Божественное зло

17

БРИЭЛЬ

Когда мы подходим к массивному зданию, Азра машет рукой, и входные двери распахиваются сами по себе. Я следую за ним и останавливаюсь. Мои глаза блуждают по тому, что, как я предполагаю, является фойе. Оно огромное. Потолки должны быть не менее 20 футов. Над нами висит массивная золотая люстра, освещенная таким количеством свечей, что их невозможно сосчитать.

Азра исчезает в другом большом проходе, и я следую за ним. Две парадные лестницы тянутся вдоль каждой стороны стены этой зоны, соединяясь наверху, создавая площадку, прежде чем они снова поднимутся вверх. Посередине находится золотой фонтан.

Мои ботинки шаркают по тому, что выглядит как черный полированный мраморный пол. Во всем этом доме такое ощущение, будто я перенеслась на машине времени обратно в средневековье. Азра идет направо, и я решаю следовать за ним, чтобы не заблудиться в этом огромном доме. Если это вообще можно так назвать. Замок также кажется немного устаревшим.

Мы входим в огромную кухню, остров посередине вдвое больше моего. Большой деревянный обеденный стол находится в смежной комнате справа, а стол поменьше — в углу кухни у окон от пола до потолка. Почти все окна, которые я видела по всему поместью до сих пор, окрашены в красивые оттенки красного, синего, пурпурного, зеленого и оранжевого, за исключением окон на кухне. Они чистые и большие, с видом на внутренний двор и сад.

— Вау… — Шепчу я себе под нос, прогуливаясь по острову с огромной вазой для фруктов, наполненной посередине любыми фруктами, какие только пожелаешь.

— Ешь. — Он указывает на миску, на которую я уставилась.

— Я не голодна. — Я скрещиваю руки на груди. Это ложь. Я очень голодна. Я не ела ничего, что могло бы появиться в этой сырой камере. Я пила только воду и время от времени съедала кусочек хлеба.

Ровно столько, чтобы выжить.

— Я знаю, что ты ничего не ела. Ты бледная и похудевшая. Ешь. И не заставляй меня просить снова, Бриэль, — командует он таким резким тоном, что это заставляет меня дважды подумать, прежде чем ослушаться его. Хотя этого все еще недостаточно, чтобы я сделала так, как он говорит. Даже если мой желудок сводит от голода.

Но я начинаю думать о том, как я могла бы использовать это в качестве рычага воздействия.

— Ты ответишь на мои вопросы, если я поем? — Мне нужно знать как можно больше, прежде чем планировать следующую попытку побега.

Он едва заметно кивает, поэтому я вздыхаю и беру банан из миски. Я поднимаю его, чтобы показать ему, и очищаю. Я борюсь с желанием закатить глаза от удовольствия от вкуса, когда откусываю небольшой кусочек.

— Я тот, кого вы, люди, называете ангелом, — хладнокровно заявляет он. Моя челюсть перестает жевать.

— Что? — Спрашиваю я, откусывая кусочек банана во рту.

— Ты спросила, кто я. Я ангел. — Азра садится за маленький столик в углу кухни.

Мои глаза чуть не вылезают из орбит от его признания.

— Например, ко…

— Да. Хотя я упал с Небес столетия назад. — Он откидывается на спинку стула, как будто для него это обычный разговор. Моя голова откидывается назад, когда из меня вырывается кудахтающий смех.

— Какие бы сверхчеловеческие наркотики ты ни принимал, ты должен поделиться, — умудряюсь выдавить я, хватаясь за живот, который болит от голода, а теперь и от смеха. — Если ты падший ангел, то я, должно быть, в аду. — Я снова оглядываюсь.

— Логично, что ты живешь здесь. — Я снова хихикаю, пожимаю плечами и откусываю еще кусочек банана.

— Ты на земле Отрекшихся, — категорично заявляет Азра. Его лицо такое же твердое, как камень, которым я была окружена в течение недели.

— Отрекшихся? — Я подхожу ближе к нему, смотрю на его крылья, а затем снова на него. Его ледяные голубые глаза начинают светиться более ярким синим. Я отшатываюсь назад и хватаюсь за остров при виде этого зрелища.

— Царство между Небесами и Подземным миром. Маленький кусочек пустоты, совпадающий с равнинами смертных. Живые сверхъестественные существа предпочитают оставаться здесь, а не подвергаться охоте за то, что они просто существуют там, откуда вы родом. — Разочарование снова прокралось в его тон.

— Все это реально… — Говорю я себе под нос. Моя мама сразу же пришла мне на ум. Если то, что он говорит, правда, то, возможно, есть шанс, что она где-то счастлива. В покое.

Независимо от ситуации, в которой я нахожусь, это знание утешает меня. Мои глаза неожиданно начинают щипать, и я выбрасываю эти мысли из головы.

— Чего ты хочешь от меня?

— Императрица Подземного мира, Лилит, решила, что хочет править Отрекшимися. У Лилит нет такой свободы действий внизу, как она имела бы, если бы ей пришлось править моими землями. В Подземном Мире есть существа более могущественные, чем она, которым она должна повиноваться, и это приводит ее в ярость.

Мои брови сводит, когда я пытаюсь понять смысл его ответа.

— Что такое Лилит? — Осторожно спрашиваю я.

— Лилит была первой женой Адама. Известная вам история Адама и Евы произошла после того, как она была изгнана с Небес за невыполнение повелений своего мужа. Она стала матерью для всех демонов, а затем и для своего собственного вида вампиров. Вскоре она поняла, что покинула заточение одного мужчины ради другого. Это превратило ее в отвратительную императрицу, которая жаждет только большей власти.

— Члены королевской семьи… — Я бормочу себе под нос, вспоминая все, что мне рассказывали о вампирах, которые могут пережить обезглавливание. Конечно, они были созданы чем-то гораздо более могущественным.

— Ты знакома с ними? — спрашивает он, слегка наклонив голову.

— Я слышала о них, но всегда предполагала, что это какой-то миф. Я никогда ни с кем не сталкивалась, но все равно не понимаю, чего бы она хотела от меня. Я всегда убивала только обычных вампиров.

— Ах, да. Своеобразные охотничьи увлечения вашей семьи. — Его губы слегка приподнимаются. Я закатываю глаза, когда он продолжает. — Все, что я знаю, это то, что она хочет тебя. Поэтому я решил сначала схватить тебя. Использовать, чтобы заключить с ней сделку и остановить войну, которую она планирует против меня за мои земли. — Он подходит ко мне.

— В чем заключалась сделка? — Нерешительно спрашиваю я, не отпуская зрительного контакта, пока он подходит ко мне все ближе и ближе.

— Я отдаю тебя ей в обмен на мир. Люди — проклятие моего существования. Они так много отняли у меня. Меня не волнует, прольет ли Лилит огонь на вашу землю своим злом, но я начинаю проявлять беспокойство, если ее идеи начнут влиять на мое королевство. Несмотря на то, что мы более могущественны, ее армии значительно превосходят мои численностью. Оба королевства понесли бы катастрофический ущерб, поэтому, когда я узнал, что она неустанно охотилась за тобой, мне было все равно, чего она хотела от вероломного человека. Я просто хотел добраться до тебя первым.

Я отодвигаюсь от него еще дальше, почти не двигаясь из-за столешницы позади меня. Чего могла хотеть от меня Императрица Подземного Мира?

— И я предполагаю, что «Подземный мир» похож на Ад? — Я сглатываю, пытаясь переварить все, что он мне говорит.

— Слово «ад» немного переоценено. — Он ухмыляется, заключая меня в клетку своими большими руками по обе стороны от меня, его ладони покоятся на столешнице.

— Тогда почему я все еще здесь, а не там? — Я ищу в его глазах ответы, которые не произносит его рот.

— Какой бы ты раздражающей ни была, ты все еще полезна мне. — Его взгляд опускается на мои губы, а затем медленно поднимается обратно к моим. Его мятное дыхание скользит по моим губам, заставляя меня пробежаться по ним языком.

Взгляд Азры снова опускается на мой язык, пробегающий по губам, как раз перед тем, как он быстро отталкивается от стойки и поворачивается ко мне спиной.

— Ты останешься здесь, в спальне, пока я не доставлю тебя к Лилит, поняла? — Он говорит это скорее как утверждение, чем как вопрос. Что-то в том, что он обращается со мной так, словно я какое-то домашнее животное, за которым он присматривает для кого-то другого, посылает теплую волну гнева по моему телу.

— Нет! Я не останусь здесь с тобой! — Я проталкиваюсь вперед и становлюсь перед ним. — Верни меня домой сейчас же! Я не какая-то пешка в твоей дурацкой войне, которая не имеет ко мне никакого отношения! Если Лилит хочет меня, она может прийти за мной сама! — Мои ладони ударяют его в грудь, чтобы оттолкнуть, но он не двигается. Он неподвижен, как статуя.

Азра слегка сгибает колени и поднимает меня, чтобы перекинуть через плечо. Я начинаю колотить его по спине и пинать ногами, пока его мышцы впиваются в нижнюю часть моего живота.

— ОТПУСТИ МЕНЯ! ПРЯМО СЕЙЧАС, АЗРА! Я УБЬЮ ТЕБЯ! — Я кричу, когда он тащит меня вверх по лестнице и по коридору против моей воли.

Он заходит в помещение, похожее на спальню, и бросает меня на кровать, стоящую посреди комнаты. Я откидываюсь назад, пока не ударяюсь о спинку кровати.

— Это твоя комната. Ты останешься здесь, пока я тебя не выпущу. У тебя здесь уже есть все, что тебе понадобится. Не пытайся уйти, потому что тебя поймают. — Он поворачивается и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Я слышу щелчок замка.

Я спрыгиваю с кровати и бегу к ручке, дергая ее. Должно быть, она заперта снаружи. Я начинаю колотить в дверь кулаками.

— Ты сукин сын! Выпусти меня! — Я кричу и колочу в дверь еще немного.

Мои руки болят после нескольких часов стука и перепробования всего, что только можно придумать, чтобы сбежать. В конце концов я сдаюсь. Окна не открываются, здесь их ничто не разобьет. Я перебросила через голову все, что смогла поднять, и ничто не смогло разбить стекло.

Здесь есть еще одна дверь, которая ведет в ванную комнату с ванной, туалетом и раковиной. Намного лучше, чем ржавое ведро, которое он дал мне в подземелье.

Идя в ванную, я впервые за несколько дней смотрю на себя в зеркало. Обе мои щеки в синяках. Один новее другого, с небольшими царапинами на нем. Это, должно быть, сегодняшние.

Мое тело покрыто грязью, а волосы слиплись в один большой узел. Я подхожу и сажусь на бортик ванны на когтистых лапах, поворачивая ручку, чтобы включить воду. Она сразу горячая, и вздох облегчения вырывается у меня изо рта.

Начинаю практически срывать с себя грязную одежду и погружаюсь в горячую воду, которая наполняет ванну. Мои ноющие мышцы расслабляются, когда горячая вода обжигает кожу.

Я часами погружаюсь в воду по шею. Как только она перестает обжигать кожу, я сливаю ее и наполняю совершенно новую ванну. Мои морщинистые пальцы в последний раз протирают мое тело куском мыла, которое осталось на маленьком столике рядом с ванной. Смыв пену, я, наконец, сливаю воду в последний раз.

Схватив полотенце, которое висит на стене рядом со мной, я оборачиваю его вокруг своего тела и выхожу из ванны. Холодный кафель впивается в мокрые пятки. Вода стекает с моих промокших волос по спине.

Я на цыпочках возвращаюсь в спальню к единственному стоящему там комоду. Пока я пыталась найти способы сбежать отсюда раньше, я обнаружила, что он набит одеждой моего размера.

Выдвигая ящик стола, я беру шелковую майку и пижамный комплект с шортами. Я надеваю их и понимаю, что на тумбочке у кровати стоит тарелка с едой. Я смотрю на дверь, которая все еще закрыта. Подходя к ней, я дергаю за ручку, чтобы убедиться, что она все еще заперта. Ручка вообще не поворачивается, что означает, что я все еще застряла здесь.

Я пинаю дверь в последний раз и возвращаюсь к кровати. Откинув одеяло и забравшись в него, я могла бы заплакать от комфорта этой кровати по сравнению с ковриком, на котором я спала.

Я укладываюсь поудобнее и смотрю в потолок. Задаваясь вопросом, что мой лучшая подруга и брат делают прямо сейчас. Хотела бы я просто дать им знать, что со мной все в порядке, — успокоить их.

Я закрываю глаза, чтобы сдержать подступающие слезы, и с облегчением быстро проваливаюсь в сон.