Бывшие. Уже не вернуть

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Около шести лет спустя…

— А Матвей где?

Мой напряженный взгляд внимательно ощупывает все углы, выступы и деревья на участке. Сыночек настоящий шалопай, что я иногда за голову хватаюсь. Даже Ратмир таким не был, хотя он тоже давал родителям жару, еще и мне частенько доставалось от забав братишки.

— Где-где, — снисходительно улыбаясь, Нил приближается ко мне и ласково целует в висок. Его руки всегда заботливые и нежные. А взгляд способен растопить душу. — С батей твоим, конечно. Строят планы по хакерским атакам и завоеванию мира.

— С четырехлетним ребенком?

— Не строй иллюзий насчет его ангельской внешности. И ему скоро пять. Он уже почти взрослый бесенок.

— Когда он чуть не испортил твой телефон, ты не был настолько благодушен.

— Матвей сказал, что он проводил опыты, как в наборе юного химика. И ему понадобилось стекло.

— Убедительный аргумент, да? На упаковке написано: «От семи лет». Тебе просто нужно было немножко подождать.

Нила самого за уши было не оттянуть от этого набора.

Супруг нежно привлекает меня к себе и медленно наклоняется.

Его язык твердо чертит линию между уголками моих губ, ладони прижимают к себе все крепче.

Тут я ощущаю, как что-то мягкое и теплое проезжается по моим ногам.

Я вздрагиваю от неожиданности и непроизвольно смотрю вниз.

— Мяу… — доносится снизу жалобный звук.

О боже!.. У меня вырывается несдержанный смешок.

— Ни-и-и-ил…

— М?

— Просто посмотри вниз.

Я уверена, несдержанный хохот любимого мужа услышали даже Матвей с папой.

— Это что, шарфик мой, да? — я заслоняю рот рукой, разглядывая порезанную ткань.

— А я предлагал обычную кошку взять. С шерстью, — бурчит Нил себе под нос и тут же кричит в пустоту: — Матвей!

Сынишка с широкой улыбкой пулей прибегает к нам, и как только взгляд его замирает на нашей питомице. Внезапно останавливается и не доходит до нас два метра.

К нему присоединяется папа и подозрительно косится на нас с Нилом.

— Итак, — начинает супруг. — Ты не знаешь, что с кошкой случилось?

Наша годовалая лысая любимица жалобно смотрит на меня.

— Я ей помог, — с детской непосредственностью заявляет Матвейка. — Ну, она же без шерсти! Ей холодно. У нас вот одежда есть. А у нее — нет. Можете не благодарить!

Я присаживаюсь на корточки и ласково глажу Багиру, стягивая с нее остатки моего шарфа. Под ним оказались еще и ватные диски. На самом деле выглядит это настолько забавно, а мордочка с возмущено торчащими усиками такая недовольная, что я еле сдерживаю смех.

— А вата зачем? — уточняю я, освобождая кошечку.

— Чтоб ей теплее было, — звучит непосредственный ответ.

— Матвей. Не надо ничего на кошку надевать или завязывать. Если ей нужна будет одежда, мама тебе об этом обязательно сообщит. Договорились?

— Угу, — бурчит сынишка.

— Но за смекалку пять с плюсом. Кстати. Я еще о чем хотел спросить… — начинает Нил, делает шаг вперед и тут раздается резкий окрик:

— Пап! Стой!!! Не ходи!!!!

— Поче… — растерянно уточняет Нил, но закончить не успевает: спотыкается обо что-то. Запинается и летит вперед. Все происходит так быстро, что я не успеваю даже моргнуть: откуда-то доносится тихое шуршание, и на Нила резко выливается… вода, и детское пластмассовое синее ведерко следом летит на голову. — Какого…

Супруг проглатывает последнее слово, потирая ушибленный лоб, и медленно-медленно опускает негодующий взгляд на сына.

Механически стряхивает с себя капли.

Папе в лицо я даже смотреть не хочу, он едва сдерживает смех. Губы его плотно сжаты в попытке пресечь порывы веселья, во всегда строгих серых глазах пляшут озорные смешинки. Папа даже руки на груди сложил, сотрясаясь от сдерживаемого хохота.

— Так, юный исследователь, — допытывается Нил, — это что такое?

— Сигнализация! — с гордостью заявляет сын. И оглядывается на деда.

— Зачем? — раздраженно чеканит Нил.

— Для безопасности. Это от преступников!

— То есть основной охранной системы тебе недостаточно?

Нил подозрительно прищуривается, а я, кажется, начинаю догадываться, откуда ноги растут….

— Я же говорил: сработает! — громкий довольный детский шёпот стихает, когда папа старается закрыться ладонью, а потом неторопливо потирает переносицу, прищуривая смешливые глаза.

Нил поднимает возмущенный взгляд на тестя. Нет, они уже давно не воюют, но папа нечасто упускает возможность подшутить над зятем.

Я складываю руки на груди и тихо вздыхаю. Ну вот чего они?

— Миль Арамович! — цедит Нил, а сам прячет ладони в карманах. Он уже порядком разозлен. — А вы ничего не хотите добавить?

— Неплохая сигнализация. Мне, кстати, зашла. Я б себе такую поставил. Матвейка, — с явной похвалой обращается он к внуку, — огонь! Продай технологию!

— Не-е-е… я ее сам запатентую, когда вырасту, — скалит зубки сыночек.

— А ты куда ведро привязал? — удивляется Нил.

— Во-о-он туда наверх, — сынишка тычет пальцем на толстую ветку.

— Мдэ?! — подозрительно тянет супруг и присаживается на корточки. Их лица с Матвеем теперь на одном уровне. — И как же ты его там закрепил?

Матвейка с сожалением вздыхает и с извинением оборачивается, а до нас с Нилом вновь долетает громкий шепот:

— Дедушка! Что отвечать-то?

— Придумай что-нибудь! Своих не сдаем! — также громко шепчет в ответ папа.

Я опускаю голову, стараясь не расхохотаться. Нил недовольно поднимается на ноги.

— А что? — удивляется папа. — Я сразу сказал, надо было больше расстояние делать до деревьев. Сам же просчитался! Да и дом маленький.

— Если бы моя жена хотела другой дом, я бы построил его, — парирует Нил. — А так. Извините. Придется потерпеть.

Так и есть. Правда, тот макет мы с Нилом вместе немного доработали и слегка расширили дом, но внешне он выглядит очень схоже.

Здесь произошли самые лучшие моменты в моей жизни.

— Пошли, Матвей. Мы еще не закончили, — зовёт внука папа.

— Между прочим, Ира недавно звонила, скоро приедет. И, пап...

— Да-да! — с ангельским выражением лица оборачивается он.

— Надеюсь, на этом сюрпризы закончились? — с намеком уточняю я.

— Предполагаю, что да, — ухмыляется папа. Шагает дальше и… умудряется запнуться так же, как это пять минут назад произошло с Нилом. Кажется, там нитка натянута? Стараясь удержать равновесие, он забавно машет руками, пошатываясь, и на голову ему неумолимо обрушивается прозрачная струя.

Папа потрясенно моргает, а потом в недоумении вытирает с лица блестящие капельки. Я закусываю нижнюю губу. Ох, мальчишки…

Папа с нечитаемым выражением оборачивается и впивается обвиняющим взглядом в меня. Потом полосует подозрительным взором лицо Нила.

— Не понял. А это что сейчас было? — грозно осведомляется он, вытаскивает из внутреннего кармана платок — да, папка у меня старой закалки.

— Да я просто заметил, как вы тут сигнализацию ставили, — хитро улыбается Нил и светится от радости. — В моем доме. Так что это штраф за несанкционированное подключение.

Папа вальяжно промакивает лицо и шею и вновь кисло глядит на меня.

— Вот как тебя угораздило из всех выбрать такого зоркого, а?

Мы с Нилом в унисон смеемся, папа побеждено закатывает глаза.

— Не забудьте себе дома такую поставить. Вы же хотели. Тем более… она уже опробована! — с издевкой роняет Нил. В чем-то они с папой очень похожи.

А Матвей подпрыгивает от счастья и кричит, что Ира наконец приехала.

— Я сам ее встречу, — безапелляционно заявляет папа и идёт к воротам.

— Вы бы поаккуратнее, Миль Арамович! А то у меня еще кое-где сигнализация установлена.

— Приедете вы еще ко мне, — почти неслышно возмущается папа и идет за Ирой. Матвейка бежит вслед за ними.

— Как ты это все просчитал? — восхищаюсь я любимым.

— Да с этими кровопийцами проведешь выходные и не такому научишься. Кстати, когда будем сообщать светлые новости?

Я машу Ире и в который раз радуюсь, что в жизни папы появилась эта женщина. С ней он стал абсолютно счастливым. А я всегда чувствовала себя любимой и нужной. С мамой я не общаюсь совсем, на фоне ее поступков Ира стала мне дороже родной матери.

А вот с родней Нила мы поддерживаем связь. Да, безусловно, мне было сложно переступить через обрывки воспоминаний и личную неприязнь, но, когда мой будущий супруг второй раз привел меня к своим родителям в качестве невесты, никаких вопросов это ни у кого не вызвало. Я подозреваю, Нил заранее провел с ними разъяснительную беседу.

— Успеется, — отмахиваюсь я, — срок совсем маленький.

— Про свадьбу ты тоже так говорила. Пока я не проявил смекалку и блестящую харизму.

О да! На бракосочетании Дыма, когда невеста собралась бросить букет, она вдруг обернулась и твердым шагом, обходя подготовившихся девушек, приблизилась ко мне, протягивая цветы. И кивнула мне за спину.

Я ничего не поняла, но, когда обернулась, увидела Нила с бархатной коробочкой в руках: он, улыбаясь, приближался ко мне.

Слова нам были не нужны. Любимый просто скользнул кольцом по моему пальцу, а потом крепко поцеловал. До сих пор лелею в душе тот трогательный момент. Когда сердце замерло и утонуло в черных глазах, подаривших бесконечную любовь и обещание.

— Ну, пошли к ним? — ухмыляется Нил. — А то сейчас они мне тут еще одну сигнализацию поставят.

— А ты пошутил насчет других ловушек?

— Естественно, но, уверен, твой теперь отец будет настороже. И так нахально больше действовать не станет.

— Ну да, он будет чуточку внимательнее.

— Недооценить противника — это фатальная ошибка.

— Пойдём! философ!

Рядом с Нилом я всегда чувствую себя защищенной и любимой. Мы помним наши ошибки, но никогда их не обсуждаем. Этот скелет мы спрятали подальше от любопытных глаз и не вытаскиваем его. Ведь ошибки — это наш опыт. Который делает нас сильнее и мудрее. И только благодаря ему теперь мы научились ценить то, к чему шли долгих восемь лет.