Бумажная империя 3

Глава 7

— Всеволод Игоревич, тут какой-то подозрительный человек просит с вами соединить. Говорит, что вопрос очень важный, — сообщила лекарю секретарша.

— Соединяй, Марина, — подтвердил он, не кладя трубку.

Медик, лечащий аристократов, уже привык, что для таких пациентов любой вопрос, включая царапину на пальце, является невероятно важным и первостепенным.

— Добрый вечер уважаемый, это вам звонит Афонин Нестор Павлович, — услышал незнакомый голос Мечников. — Проживаю в доме на Арсенальной набережной и к нам тут переехал сосед молодой. Не понравился он мне сразу.

— Нестор Павлович, я очень занят, что вы хотели? — прервал старика Всеволод Игоревич.

В трубке послышалась недовольная пауза, а затем голос произнёс:

— Шумел сосед мой, ну я и пошёл его отругать, а там прямо в коридоре у него два человека лежат бездыханные, но кажется не померли ещё, дышут. Я когда тростью своей потыкал их, молодой очнулся ненадолго да вам велел звонить. Мал конечно щегол, чтобы старику указывать, да я ж человек набожный, грешно помиранцу в просьбе отказывать.

Лекарь тут же отбросил раздражение и напрягся. Его чутьё било тревогу, он понимал, что дед говорил про Даниила.

Неужели Волк всё-таки решился устранить Уварова? Но зачем тогда он втирался к нему в доверие и подбирался так близко? Или это Александр спровоцировал Волченко на активные действия? А что, если второй человек — это и есть Нестеров? Волк смог одолеть их обоих⁈

С этими мыслями он мчался по названному стариком адресу, надеясь успеть вовремя.

Вбежав в квартиру под номером тридцать три, Всеволод всё понял без слов. Отец и сын лежали без сознания вместе, а Волченко и след простыл.

— Твою мать, — впервые за долгое время позволил себе выругаться медик.

Эта парочка идиотов стоят друг друга, мысленно ругался Мечников. Что один, что второй только недавно прошли через полное энергетическое истощение и ринулись в бой против неизученного противника.

Никто ведь до сих пор не знает, обладает ли Волченко боевыми способностями и насколько силён. Ведь его главное оружие, главное преимущество — неизвестность, которой он покрыл себя, словно броней.

— Что здесь произошло? — строго спросил он у дедка, который ходил и причитал рядом, явно заинтересованный такими необычными событиями.

На что тот ответил:

— Да почём мне знать, я ужо подошёл, когда тут срам этот устроили. На весь дом шум стоял, а потом затихли. Был ещё третий с ними, молодой такой. Так как меня увидал, сразу сбежал, юродивый.

Мечников недовольно посмотрел на деда, а затем продолжил аккуратно вливать в тело Даниила крупицы энергии.

— Жить до будут, доктор? — спросил пожилой сосед.

— А ты бы как хотел? — внезапно спросил Всеволод довольно грубо.

— Да я же человек церковный, пускай живёт любая тварь, коль жизнь ей рождением дана, — перекрестился дед.

На что лекарь хитро улыбнулся и тихо добавил:

— Ты бы хоть креститься научился правильно, если набожного изображаешь.

— Чаво-чаво уважаемый? — не расслышал дед, но вместо ответа Всеволод Игоревич резким движением сбил старика с ног.

Тут же подскочив к повалившемуся на пол деду, он выхватил из своей сумки скальпель и приставил к горлу перепуганного соседа.

— Ты думал я не пойму? — прошипел лекарь, буквально сжигая его взглядом.

— Молю, пощади! — лепетал лежащий старик.

— Для таких как ты одна пощада — быстрая смерть. Да и то слишком великодушно это, — выплюнул слова Мечников, переполняемый гневом. — Неужели ты до сих пор не прознал, что мой диагностический дар настолько развит, что я буквально заглядываю к тебе под кожу и вижу, что это не твоя личина?

В глазах пенсионера промелькнул уже самый настоящий ужас, когда он услышал это.

— Но, но… — залепетал он.

— То то же! — довольно оскалился мужчина, приставивший скальпель к морщинистому горлу.

Лекарь, привыкший дарить жизнь, сейчас как никогда хотел совершить обратное действие и забрать одну. Он надавил на хирургический инструмент в руке и на шее деда появился небольшой надрез.

— А-а-а-а! Стой! Прошу! Не надо! — завопил Волченко и по дряблому стариковскому лицу побежали бугры и волны. Перекатываясь, они изменяли формы скул и разглаживали морщины. Кожа и волосы светлели, а глаза приобрели голубой оттенок.

Перед Мечниковым лежал уже молодой парень лет двадцати.

— К чему этот маскарад? Разжалобить меня хочешь? — гаркнул он, не ослабляя нажима на лезвие.

— Прошу, я не тот, кто вам нужен! — взмолился парень в отчаянной попытке оправдаться.

— Врёшь! — крикнул лекарь.

— Нет, — раздался мой тихий голос.

Мечников повернул голову и в его глазах я увидел бурлящий вулкан, готовый взорваться.

— Всеволод Игоревич, это не Волк, — сиплым голосом сказал я, пытаясь чуть приподнять корпус. — Но вы правы в том, что человек перед вами действительно Волченко. Так, ведь, Владимир?

Сосед смотрел на меня, словно видел впервые, а затем спокойно спросил:

— И давно ты знаешь?

— Неуязвимый, — коротко ответил я и голубоглазый парень всё понял.

В ночь нападения никакой чемпион лиги магических боёв не спасал меня. Как выяснилось на следующий день, он уехал с арены за несколько часов до нашего с Безумным Максом боя и понятия не имел, что кто-то использовал его образ, чтобы пугануть нескольких пьяных ублюдков.

— Даниил, ты ошибаешься, все мужчины из рода Волченко мертвы, — не отпуская скальпеля произнёс Мечников. — Твой от…

Он резко осёкся, а затем посмотрел в глаза Владимира:

— Этого не может быть…

— Может, Всеволод Игоревич. Это Владимир Дмитриевич Волченко. Незаконнорожденный сын Дмитрия Волченко — последнего официального главы павшего рода, которого убил лично Волк, — пояснил я.

Вчера я отправился в редакцию само собой не для того, чтобы работать. Мне нужна была информация и кто как ни бывшая журналистка издания Голубая кровь могла помочь мне узнать о потенциальных бастардах сгинувшего рода. По моей просьбе Вика сразу же набрала своего бывшего коллегу и он поведал эту занимательную историю.

— Получается, что… — тихо протянул лекарь.

— Владимир — глава рода Волченко и, учитывая что Волк официально не подтвердил своё происхождение и вряд ли это сделает, то ещё и единственный живой представитель, что наделяет его правом последнего и личной защитой императора.

Мечников медленно убрал скальпель от горла Вовы, но по прежнему держал оружие в руках.

— Докажи это, — ледяным тоном обратился он к нему.

— Как⁈ — воскликнул всё ещё лежащий на полу хозяин квартиры.

— Покажи свой истинный образ, — слабым голосом сказал я, не в силах даже встать на ноги. — Всеволод Игоревич своим даром увидит, что это твоё истинное лицо. И если у тебя нет страшных ожогов, которые получил Волк при пожаре, устроенным твоим отцом, то это уже послужит хорошим доказательством. Во всяком случае для начала. А дальше…

— Ты заставишь меня сказать правду? — внезапно произнёс Вова.

Мы с Мечниковым синхронно уставились на него. Как? Угадал? Или он знает про меня тоже?

— Было несложно догадаться, — усмехнулся парень. — Когда вы с тем мужиком упали, а из носа у вас потекла кровь… Мне мама о таком рассказывала много историй. Она застала войну нашего клана против Нестеровых и с детства я наслушался про это противостояние. Так что легко вижу, когда используется ментальный дар.

А затем он посмотрел на нас и неожиданно рассмеялся:

— Да и видели бы вы свои лица сейчас, тут не нужно быть гением, чтобы понять — я попал в яблочко.

— Истинный образ, — холодно напомнил лекарь, не расставаясь со своим скальпелем.

Вова поморщился, а затем достал из кармана старую фотографию:

— Мне надо освежить в памяти. Я почти никогда не принимаю свой настоящий вид. Сами понимаете, насколько опасно, если кто-то узнает…

Едва он закончил, как по молодому лицу побежали волны. Под кожей проступали и исчезали бугры, нос вытянулся, а губы стали тоньше. Волосы потемнели, но самое главное — глаза. Они стали пепельно чёрными. На фоне тёмной радужной оболочки зрачок был практически неразличим.

В воздухе раздался звук упавшего скальпеля.

— Не может быть, ты просто вылитый… — выдохнул Всеволод Игоревич.

— Мама тоже говорила, что я очень похож на отца, — грустно улыбнулся Вова, а затем принял обратно свой привычный образ. — Извините, но мне некомфортно находиться в истинном обличии.

В квартире номер тридцать три повисла гробовая тишина. Несколько минут мы все были погружены в собственные мысли, пытаясь осознать и уложить в голове произошедшее.

— А кто это такой? — внезапно прервал я тишину, указывая на лежащего знакомого Мечникова. — Он ведь менталист, вы знали?

Всеволод Игоревич кивнул головой.

— Давайте дадим друг другу слово аристократа, что всё произошедшее и сказанное сегодня, не выйдет за порог этой квартиры, — строго сказал он, но в этой фразе не было агрессии или давления.

Лекарь смотрел на нас, как на равных. Он не угрожал и не запугивал. И я понимал что он имеет ввиду. Мы с Владимиром сегодня узнали самые сокровенные тайны друг друга и стали навсегда связаны неписаными обязательствами, хотим того или нет. У каждого в руках теперь было самое опасное оружие — информация. Наша потенциальная вражда и использование кем-либо полученного знания означала бы неминуемое уничтожение спокойной жизни обоих.

Так вот, чтобы ответить на мой вопрос, Мечникову необходимо было заключить подобную сделку с нами, ведь он собирался дать такое же оружие против лежащего без сознания мужчины.

Мы с Вовой синхронно кивнули, принимая правила игры, и тогда Всеволод Игоревич наконец ответил:

— Это Александр Нестеров — последний живой представитель некогда могущественного рода менталистов. Их вражда с родом Волченко, начавшаяся почти столетие назад, погубила обе эти фамилии. Александр избрал целью своей жизни месть. И как бы я ни относился к подобному, но изменить это даже за два десятка лет у меня не получилось.

— Но я ничего не сделал ни ему, ни его роду, — возразил Вова.

На что лекарь лишь пожал плечами:

— Боюсь Александр слишком долго жил, мотивируясь лишь мыслями об отмщении и это отравило его разум и душу. Тебе придётся покинуть город и создать себе новую личность. Мне жаль.

На лице светловолосого парня проступила бесконечная тоска и отчаяние. Было видно, насколько ему не хотелось этого.

— Не придётся, — раздался мой голос. — Владимир так и останется Ледянским. Во всяком случае пока.

— Александр не примет этого, — с сожалением покачал головой Мечников.

— А он и не узнает, — хитро сказал я и объяснил сидящим суть моей элементарной идеи.

Частная клиника «Петровская здравница»

Всеволод Игоревич по крупице вливал в тело Александр Нестерова энергию. Он тщательно следил за закрытыми глазами лежащего перед ним пациента, стараясь не пропустить момента, когда они откроются.

Задуманная Даниилом идея была наивна, но могла сработать. Парень предложил отдать Нестерову приказ забыть.

— Это бесполезно, Александр слишком силён, — возразил тогда Всеволод, едва услышал суть плана Уварова.

— Вы вольёте в меня так много энергии, как сможете. А Нестерову — самый минимум, необходимый для того, чтобы очнуться, — объяснял свою затею парень. — Он будет очень слаб и не сможет противостоять моему приказу.

В тот момент лекарь поверил, что у них действительно может получиться. К тому же Даниил был прав в том, что чем меньше приказ противоречит воле человека, тем вероятнее он последует ему. Именно поэтому Уваров предложил заставить поверить Александра в то, в чём он и так был слепо убеждён — в поимку и побег Волка сегодня.

— Мы заставим забыть его о существовании Владимира Волченко и оставим крохотный обрывок воспоминания о сегодняшнем вечере. Вернее мы прикажем Нестерову помнить о присутствии Волка сегодня, — с уверенностью говорил Даниил, когда они ещё находились в квартире и эта уверенность постепенно передалась и самому Мечникову.

Чёртов гений, — подумал Всеволод, как только услышал как парень хотел убедить менталиста.

Приказать помнить обожжённое лицо. Гениально! Александр, одержимый слепой уверенностью в своих силах и в жажде мести Волку, подумает, что этот образ — обрывок воспоминаний сегодняшнего вечера, который остался, не смотря на приказ Даниила забыть обо всех событиях.

Именно эта небольшая деталь убедит Нестерова в том, что сегодня он бился с Волком лично. Ведь зная меня, он понимает — правды ему никогда не узнать, — улыбался Мечников, держа написанный Уваровым приказ прямо перед глазами приходящего в сознание менталиста.

— Что там было написано⁈ — яростно выкрикнул лежащий на койке мужчина, едва осознав что только что произошло.

Но небольшой лист в руке медика уже поедали языки пламени от заранее зажжёной зажигалки.

— Прости, но я не могу тебе рассказать, — покачал головой его давний друг.

Записка в его руках уже сгорела, навсегда унося с собой воспоминания Александра о произошедшем сегодня.

— И какую ложь ты приготовил для меня? — холодно посмотрел он на лекаря.

— Никакую, — развёл руками Всеволод. — Ты никогда не узнаешь, что натворил. Но я всё-таки вынужден сообщить одно: Волченко ушёл.

— Даниил в порядке? — поинтересовался менталист.

Он хотел сделать вид, что ему это не интересно, но от лекаря не укрылось лёгкое волнение, проступившее в голосе отца, переживающего за своего сына.

— Парень в порядке, — улыбнулся Мечников. — Ты успел вовремя и спас его.

Нестеров откинул голову на кушетку и раздражённо добавил:

— Приведи меня быстрее в нормальное состояние, у меня есть незаконченное дело.

Дом на Арсенальной набережной

Выйдя из лифта на пятом этаже, Александр Нестеров подошёл к нужной квартире. После настойчивого стука, замок щёлкнул и перед ним возникла фигура хозяина помещения:

— Это опять вы! — раздался испуганный голос, но менталист тут же прервал его, произнеся свой приказ.