Броня Молчания

Награда за верность-1

…Мацуко нашла её только потому, что она плакала. Эти поворачивающиеся на петлях двери создают слишком много укромных уголков, чтобы так сразу найти столь невысокое существо, как суккуб. Да ещё такую худенькую как Афсане! Сёстры её потеряли ещё с утра, с завтрака, и напрасно перерыли все шкафы и кладовки, а принцесса имела обыкновение разминаться, туда-сюда ходя по коридорам.

Ну, вот и наткнулась.

— Уйди! — крикнула та на свою госпожу. Она сидела вся такая бледная, жалкая, взъерошенная, ненакрашенная, с неистовой силой обнимая своими руками голые коленки, а крыльями закрывая лицо, так что виднелась только лохматая макушка, и одним из крыльев хваталась за дверную ручку, пытаясь обратно спрятаться за эту дверь.

Метеа оглянулась, и, увидев неподалёку на карауле Пака, кивнула ему, чтобы он шел за Азер. Про себя отметила — надо будет настучать на него Сакагучи. Ведь слышал ведь всхлипы, лень было пошевелиться, что ли⁈ А пока, подоткнув полы своего халата белого пламени, села рядом с несчастной. Молча.

— Ну почему⁈ — начала сама Афсане, не дожидаясь сестёр: — Почему я даже не могу дотронуться до него, посмотреть на него, быть с ним⁈ — принцесса вздрогнула — до того эти мысли напоминали её собственные.

— Чем я плоха… Я же суккуб, это даже за измену никто не считает, не то, что его невеста! Что всё время на него находит… Неужели дело только в этом! — она в раздражении показала на желанный для мужчин треугольник между ног, и Метеа с ужасом заметила, что одета-то подружка всего-то, в то, что Азер называет «одним названием» — короткое ночное платье, не покрывавшее даже ягодиц.

— А что ещё всем мужикам надо? — не тем тоном и невовремя вмешалась незаметно подошедшая Гюльдан. Азер весомо и тихо наступила ей на ногу.

— Нет, младшая сестрёнка, — на удивление не вспыхнула Афсане: — Мужикам нужна любовь и ласка… а это — уже совсем третье (Гюльдан опять приоткрыла свой красивый ротик, но получила тычок в спину) Я ему всё могу дать, даже больше, чем он мечтал, но почему, всегда и на всё — «НЕТ»!!! — она в голос заревела, потом утёрла лицо и добавила: — Я же суккуб, пусть для него я маленько могу и потерпеть, но совсем без этого Я НЕ МОГУ!!!…

Азер села рядом и бережно привлекла её к себе:

— Бедная сестрёнка… Вот она где вышла, кровь гандхарва-то! Это всё врут, что мы неспособны любить-то… Способны, как все под этими звёздами… Разве Лилит не любила и…

— Уйди ты со своей историей! — громко и внятно попросила Афсане из-под её рук.

— А ты не плачь. Понимаешь, у других мужики не балованные — им сначала ухаживать, поцелуи, свадьбы… а у нас сразу запретный плод, ещё до того как повзрослеем. Ну, вот и выходит, что полюбить-то нас некогда. Может быть, а может и не быть…

— Да все мужики как своё получают, забывают о какой-то суккубе, — опять влезла Гюльдан: — Делай как я — забывай их тоже.

— Молчи, дурочка, — цыкнула на неё старшая сестра: — Доживи хотя бы до её годов, а уж потом советы давай! Любовь-то она вот как скручивает. А удержать нечем — всё самое ценное отдала сразу.

— А я про то же и мне рот затыкают! — теперь обиделась Гюльдан.

— Но это же не любовь… — негромко и совсем неожиданно начала Афсане: — Это всего лишь похоть… Любовь — это когда живёшь только для кого-то одного, когда только для него и смотришь в его глаза, когда только для него все эти объятия, поцелуи и даже касание руки! И врёшь и говоришь правду — тоже, только лишь для НЕГО! И ЭТО — тоже лишь для того, чтобы ЕМУ было приятно… Потому, что ты сама не можешь не глядеться в эти глаза, не слышать этот голос… не можешь расстаться с ним на мгновение… Почему же этого никто не видит, сестрёнка⁈ Любовь — ведь она чувствуется где-то здесь, в глазах, груди, а никакими не нижними органами! Почему же все — даже самые лучшие, останавливаются только на одном, почему?.. — она всхлипнула, и надолго замолчала, уткнувшись в плечо Азер. Вокруг, привлечённая её исповедью, собралась уже целая толпа, и, следовало бы им, ради приличия, надавать по мозгам за излишнее любопытство, но эти слова чересчур сильно задели душу и сердце, как принцессы, так и сестёр Ануш, и вряд ли они сами замечали, что творится снаружи их кружка.

— Я так и люблю его… — продолжала маленькая Афсане: — Если он хочет разлуки со мной — пусть, я согласна и это ему дать… Только вот что делать, если я наделена таким телом, которое не может позволить такого подарка⁈ Я… — она оглянулась на свою госпожу и вдруг запнулась на середине буквы:

— … ой, прости, пожалуйста… Я не подумала о тебе… Но тебе, наверное, всё-таки легче — ты-то знаешь, что не можешь даже дотронуться до НЕГО… А я-то и могу и хочу! И что мне делать… Прости меня, глупую… Я сама не соображаю, что говорю…

Принцесса, сначала отвернулась, чтобы никто не видел её глаз, потом гордо выпрямилась:

— Я… я… я… Ничего. Я считаю это испытанием богов.

Сквозь ряды подчинённых протолкнулся на удивление… Сакагучи! — и, без единого слова, опустившись на одно колено, поднял с полу жадно обнявшую его любовницу, и унёс куда-то… Но Метеа этого не видела — ещё когда он подходил, она встала, и покинула ставший тесным коридор. В конце концов, Афсане ведь права. Все эти месяцы и недели она проводила, жалея саму себя, а ни капли не любила так, как внушала в своих мечтах…

Вот поэтому, боги и не отвечали на неискренние молитвы…