, она видела себя с другого ракурса.

— Добро пожаловать, Афина, — раздался мягкий, чувственный голос, нежный и зовущий, как любовная ласка.

— Госпожа Афродита. — Афина повернулась вправо и низко поклонилась гобелену, который изображал пятьдесят способов соития между богами и людьми.

Где же еще, если не за ним, могла затаиться богиня любви?

Между ними — покровительницей секса и девой-воительницей — всегда были натянутые отношения, к тому же усложненные неочевидностью их родственной связи.

Афродита появилась из гениталий Урана, которые его сын Кронос, оскопив батюшку, выбросил в Средиземное море. Капли крови превратились в фурий — и в этом Афина всегда видела определенный смысл, — а остальное переродилось в самую желанную из богинь. Вышедшая из морской пены, Афродита, таким образом, могла быть причислена к членам семьи только благодаря браку с Гефестом, братом Афины. И с этой точки зрения богиня любви приходилась ей невесткой.

Если же учесть, что Афродита появилась на свет в результате действий Кроноса, отца Зевса, то тогда она получалась сестрой Громовержца, Посейдона и Аида, что подразумеваю совсем другую степень почтения к ее персоне.

Наконец, то, что она происходила из члена Урана, дедушки Зевса, делало ее тетей верховного бога.

Сама Афродита отказывалась вникать в генеалогические сложности, а Афина, со своей стороны, старалась по возможности избегать встреч с богиней похоти. Уж очень они были разные.

Гобелен бесконечного соития колыхнулся, и из-за него покаталась Афродита. Она словно согревала комнату своей красотой, да и весь Олимп как будто наполнился мягким чувственным зноем.

— Судя no тону, твой визит не случаен, но к моим прямым обязанностям он не имеет отношения, — сказала Афродита.

Афина кивнула.

— Я принесла печальные вести.

— Неужели тебе настолько приятно будет сообщить их мне, что ты не могла послать Гермеса? — удивилась богиня любви, опускаясь на невероятно мягкое ложе и принимая томную позу. — Гермес… Он был здесь недавно… и ничего не сказал.

— Возможно, его что-то отвлекло, — предположила Афина, для которой не было секрета в том, что объединяет Афродиту и посланника богов.

Гермес часто посещал ее покои, и все знали, что развлекал он ее не только новостями.

— Допускаешь, что простые плотские удовольствия могли отвлечь его от обязанностей?

— Я ничего не допускаю, — невинно ответила Афина. — Но та молодая пара, которую ты с таким удовольствием обучала…

— Из Микен?

«Почему бы и нет?» — подумала Афина.

Она не имела в виду никого конкретно, лишь знала, что Афродита всегда печется о тысячах и тысячах влюбленных.

— Ходят слухи, что они очень раздосадовали своими утехами Медузу, — произнесла она, рассудив, что слух, только что ею придуманный, не перестает от этого быть слухом. — И та вроде бы поклялась обратить в камень не только их, но вообще всех твоих последователей, а может быть, даже и твой олимпийский облик.

— Не думаю, что Медуза представляет угрозу, — пренебрежительно махнула рукой Афродита. — Она всего лишь злая старая ведьма.

— Не ведьма, а горгона, — поправила Афина. — У нее может возникнуть желание уничтожить всех, кто встал на твой… путь наслаждений.

— Ты до сих пор сердита на нее, — заметила Афродита насмешливо. — Так и не простила ее за встречи с Посейдоном в твоем карфагенском храме?

— Похождения моего дяди меня не интересуют.

— Не интересуют? Возможно. Но зато какая была неожиданность. — Афродита даже не попыталась скрыть усмешку. — О, если бы ты только знала, сколько раз и в скольких местах мы с ним…

— Речь о Медузе, — перебила ее Афина, сделав такой жест, будто отрубила мечом предыдущую ветвь разговора. — Она может быть очень опасна для твоих почитателей.

— Зачем ей это? Она, как и ее сестры, ограничена в возможностях.

— Да, их круг общения ограничен слепыми. Один неосторожный взгляд — и любимый превратится в камень. И это продолжается веками. Так долго тлевший гнев теперь готов поглотить Медузу, ведь она во всем винит тебя.

— Я поговорю с ней. Мы сможем…

— Постой, Афродита. Есть еще кое-что. Медуза способна навредить тебе, уж очень она зла. Ведь ты потеряла многих почитателей за последнее время.

И снова расчет Афины оказался верен. Война всегда приносит потрясения и смерть. В своем городе она лишилась сотен прихожан за один день; можно предположить, что Афродита понесла подобные же потери, пусть и по вине Ареса, а не Медузы.

— Но она не пойдет на это, не посмеет. Иначе Зевс сурово накажет ее.

— Вряд ли ты порадуешься этому наказанию, будучи навечно заточена в преисподней.

Богиня любви в раздумье ходила по комнате. Афина не обращала на нее внимания, увлекшись своим отражением в бесконечном ряду зеркал. Афродита с любовником смотрелись бы здесь неплохо. У Афины не было любовника, но ей хватило и вида собственной персоны, чтобы оценить всю прелесть этих покоев.

— Я не могу убить Медузу, ты тоже. Зевс запретил подобные дрязги.

Афина чуть не рассмеялась, услышав, что Афродита называет дрязгами предложение убить другого небожителя.

— Это так, но никто не сказал, что смертный не может убить горгону.

— Такого никогда не бывало.

— Но это не значит, что такое в принципе невозможно. Нужен лишь подходящий исполнитель.

Афродита покачала головой.

— Нет-нет, это неправильно. Медуза не должна умереть насильственной смертью. Мы и так сможем уладить наши разногласия, каковы бы они ни были с ее точки зрения.

— Медуза завидует твоей красоте, — сказала Афина. — Она жаждет любовника, хотя бы такого, которого ты примешь не более чем на одну ночь. Она считает, — добавила богиня тише, — что ты украла у нее Гермеса.

Афродита залилась смехом.

— Гермес спит, где ему вздумается, — заметила она с легкой улыбкой. — Здесь ему всегда рады, однако я не могу представить его в постели с Медузой, даже с завязанными глазами.

— Гермеса вдохновляет красота, а уродство, конечно же, оскорбляет его чувства. Но Медуза в его природных склонностях винит тебя.

— Как она может требовать, чтобы он пошел против природы? — недоумевала Афродита. — Так в мир, где должна царить только любовь, проникает зло.

— Такова ее зависть, такова ее ненависть.

Афина заметила, что ее собеседница выпрямилась, что говорило о принятом решении.

— Не могу примириться с мыслью, что горгона представляет опасность для Гермеса.

— А мне нестерпимо осознавать, что Медуза строит козни против тебя, дорогая Афродита. Вот что мы можем сделать…

Вскоре Афина покинула покои Афродиты, уверенная, что теперь у Кратоса будет возможность закалить характер и отточить навыки до совершенства перед последней схваткой с Аресом. Главное, чтобы он добрался до оракула и узнал секрет, который позволит ему убить бога.

Загрузка...