Бывшие. Уже не вернуть

Глава 31

Глава 31

Мои дорогие, главы сейчас очень нервные и напряженные. Я очень прошу не спойлерить в комментариях, потому как сегодняшние подробности вкупе с аннотацией сведут на нет интригу для вновь прибывших читателей)

Заранее большое спасибо *сердечко*

НИЛ

Новость убийственная. Отойти от нее не выходит до сих пор. Руки опускаются. Ни собраться, ни перешагнуть…

— Стряслось что? — уточняли коллеги каждый день.

— Нет.

Всегда один ответ. Бесстрастный и сухой. А на самом деле из меня будто душу вынули. Если известие о беременности Арины выбило из колени, то недавняя новость просто по стенке размазала.

Если раньше казалось, что все планы вот-вот накроются медным тазом, то теперь они развеваются прахом…

Я позвонил на завод и объяснил, что мне нужно вернуться домой раньше. Хотя бы на день. Неважно. Мне нужно увидеть Арину. Чертов день, но это так много значит.

Я помню, как она плакала на приеме врача перед тем, как лечь на сохранение. Ей казалось, что жизнь ее катится к черту. Она страдала. Была разбита. А теперь? Она рада?

Это предположение мучительно впивается в мозг. Она так бурно отреагировала на известие о беременности. А теперь максимально сдержанно говорит о том, что плод погиб.

«Плод». Отстраненное и блеклое слово. Не могу поверить, что для Арины это как глоток свежего воздуха, как вздох облегчения, как возможность освободиться от ответственности. Отвратительные мысли лезут в голову. С трудом представляю, что она радуется такому исходу.

Я вернулся еще вчера. Как с цепи сорвался, ей-богу. Хотел утешить ее, обещая, что все будет хорошо. К сердцу прижать покрепче. Мою маленькую девочку. Она была вся бледная, на лице скорбь.

Я пытался перебороть внутреннюю подозрительность и сомнения, но…

Не получается и сейчас.

Тогда она рыдала, чуть ли не билась в истерике, а сейчас просто ходит и молчит. Как будто ей все равно. Не-еет… как будто ей стыдно признаться, что она этого… хотела.

Несколько дней. Всего несколько дней, а между нами будто образовалась пропасть.

Мы и так нечасто бываем вместе и уже успели нехило повздорить. Дым этот ее вечно на связи. Что-то пишет, что-то отправляет. Она отвечает ему. Они видятся на учебе каждый день. Да и после постоянно вместе. Я раньше не особо на это реагировал. Сейчас же у меня просто подгорает.

Не пойму, что со мной. Как будто перемкнуло, и я уже не я.

Такое ощущение, что голова зажата в тисках, и с каждой минутой давление все усиливается, усиливается, усиливается.

Сегодня ночью Арина снова была моей. Отдавалась мне с какой-то особой болезненной самозабвенностью. Целовала так трепетно, сердце мое рвала на куски. А я, как изголодавшийся волк, никак не мог ею насытиться. Понимаю, что где-то даже груб был. Понимаю…

Через три дня она станет моей женой. Вариантов теперь масса. И нет смысла ей срываться. Перелеты разрешены. Видеться можно когда захотим. Учеба, танцы, занятия с детьми — для Арины нет теперь преград. А я не могу позволить себе настаивать на своем и всё-таки резко срывать ее в Америку.

Искренне считаю, что ей нужно доучиться. И я бы искренне хотел, чтобы моя женщина занималась тем, что ей нравится…

Все как-то сумбурно и в подвешенном состоянии. Я убедил Арину придерживаться первоначального плана. Что ей лучше спокойно закончить этот семестр, а через пару месяцев будет видно…

Хотя… что там будет видно. Я уже и так все рассчитал.

Больше всего меня добивает ее спокойствие. Это настолько удивляет, что… парализует даже.

Нет, все, хватит. Хватит! Вцепляюсь в руль, заставляя себя встряхнуться. Она так же расстроена, как и я! Никак не меньше! Она не рада, что ребенок погиб! Не рада!

Выруливаю к дому ее матери. Мы с ней вскользь пересекались, когда я однажды настоял и приехал сам поздно вечером забрать Арину. А сейчас ее мать купила какие-то витамины, лекарства и спортивную сумку. В общем, хочет передать дочери. А мне все равно по пути. Почти. И я вызвался заехать и забрать. Несложно же. А потом отправлюсь за Ариной. Хочется забуриться подальше, спрятаться ото всех и провести оставшееся время только вдвоем. А потом… разлука длиной в неизвестность.

Дом у бывшей жены Усманова, конечно, поскромнее его собственного, но мне до такого тоже еще батрачить и батрачить. Ворота открываются сами. Я проезжаю внутрь. Территория освещена.

Машину я оставляю, не доезжая до крыльца, потом сдам задом. В дом меня пускает невысокая женщина с короткой стрижкой. Она скупо здоровается. Представляется экономкой.

— Милана Эдуардовна будет с минуты на минуту. Хозяйка велела вам подождать ее в гостиной, если она задержится наверху.

Ну а почему бы и нет. У меня же времени вагон. Могу и подождать, «конечно».

— Лучше бы Милана Эдуардовна передала вещи через вас, — не сдержавшись замечаю я.

Последние дни на взводе, мне для взрыва не хватает только искры. Странное напряжение разрывает изнутри. Ощущение такое, будто меня уже списали в утиль. И вот-вот выбросят на помойку.

Прохожу в гостиную и только занимаю предложенное место на диване, как улавливаю вдалеке приглушённый женский голос:

— Да брось. Сейчас такая медицина… После абортов быстро восстанавливаются. Тем более срок маленький. Да уже и так все хорошо. Ладно, я отключаюсь. А то наш «жених» вот-вот приедет.

Она с такой издевкой выплевывает последнее слово, что внутри все мгновенно покрывается льдом.

Даже не знаю, что лучше: сделать вид, что я ничего не слышал, или просто разнести здесь все к чертовой матери.

Стою как в коматозе. АБОРТ?!

Уверенно поднимаюсь на ноги. И сталкиваюсь с ней глазами. Холодными, пустыми, ненавидящими меня глазами. Столько злости в них…

Но проходит секунда, и этот невыносимый взор смягчается, а на губах женщины расцветает приветливая улыбка.

— Добрый вечер, Нил. Прошу прощения, что заставила ждать.

Я себя знаю. Даже если бы и хотел, при всем желании не смог бы сделать вид, что не обратил внимания на ее слова. Что ничего не слышал…

— Добрый.

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо. Можно сразу вещи? — киваю я на спортивную женскую сумку в руке хозяйки.

Элегантная женщина. Броская внешность. Милана — жгучая брюнета, в отличие от Арины.

— Конечно, — тянет она приторно и невинно хлопает ресницами.

Напряжение между нами набирает обороты. Взгляд глаза в глаза… Я рассматриваю Усманову, стараясь переварить то, что сейчас услышал. Ответы выстраиваются в шеренгу.

Милана Эдуардовна подаёт мне сумку. Проницательно смотрит. Оценивающе. Вдруг поджимает губы, опуская руку. И на секунду отводит взгляд.

Все. Это контрольный. Это все правда!

Я сейчас разобью что-нибудь.

Моя девочка. Как она могла? КАК?..

— Можно личную просьбу, Нил? Если ты сейчас что-то услышал, оставим между нами, ладно?

— Судя по всему, таких «между нами» у вас много.

— Дерзишь?

— Ну что вы. Куда ж мне-то…

— Слушай, мальчик, — внезапно ее голос становится ледяным, и даже взгляд холодеет. Ее б желание, она бы меня ужалила. Конечно. На кого позарился. «Мальчик». — Давай сделаем вид, что ты ничего не слышал, и разбирайтесь сами. Я не хочу к вашим выяснениям иметь никакого отношения. Окей?

— Давно она об аборте думала? — сухо переспрашиваю то, что и так уже очевидно. Естественно, давно.

«Нил, а если бы не ребенок… ты бы…»

«Я сейчас не готова к детям, понимаешь?»

Этот жгучий взрывной коктейль отравляет кровь, мозг и вот-вот сожжет меня заживо.

— Я ничего не знаю, — уклоняется она от конкретики. — Давайте как-то без меня!

Наверное, это всё. Добивать больше нечем.

Я просто молчу. Потому что здесь как при пожаре. Едкий дым. И дышать нечем.

— Ну что ты так смотришь? — роняет она ехидно. — А чего ты ждал? Наградил ее ребенком в восемнадцать лет. И считаешь, что она радоваться будет? Сам подумай! Ну посмотри на себя. И на нее. Вы вместе все равно никогда не будете. У Арины это временное помешательство, не иначе. Она одумается со временем. Все равно всю жизнь друга детства любила. Демьяна. Они всегда были вместе, сколько я их помню. Просто у него сейчас интересы другие. А вот пройдёт пара лет, и все встанет на свои места. Ты в ее жизнь вообще никаким боком не вписываешься. Если не глупый, и так все понимаешь. Зачем лезть? Лишние проблемы только всем.

Демьян, значит. Да ладно. Я ведь и сам это понимал, видел все… Просто предпочел быть слепым.

«Да мы друзья просто, ну что ты, милый…»

Я поджимаю губы. Потому что мне хочется орать что есть мочи. Но я мужественно встречаю каждое ее слово. «Равнодушно».

— И не надо делать такое лицо, ладно? Ты простой работяга. Вы с Ариной из разных слоев общества. Ты утопишь ее. Хочешь сделать несчастной — вперед. Но и сам утонешь. Она не для тебя. Это уже и так понятно.

«Плод не развивается. Мне нужно на чистку».

«А подождать нельзя? Я приеду…»

«Врач говорит, что ждать уже нечего. А для организма женщины это плохо. Нужно сейчас».

Она понимала, что я могу узнать. Понимала!

Не было никакой замершей. Все это вранье. Поэтому она и слезы больше не льёт. И в трауре не ходит. Сделала как посчитала нужным. А я же просил ее. Я ее умолял! Ничего не делать с ребенком! С моим ребенком!!!

— Сумку заберу, да? — протягиваю я руку.

— Естественно, — бросает она мне в лицо. Только что эта женщина оставила меня без прошлого. И без настоящего. Если и есть чем теперь жить, то это будущее.

Выхожу из дома и сажусь в машину.

Руки трясутся. На телефон падает смс.

Котенок: «Милый, ты забрал вещи? Я тебя жду».

Котенок. Мой маленький, ласковый, доверчивый котенок…

Я: «Забрал. Посидим в машине, как приеду?»

Котенок: «Конечно. Когда выходить?»

Я перевожу взгляд в навигатор. Нажимаю пару кнопок и отправляю в смс примерное время.

Моя душа осталась в этом гребаном доме. Такой грязью я себя никогда в жизни не чувствовал.