Глава 8. В огне. Часть 12

Удар за ударом, чертя в небесах причудливую спираль, ретрансляторы нападали и защищались. Два копья, свистели в воздухе, со звоном сталкивались и отскакивали, два ретранслятора яростно кружились в небе, вкладывая в каждую атаку всю силу.

Чертя ослепительную дугу, тяжёлое двузубое копьё Алголя с хрустом вонзилось в оружие Веги — от удара её швырнуло вниз, выбивая из равновесия. С каждой атакой он оттеснял соперницу всё ближе к земле. Словно демон, преследовавший свою жертву, он раз за разом настигал её, не давая уклониться или собраться с силами для защиты.

Ей стало по-настоящему страшно. Бросив все силы на двигатель и уклонение, Вега заметалась из стороны в сторону. Но казалось, он видит каждое движение наперёд — жуткая чёрная тень словно приклеилась к ней. Он вынуждал биться открыто, лицом к лицу. Во всю силу и до самого конца.

С отчаянным криком она огненной птицей поднялась в тёмное небо — туда, где больше пространства, — и развернулась к преследователю. Её глаза горели бледно-голубым пламенем остаточных разрядов, рука дернулась вперед, выставляя копьё.

Они столкнулись в небе, словно два метеора, высекая снопы ярких искр и чертя огненный след. Снова и снова они разлетались в стороны и сходились, от облаков и до самой земли. То и дело ослепительные вспышки прорезали небо, воздух дрожал от грохота взрывов и гула двигателей.

С каждым взмахом и разворотом копьё в ее руках становилось всё тяжелее, а противник всё усиливал натиск. Она, словно пловец, борющийся с прибоем, вновь и вновь отлетала назад.

Очередной жестокий удар пришелся на бок — смяв защиту, древко противника с хрустом вонзилось в рёбра и отбросило её к земле. Перед глазами потемнело, напряжённое тело прошила боль, а во рту она отчётливо ощутила привкус крови.

Внизу горел огнями город — уже на её территории, под её защитой. Где-то там выли сирены воздушной тревоги, наводили ракеты расчёты ПВО, бежали по улицам солдаты. Никто не ожидал контрудара так далеко от поля боя. Стискивая кулаки, Вега снова бросилась в бой.

Она видела его глаза даже сквозь шлем — два бледно-голубых пятна, мерцающих дьявольским пламенем в ночи. Если бы она остановилась на мгновение и пригляделась к ним, то увидела бы свой силуэт в огне его глаз. Заложив очередной маневр, Вега вильнула в сторону и размахнулась копьём.

Снова сверкнула яркая, как молния, вспышка — где-то внизу, на земле, полыхнуло пламя взрыва. Промахнулся? Она уклонилась от атаки, вновь металл зазвенел о металл, и снова — слепящая вспышка. Сил уже не оставалось, девушка всё чаще лишь защищалась и уклонялась от вездесущего острия его оружия. Всё тело болело от чудовищных ударов, почти наверняка было сломано несколько рёбер, она не чувствовала левой ноги. Но Вега всё ещё была жива.

Мимо снова мелькнула вспышка, следом за ней со свистом блеснуло копьё — она едва успела прикрыться своим. От звона металла загудела голова — Алголь, едва не врезавшись, с силой ударил её по спине. Вега вскрикнула и кувыркнулась в воздухе, выбитое из рук оружие улетело к земле. Следующий удар вдребезги разбил шлем — она едва успела зажмуриться, осколки сверхпрочного пластика царапнули щёку.

Чья-то сильная рука вцепилась в остатки шлема, с хрустом сминая его, и швырнула девушку к земле.

Она открыла глаза.

Вега падала вниз. Оттуда, от земли, поднималась волна жара, мимо неё в небеса летели алые искры — горел город, который она должна была защищать. Перед глазами дрожали летящие следом за ней серебристые капельки — её слёзы, сорвавшиеся с ресниц от удара. А там, на фоне почти чёрного неба, виднелся его силуэт. Тень с копьём в руках и двумя горящими бледными огоньками.

Время замедлило свой бег, давая ей шанс ощутить неотвратимость своего поражения. Он приближался медленно — но всё же быстрее, чем она падала. Закованная в чёрно-серую ткань костюма рука замахнулась, зловеще блеснуло острое двузубое лезвие. Вега зажмурилась.

Ну уж нет, она ещё не готова умирать!

Кровь с утроенной силой побежала по венам, отдаваясь в голове оглушительными ударами. Она резко развернулась в воздухе и вильнула в сторону, уходя от удара. В руках материализовалось новое копьё — она будет бороться до конца!

Над городом, окутанным пламенем разгорающегося пожара, заметались две тени. С отчаянием обречённой, Вега из последних сил блокировала и атаковала в ответ. Переутомленный мозг уже не мог ни поставить щит, чтобы отразить новый выстрел Алголя, ни дать больше тяги двигателю. Она довела себя до предела.

Где-то там, внизу, полыхнуло с такой силой, что она мгновение она ослепла. А через мгновение сокрушительной силы удар выбил копьё из рук, ломая плечевую кость. Вскрикнув, Вега захрипела — сильные пальцы, словно тиски, сдавили её горло.

Алголь держал её на вытянутой руке, зависнув в нескольких метрах над пылающими домами. Холодные, страшные до дрожи глаза пронизывали все её существо. Она ощутила, как по щекам текут слёзы.

Мир скользнул назад — он швырнул трепыхнувшееся тело вниз, в осыпающиеся руины. Пролетев с десяток метров, Вега прокатилась по усыпанной обломками земле. От жестокой боли, пронзившей тело, не было сил даже стонать.

Алголь беззвучно опустился на землю, среди полыхающих домов, и пошёл к ней. Вокруг гудело и завывало разгорающееся пламя — пока она уклонялась от ударов, ретранслятор создал несколько очагов пожара, переросших в настоящий огненный шторм. Обжигающе горячий ветер с воем нёс по улицам пламя и искры, устремляясь к центру, где набирал силы устрашающий огненный столб. Город погибал на её глазах. Похоже, сейчас и она отправится следом…

Черная тень нависла над Вегой, подернутые голубым пламенем глаза приблизились. Что-то с хрустом вошло в правую руку, переламывая тонкую кость — она лишь слабо дернулась, судорожно втягивая воздух.

Тяжёлая ладонь легла на волосы, сдавливая голову. Психокинетический барьер сознания ретранслятора лопнул, как мыльный пузырь — и в её разум проникло что-то невообразимое.

Она закричала, силясь отстраниться, закрыться от ужаса, пронзавшего всю её до самого естества, но спасения не было. Алголь проник в голову, потроша все воспоминания, мысли, чувства и эмоции. Наконец, вяло трепыхавшаяся Вега затихла и обмякла, потеряв сознание. На шее судорожно билась жилка, — измученная боем девушка всё ещё была жива.

Где-то вдали слышались сирены пожарных машин, тут и там виднелись тени носившихся по городу солдат — все видели, куда упали два ретранслятора. Алголь встал и медленно огляделся.

Штаб всей операции находился в двух кварталах отсюда, вдоль по центральной улице. Там же — и база обеспечения ретранслятора. Две цели — одним ударом. Он перевернул безвольное тело Веги и, присев рядом, закинул на плечо. По изорванному костюму стекали струйки шипящей крови — долго она так не протянет.

Алголь надел на лицо полумаску с двумя горящими алым окулярами-глазами и, поправив свою ношу, пошёл вперёд.

***

Шаг. Шаг. Шаг.

Он медленно ступал по горячей, усыпанной обломками и мелкими камнями земле, с каждой секундой приближаясь к вражескому штабу. Вокруг пылали невысокие трехэтажные дома, по улицам с воем тысячи голосов мчался обжигающе горячий ветер, проносясь среди обломков и руин. От земли шёл пар, создавая легкую дымку, дрожащую в воздухе словно мираж.

Где-то на соседней улице слышались чужие голоса и топот ботинок, люди искали его. Алголь шёл вперёд, не обращая внимания ни на показавшихся вдали солдат, ни на висящий в воздухе смрад, ни на грозящие обвалиться прямо на голову руины здания.

Над домами, объятыми пламенем, сгустился воздух, в оранжево-чёрной ночи проступил силуэт огромного существа. А через мгновение все, кто мог видеть, замерли от ужаса.

По городу шёл дьявол. Жуткая бледная фигура с длинными руками, смазанным лицом и горящими во тьме глазами. Где-то поблизости послышались крики, среди гудящего огня затрещали автоматные очереди. Трассы выстрелов одна за другой проносились через визуализацию, но фигура продолжала идти, словно издеваясь над бессильными перед ней людьми.

Каждый шаг отдавался в воздухе громовым ударом. Алголь шёл, улица за улицей приближаясь к штабу армии. Иногда навстречу ему выбегали обезумевшие люди, паля в разные стороны — и падали замертво, сражённые кто направленным взрывом, а кто — неодолимым мысленным приказом.

Молекулярное поле усердно рисовало карту местности, заполняя каждое углубление, каждый подвал, каждый закоулок погибающего города. Через две улицы впереди навстречу ему двигалось несколько боевых машин пехоты, а на вершине башенки-минарета мечети в километре от него занял позицию бесстрашный снайпер. Ещё несколько метров — и он сможет открыть огонь по нему.

В воздухе за спиной засверкали искры — материализация прошла мгновенно. С оглушительным свистом мимо пролетел снаряд и вонзился в основание минарета, от взрыва по земле пробежала дрожь. Обрушившаяся башенка погребла под собой человека с винтовкой, осыпая улицы мелким каменным крошевом. Среди поднявшихся клубов пыли показались силуэты бронемашин, воздух прорезали отрывистые хлопки пушечных выстрелов.

Молекулярные щиты, разлетаясь на осколки, перемалывали подлетающие снаряды сплошным потоком. Гением был тот, кто предложил уничтожать боеприпасы встречным взрывом — эффективнее средства сложно придумать. Модуль материализации работал без устали: следующие направленные взрывы разгоняли материализованные металлические болванки до немыслимой скорости, прошивая тонкую броню как бумагу.

Оставив позади чадящие едким дымом остовы бронемашин, он шёл дальше. На плече покачивалось тело поверженной соперницы, с висящей руки на землю то и дело падали капельки крови, шипя на воздухе.

Штаб был впереди — стоило только подняться по лестнице, убрать охрану и открыть дверь. Силуэт дьявола медленно растаял в воздухе.

В комнате, заполненной офицерами и заставленной столами с картами и тактическим монитором, стояла тишина. Руководивший операцией полковник раз за разом пытался вызвать по связи то лётчиков, вылетевших на задание, то операторов Веги, то саму Вегу. Ответа не было ни от кого. Настойчивый приказ эвакуироваться он игнорировал — даже полыхающие за окном дома его не останавливали. Но когда прямо за дверью послышался сдавленный вскрик охраны, замерли все.

Дверь с надсадным треском влетела внутрь и смела один из столов, — два десятка пар глаз впились в замершую в дверном проёме фигуру.

Алголь вошел внутрь. Никто не мог поверить своим глазам, такого просто не могло быть. Вражеский ретранслятор, которого здесь быть попросту не могло, стоял перед ними. Один вид его наводил ужас, заставляя замирать на месте, словно в параличе. На его плече виднелась знакомая фигура в боевом костюме. Вега была повержена.

Кто-то негромко вскрикнул, в свете ламп блеснул пистолет — а через мгновение голова ретивого офицера разлетелась от внутреннего взрыва. Алая кровь брызнула на стены и окружающих людей, помещение наполнилось криками. Один за другим, направленные взрывы косили сорвавшихся с места людей, окропляя стены и пол темно-красным месивом.

Полковник стоял на месте, не сводя дрожащего взгляда с ретранслятора. Он чувствовал, дернись он хоть на сантиметр — ничто не спасет от смерти. Он видел её в бою много раз и чувствовал её дыхание, но никогда она еще не подбиралась так близко. Страх буквально пригвоздил его к месту.

Алголь прошел половину комнаты и остановился, ладонь легла на поясницу безвольно висевшей на плече Веги. Пальцы сжались и пронзили ткань боевого костюма вместе с нежной плотью ретранслятора до самого позвоночника, по бокам заструилась кровь. Одним движением он швырнул её в офицера — Вега упала на широкий стол, проехав пару метров по столешнице.

Полковник слепо уставился на девушку. Гордость и надежда всей армии, основа суверенитета Турции, главный козырь на пути к реализации их многолетних амбиций — лежала перед ним, истекая кровью. Её сердце еще билось, но каждая секунда приближала смерть ретранслятора — и крах его Родины.

Он поднял глаза — в дверном проёме виднелась лишь спина уходящего Алголя. Трясущимися руками полковник достал рацию и не своим голосом принялся вызывать медиков.

Врачи прибыли быстро, буквально через минуту-другую, и первым делом сразу занялись истерзанной Вегой — её еще можно было спасти. Всех остальных, кто был в штабе, спасать было уже поздно. Выйдя из оцепенения, военный устало опустился в кресло и обхватил голову руками.

***

Уже утром, когда солнце только поднималось над горами, озаряя дымящиеся развалины города, люди заметили ещё одно страшное свидетельство ночного боя. Посреди центральной площади, на толстых каменных плитах мостовой виднелось торчащее из земли древко чужого копья. Ушедшее в расколотый камень на всю глубину лезвия, оно венчало собой оплавленные следы, оставленные вражеским ретранслятором. Причудливые извилистые линии на камне, выжженные потоком чистейшей энергии, складывались в слова страшного предзнаменования.

Ultima Monitione[1].

Той же ночью все атакующие подразделения отступили с территории Армении, лишь редкие беспилотники беззвучно скользили в чёрном небе, помогая оставшимся диверсионным отрядам выйти к границе. Война, начавшаяся внезапно и молниеносно, так же внезапно закончилась.

Рин вернулась в Чёрную Крепость — бесславно, тихо и незаметно. На бледном, осунувшемся лице виднелись следы запёкшейся крови и ссадины. Пошатываясь, она плелась по пустым коридорам и искала хоть кого-нибудь. К её удивлению, навстречу вышел Актёр — перебинтованный, одетый в военную форму российского образца, со знаками различия.

— Живая?

Она коротко кивнула. Он смерил её взглядом и, помедлив, заговорил.

— Рыжий умер. Немного не дотянул до операционной. Говорил я ему…

Он сглотнул, слова никак не лезли из глотки. Видавший всякое боец много раз терял товарищей в бою. Но в этот раз всё было как-то иначе.

— Мне… мне надо туда, — она безразлично кивнула к выходу. — Я должна помочь людям. Должна что-то сделать.

— Через два часа в ближайшее село выходит грузовик с припасами. Там же врачи, можешь ехать с ними.

— Поняла.

— Я с тобой еду, — он подошёл к Рин и легонько хлопнул по плечу. — Ваха тоже. Чёрта с два мы одну тебя оставим. Отмочишь ещё что-нибудь, я же тебя знаю.

В его голосе чувствовалась улыбка. Актер шмыгнул носом и легонько толкнул её.

— Давай не раскисай, Ноль-два. Выше нас только звёзды, помнишь?

В конце коридора показались солдаты с большими сумками и ящиками с красными крестами на боку. Люди готовились к погрузке оборудования и медикаментов для пострадавших, и любая помощь была бы кстати.

***

[1] Ultima monitione — лат. «последнее предупреждение».

Загрузка...