Бывшие. Верни мое сердце

33

Власов поднимает на меня удивленный взгляд, откладывая бумаги. Хмурится, явно не понимая, какого лешего я заявилась без стука и пожеланий доброго утра.

— Марина? Что-то случилось? Почему не предупредила о визите?

Спокойно прикрываю дверь, щелкаю замком. Неторопливо прохожу к столу, опускаюсь в кресло напротив. Закидываю ногу на ногу, обворожительно улыбаюсь.

— Здравствуйте, Сергей Палыч. Простите за вторжение. Дело у меня к вам. Важное, не терпящее отлагательств.

Он откидывается на спинку кресла, сцепляет пальцы в замок. Смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. Будто пытается мысли прочесть.

— Ну, раз пришла — излагай. Что там у тебя стряслось?

Достаю из сумки папку, не спеша кладу перед ним на стол. Щелкаю застежкой, открывая. Чувствую, как бешено бухает сердце. Ну все, Мариша. Если не сейчас, то уже никогда.

— Видите ли, Сергей Палыч, — вкрадчиво начинаю, наклоняясь вперед. — У меня тут на руках оказались любопытные документы. Очень любопытные, я бы даже сказала — сенсационные. И касаются они непосредственно вас.

Власов недоуменно приподнимает бровь, тянется к бумагам. Я молча наблюдаю, как он пролистывает страницы. Как меняется выражение его лица — от недоумения к гневу и… страху?

— Что это за чушь? — рявкает он, отшвыривая документы. — Что за бред ты притащила? Какие еще махинации, подставы?

Невозмутимо пожимаю плечами, откидываюсь на спинку кресла. Внешне я сама безмятежность, но внутри все дрожит от напряжения.

— Никакой чуши, Сергей Палыч. Сплошные неопровержимые факты. Схемы, отчеты, банковские выписки. Тут и передел бизнеса видно, и обналичку, и черный нал. Словом, криминал на криминале. И ваша подпись — на каждой бумажке.

Власов сглатывает, на висках блестит испарина. Рывком ослабляет галстук, шумно отпивает воды из графина. Переводит на меня полубезумный взгляд:

— Откуда это у тебя? Что ты задумала, стерва? Решила подставить меня, да? Мало того, что из-за твоего муженька проблем по горло, так еще и ты в спину бьешь?

Чувствую, как закипаю от ярости. Стискиваю подлокотники до хруста. Спокойно, Мариша. Спокойно. Рано пока козыри выкладывать.

— Сергей Павлович, — цежу сквозь зубы. — Давайте начистоту. Это вы Игоря подставили, состряпали липовое дело. Испугались, что он вас раскусил, узнал о ваших грязных делишках. Вот и упекли по-тихому за решетку. Чтоб не болтал лишнего.

У Власова аж желваки ходят по щекам, глаза мечут молнии. Вскакивает, нависает надо мной грозной тучей.

— Да как ты смеешь? Да я тебя в порошок сотру за такие обвинения! Ты, мелкая сявка, будешь указывать мне, что делать? Да я…

— Сядьте! — обрываю его ледяным тоном. И он плюхается обратно, будто кукла, которой обрезали нитки.

Наклоняюсь вперед, упираюсь ладонями в стол. Смотрю ему в глаза — холодно, зло.

— Либо вы меня сейчас внимательно выслушаете, либо завтра все это, — киваю на бумаги, — будет у прокурора на столе. И поверьте, фактов там достаточно, чтобы упечь вас годков на десять. А если еще и в прессу просочится, если обратят внимание высокие инстанции… Общественный резонанс вам обеспечен. И тюремные нары с Игорем по соседству.

Власов медленно оседает в кресле, вцепляется побелевшими пальцами в подлокотники. По лицу расползается нездоровая бледность.

— Чего ты хочешь? — сипит едва слышно. — Денег? Сколько? Только забери это и исчезни!

Фыркаю, качаю головой. Ну конечно, как же — откупиться хочет. Знаем мы таких, видали.

— Нет, Сергей Павлович. Деньги мне ваши не нужны. От вас требуется совсем другое. Ответьте на звонки из прокуратуры. Дайте показания, что оговорили Игоря. Что дело сфабриковано от начала до конца. И сдайте своих подельников — всю вашу шайку-лейку. Словом, очистите совесть по полной программе. Тогда, так и быть, документики никуда не уйдут. Будут нашей маленькой страшной тайной.

У Власова дергается щека, в глазах плещется неприкрытый ужас. Смотрит на меня как на привидение.

— Ты с ума сошла! Да меня же в два счета в отбивную превратят, если я заговорю! Ты хоть понимаешь, с кем я связан? Это не шутки, не игрушки!

Развожу руками, безмятежно улыбаясь. Поднимаюсь, неторопливо застегиваю сумку.

— Это ваши проблемы, Сергей Павлович. Выбор за вами. Или вы спасаете свою шкуру, топя других. Или тонете сами — с позором, на радость журналюгам. Думаю, они с руками оторвут такой материальчик.

Власов трясущимися руками разливает по стаканам коньяк. Опрокидывает в себя залпом, давится. Утыкается лбом в стиснутые кулаки, шумно дышит.

— Хорошо, — глухо роняет, не поднимая глаз. — Я сделаю, как ты сказала. Дам показания, сдам кого надо. Только забери это. И не смей никому показывать, ясно?

Киваю, пряча папку обратно в сумку. Чувствую, как по спине течет холодный пот. Неужели получилось? Неужели все так просто?

— Очень хорошо, Сергей Палыч. Вы приняли мудрое решение, — мягко произношу, направляясь к двери. — Даю вам неделю. Если Игорь через семь дней не окажется на свободе — пеняйте на себя.

Выхожу из кабинета, прикрываю за собой дверь. И тут же без сил сползаю по стене, хватаю ртом воздух. Колени дрожат, в ушах шумит. Я сделала это. У меня получилось.

Достаю телефон, трясущимися пальцами набираю номер Александра.

— Алло… Саша, это я. Все прошло как по нотам. Власов в ауте, сдался по всем фронтам.

— Молодчина, Мариш! — с чувством отзывается он. — Я знал, что ты справишься. Ты такая сильная, такая храбрая. Теперь все будет хорошо, вот увидишь. Игоря освободят, я обещаю.

Киваю, глотая злые слезы. Знал бы ты, Саша, чего мне это стоило! Каких нервов и страха! Но оно того стоило. Если все получится, если Игорь снова будет со мной…

Сил моих больше нет. События последних дней, недосып, стресс — все разом наваливается, давит свинцовой плитой. Я еле волочу ноги к лифту, жму кнопку первого этажа. Надо домой. Срочно домой, к Лео, в тишину и покой.

Всю дорогу до квартиры дремлю, привалившись к стеклу такси. В голове шумит, мысли путаются. Перед глазами — бледное, искаженное лицо Власова. Дрожащие руки, трясущиеся губы. Такой мелкий, жалкий, загнанный в угол.

Неужели и я стала такой же? Шантажисткой, интриганкой, готовой на все ради своей цели? Боже, Игорь, во что ты меня втянул? В какие авантюры, в какие бездны заглянуть заставил?

Захожу в квартиру, на ходу стягивая туфли. Сил моих больше нет. Хочу упасть и уснуть. Беспробудно, без снов и мыслей. Забыться хоть ненадолго в блаженном небытие.

Леопольд встречает громким мяуканьем, трется о ноги. Видать, соскучился, бедняга. Я на автомате глажу пушистую спинку, чешу за ухом. Вот и славно, вот и хорошо. Сейчас мы с тобой поваляемся, полежим. А завтра… Завтра будет новый день.

Забираюсь под плед прямо в одежде. Обнимаю подушку, утыкаюсь в нее лицом. Игорь, любимый… Я сделала все, что могла. Теперь остается только ждать. Ждать и надеяться.

Проваливаюсь в тяжелый, муторный сон. Мне снова снятся решетки, наручники. Снова бледное, осунувшееся лицо Игоря. Но в этот раз он улыбается. Гладит меня по щеке теплыми пальцами.

"Люблю тебя, родная. Ты у меня самая храбрая, самая сильная. Теперь мы скоро будем вместе. Обещаю".