Боясь тебя

Глава 18

Киран

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Мы путешествовали долго, и за это время я увидел мир за пределами территории. Я только был на территории, и каждый раз, когда меня вывозили на тренировку, мне завязывали глаза. Марио не сказал мне, куда он меня вёл и зачем. Он только говорил, что это было для моего же блага.

После долгого перелета мы приземлились и дальше ехали машиной, казалось, несколько часов. Это был первый раз, когда я ехал в машине без повязки на глазах, но я не мог испытывать никакого восторга от пейзажа. Марио никогда не делал мне ничего плохого, но это не значило, что он этого не сделает. После того, как мой отец заставил меня убить женщину, которую он назвал моей матерью, он исчез. В одиночестве и голоде прошло несколько дней, прежде чем я нашел в себе мужество покинуть дом. Я взял пистолет для защиты на тот случай, если меня будут искать. Двумя днями позже Марио нашел меня на улице, копающимся в мусоре. Номер, который он оставил мне, чтобы позвонить ему, был спрятан в моем кармане, но без возможности позвонить ему был бесполезен.

Мы заехали на участок, окруженный частично построенными зданиями и множеством грязи. Там уже ждал большой грузовик, а рядом с ним стоял мужчина. Он был высоким, с темными волосами, как у меня. Моя нервозность усилилась, когда машина остановилась перед мужчиной. Марио не стал терять время, выходя из машины. Он жестом велел мне оставаться на месте и подошел к мужчине. Я ждал обычного рукопожатия, которое я привык видеть, когда встречаются мужчины, но между Марио и странным человеком не было никакого рукопожатия.

Мужчина сильно нахмурился, пока слушал все, что ему говорил Марио. Он внезапно посмотрел на машину, и я встретился с ним взглядом. Казалось, что Марио все еще говорил, когда мужчина отошел и направился к машине. Марио не сделал попытки остановить его, хотя на его лице было хмурое выражение. Я был слишком насторожен, чтобы держать руку подальше от ножа внутри куртки.

Куртку я надел впервые. Меня все сковывало, но хорошо, что я согрелся от сурового зимнего воздуха.

Рука мужчины потянулась к дверной ручке, и я быстро перебрался на другую сторону. Марио, должно быть, пришел в себя, потому что двинулся к машине и остановил мужчину. Я слышал, как они спорят возле машины, пока я наблюдал.

Я был здесь, чтобы убить этого человека? Я подумал, что это должно быть испытание, и внезапно я почувствовал, как в меня вползает нежелательный страх.

Когда они наконец перестали спорить, мужчина отступил назад, и Марио повернулся, чтобы открыть дверь. Он наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Когда он заметил, как моя рука сжимает нож внутри куртки, он усмехнулся.

— Все нормально. Никто не причинит тебе вреда, и это не испытание, — сказал он, читая мои мысли.

Марио и незнакомец ожидали, пока я выйду из машины, и я наконец вышел. Он немедленно шагнул вперед, и я оскалил зубы, так часто делали сторожевые собаки на территории, когда чувствовали угрозу.

— Габриэль? — его шок был очевиден. — Это ты?

Я смотрел, как незнакомец приближается ко мне, на этот раз нерешительно. Я понятия не имел, кто он такой, и он, должно быть, принял меня за кого-то другого.

Я снова сунул руку к ножу под курткой, готовый защищаться, если понадобится.

Должно быть, он это заметил, потому что остановился и внимательно посмотрел на меня, прежде чем снова посмотреть на Марио.

— Остынь, парень. Это дядя, о котором я тебе говорил.

Незнакомец посмотрел на Марио, прежде чем его глаза опустились, чтобы встретиться с моими. Его взгляд смягчился, когда он сказал:

— Все в порядке, Габриэль. Я не собираюсь причинять тебе боль. Меня зовут Джон. Я твой дядя.

Мои глаза сузились. Его попытка утешить меня только усилила мое недоверие.

— Да, но я могу причинить боль тебе, — возразил я.

— Габриэль…

— Меня зовут Киран.

Меня в жизни называли только двумя именами. Раб и Киран. Габриэль был тем, кем я никогда не был, и кем я никогда не стану.

Киран был здесь.

Я не знаю точно, когда я принял имя, подаренное мне Лили, но я подозревал, что это был момент, когда я освободил ее.

— Что?

— Ты говоришь, что ты мой дядя, но называешь меня не тем именем. Меня зовут не Габриэль.

Он в замешательстве посмотрел на Марио, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Прости… Киран. Просто твоя мать звала тебя Габриэлем, но если ты предпочитаешь Киран, то мы будем называть тебя так.

— Моя мама? Ты знал ее?

Боль наполнила его глаза, когда я упомянул ее. Это было глубоко и безошибочно. Я мало что знал о ней, и даже за то короткое время, что я знал ее, только в конце ее жизни я узнал, кто она такая.

— Да, я знал ее, сынок. Мы с твоей мамой были очень близки. Она бы ничего не хотела, кроме как быть здесь, чтобы встретиться с тобой.

Сказать ли ему, что я встретил ее? Что из-за меня ее сейчас здесь нет? Я думал о человеке, который сказал, что он мой отец, и о том, что он заставил меня сделать. Я должен был доверять ему, но он был полной противоположностью тому, что я думал. Все эти дети, которые ночь за ночью оплакивали своих родителей, заставляли меня думать, что родители хорошие люди.

— Кто мы? — спросил я, так как моя мать умерла, и он стоял один.

— У тебя есть двоюродный брат, который всего на год младше. Его зовут Кинан, и он мой сын.

Вместо того, чтобы подтвердить его упоминание о большей семье, я посмотрел на Марио, который молча наблюдал.

— Почему я здесь? — После встречи с отцом и после того, что он заставил меня сделать, я испугался.

Марио смотрел на меня, казалось, целую вечность, прежде чем встретился взглядом с моим дядей и задержал его на долгие мгновения.

Мой дядя наконец понял намек и заговорил.

— Потому что тебе здесь место.

Мой взгляд скользнул между двумя мужчинами, и когда я понял, что это было по-настоящему, я больше ничего не сказал. Может быть, на этот раз все будет хорошо.

Джон, казалось, почувствовал мое согласие и потянулся, чтобы схватить меня за руку. Я посмотрел на него несколько мгновений, прежде чем позволить ему это. Он повел меня к машине, но тут его окликнул Марио.

— Стой. Есть кое-что еще.

— О чем ты говоришь? — Теперь лицо моего нового дяди нахмурилось.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Извини?

Марио вернулся к машине и открыл дверцу. Тут я понял, что чуть не ушел, не попрощавшись.

— Кто это? — спросил Джон.

Я решил ответить ему, потому что знал, что Марио не знает его иимени.

— Его зовут Квентин.

НАШИ ДНИ

— Киран. Ты знаешь, я предпочитаю не говорить много о том, что ты делаешь, но сейчас не тот случай. Какого черта ты делаешь, мужик? — К тому времени, как мы подъехали, Квентин уже ждал возле моего дома. Я проигнорировал многочисленные протесты Монро, когда затащил ее к себе домой. Она еще больше разозлилась, когда я приказал ей подняться наверх.

— Все, что нужно.

— Когда этому наступит конец?

— Может быть, никогда. Какова твоя точка зрения?

— Ты пытаешься испортить эту девушку?

Пять месяцев назад именно это я и планировал. Но теперь я не знал, чего хочу от нее. Я просто осознавал, что она была тем, кто мне нужен. На какой-то период. Я пожал плечами, изображая беззаботность, но он знал лучше. Взгляд, который он бросил на меня, говорил об этом.

— Она теперь другая, ты же знаешь.

— И как это касается тебя?

С каких это пор Квентин стал ворчать? Для этого дела был Дэш. Квентину обычно было наплевать также, как и мне. Вот почему я обращался к нему со всеми незаконными заданиями. Дэш называл себя моим моральным компасом, а я всегда хотел только защитить Кинана.

— Она не собирается облегчать тебе жизнь. Что бы ты ни решил. Она будет сопротивляться тебе.

— Она не выиграет.

— Ты мог бы позволить ей уйти.

— Кью… Отъебись.

— Ну смотри, — сказал он, глядя мне в лицо. — Она твоя. Мне плевать, что ты с ней делаешь, но эти игры, в которые ты играешь с Артуром, тебя убьют.

— Может быть и так, но он будет испускать последний вздох вместе со мной.

Квентин стиснул зубы и покачал головой, на мгновение отведя взгляд, прежде чем снова повернуться ко мне с сердитым взглядом. Я знал, что мое упрямство бесило его, но до сих пор не знал, насколько сильно.

— Я помню, ясно? Я помню, как это было. Я помню все ебанутые вещи, которые они заставляли нас делать. Было бы только хуже.

— Марио спас тебя, — напомнил я.

— Он и тебя спас.

— Марио не спасал меня. Он помог мне из чувства вины. — Все знали, что мы с Кью близкие друзья, но никто, кроме Дэша и Кинана, не знал, что мы больше, чем друзья. У нас была история. Квентин принадлежал тем же людям, которые держали меня для своих нужд, и так мы познакомились. Он ежедневно терпел множество побоев, и другие тренеры часто называли его умственно отсталым, потому что он никогда не говорил. Только после того, как разгорелись разговоры о его усыплении, он таинственным образом исчез.

— Точно, — хмыкнул он. — Я тебя прикрою. Только не будь таким тупым. Если ты умрешь, то кто поможет этим детям?

— Ты.

Он покачал головой с торжественным выражением лица.

— Я не ты, чувак. Я не могу… — Он остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Убить? — я закончил то, что он не смог сказать, и смотрел, как он скривился.

— Ага.

— Тогда не надо. Я не прошу тебя об этом.

— Я знаю. Я просто хочу, чтобы мы могли оставить это навсегда. — Прежде чем я успел ответить, зазвонил его телефон, и после короткого разговора с звонившим он повесил трубку и объявил, что ему пора домой.

— Приемные родители?

— Ага. Стефани снова снятся кошмары, поэтому они хотят, чтобы я появлялся чаще.

— Она все еще не сказала тебе, что вызывает у нее кошмары?

— Нет, и она так пугается, когда я спрашиваю ее. Меня это бесит, потому что я не знаю, как ей помочь.

— Что уж говорить о родителях. Они натуралы?

Он закатил глаза, прежде чем ответить:

— Не все родители плохие, Киран.

— Это не ответ на мой вопрос.

Он сделал глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть.

— Они в порядке, но я слежу за ними. Может быть, мне стоит расспросить о ее настоящих родителях и узнать, откуда она родом.

Он ушел после того, как мы разработали новый план, чтобы справиться с угрозой Артура. Дэш опаздывал, так что мне нужно было спросить и узнать его мнение, как только он приедет.

Как только дверь закрылась, Монро попыталась небрежно пройти за угол. Я послал ей знающий взгляд, и она покраснела. Мне нравилось видеть, как ее кожа краснеет от смущения, но на этот раз я был слишком отвлечен печалью в ее глазах.

— Он был там? — спросила она так тихо, что я почти не услышал ее.

— Ты не должна была это слышать. — Я понизил голос до угрожающего, который обычно заставлял ее бояться. Теперь я практически мог видеть мурашки на ее коже. Извращенная часть меня все еще возбуждалась от ее страха.

— Я… — Она проглотила то, что, вероятно, было извинением, вздернула подбородок и потребовала: — Расскажи мне, что с ним случилось.

— Он был продан, как и я. — Я пожал плечами, словно имел в виду пакет с яблоками, а не человека.

— Как он туда попал?

— Это не моя история.

— Ну же, Киран. Ты должен дать мне кое-что. Однажды ты сказал, что хочешь, чтобы я доверяла тебе. Как я могу доверять тебе, если ты продолжаешь хранить секреты?

— Почему тебе так важно знать? Думаешь, ты сможешь меня исправить? Так ведь?

— Иногда я не верю, что у тебя есть надежда. — Она опустила глаза, как будто чувствовала себя виноватой за то, что призналась в правде. Я боролся с улыбкой, растянувшей мои губы.

— Умная девочка. — Я сказал это с сарказмом, но знал, что это правда.

— Твое прошлое не должно определять, кто ты есть сегодня. Оно не должно определять, кем ты можешь стать в будущем.

— Мне не нужен терапевт. — Я прошел мимо нее, чтобы выйти из комнаты, надеясь, что она поймет намек и бросит эту затею, но ошибался.

— По крайней мере, скажи мне, если ты так ненавидишь героев, почему ты спас меня? — крикнула она.

— Потому что ты чертово исключение, Монро. Это заставляет тебя чувствовать себя особенной? — я продолжил свой путь к лестнице.

— Клянусь, если ты не прекратишь это, я как-нибудь выберусь отсюда, и ты больше никогда не тронешь меня.

Я был готов игнорировать ее, но ее последняя угроза остановила меня.

— Тронуть снова?

— Ты прекрасно слышал меня.

Я снова быстро спустился по ступенькам и не останавливался, пока ее лицо не прижалось к стене, а ее спина выгнулась так, что ее задница прижалась ко мне спереди, как же она мне нравилась в таком виде.

— Хочешь сыграть со мной в эту игру?

— Просто скажи мне то, что я хочу знать. Скажи мне правду.

— Ты не захочешь услышать правду. Ты хочешь услышать сказку. Я же хочу погубить тебя. — Я прошептал слова ей на ухо и почувствовал, как ее тело дрожит рядом с моим.

— Итак, вот твой шанс. Погуби меня, если думаешь, что так оно и будет. Чего ты боишься?

— У нас уже был этот разговор. Мне неинтересно повторяться.

— Тогда расскажи мне сказку на ночь.

— Бля, девочка, — рявкнул я ей в волосы и отпустил. — Ты заноза в моей заднице. Она обернулась с самодовольной ухмылкой. Это что-то новенькое. — Ты же знаешь, я не могу позволить тебе уйти от меня.

— Тогда дай мне то, что я хочу.

— Ты действительно этого хочешь?

— Это вопрос с подвохом?

Я прижал ее к стене и схватил руками за лицо.

— Я говорил тебе об этом саркастичном ротике. — Это было единственным предупреждением о том, что она облажалась. Мои губы впились в ее губы, завладевая каждой ее мыслью, пока она не начала думать только о том, чтобы поцеловать меня.

К тому времени, когда я высказал свою точку зрения, она уперлась мне в грудь.

— Еще раз… ты действительно этого хочешь? — Когда я поцеловал ее, это было предназначено только для того, чтобы преподать ей урок, но я думаю, это имело неприятные последствия для нас обоих, потому что в следующий момент я срывал ее джинсы и кусал ее за шею. Мне нужно было пометить ее, чтобы, когда она уйдет отсюда, это было напоминанием о том, кому она принадлежала.

— Киран… — Стон, сорвавшийся с ее губ, направился прямо к моему члену.

— Две недели. Прошло две гребаных недели с тех пор, как я тебя чувствовал, и я не собираюсь ждать ни секунды дольше.

— Киран, мы не можем.

— Скажи мне «да», — настаивал я и стянул с нее джинсы. Когда она вышагнула из них, я достал нож из заднего кармана и разрезал ее трусики.

Она задрала мою рубашку и вонзила ногти мне в живот, пока я расстегивал джинсы. Я надел презерватив и приподнял ее, обвив ее длинные, черт возьми, ноги вокруг своей талии.

— Я чертовски ненавижу тебя, — прорычала она.

— Хорошо. Тогда я ожидаю, что ты трахнешь меня так сильно, как ненавидишь.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда она медленно насаживалась на мой член.

Ее хриплый стон, смешанный с моим стоном, чуть не прикончил меня. Я дал ей только мгновение, чтобы привыкнуть, прежде чем схватил ее за бедра и вошел в нее на всю длину. Я не остановлюсь, пока не оставлю метки на каждом дюйме ее тела.

Когда я почувствовал, что готов взорваться, я прижал ее спиной к стене и почти жестоко врезался в нее.

— Я владею тобой, Монро.

Раз… два… три.

— И ты до сих пор… не… блядь… поняла это! — я подчеркивал каждое слово резким толчком бедер, вонзая свой член внутрь нее с безудержной яростью. Меня нельзя было приручить.

Она сжала мою задницу в своих руках и попыталась удержаться, когда она кончила вна моем члене, выдаивая из меня мой собственный оргазм. Я сжал ее плечо зубами, и ее ответный крик боли прозвучал музыкой для моих ушей.

Мы стояли, цепляясь друг за друга, пытаясь отдышаться, и когда нам удалось прийти в себя, я наконец отпустил ее. Она избегала зрительного контакта со мной, когда одевалась. Я и без ее слов знал, что она сожалеет об этом, и по какой-то причине это меня взбесило.

Когда я отвез ее домой, я оставил ее на пороге, чтобы она осталась одна наедине с тетей, не говоря ни слова и не оглядываясь назад.

Я официально стал тем ублюдком, каким она меня знала.