Броня Молчания

Гетман Зубило

…Гетман Зубило с трудом разодрал глаза после третьего окрика. Ну, ничего, он хоть до постели добрался — скосив взгляд, он видел своего помощника, Цекало, выползавшего из-под кровати. Чуб и крылья оного были в одинаково плачевном состоянии. Хотя, у повстанцев с развлечениями было не так туго, как у тех же призраков, выпивка даже близко к линии фронта не допускалась — но какой же это казак, если горилки раздобыть не сможет! Гетман перевёл всё ещё осоловелый взгляд на разбудившего их Кошевого:

— Вот за что я тебя уважаю, есаул — то, що у тебя никогда похмелья не бывает!

— Вставайте, гетман. Паровоз выкрали.

— Бисовы дети. По коням, атаман!..

После того, как эта чёртова девка в пух и перья разбила его хлопцев, гетмана, ещё и подозреваемого в сочувствии к неприятелю (попробовали бы они побыть на его месте — когда эта чертовка, трохи не размазала его по Стене!), перевели с остатками войска на внутреннюю стражу. Как бы ни были жидкими попытки штурма, одиночки постоянно рвали кордоны защиты — что-что, а летать и фехтовать железные демоны умели, и такая тварь по эту сторону линии фронта, в беззащитных жилых кварталах, а не среди солдат, была пострашнее атомной бомбы по эффекту. Вот только на борьбу с такими одиночками теперь и было годно когда-то прежде гордое сводное войско Трёх Сечей, после того, как пережило неистовый в ярости удар армии огненной принцессы.

Кошевой сказал, что держаться лучше ближе к козырьку крыши Казарм.

— Что, опять?

— Да, и на этот раз по-серьёзному. Думаю, если продолжат так денька три, то возьмут крепость.

— Скорей бы вже. Надоело.

— Гетман⁈

— Так справду, надоела эта байда с крепостью! Либо они выдохнутся и отойдут от стен, либо повстанцев выбросят из их так горячо улюбленой каменюки — нам же лучше! Где козаку разгуляться, як не в чистом поле!

— Ну да, кум. Без коней, разве что химеру у лыцарей угнать.

— И угоним, если надо. Браты, нам только за стены выбраться. А там наша дружба с революционерами кончается.

— Только вот с Амалем она не начнётся от этого.

— Не дрейфь.

— Туда, гетман. Видите вокзал⁈

— Хм. А далеко они ныне забралися — раньше до Казарм и не долетали.

— Говорят, они по земле дошли.

— По земле?

— Точно не знаю.

Конечно же, ярко освещенный перрон уже был забит разнообразным народом. Они расступились, освобождая место для посадки трём немаленьким демонам, но снег на полу уже был утоптан основательно — никаких следов, разумеется, не осталось.

Командовал на месте самый необычный экземпляр офицера, который мог попасться по эту сторону фронта — из бывших трибунов, что у неверующих призраков заместо попов, — призрак по имени Марчантар, главный комиссар Комитета Безопасности повстанцев.

— Здоровенки булли, пан гауптман, — с сильным акцентом поздоровался он.

— И ты так же, пан комиссар, — с осторожностью величал его гетман. Воинские звания и должности у повстанцев были весьма зыбкой материей — и важный генерал мог оказаться на работе стражника не из-за важности дела, а по причине немилости Шульгена: — Что случилось?

— Стена до нас добралась, — талант полиглота изменил комиссару, и он перешел на свой родной: — Там, там и там (он показал рукой) — полный развал, бомб не жалели, чудо, что патроны не сдетонировали. Четыре трупа — двое зарубленные, впечатление, что одним ударом, один задушен, третий со стрелой.

— Задушенный?

— Сторож с башни, что удивительно.

— Забавно. Кто здесь из моих хлопцев?

— Побит-Ко. Да у него и так было дело.

Побитько — пожилой, коренастый казак, ростом аккурат с Цекало, но зато с шикарными усами, которых не отрастил даже щёголь Кошевой, уже без сил волочил хвост по полу и измученно водил мохнатыми бровями чуть ли не по всему лицу, пытаясь бороться с одолевающим сном.

— Ты сколько на ногах, атаман?

— Третьи сутки, гетман. До этого двое ловили чокнутого по всему городу, потом тревога, этот чокнутый снова тикать, да ещё и этот лыцарь, как тебя, фон Трахтен-Махтен!

Гремящий доспехами рыцарь Ордена Святого Павла, тоже высший демон Хаоса, только из местных, коцитской выделки, удостоил их всех презрительного молчания.

— Машина квесторов пропала, сел на меня, вынь да положь! — а я ему кто — чудотворец?

— Думаешь, не твой клиент?

— Не-а, мой бегает где-то у той стены, противоположной, да и не смог бы — всего лишь канонир. Ты жмуронов-то самих видел⁈

Трупы в мешках были сложены около развороченного взрывом пульта. Побитько развернул их ногой, потом зачем-то повёл гетмана к двери на улицу:

— Я по-первости, як они, подумав сначала, що было так: прилетел на крыльях, стрелой снял часового, придушил другого, и забрался туда. Но потом нашел это. Гляди. Та над головой!

Притолока была разрублена дьявольски лихим ударом. Уж что-что, а удары гайцонских мечей гетман научился узнавать.

— А потом и кровь нашел. Вот там — и там. Завалили, скорее всего, одним ударом — он вынул шашку, показывая: — Сначала снизу в подбородок призраку лицо надвое располовинили, а потом вот так, видите, через косяк, и Петро насмерть, вместе с пищалью.

— Петро? Твой знакомец?

— Да с нашего хутора же! Месяц назад у него жинка народила, он меня и просил — его подале от фронта перевести, чтоб, значит, дитя-то увидеть…

— Да…

Они вместе помолчали.

— Что ты полагаешь? — спросил гетман: — Железный демон? — даже невысокий Побитько, стоя, почти касался чубом дверной притолоки, а, чтобы сделать подобный замах нужно быть ростом ещё меньше.

— И не один. Этих, — он кивнул на трупы: — Мы нашли в шкафу. Запросто так, их туда не втиснешь, рук не хватит — мужики здоровые были. Кто-то не хотел, чтоб их нашли. Это не напуганный заблукавший дурень-одиночка. Да и вдарить так, чтобы разом двух покласть — сноровка треба. Даже у меня так не получится. Кстати, ты не видел остальных трупов.

Весь какой-то съежившийся, ракшас лежал беспризорным у подножия сторожевой вышки — его даже не удостоили мешка, он на морозе примёрз к опоре. Побитько кончиком хлыста приподнял голову — она шевельнулась с хрустом.

— И пикнуть не успел. Порвали горло и бросили об землю.

Зубило поднёс для сравнения свою лапу — чёткий ожог на коже давал представление об убийце:

— Маленькая рука… — такие ручки, подумал он, наверняка должны быть у той принцессы, с которой он схлестнулся в первый день над стеной. Сердце забилось в волнении, но гетман успокоил его — нет, таких совпадений не бывает:

— Что с другим? — спросил он, и шарахнулся от искрящегося обрубка кабеля, трошки не выколовшего ему глаз.

— В нём оказалось это, — Марчантар протянул зажатую в кулаке короткую стрелу с чёрно-зелёным оперением.

— Дюже коротка… — задумчиво заметил гетман, беря её в руки: — Что-то она мне напоминает…

— Сильный великан и меткий коротышка? — кивнул Кошевой на труп ракшаса: — Это наши клиенты⁈

— Не спеши. Стрелка из горючего дерева, а не из железного. Железному Демону её даже в руки не взять — сгорит, как спичка… Я заберу? — обернулся он до комиссара.

— Пожалуйста, если тебе поможет.

— Добре. Атаман, твой клиент точно не замешан?

— Нет. У него автомат, станет ли он тратиться на такие изыски. Да и столько бомб взорвать — он обвёл руками и крыльями развороченный вокзал: — Це ж одному не под силу. Взрывчатку-то просто и принести надо, и забогато что-то выходит для одного, да, пан комиссар⁈

— Согласен. Мы еще подсчитываем массу зарядов, но работа точно не сумасшедшего.

— А как он сбежал? Сумасшедший-то⁈

— Сговорился с тюремщиками. Один гандхарв на подозрении.

— Гандхарв? Здесь и такие есть?

— Да кого здесь только нет. Даже железных демонов полк насобирали. Гандхарва последнего видели с ним перед побегом. Слышь, а может это кто из ихнего полка перебежчиков?

— Нет, у нас здесь матёрый диверсант. Ещё бы чуть-чуть — и взлетел бы на воздух весь вокзал и полгорода вместе с ним. Будь он просто случайным, он бы остался довести дело до конца. А он угнал паровоз — ему транспорт был важнее, чем диверсия. Ему нужно в другое место — он указал плёткой вдоль рельс: — В центр Крепости… Марчантар! Пошли ещё два полка к Ледяной Клетке, и усиль патрули на вокзалах!

— На следующую станцию уже ушла группа захвата.

— По всей ветке усиль! Они могут и побрезговать вашим хлебом-солью и сойти на следующей.

— Вы правы, пан гетман. Мой недочёт.

— Кстати… — казак остановился и посмотрел на стоянку: — Ты говорил про машину квесторов. В слове «квестор», первая буква — «О» с такой закорючинкой? — он показал крылом на стоянку, где припорошена снегом, в тени ховалась такая приметная машина.

— Ах, ты ж бисова детина!

— Ну, одну пропажу нашли. Дальше твоя забота.

— Дрезина подана, пан гетман!

— А мы, помолясь, пойдём догонять! Э-эх! — он лихо, по-казачьи, стукнул хвостом и расправил крылья, так, что затрещала рубаха: — Будем считать, что день начался…