Брутал

Глава 33: Память зверя

***

Сквозь толщу кровавого тумана судорожно прорывались мрачные скалы, походившие на уродливую лапу жуткого монстра, тянущегося длинными когтями за своей жертвой.

Острые гигантские утёсы, словно хищные звери, вгрызались чёрными пиками в тяжёлые и до отвращения грязные тучи, угрюмо нависавшими над пустынным миром.

На многие сотни километров совершенно мёртвую почву покрывал алый пепел, отдающий до тошноты мерзким ароматом горелой плоти и тлеющих костей.

Тёплый рубиновый покров состоял из невероятного количества пепла некогда живых созданий, канувших в испепеляющем пламени вулканических колоссов.

Изуродованные земли уже тысячи лет беспрестанно подпитывались всё новыми трупами различных существ и чудовищ, погибающих в бесконечной ярости и боли сражений.

Любая душа без капли сомнений умрёт в неистовых битвах, лишь бы хоть на секунду узреть последний оазис жизни в этом разлагающемся пространстве вечного смрада и тьмы.

Всюду, куда не бросишь взгляд, что-то визжало, ревело, цеплялось за ничтожную жизнь, лишая последней своего врага и тут же упокаиваясь в единой могиле сотен миллионов тел.

Каждый метр Алой Пустыни полнился удушающей гарью, застилавшей обожжённую землю кровавым дыханием фанатичной войны.

Но ничто не могло остановить свирепую бойню бешеных тварей, кроме полной аннигиляции одной из сторон.

И вот, поверх толстого слоя, скворчащей от жара, мёртвой плоти уже несколько месяцев сражались грозные воины, вырвавшиеся из самых глубоких кошмаров Пустоты.

Дикие монстры с оглушающим рёвом отрывали друг другу конечности, рассекали черепа и сдирали плотную, словно сталь кожу, выдавливали внутренности и в порыве всепоглощающего исступления дробили вражеские кости.

Ни одна из тварей не знала отдыха, ведь единственная возможность остановить битву - это смерть.

Над великим полем брани никогда не расходились мрачные тучи, а освещением служили лишь постоянные взрывы исполинских вулканов, превращающих гротескный танец смерти в театр бесконечных воплей и страданий.

Но даже самый изуверский и отвратительный хоровод смерти должен кто-то возглавлять...

В центре океана сгоревших останков высился холм, послуживший обширной могилой для десятков тысяч бесстрашных воинов.

С вершины прекрасной скульптуры войны, сотканной лишь из мёртвых тел, по-прежнему доносились холодящие кровь визги и крики.

На пике огромного трупного склепа возвышалось поистине могущественное существо, вселявшее ужас даже в чёрные скалы.

Разорвав пополам очередного противника, массивное чудовище издало неистовый рёв, громом отразившийся от монументальных гор давно павшего мира.

Жуткий гимн монстра сминал души врагов, дробя их волю и испепеляя малейшую веру в победу.

Даже союзники сжимались в трепете, едва расслышав угнетающую песнь их неудержимого предводителя.

Словно голодное пламя безумный демон остервенело врывался в гущи сражений, за секунды изничтожая сотни существ.

Дитя, рождённое битвой и живущее войной, без жалости и милосердия, без сомнений и страхов.

Оно с великим наслаждением пожирало сердца противников, раздирая ещё пульсирующую, тёплую плоть и окропляя воздух рубиновой взвесью.

Хрипя от кровавой эйфории, жестокая тварь одним видом возжигала дух своих слуг и подчинённых.

Каждый воин, находившийся поблизости с грозным чудовищем, мгновенно терял остатки разума, окунаясь в кипящие пучины беспробудного гнева.

Ненасытный зверь агонии с громоподобным кличем ярости сметал ряды врагов, уверенно приближаясь к долгожданной цели и не обращая абсолютно никакого внимания на нарастающее сопротивление.

Яростный воин с фанатичным рвением прогрызался сквозь огромные толщи мяса, рогов, костей, хвостов и прочих частей его врагов, разлетавшихся по кускам, словно жалкие насекомые.

А вслед за ним будто живая волна безумия двигались миллионы разъярённых тварей, считавших могучего демона своим полноправным повелителем.

Но для чудовища более не существовало ни друзей, ни союзников, ему было плевать на всех, оно руководствовалось лишь собственными желаниями и ледяной яростью.

С каждой секундой монстр неуклонно приближался к титаническим чёрным скалам, уходившим на километры ввысь, в тёмный небосвод.

В центре огромной горной цепи, казалось, созданной из самого мрака, высились грандиозные металлические врата, возведённые десятки тысяч лет назад мастерами, давно канувшими в забвение.

К несчастью для гигантских ворот, именно они стали преградой на пути у свирепого демона.

Там, где ступал он - пылали тела, там, где гремел его рёв - визжали враги, там, где вздымалось его оружие - пировала агония.

Исход многолетней войны за, возможно, последний клочок жизни в мёртвом мире находился в лапах одержимого чудовища.

Но монстра не волновала ни жизнь, ни смерть, ни своя, ни чужая, более ничто не сможет остановить его, ведь он уже видел заветную цель.

И лишь одно выделялось из плотной мглы бесконечных сражений.

Единственное, от чего мог ужаснуться каждый воин и зверь, враг и союзник.

Пылающий взгляд пожирателя боли являл собой истинный кошмар для любого живого существа.

Только яркое пламя из мёртвого льда способно прожечь густую тьму угрюмого мира несметных страданий, освещая своему зловещему хозяину путь сквозь гнев и отчаянье.

Ненасытная Смерть постоянно будет ждать от тебя всё новых жертв, а бесчисленные духи войны никогда не покинут твою обгоревшую сущность... Они взывают, о повелитель агонии, заклеймённый великим Кагаром, павшим от ненависти собственного зверя.

Потоки времён вновь разъедают твои громоздкие цепи, так низвергни же очередной мир в пучины страха, гнева и пламени! Разорви хлипкую клетку, о предвестник катаклизма, возродись, о...

***

— Прута-а-ал... Кса-а-а-а...

Внезапно, сквозь плотный гул давно минувшей битвы Брутал расслышал чей-то сдавленный хрип.

С большой неохотой юноша отвлёкся от прекрасных картин сражения и наконец, пришёл в себя, вновь почувствовав собственный организм.

Резко распахнув веки, герой узрел перед собой довольно странную картину.

По какой-то причине новое тело Брутала находилось совершенно не в том положении и месте, в котором он приступил к отдыху.

Но юношу больше интересовало, почему он держит на вытянутой руке задыхавшуюся Чешую.

Девушка обвила туловище героя алым хвостом и изо всех сил пыталась вырвать свою шею из постепенно сжимавшихся ладоней Брутала.

И судя по крайне активному брыканию Шиассы, возникла данная ситуация совсем недавно.

Быстро оценив обстановку, юноша понял, что ламия не нападала на него, а скорее защищалась.

Недолго думая, герой просто отпустил горло Чешуи, однако, резво дёргавшаяся девушка совершенно не ожидала подобного действия.

Неожиданно потеряв ориентацию в пространстве, ламия попыталась ухватиться руками за плечи Брутала, но юноша лишь слегка отпрянул с траектории ладоней.

Как можно было ожидать, Шиасса тут же с хрипловатым криком шлёпнулась затылком прямо о землю.

— Кьсяа-а-асс!!

Заверещав на всю округу словно раненый кобольд, Чешуя невольно ослабила давление хвоста на теле героя и тот, воспользовавшись моментом, спокойно выбрался из захвата.

Отстранившись от девушки на несколько метров, Брутал мельком осмотрел лес и не обнаружив чего-то опасного, равнодушно перевёл взгляд на ламию.

Жалобно постанывая от уже надоевшей боли в затылке, Шиасса начала неуклюже подниматься на свою чешуйчатую конечность, одновременно потирая многострадальную шею.

Наконец, полностью выпрямившись, девушка взглянула на юношу глазами полными обиды и непонимания.

В то же время герой продолжал молча взирать на Чешую, словно показывая ей, что ждёт объяснений.

— Сса сто?! Я веть проссто...

Ламия уже хотела накричать на Брутала, но заметив далеко не самый дружелюбный взгляд юноши, на мгновение запнулась.

Стерев с глаз несколько слезинок и недовольно ударив хвостом по земле, девушка успокоилась и продолжила говорить.

— Кс-с-сах... Ты вссё кромссе рыссал во ссне, вот я и решила расспутить тепя... С-с-схасс... Но как только я попыталассь тотронутьсся, ты...

Обиженно замолчав, ламия вновь потёрла свою шею и недовольно взглянула на героя.

Но Брутал уже не обращал никакого внимания на Чешую, поправляя амуницию и вспоминая некогда забытые события.

Почему он снова увидел это сражение? Ведь цитадель Единого Властителя была уничтожена ещё во времена его крайне необузданной молодости...

Постояв несколько секунд в тишине, юноша решил, что новое тело получило достаточно отдыха и вполне способно продолжать путь.

— Идём.

Дав короткую отмашку, герой вновь подхватил чёрный мешок и на мгновение задумавшись, выдвинулся в дорогу.

— Эхс?! Потош...

Брутал резко вскинул ладонь, тем самым запрещая Шиассе разговаривать, и тут же пошёл дальше.

Девушка недовольно заскрипела зубками и сжала кулачки, едва сдерживая своё негодование.

Однако, понимая, что ждать её точно не будут, ламия спешно набросила на себя заранее собранные сумки и поползла за юношей, тихо нашёптывая себе под нос какие-то неразборчивые проклятия.

Через несколько минут, получив разрешение, Шиасса немного скорректировала направление героя, после чего коротко объяснила, сколько ещё идти до города.

Путники шли по правую сторону реки, постепенно огибая бурный поток, а поскольку Брутал вновь заставил Чешую двигаться молча, то большую часть времени компаньоны провели почти в полной тишине.

Естественно, это снова беспокоило Шиассу, но на этот раз юноша так и не позволил ей говорить, если на то не было весомых причин.

Примерно час в подобной обстановке компаньоны пробирались сквозь Морозный лес.

Хотя от привычного холода уже практически не осталось и следа, а окружающее пространство с каждым шагом становилось лишь теплее.

Яркие солнечные лучи грели путешественников всё сильнее, некогда синеватая трава окончательно приобрела естественный зелёный оттенок, а иней и снег более не встречались ни на кронах елей, ни на рыхловатой земле.

Шиасса могла только гадать, чем вызвана столь резкая смена погоды, ведь ранее ей не доводилось находиться даже близко к этой части империи.

Девушка, конечно, успела подслушать некоторые рассказы работорговцев, но они так же владели лишь поверхностной информацией.

Хотя, именно у них ламия и узнала о некоторых лесных дорогах и основных угрозах морозной чащи.

Однако, Брутал ещё в родном мире получил привычку максимально тщательно исследовать местность, в которой он пребывает.

И за прошедшее время, юноша понял, что странный холод вызван далеко не естественными природными условиями.

Непривычный для героя мороз возник по вине энергии, которую Брутал только начинал изучать.

Проще говоря - он был уверен, что холод создан искусственно и это довольно сильно интересовало юношу.

Ведь то, что способно управлять подобной силой, может стать занятным противником!

Единственное в чём сомневался герой - есть ли у такого врага сердце, которое можно поглотить или ему придётся пожирать что-то другое?

Таким образом, путники продолжали довольно быстро двигаться по хвойному лесу, молча размышляя каждый о своём.

Но в один миг, компаньоны, сами того не заметив, выскочили из бесконечных рядов сосен и елей.

Резко застыв на месте, Брутал осмотрелся вокруг и вопросительно взглянул на ламию, так же выбравшуюся на местность, свободную от деревьев.

Заметив внимание юноши, девушка невольно покрутила головой, словно выходя из транса бесконечного движения.

Внезапно, ярко-жёлтые глазки Шиассы наполнились удивлением, а после и радостью.

— Это ше торока! Я уше и ссапыла про неё! Прутал, мы вышли на прямой путь то корота! Оссталось лишь итти по тропе и мы попатём тоссно к воротам!

Прошло всего пол дня, а девушка уже без слов понимала, когда её угрюмый спутник хочет что-то выслушивать, а когда желает тишины.

И в этом ламии сильно помогала, как оказалось, не самая бесполезная расовая способность.

Шиасса предполагала, что обычный человек вряд ли сможет долго продержаться рядом с Бруталом, не совершив какого-нибудь промаха... А любая погрешность, в данном случае, вполне могла закончиться не самой быстрой смертью.

И вот, сейчас девушка спешно объясняла юноше, что широкая полоса земли, поросшая травой и тянувшаяся сквозь лес в две стороны - есть не что иное, как нужная им дорога.

Ламия до сих пор не понимала, зачем герой изначально поплёлся через бурелом, вместо того, чтобы двигаться по тропе работорговцев.

Но сейчас это не играло особой роли, ведь они, наконец, получили точный ориентир и могли не тратить лишние силы на пробивание сквозь кустарники и поваленные деревья!

Но внезапно, Брутал по какой-то причине состроил недовольное лицо и молча посмотрел вглубь леса.

Всего на мгновение юноша нахмурился, после чего, будто невзначай положил ладонь на рукоятку меча.

Шиасса вопросительно перевела взгляд в ту же сторону, но не почувствовала ничего особенного.

Разве что, где-то внутри девушки появилось странное и слегка неприятное ощущение... Словно из-за густых кустарников за ними наблюдали десятки глаз...

Слегка встряхнув головой, красноволосая ламия заметила, что юноша уже двигался по тропе.

Быстро сократив расстояние до героя, Шиасса продолжила следовать за своим молчаливым компаньоном, периодически посматривая по сторонам.

Однако, неожиданно, девушка поняла, что Брутал так и не приказал ей молчать.

Естественно, ламия не могла не воспользоваться ситуацией и не разузнать побольше о юноше.

К тому же, возможно, именно общение поможет ей унять странную тревогу, появившуюся будто из ниоткуда.

— Эмсс... Прутал...

На секунду Шиасса замолчала, проверяя, действительно ли ей можно говорить.

И только когда девушка не заметила какой-нибудь ответной реакции, она осторожно продолжила.

— А ссассем ты итёшь в корот? Ссто-то исешь? Или коко-то? Ессли не хоссешь, мошешь не...

— Сражение.

Невольно ламия запнулась, переваривая сказанное и пытаясь понять, не послышалось ли ей.

Ведь не может всё быть настолько просто и одновременно странно... Или... Неужели, он идёт в город только, чтобы... Сражаться? Но с кем? И зачем?

— Э-эхс... А... А сс кем ты хоссешь ссрашатьсся? Воссмошно, я ссто-то сснаю...

И хотя Шиасса терпеливо ждала ответа, но его так и не последовало, ведь герой и сам уже давно не представлял, чего именно хочет получить от битвы и противника.

Брутал встречал десятки миллионов врагов: сильных, слабых, ловких, неуклюжих, хитрых, глупых, кровожадных, хладнокровных...

И сейчас юноша при всём желании не смог бы сказать, с кем будет сражаться, ведь он даже толком не представлял, зачем ему продолжать какую-то борьбу.

Герой совершенно не боялся смерти, да и какой смысл опасаться того, с чем встречался уже дважды?

Вот и получается, что Брутал не стремился как-то избежать своей гибели, к тому же, ему не требуется кого-то защищать от последней.

И хотя юноша не знал, как выразить всё это кратко, но люди давно придумали подобной проблеме хорошее название - абсолютная бесцельность.

Брутал скорее по привычке сражался с любым враждебным созданием, чтобы хоть немного заполнить своё существование смыслом.

В то время, как юноша молча двигался вперёд, изредка посматривая по сторонам, девушка, так и не дождавшись ответа, поняла, что нужно срочно поменять тему, пока герой снова не начал игнорировать её.

И только ламия открыла рот, чтобы произнести новый вопрос, как Брутал резко вскинул ладонь и остановился.

В ту же секунду Шиасса беспрекословно замерла на месте, стараясь не производить ни единого шороха.

Путники стояли в полной тишине посреди широкой лесной дороги, заросшей невысокой травой и различными колючками.

С одной стороны над компаньонами нависали статные деревья, издававшие едва заметные потрескивания, а с другой находилась небольшая полянка диаметром в пятнадцать-двадцать метров, окружённая всё теми же пышными елями и соснами.

Девушка не до конца осознавала, что происходит, но чувствовала, как ещё недавно привычное окружение медленно становилось всё более враждебным.

Ламии казалось, будто из каждой тени на них взирали маленькие злые глазки каких-то гнусных и опасных существ.

Даже солнечные лучи медленно теряли былую яркость, укрывая лес длинными полосами тусклого света.

Лишь слабые порывы душного ветра со свистом гуляли между хвойных стражей недружелюбной чащи.

С каждой секундой Шиасса всё больше ощущала, как вокруг густилось невидимое напряжение, а в ней самой нарастала тревога.

Не выдержав волнения, девушка начала тихо постукивать хвостом по земле, быстро переводя взгляд из стороны в сторону.

В какой-то момент ламия случайно посмотрела на Брутала и в тот же миг невольно ощутила ещё больший страх.

Юноша был до абсурда спокойным, словно он и вовсе находился в ином месте.

Шиасса буквально чувствовала, как и без того редкие эмоции ненормального человека полностью стихают, оставляя лишь абсолютную концентрацию и... Дикую, поистине всепоглощающую ярость.

По девушке тут же пробежалась крупная дрожь, ведь столь неестественные перемены просто невозможны для человеческого разума!

Но ламия не успела задуматься над этим, ведь всё вокруг, неожиданно, ожило.

Внезапно, герой с невероятной скоростью выхватил меч из ножен и на лету отбил нёсшийся в его голову камень, огласив лес пронзительным металлическим звоном.

Однако, булыжник не только отлетел в сторону, но и вернулся ровно туда же, откуда и вылетел.

Буквально через секунду из-за стены плотного кустарника раздался полный ненависти и боли крик, после чего на обозрение путников вывалился тот, кто издал и сам звук.

Существо ростом с семилетнего ребёнка, худощавое и покрытое множеством маленьких бородавок.

Морщинистая кожа светло-зелёного оттенка окрасилась обычной алой кровью, хлещущей точно из виска монстра.

Своими длинными и тонкими, но довольно жилистыми лапами тварь безуспешно пыталась остановить вязкую жидкость, постоянно прижимая ладонь с грязными когтями к своей зубастой морде.

Из-за неестественно длинных клыков, казалось, словно маленькое чудовище постоянно скалилось жуткой улыбкой.

И вот, этот монстр судорожно крутился по земле, оглашая лес противным визгом и заливая рыхлую почву кровью.

— Э-это ше коплин!!

Шиасса неосознанно воскликнула название существа, которое множество раз встречала за свою короткую карьеру авантюриста.

Данные монстры обитали практически во всех лесах и вообще везде, где могли вырыть себе глубокую нору, чтобы затащить в неё свою добычу.

Но сейчас девушку волновало совсем другое, ведь она прекрасно знала, что твари практически никогда не передвигались в одиночку.

— Прутал, пешим, с-с-сейссас ше! Ессли ссоротичи этоко коплина...

Не успела ламия закончить, как со всех сторон раздался громкий шелест, а после и множество недовольных рыков.

Вздрогнув от неприятных звуков, Шиасса испуганно осмотрела пространство вокруг себя.

Практически из-под каждого куста или неприметной ямки, начали выползать похожие друг на друга, как две капли воды монстры.

Гоблины скалили свои грязные зубастые пасти и довольно быстро заполняли все пути отхода.

А когда количество особей перевалило за второй десяток, девушка поняла, что считать дальше бесполезно, ведь ситуация уже переходила в разряд безысходных.

Два слабо вооружённых человека без поддержки мага или артефакта вряд ли могли что-то противопоставить многочисленной группе гоблинов, тем более в их родном лесу.

Осознав весь ужас ситуации, ламия почувствовала, как её тело сжималось от напряжения и отчаяния.

Всё, что могла предпринять Шиасса в окружении нескольких десятков голодных тварей - это медленно подползти вплотную к странному юноше, излучавшему неестественное спокойствие.

— П-прутал...

Девушка слабо представляла, что можно сделать в таком положении, ведь даже в её прошлых походах не происходило столь патовых случаев.

В то же время, сам Брутал сохранял на лице полное безразличие, будто ему вдруг стало ещё скучнее, чем раньше.

Казалось, словно попав в данную ситуацию, он наоборот смог немного расслабиться.

Выдохнув из лёгких часть воздуха, юноша плавно опустил лезвие своего клинка к земле, а второй рукой поднял из-под ног увесистый камень.

Доселе сдержанное пламя в глазах героя медленно закручивалось в бурлящие вихри животной ярости.

Гоблины с противными хохотками и шипящими хрипами подбирались всё ближе к путникам, готовясь резко схлопнуть капкан.

Ламия понимала, что у них нет выхода, поэтому с некоторой долей скептицизма и надежды наблюдала за действиями Брутала.

Наконец, юноша полностью выпрямился и слегка повернул голову к Шиассе, заставив последнюю вздрогнуть.

Девушка не первый раз видела удивительный взгляд героя, но сейчас он разительно отличался от привычного.

Глаза Брутала более ничем не походили на человеческие, а перед ламией возвышался монстр... Чудовище, которое могло без малейших сомнений оторвать ей голову.

От юноши резкими порывами исходила такая жажда крови, что даже гоблины невольно застыли на месте, начиная понимать, что здесь есть какой-то подвох.

— Сражайся.