Бывшие. Верни мое сердце

22

Утро понедельника встречает меня промозглой серостью и накрапывающим дождем. Кутаюсь в куртку, одним глотком допиваю кофе. Бросаю взгляд на часы — снова опаздываю. Ну что за напасть! Вечно я не успеваю, вечно куда-то бегу.

После ухода Игоря жизнь превратилась в один нескончаемый забег. По врачам, адвокатам, государственным инстанциям. Передачки, свидания, сбор документов для апелляции. И снова по кругу — без продыху, без передышки. Лишь бы вытащить любимого, лишь бы снова увидеть его улыбку.

Выскакиваю из подъезда, кутаюсь в воротник. Шагаю к остановке, привычно глядя себе под ноги. И вдруг с размаху влетаю в кого-то. Охаю, отшатываясь, лепечу извинения. Перевожу взгляд на пострадавшего и чувствую, как земля уходит из-под ног.

Передо мной стоит мужчина. Высокий, статный, в идеально сидящем пальто. Он удивленно смотрит на меня, приподняв бровь. А я будто прирастаю к месту, не в силах отвести глаз. Боже, какой красавец! Аж дух захватывает.

— Простите, ради бога! — наконец выдавливаю я, краснея. — Задумалась, не смотрела, куда иду.

— Ничего страшного, — улыбается он, сверкнув белоснежными зубами. — Со мной такое часто случается. Все куда-то спешат, носятся как угорелые. Вот и не замечают ничего вокруг.

Киваю, прячу глаза. И чего я так разволновалась? Подумаешь, мужик симпатичный. Можно подумать, никогда таких не видела. Пора бы уже и привыкнуть, в моем-то возрасте.

— Вы позволите проводить вас? — вдруг спрашивает незнакомец, шагнув ближе. — Раз уж судьба свела нас так неожиданно.

У меня округляются глаза. Это он сейчас серьезно? Вот так вот сразу — подкатывать к незнакомой женщине? Однако самоуверенный тип!

— Спасибо, не нужно, — отрезаю я, отступая на шаг. — Я спешу очень. Да и вообще привыкла сама добираться.

Мужчина понимающе хмыкает, склоняет голову набок. Рассматривает меня с неприкрытым интересом, чуть прищурившись. У меня мурашки бегут по спине от этого пронзительного взгляда. Да что ж такое! Только не хватало на ровном месте поклонника заполучить!

— Что ж, как скажете, — наконец произносит он, пожав плечами. — Хотя, признаться, жаль. Не люблю упускать возможности познакомиться с красивыми женщинами.

Фыркаю, закатываю глаза. Ага, знаем мы таких ловеласов! Походя рассыпают комплименты, охмуряют дурочек. А как до дела доходит — только их и видели. Нет уж, я на эти уловки не поведусь!

— Еще раз простите, мне пора! — бросаю я и решительно обхожу настырного кавалера. Шагаю вперед, чеканя шаг. А сердце бухает так, что грохот в ушах стоит. Вот же черт! И чего меня так зацепило? Можно подумать, первый раз мужские заигрывания слышу.

Запрыгиваю в подошедший автобус, плюхаюсь на сидение. Прикрываю глаза, пытаюсь унять колотящееся сердце. Дура ты, Маринка! Размечталась о прекрасном принце на белом коне. А у самой, между прочим, муж за решеткой парится. Не стыдно тебе в такой момент на других заглядываться?

Мотаю головой, отгоняя непрошенные мысли. В конце концов, ничего ведь не было! Ну столкнулись случайно, ну представился мужик, комплимент отвесил. И что теперь, вешаться на шею первому встречному? Да у меня и в мыслях не было! Я люблю Игоря и дождусь его, чего бы это ни стоило. А всякие смазливые хлыщи пусть мимо проходят.

Успокоив себя этими доводами, выдыхаю и распахиваю глаза. До работы еще минут пятнадцать, как раз успею собраться с мыслями. Сегодня предстоит тяжелый день. Куча неотложных дел, кипа бумаг, требующих моего внимания. Надо будет задержаться допоздна, чтобы все успеть.

Вываливаюсь из автобуса на нужной остановке, спешу к офисному зданию. Вбегаю в просторный холл, киваю охраннику. Тот уже привычно пропускает меня, не спрашивая удостоверения. Знает, что я работаю здесь не первый год.

Поднимаюсь на третий этаж, включаю свет в кабинете. Бросаю взгляд на часы — надо же, почти успела! Обычно в последнее время редко прихожу вовремя.

Усаживаюсь за стол, включаю компьютер. Пока тот загружается, в голове снова всплывает утреннее происшествие. Интересно, кто этот мужчина? Никогда раньше его не встречала в нашем районе. Хотя, может он просто приезжий или недавно сюда переехал. В любом случае, вряд ли мы еще пересечемся. Москва — город огромный, затеряться в нем — раз плюнуть.

Тут мой взгляд падает на фотографию в рамке. Мы с Игорем — счастливые, улыбающиеся. Снимок сделан в день нашей свадьбы. Кажется, с тех пор прошла целая вечность… Комок подступает к горлу, на глаза наворачиваются слезы. Господи, как же мне его не хватает! Каждую секунду, каждый миг! Нестерпимо хочется обнять, прижаться всем телом. Почувствовать родной запах, услышать любимый голос.

Зло смахиваю непрошенную влагу, шмыгаю носом. Так, Мариша, прекрати! Нечего раскисать на рабочем месте. Сейчас надо настроиться на боевой лад и пахать. Ради Игоря, ради вашего будущего.

Решительно придвигаю к себе бумаги, углубляюсь в работу. Лишь бы отвлечься, лишь бы занять себя хоть чем-то. Потому что стоит хоть на миг остановиться — и накатывает такая тоска, что впору на стену лезть.

Проходит пара часов. В дверь стучат, и в кабинет просовывается рыжая голова моей помощницы Аллочки.

— Марин Александровна, вам тут из прокуратуры звонили, — сообщает она, прожевывая жвачку. — Спрашивали, когда сможете подъехать забрать ответ на ваше заявление.

У меня екает сердце. Наконец-то! Сколько можно тянуть кота за хвост? Уже месяц жду хоть какой-то реакции, хоть малейшего шевеления по делу Игоря. Неужели хоть что-то сдвинулось с мертвой точки?

— Спасибо, Алла, — киваю я, стараясь унять дрожь в голосе. — Передай, что подъеду до обеда. Сейчас только с делами разгребусь.

Девушка кивает и скрывается за дверью, а я судорожно сглатываю. Внутри все переворачивается от страха и волнения. Господи, только бы в прокуратуре не послали куда подальше с моим ходатайством! Только бы согласились хоть как-то помочь! Ведь не может же быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать?

Остаток дня проходит как в тумане. Я не могу сосредоточиться, не могу толком работать. Мысли постоянно возвращаются к предстоящему визиту. Воображение рисует самые мрачные картины. То мне с порога заявляют, что у Игоря нет шансов на пересмотр дела. То вообще отказывают в приеме, ссылаясь на занятость.

От всех этих переживаний начинает мутить. Я еле досиживаю до обеда, то и дело нервно поглядывая на часы. Наконец, не выдерживаю. Подхватываю сумку, на ходу бросаю Алле, что ушла по делам. И почти бегом кидаюсь к выходу.

На улице натыкаюсь на мелкий моросящий дождь. Раздраженно кутаюсь в пальто, распахиваю зонт. Да что ж за непруха такая! Небо будто плачет вместе со мной, разделяя мою боль и тоску.

Ловлю такси, называю адрес прокуратуры. Всю дорогу нервно кусаю губы, комкаю в руках края шарфа. Страх липким комом ворочается в желудке. Неизвестность хуже всего. Лучше уж сразу узнать свой приговор, чем вот так мучиться в ожидании.

Расплачиваюсь с водителем, почти вываливаюсь из машины. Гулко цокаю каблуками по ступеням, захожу в просторный холл. Озираюсь по сторонам, пытаясь сообразить, куда идти. К счастью, на стойке информации сидит приветливая девушка. Улыбается, спрашивает, чем может помочь.

— Здравствуйте, — лепечу я, судорожно роясь в сумке. — Я Нечаева Марина Александровна, мне сегодня звонили. Сказали подойти забрать ответ на заявление.

Девушка кивает, щелкает мышкой, вглядываясь в монитор. Что-то печатает, хмурит брови. Я затаив дыхание жду вердикта. Наконец, она оборачивается ко мне и произносит:

— Да, вижу вашу фамилию. Вам нужно подняться на третий этаж, кабинет 315. Там вас примет следователь Рудин Василий Сергеевич.

Бормочу сбивчивые слова благодарности, кидаюсь к лестнице. Взлетаю наверх, путаясь в полах пальто. С замиранием сердца останавливаюсь перед нужной дверью. Несколько раз глубоко вздыхаю, пытаясь унять дрожь. А потом, зажмурившись, решительно стучу.

— Войдите! — раздается из-за двери строгий мужской голос.

Толкаю тяжелую створку, робко вхожу в кабинет. За столом сидит мужчина лет пятидесяти с жестким волевым лицом. Он смеряет меня цепким взглядом из-под кустистых бровей, кивает на стул.

— Здравствуйте. Присаживайтесь, Марина Александровна. Поговорить нам с вами нужно.

Опускаюсь на краешек сидения, комкая в руках ремешок сумочки. Бросаю на следователя умоляющий взгляд. Неужели сейчас он скажет, что надежды нет? Что Игорь навсегда останется за решеткой, сколько бы я ни старалась?

— Значит так, — хмуро начинает Рудин, откинувшись на спинку кресла. — Я внимательно ознакомился с вашим заявлением. Материалы дела вашего мужа тоже изучил. И знаете, что скажу?

У меня пересыхает во рту, сердце ухает в пятки. Все, сейчас он вынесет приговор и моим надеждам, и моей любви.

— В общем, не все так безнадежно, — наконец произносит следователь, и от неожиданности я чуть не сползаю на пол.

— То есть как? — бестолково переспрашиваю, хлопая глазами.

— А вот так, — усмехается Рудин. -

Кое-какие нестыковки в деле вашего благоверного я обнаружил. Свидетели путаются в показаниях, улики не так однозначны, как казалось на первый взгляд. Адвокат тоже мог бы поактивнее поработать, глядишь, и срок вышел бы поменьше.

Я смотрю на него во все глаза, боясь поверить в услышанное. Неужели не все потеряно? Неужели у Игоря действительно есть шанс на пересмотр дела?

— И что… что теперь делать? — сипло спрашиваю, откашлявшись. — Как нам быть?

Следователь задумчиво барабанит пальцами по столу, изучающе глядя на меня. Будто прикидывает, стоит ли овчинка выделки.

— Ну, для начала подавайте апелляцию, — наконец говорит он. — Обжалуйте приговор в вышестоящей инстанции. Пусть назначат новое разбирательство. А там уж постарайтесь, чтобы ваш адвокат не сплоховал. Найдите лучше других свидетелей, предоставьте новые доказательства невиновности Игоря Палыча.

— Да-да, конечно! — горячо киваю я, вскакивая со стула. — Спасибо вам огромное! Вы даже не представляете, как я вам благодарна!

Рудин отмахивается, пряча усмешку в седых усах. Встает, провожает меня до двери.

— Идите, Марина Александровна. Делайте, что нужно. Но учтите — быстро такие дела не делаются. Потребуется время, силы и немалые средства. Готовы ли вы к этому?

— Готова, — твердо отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. — Ради Игоря я на все готова. И бороться буду до последнего, чего бы мне это не стоило.

Следователь кивает, хлопает меня по плечу на прощание. А я вылетаю из кабинета окрыленная, переполненная новой надеждой. Господи, неужели мои мольбы услышаны? Неужели наконец-то появился просвет в беспросветной тьме?

Почти бегом сбегаю по лестнице, влетаю на улицу. Дождь почти закончился, из-за туч робко выглядывает бледное осеннее солнце. Я подставляю лицо прохладным лучам и впервые за долгое время улыбаюсь. По-настоящему, искренне. Судьба дает мне шанс, и я не имею права его упустить.

Ловлю такси, называю домашний адрес. Всю дорогу лихорадочно прокручиваю в голове дальнейшие действия. Нужно срочно звонить адвокату, обсуждать детали апелляции. Составлять список возможных свидетелей, думать над новыми аргументами в пользу Игоря. Боже, сколько всего надо сделать! Но ничего, я справлюсь. Теперь, когда забрезжил лучик надежды, у меня будто открылось второе дыхание.

Влетаю домой, на ходу скидывая туфли. Бросаю сумку в прихожей, кидаюсь к телефону. Леопольд испуганно шарахается с дивана, недовольно ворча. Ему непривычно видеть хозяйку такой возбужденной и деятельной.

— Все будет хорошо, Лео, — бормочу я, почесывая кота за ухом. — Вот увидишь, я вытащу нашего Игорька. И заживем мы как прежде, семьей.

Набираю номер адвоката, слушаю длинные гудки. Наконец в трубке раздается знакомый бархатный баритон:

— Виктор Алексеевич? Это Марина беспокоит, Нечаева. У меня для вас новости! В прокуратуре согласились помочь с апелляцией! Сказали, что в деле Игоря много нестыковок и его можно попробовать пересмотреть!

Выпаливаю все на одном дыхании, боясь упустить хоть слово. В трубке несколько секунд висит молчание. А потом адвокат одобрительно хмыкает:

— Что ж, это хорошая новость, Марина. Очень хорошая. Не теряйте времени, пишите апелляцию. Приложите к ней наши доводы и нестыковки в деле, на которые указал следователь. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

— Хорошо! — киваю я, лихорадочно строча в блокноте. — Завтра же этим займусь. Спасибо вам, Виктор Алексеевич! Вы не представляете, как я вам благодарна!

— Пока не за что, — сухо обрывает он. — Еще ничего не добились. Впереди долгая и трудная борьба. Но раз появился шанс — нужно хвататься за него обеими руками. Встретимся на днях, обсудим детали.

Прощаюсь, нажимаю отбой. В голове шумит от переизбытка эмоций и адреналина. Я меряю шагами комнату, то и дело натыкаясь на мебель. Господи, просто не верится, что мы наконец-то сдвинулись с мертвой точки! Что впереди забрезжил свет!

Конечно, расслабляться рано. Как сказал адвокат, это только начало долгой борьбы. Но я к ней готова. Ради Игоря готова перевернуть небо и землю, достучаться до всех ведомств и инстанций. Лишь бы снова увидеть его на свободе, лишь бы снова прижать к груди…

Без сил падаю на диван, смотрю в одну точку. Сердце колотится как сумасшедшее, по щекам текут слезы. Но это слезы облегчения, слезы робкой надежды. Теперь я знаю — у нас есть будущее. И я сделаю все, чтобы его приблизить.

Открываю ноутбук, начинаю строчить текст апелляции. Игорь, любимый, потерпи еще чуть-чуть! Я иду к тебе, я уже в пути. И ни за что не сверну, не отступлюсь. Потому что наша любовь стоит того, чтобы за нее бороться. До последнего вздоха.

За окном постепенно темнеет, на город опускаются сумерки. А я все пишу и пишу, забыв о времени, забыв об усталости. Каждая буква, каждая строчка приближает миг, когда я снова обниму своего мужа. И ради этого стоит жить.