Боясь тебя

Глава 20

Киран

Квентин уехал забирать свою приемную сестру с танцевальной практики, оставив меня наедине с Дианой. Я нашел ее в ванной, прихорашивающейся по неизвестной причине.

— Ты голодная? — грубо спросил я. Мое нежелание проявлять гостеприимство было очевидным.

Она повернулась от зеркала ко мне лицом:

— Ух ты. На секунду я подумала, что мне придется просить.

Это были первые слова, которое она произнесла с тех пор, как снова увидела Кью. Разговор о чертовом взрыве из прошлого. Размышления о том, что сделал Марио, обо всей той лжи, которую он сказал, и о хитрых трюках, которые он проделывал, привели к нехватке терпения.

— Я буду на кухне. Поторопись.

Я спустился вниз и приготовил несколько стейков, прежде чем бросить их в духовку. Мой дядя скоро должен был вернуться домой, и мне нужно было морально подготовиться к конфронтации, которая обязательно должна была произойти.

Диана спустилась вниз через десять минут, как раз когда мой дядя вошел в дом.

— Я не знаю, чем вы здесь занимались, мальчики, но о том, чтобы тусоваться с девочками в моем доме, не может быть и речи.

— Боже мой, — промурлыкала Диана. — Теперь я понимаю, откуда у тебя твердый нрав.

— Заткнись, Диана. — Джону же я сказал: — Она гостья. Я делаю одолжение другу.

Его глаза подозрительно сузились, и на секунду мне показалось, что я смотрю на отца. Мне было интересно, столкнулся ли он с той же проблемой, когда посмотрел на меня. Не поэтому ли он никогда не мог долго смотреть мне в глаза?

— Какой друг?

— Один из ребят из команды. Родители ее выгнали, а у его родителей нет места в доме. Как капитан…

— Ты больше не в баскетбольной команде, так ты имеешь в виду ту же команду, которая тебя выгнала?

Я проигнорировал его явную попытку напомнить мне, что я облажался. По крайней мере, в его глазах это было так. Меня не волновало, что Тревор и Аня мертвы, и было удивительно, что кто-то мог ожидать, что я умру после того, как они оба меня подставили. Это не было секретом после того, как Тревор напал на Монро в ванной спортзала.

— Я сказал ему, что она может остаться здесь, значит она останется.

Я наблюдал, как сжимается его челюсть. Я бросил ему вызов, и он это знал. Здравый смысл подсказывал мне остановиться, пока я впереди, но мой гнев, обращенный на него не утихнет в ближайшее время.

— Я хочу, чтобы она ушла.

— Отлично. Если она уйдет, то и я тоже. Развлечешься, объясняя властям, как ты помог мне стать беглецом.

— Ты мне угрожаешь? — Он сделал угрожающий шаг вперед, но я, как обычно, остался на месте.

— Я просто напоминаю тебе, что после всех ниточек, которые ты использовал, чтобы удержать меня от тюрьмы и школы, я уверен, что доказать твою невиновность будет непросто. Я имею в виду… почему бы тебе не помочь своему племяннику исчезнуть? Ты делал это раньше.

Краем глаза я заметил, что Диана оживилась после моего признания. Мне нужно было не забывать подвергать цензуре то, что я говорил в ее присутствии. Она вполне могла быть кротом, которого он подослал, чтобы следить за мной, как он, как известно, поступал с Артуром. Мы с Марио были созданы из одной ткани, а это означало, что мы не полностью доверяли друг другу.

Тревор и Аня умерли, находясь на попечении Марио. Хоть я и подарил их ему, со строгим указанием не убивать их. Просто исчезнуть было чище, чем убить их. После их убийства осталось тело, которое стоило найти, и именно так я попал в тюрьму.

Ее отцу еще предстояло объяснить, как были убиты Тревор и Аня, и хотя я не поднимал эту тему, она всегда была в глубине моей памяти. Во-первых, мне нужно было уничтожить Артура и найти Митча до суда, который должен был состояться менее чем через два месяца. Для этого мне нужен был Марио, поэтому делать из него врага было не самым разумным шагом.

— Это не имеет ничего общего с девочкой-подростком, живущей в моем доме без моего согласия. Откуда мне знать, что она не сбежала из дома и родители ее не ищут?

— Эм… вообще-то, мне двадцать, так что по закону я взрослая, папочка О.

Мое терпение теперь полностью иссякло.

Ее горло было в моей руке, и я потащил ее из кухни, прежде чем Джон успел ответить. Моя крепкая рука на ее шее была единственным, что удерживало ее на ногах, чтобы не спотыкаться о ноги.

— Эй! Эй! Эй! Мне нравятся грубые вещи только тогда, когда на мне не остается следов, — хихикнула она. После того, как я посмотрел на нее, предупреждая не спорить со мной, смешок превратился в нервный, надломленный звук.

Она быстро стала занозой в моей заднице и доставляла неудобства. У меня не было времени присматривать за детьми. Однако, узнав все, что я знал о Марио, возможно, это был его план.

Если бы его дочь находилась под моей опекой, это могло бы пойти мне на пользу, но теперь я не был так уверен в его отцовских чувствах к дочери. Если бы я не знал родителей Дэша или даже тетю Монро, ничто не убедило бы меня в том, что хорошие родители существуют.

— Ты знаешь дорогу в гостевую спальню, и, кстати, он мой дядя, а не отец, так что либо ты была настолько глупа, что пришла сюда, не сделав домашнее задание, либо твой отец был настолько глуп, что вообще отправил тебя сюда и точка.

Я подтолкнул ее к лестнице и пошел на кухню, не дожидаясь ответа.

— Я не учил тебя так обращаться с женщинами, — сказал мой дядя. Он стоял у двери, словно собираясь прийти ей на помощь. Все, что я мог сделать, это не закатить глаза, но затем я уловил первую часть его заявления.

— Учил меня? Это то, что ты называешь отсутствием триста шестьдесят пять дней в году?

— Независимо от того, как ты ко мне относишься, ты не будешь так относиться к женщинам.

— Как относиться к женщинам?

— Мы не обращаемся с женщинами так, как я только что видел.

— Нет, мы грозимся отобрать у них ребенка. — Его губы сжались в жесткую линию, когда он пристально посмотрел на меня. Я снова загнал его в угол. Он отсутствовал слишком долго после того, как совершил слишком много ошибок, чтобы вмешаться и стать родителем сейчас. — Смотри… — я обиженно вздохнул, чувствуя, что частично сдаюсь. — Я не принесу неприятностей к твоему порогу и не могу ее вышвырнуть, так что тебе придется просто довериться мне, — я развернулся и предоставил ему возможность обдумать это.

Коридор был свободен, поэтому я предположил, что Диана сделала то, что я приказал. Я последовал за ней в гостевую спальню. Она находилась рядом с моей, так что, если бы она когда-нибудь попыталась ускользнуть, я бы услышал, как она проходит мимо. Я не рисковал.

Дверь спальни была не заперта, поэтому я протиснулся внутрь. Она стояла посреди спальни, откинувшись на руки, с игривым выражением лица.

— Пришло время тебе объявиться. Теперь я готова проверить твои неровные края и потрепать перья на кровати, если это так.

— Просто остановись. Мне нужно, чтобы ты начала говорить. Почему твой отец послал тебя сюда?

— Я говорила тебе…

— Мне нужна правда, а не отрепетированная чушь, которую он сказал тебе сказать. Кью рассказал мне, что произошло между вами двумя десять лет назад. Это правда?

— Я не понимаю, почему Кью почувствовал необходимость рассказать тебе все это. — Ее глаза опустились от того, что на самом деле могло быть стыдом. Она села и скрестила ноги, положив руки на колени.

— Он не вдавался в подробности. — Я понятия не имел, зачем потратил время на ее успокоение. Меня не волновали ее чувства. Меня заботило то, что было у нее в голове: ее знания, ее воспоминания… ее планы. У дочери Марио должен был быть план. Я просто задавался вопросом, кому суждено пострадать. — Просто скажи мне то, что мне нужно знать. Облегчи себе это сейчас, потому что я вытащу это из тебя так или иначе.

Ее глаза сузились, и сквозь них промелькнуло горькое негодование:

— Если бы ты меня вообще знал, ты бы не стал тратить время на угрозы мне, но поскольку ты этого не знаешь, я тебе объясню: меня не волнует, что ты можешь или хочешь сделать мне. Я не буду скучать по той жизни, которую я прожила.

— Тогда, возможно, мы сможем помочь друг другу.

— Как?

— Твой отец… насколько ты к нему привязана?

Я очень рисковал, придя в это место, но после того, что я узнал прошлой ночью, мои шансы быстро иссякли. Когда я вошел, мне удалось привлечь внимание всех, и, скорее всего, уже разнеслась молва о том, что я здесь, но риск того стоил.

Марио оказался грязнее, чем я думал, и он играл со мной все это время — с самого начала.

Он играл с моей ненавистью к синдикату, а сам использовал меня как пешку, чтобы захватить организацию Артура. Его план состоял в том, чтобы либо убить меня, либо завербовать, как только Артур уйдет с дороги.

У него никогда не будет возможности сделать ни то, ни другое.

Я собирался победить его, моего отца и Артура в их собственной игре. Рано или поздно кто-то должен был стать победителем. Мне просто нужно было убедиться, что это буду я.

— Мистер Мастерс, как дела? — Детектив с густыми усами, арестовавший меня несколько недель назад, поприветствовал меня, когда вошел в комнату. За ним последовал еще один мужчина, который, как я предполагал, был его напарником, и каждый из них сел передо мной.

— Можем ли мы сократить формальности? Мне в школу через час.

— Да, верно… Для школьника у тебя слишком много опыта в таких делах. Что мы можем сделать для тебя сегодня?

— У меня есть информация, которую вы захотите услышать, но за нее придется заплатить.

— Вы здесь, чтобы сделать заявление?

— Да.

Выражение их лиц было бесценным.

После тщательной расстановки всех частей головоломки я приступил к выполнению первой фазы моего плана. Я въехал на школьную парковку, имея в запасе двадцать минут. Сегодня утром тренер, включая всю команду, созвал совещание, и по какой-то причине я должен был присутствовать.

Я уже смирился с тем, что никогда больше не буду играть ни в этой команде, ни в какой-либо команде колледжа. Скауты колледжа больше не интересовались мной после того, как мой статус единственного подозреваемого в двойном убийстве стал общенациональным. Была даже петиция об исключении меня из школы, но она собрала лишь несколько подписей. Убийства всегда висели над моей головой, как темная туча.

Когда я вышел из машины на практически пустой парковке, мой взгляд остановился на знакомой фигуре, входящей в школу.

Какого черта Фицджеральд делает в городе? А еще лучше… Почему он в этой чертовой школе?

У него не было здесь ни семьи, ни настоящих друзей, кроме Монро, так что, если он был в городе, то, без сомнения, он был здесь, чтобы увидеть ее. Она позвонила ему? Если она это сделала, то Монро откусила больше, чем могла прожевать. Фицджеральд не был безопасной зоной. Я его не знал и, черт возьми, не доверял ему.

Я завернул за угол, чтобы найти, куда исчезло это дерьмо, и чуть не упал на задницу.

Кью прижал Фицджеральда к шкафчикам, пока они пожирали губы друг друга. Фицджеральд увлекается мужчинами? Я даже не знал, что Кью увлекается мужчинами. Будь я проклят, если это не объяснило многое, включая тот день, когда Кью привёл его в тюрьму.

Я все еще не хотел, чтобы он был рядом с Монро. Не было никаких сведений о том, в чем она была замешана. Я осознал, что вел себя совершенно неразумно и эгоистично, но не мог заставить себя не волноваться. Я отступил за угол и попыталась выкинуть из головы последние тридцать секунд. Я не был гомофобом или кем-то в этом роде, но это было какое-то дерьмо, которое мне просто не хотелось видеть.

Если Джесси играл за другую команду, это означало, что я мог бы поставить на него Квентина, хотя казалось, что он, возможно, намного опередил меня. Я мысленно отметил, что нужно спросить Кью о его отношениях с Джесси и о том, почему он никогда не упоминал об этом раньше. Последнее, что мне было нужно — это чтобы еще какие-нибудь карты сдавались под столом вместе с моими собственными.