Божественное зло

31

БРИЭЛЬ

Расположившись на красном бархатном диване перед огромным замысловатым камином, я думаю обо всех возможных решениях, которые я сделала, и которые привели меня к этому моменту. Маленькие херувимы, вырезанные в камне с каждой стороны, привлекают мое внимание наряду с колючими виноградными лозами, извивающимися вокруг устья пламени. Я много раз садилась здесь почитать, но никогда по-настоящему не замечала прекрасных деталей всего в этой комнате.

После того, как я взорвалась за обеденным столом, я ворвалась сюда. Схватив книгу, которая лежала на кофейном столике передо мной, я начала перелистывать страницы. Все, что угодно, лишь бы отвлечь меня от той наглости, с которой Киприан разговаривал со мной таким образом.

За всю свою жизнь я не встречала никого смелее мужчин в этом доме. Чтобы он сидел там и говорил то, что он сделал. Мне следовало прицелиться чуть левее и оказать миру услугу.

— У меня была та же мысль, когда дело дошло до его высокомерия. — Азра опускается на диван рядом со мной. Мои волосы откидываются назад от силы, с которой я закрываю книгу в руке.

— Откуда он узнал, что мы делали наверху? — Я поворачиваюсь к Азре, мой гнев все еще пытается утихнуть.

— Некоторые фейри намного более чувствительны к запахам, чем мы. У ангелов чувства выше, чем у людей, но у фейри есть определенные чувства, которые превосходят даже наши. Хотя у нас больше власти. — Он с ухмылкой откидывается на спинку дивана, его рука покоится на его спинке.

— Почему он так сильно меня ненавидит?

— Он ненавидит не тебя конкретно. А людей в целом. Они забрали у него все, как и у большинства из нас здесь.

— Что с ним случилось? — Я нерешительно спрашиваю. Не уверенная, что скажет Азра, я слегка задерживаю дыхание, ожидая его ответа.

— Та же война, на которой погибли мои сестры, его деревня была сожжена, и все, кого он знал и любил, были убиты. Люди и фейри когда-то заключили договор, чтобы предотвратить подобную войну. Охотников настолько поглотили гнев и страх, что они больше не заботились о договоре. Его вид уже был на грани вымирания, ему повезло, что он выбрался живым и спас нескольких фейри в процессе. Когда он появился здесь, он едва цеплялся за свою жизнь. Я исцелил его, как мог. Иногда он выводит меня из себя так сильно, что я жалею, что когда-либо помогал ему. Если это поможет, сегодня как раз один из таких случаев.

Легкая улыбка появляется на совершенных губах Азры. Ужас, через что этим существам пришлось пройти от рук людей. Это не похоже на охоту на вампиров. Вампиры убивают людей, чтобы выжить, а Азра и его семья просто делали то, что им было предназначено. Киприан просто пытался прожить свою жизнь в мире.

Мои глаза начинают гореть от знакомого чувства одиночества, которое они, должно быть, пережили. Гнев неожиданно снова поднимается во мне, когда я начинаю чувствовать, что это было задумано как нападение. Смущение и вина врезаются в меня, как автобус.

Мои полные слез глаза устремляются к Азре:

— Это какая-то дурацкая шутка твоей семьи, чтобы унизить меня? Чтобы они могли чувствовать себя праведниками в своей ненависти к моему виду? У меня нет извинений перед тобой, Азра. Я потеряла слишком много людей из-за того, чего не должно быть в этом мире, и я не сожалею о том, что убила их. — Я встаю с дивана: — Я бы хотела, чтобы то, что случилось со всеми вами, не произошло, но это произошло. Точно так же, как это случилось со мной, и это не моя вина… Это не моя вина. — Слезы теперь текут по моему лицу; я быстро вытираю их.

Чувство вины душит меня каждый день после смерти моей матери. То, что сказал мне Киприан, должно быть, повлияло на меня сильнее, чем я первоначально думала. Его намек на то, что я виновата в убийствах его семьи и семьи Азры, был слишком тяжел для меня. Груз дополнительной вины слишком тяжел для меня.

Я взяла все, что мне выпало в этой жизни, и подавляла это, пока оно полностью не онемело. Меня не должно волновать, что какой-то фейри скажет обо мне. Я не должна…

Почему я?

Азра встает и подходит ближе ко мне, я опускаю глаза в землю, пытаясь успокоиться. Мне всегда было трудно показывать свои эмоции. По какой-то причине у них нет проблем показываться ему на глаза. Костяшками пальцев он приподнимает мой подбородок, пока я снова не смотрю на него.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, Бриэль? Что я ненавижу тебя? Да, я должен. Я должен был свернуть твою безупречную шею в тот момент, когда ты была в пределах досягаемости. Но это было бы неправдой. — Его пальцы касаются изгиба моей шеи. Мурашки бегут по всему моему телу. — Впервые с тех пор, как я нахожусь на земле, я подвергаю сомнению свои взгляды. Все, что я сказал тебе ранее в твоей комнате, правда. Я вижу себя в тебе. Я вижу то же самое, что есть во всех нас, в тебе. Ты отличаешься от меня, Бриэль. — Его голос суров, но глаза мягки, когда он смотрит в мои.

Ища в них ложь, я не нахожу ничего. Я тоже чувствовала связь с самого начала. Я не могла этого объяснить. Я все еще не могу этого объяснить, но это есть.

Я киваю, заставляя себя заговорить, но не могу справиться с комом в горле. Азра наклоняется вперед и заправляет прядь волос мне за ухо. Искренняя улыбка на его лице, когда его тепло успокаивает эмоции, возникающие во мне.

Когда я тянусь теребить свое ожерелье, чтобы успокоить бабочек, зарождающихся в моем животе, я случайно хватаю вместо него свое новое. Я смотрю на это сейчас, вспоминая шрамы, которые я видела на спине Селесты.

— Почему они забрали у нее крылья? — Шепчу я, мои брови нахмурены от беспокойства за милого ангела, которого я встретила всего несколько мгновений назад. В данный момент необходимо сменить тему, прежде чем я скажу что-нибудь, о чем могу пожалеть.

— Она никогда не говорила о том дне с тех пор, как мы упали, и я не спрашиваю. Я знаю, что она заговорит, когда будет готова. — В глазах Азры читается то же беспокойство, что и у меня, потому что он знает о том дне не больше моего.

— Ей было тяжело? После того, как она упала с Небес.

Он кивает.

— Она была совершенным ангелом. Она создавала вручную созвездия, и звезды кланялись ей. — Его взгляд устремляется к прекрасной фреске с изображением ночного неба над нами.

Настоящая улыбка расцветает на его лице, когда воспоминания проносятся в его голове. Счастье приходит так же быстро, как и уходит. На смену ему приходит гнев.

— Она любила людей и видела в них хорошее, как и другие мои сестры. Я никогда ни с кем из них не делился своими сомнениями относительно нашего предназначения. Я никогда не хотел, чтобы мои братья и сестры были вовлечены в это дело на случай, если меня низвергнут с Небес за мои мысли. Я когда-либо делился своими сомнениями только с одним другим ангелом, который, как я знал, сомневался в тех же вещах, что и я. В итоге он упал гораздо позже сам, и никто не знает, где он. Я искал его, чтобы показать, что у него здесь был бы дом, но я так и не смог его найти. — Он качает головой и смотрит на маленький столик с книгами перед нами.

— Могли ли они что-то сделать с ним, пока он был на Небесах? — Спрашиваю я, задаваясь вопросом, может быть, он вообще никогда не падал. Азра качает головой и встает.

— Нет. Мы не можем убивать других ангелов там. Это наше самое священное правило. Ангел, должно быть, пал, а затем был убит на земле. Большую часть времени они не утруждают себя спуском, чтобы закончить работу.

Он подходит к небольшому бару в углу комнаты и наливает из графина немного коричневого ликера в два бокала. Пока он идет обратно, я наблюдаю, как его мощные бедра изгибаются при каждом движении ног. Каждая мысль в моей голове замолкает, когда мой взгляд блуждает по его скульптурному телу.

Он с ухмылкой протягивает мне второй стакан. Он знает, что делает, и делает это хорошо. Я беру его и немедленно бросаю обратно, приветствуя жжение в моей и без того разгоряченной сердцевине.

— Что я говорил тебе о том, чтобы трахать меня своими глазами, Бриэль? — В его голосе тот же низкий тон, который заводит меня каждый раз.

Я моргаю, глядя на него, все еще стоящего передо мной.

— Возможно, тебе придется напомнить мне. — Тот же дикий взгляд, который я видела ранее, вспыхивает в его глазах, когда он ставит оба наших бокала на стол. Затем его рука сжимается вокруг моего горла и толкает меня обратно на диван, его колено теперь между моих ног, когда он опускается на меня.

— Если бы это зависело от меня, Бриэль. Я бы полностью окутал тебя своим ароматом. Киприан никогда больше не смог бы отличить нас друг от друга. — его дыхание скользит по моим губам.

Ухмылка расплывается на моем лице, и хриплый смешок срывается с моих губ.

— Делай все, что в твоих силах, — шепчу я.

Его губы немедленно врезаются в мои, наши зубы с силой ударяются друг о друга. Наш поцелуй становится еще более неистовым, чем в первый раз, когда наши губы соприкоснулись. Ощущение его бедра, трущегося о мой живот, заставляет меня стонать ему в рот.

Он стягивает с меня рубашку, прерывая поцелуй ровно настолько, чтобы он прошел перед моим лицом. Мои руки скользят вверх по его груди, чтобы найти воротник. Схватившись за каждую сторону, я расстегиваю его, заставляя пуговицы выскакивать. Его обнаженная теплая грудь теперь под моими ладонями.

Азра наклоняется, его руки проходят под моими бедрами, чтобы поднять меня. Как только он встает, держа меня на руках, я выгибаю спину. Моя грудь прижимается к нему, когда я беру его лицо в ладони и крепко целую. Он медленно опускается на колени, осторожно опуская меня на ковер под нами.

Когда моя спина касается ковра, я начинаю сбрасывать туфли и расстегивать брюки. Он отстраняется от нашего поцелуя, чтобы помочь мне стянуть джинсы. Мои губы сразу же скучают по его теплу, когда он помогает мне раздеться.

Как только я полностью снимаю джинсы, он встает, я приподнимаюсь на локтях, и мои брови сводит. Дикая ухмылка появляется на его лице, когда его глаза блуждают по моему телу.

— Божественно, — рычит он.

Он подходит к каминной полке и берет единственную все еще зажженную свечу.

— Ты мне доверяешь? — спрашивает он тем хриплым голосом, за который я бы сделала все, чтобы услышать.

Я киваю, прикусывая нижнюю губу, когда он подходит ко мне со свечой.

— Хорошая девочка. — Эти слова разряжают электричество в моих венах и спускаются вниз между ног.

Азра опускается передо мной на колени:

— Обостренные чувства в этом доме, помнишь? Я бы предпочел не будить весь дом, поэтому я хочу, чтобы ты держала эту свечу во рту, пока я буду наслаждаться твоей идеальной киской. Понимаешь? — От одних его слов с моих губ срывается стон. Мой рот не может сформулировать слова прямо сейчас, поэтому я просто киваю.

— Открой рот, ангел. — Я снова ложусь на спину и делаю, как он говорит. Он наклоняется надо мной. — Такая хорошая девочка. — Мое тело вибрирует от потребности в нем. Я бы сделала все, чтобы он был внутри меня. — Держи свечу на месте зубами и сомкни вокруг нее губы, чтобы воск не попал тебе в рот. Понимаешь? — Я снова киваю, мой рот все еще открыт для него.

Он осторожно вкладывает свечу мне в рот, и мои зубы смыкаются вокруг нее, оставляя крошечные вмятины на воске. Я смыкаю губы вокруг нее в точности так, как он говорит.

— Такое божественное создание, — шепчет он, медленно опуская голову мне на грудь. Он опускает обе чашечки моего лифчика и берет в рот один сосок, пока перекатывает другой между пальцами.

Мой приглушенный стон вырывается из-за свечи.

Азра поднимает голову с моей груди:

— Цель свечи, детка, заставить тебя замолчать. — Я едва заметно киваю ему, все еще опасаясь горячего воска, который вот-вот потечет по свече. Стараясь не ерзать, поскольку мое терпение иссякает.

Его идеальная улыбка растягивается на лице, когда его рот перемещается к моему другому соску. Затем он осыпает поцелуями и маленькими покусываниями мой живот, ведущий к внутренней стороне бедер.

Азра поднимается на колени и хватает меня за нижнее белье спереди, срывая его с моего тела. Мои бедра трутся друг о друга, пытаясь найти разрядку.

Он кладет руки на оба моих колена и с силой раздвигает их.

— Если ты собираешься кончить в моем присутствии, я буду тем, кто вызовет это, ангел.

Он опускает лицо между моих бедер. Кончик его языка мягко скользит по моему набухшему клитору. Мои зубы сжимают свечу немного сильнее, когда я пытаюсь не застонать. Мне придется сосредоточиться, чтобы не прокусить воск.

Его язык опускается и входит в меня. Первая капля горячего воска попадает на мою щеку. Жжение от него, стекающего по моему лицу, только усиливает мою потребность кончить прямо сейчас. Напряжение стало почти невыносимым.

Азра начинает посасывать и ласкать мой клитор, два его пальца скользят в меня и касаются этого идеального места. Еще несколько капель воска попадают на мое лицо и высыхают, пока я хнычу от удовольствия как от Азры, так и от ощущения горячего воска, попадающего на мою кожу.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я кончаю ему на лицо и руку. Я пытаюсь держаться как можно тише, опасаясь свечи во рту, в то время как мое тело сотрясается в конвульсиях оргазма.

Великолепное существо передо мной теперь стоит на коленях и улыбается мне сверху вниз. Он наклоняется и выхватывает свечу у меня изо рта. Я не осознавала, насколько устала моя челюсть, пока, наконец, не смогла ее сомкнуть.

У него едва хватает времени задуть пламя, прежде чем я бросаюсь на него, толкая его на задницу. Его спина ударяется о подлокотник дивана. Наши груди быстро движутся вверх и вниз, когда я сажусь на него верхом. Я откидываюсь назад, чтобы позволить ему расстегнуть брюки и стянуть их вниз. Как только его член высвобождается, я опускаюсь на него.

Я медленно опускаюсь вниз, чтобы приспособиться к его большому размеру. Я чувствую растяжение, которое происходит, чтобы соответствовать ему. Его хриплые стоны заставляют меня, наконец, полностью опуститься на его длину. Громкий стон срывается с моего рта, когда его губы врезаются в мои.

Очередной оргазм накатывает немедленно, когда я оседлаю его. Его руки сжимают мою спину, талию, задницу, все, до чего он может дотянуться с такой силой. Меня не волнует, сколько синяков я обнаружу на себе завтра. Это послужит напоминанием о том, как чувствовались его руки на моем теле.

Его рука теперь запускается в мои длинные волосы, и он тянет вниз, обнажая мою шею для него. Он покусывает и облизывает каждый дюйм моей обнаженной груди и шеи.

— Кончи для меня, Азра, — бормочу я между своими стонами, больше не беспокоясь о том, насколько я громкая. Все это царство может услышать, как я выкрикиваю его имя, и мне было бы все равно.

— Черт. — Он убирает руку с моих волос и хватает меня за затылок, толкая меня вперед, пока наши скользкие от пота лбы не упираются друг в друга. — Я хочу смотреть, как ты кончаешь на мой член, ангел.

Еще один оргазм, еще более сильный, чем предыдущий, прокатывается по мне, когда я стону его имя снова и снова. Мои глаза закатываются к затылку, когда я захлестываюсь волной удовольствия. Я замечаю, как он пульсирует внутри меня, когда кончает одновременно.

— Так чертовски красиво, когда ты кончаешь ради меня, Бриэль. — Его грубый хриплый голос сейчас как музыка для моих ушей.

Когда мы оба спускаемся с вершины наших оргазмов, разделяя одинаковые тяжелые вздохи, он нежно целует меня. Его руки обхватывают мое лицо, когда мои пальцы перебирают его мягкие темные волосы.

Когда я наконец спускаюсь на землю с небес, которые мы только что создали, у меня в животе образуется небольшой узел.

Теперь я знаю, что увязла слишком глубоко.