Бывший. Ты будешь моей (СИ)

14

Алиса

Даша убегает вглубь квартиры. Моя мама старается улыбаться, хотя это у нее получается не очень. Но смотрит на нас с надеждой.

— Вася, можно тебя? — просит моя мама. — Нужна твоя помощь. Хорошо, что зашел…

Но Вася не торопится уходить. Выглядит серьезным.

— Алис, остаться с тобой? — спрашивает он, кидая не самые добрые взгляды на Наварского.

Наварский возвышается надо мной в небольшом пространстве лестничной площадки. Выглядит пугающим, мощным великаном. Даже Вася на его фоне сдает, хотя выше меня.

И мне хочется ухватиться за спасительную соломинку, попросить Васю постоять рядом, пока Наварский не уйдет. Но я не маленькая девочка. Чем быстрее мы всё утрясем с этим разозленным мужчиной, тем быстрее мы с Дашей вернемся к нашей обычной жизни.

Хотя, если честно, я не верю, что возможно будет жить, как раньше. Но я попытаюсь выторговать, выбороть у Наварского это.

— Нет, Вась, — тихо говорю. — Помоги моей маме, пожалуйста.

Вася кивает и медленно уходит в квартиру, оглядываясь на нас.

Дверь захлопывается, а Наварский продолжает нависать надо мной, прожигая не самым добрым взглядом.

— Поехали, — наконец рычит он. — Обсудим.

Судорожно сглатываю.

— Я никуда не поеду… — предпринимаю попытку стоять на своем. — Можем поговорить здесь…

— Алиса, не играй с огнем, — рычит он.

Вижу, что он злится. И это мягко сказано.

Просто коротко киваю и иду за ним.

Лучше его сейчас не злить еще больше. Поедем, обсудим. Не знаю, куда, но лучше делать вид, что я иду ему навстречу, чтобы немного успокоить его злость.

Оживляю в памяти всё, что я знаю о нем. Есть жена, но детей нет. Судя по коротким общениям Наварского с моей дочерью, могу предположить, что он нормально относится к детям.

Не знаю на самом деле, хочет ли он детей, но вероятность того, что он может попытаться забрать у меня Дашу, есть.

И я могу сколько угодно убеждать себя, что детей оставляют с матерью, но когда вмешиваются большие деньги, ни в чем не можешь быть уверенна.

— Садись вперед, — коротко кидается Наварский.

А сам садится за руль. Заводит мотор и выезжает из дворов. Когда попадаем на трассу, то вдавливает педаль в пол. На всякий случай пристегиваюсь. Не люблю быструю езду. А Наварский сейчас гонит на бешеной скорости.

Не решаюсь самой заводить разговор. Коплю силы для сложной беседы, которая предстоит. А сейчас пусть немного выпустит пар.

В голове прикидываю, как лучше построить диалог. Можно, конечно, попытаться убедить его, что к нему Даша не имеет никакого отношения. Но это ничего не даст. Любой тест ДНК всё подтвердит, а я еще больше разозлю этого опасного мужчину.

Понимаю, что судорожно вцепилась в сидение и напряженно смотрю перед собой.

Медленно выдыхаю. Так дело не пойдет. Надо постараться расслабиться, чтобы спокойно, серьезно поговорить с ним.

Украдкой кидаю на него взгляд. Челюсти плотно сжаты, ноздри раздуты, взгляд мрачный. Выглядит разозленным. Кажется, что еле сдерживается. И чего мне ждать от него, я даже не знаю.

Только сейчас понимаю, куда мы едем — на уединенную площадку, с которой открывается вид на наш город. Здесь в такое время года редко встретишь людей. В общем, это идеальное место для серьезного разговора.

Наварский останавливает машину. Мрачно смотрит перед собой, барабаня пальцами по рулю. А я не шевелюсь. Кажется, что даже не дышу…

— Даша — моя дочь? — приглушенно чеканит он.

— Глеб…

— Да или нет? — рявкает, резко поворачиваясь ко мне всем корпусом, и смотрит на меня так, что даже руки мелко дрожат.

Медлю. Кажется, что бы я сейчас ни сказала, это навсегда разделит мою жизнь на «до» и «после».

— Алиса… — предупреждающе рычит он.

Невольно вжимаюсь спиной в сидение.

— Да, — говорю срывающимся голосом. — Но… но это ничего не значит.

— Твою мать! — рычит он. — У меня дочь, которой почти пять лет, и это ничего не значит?

Он нависает надо мной пугающей, разъяренной скалой, прожигает потемневшим, тяжелым взглядом. А у меня пульс стучит в висках, и сердце бешено бьется о грудную клетку.

— Ты вообще собиралась мне сказать, что у меня есть дочь? — приглушенно рычит он.

Судорожно сглатываю, пытаясь взять себя в руки.

Не буду его бояться! Хотя мне очень страшно…

— Не собиралась, — тихо говорю. — Больше не собиралась…

— Какого хера? — рычит он.

— Я пыталась тебе сказать! — не выдерживаю я и шиплю ему. — И даже не один раз! Но…

— Поконкретнее! — рявкает он. — Ни разу за пять лет ты со мной не связалась и не сообщила о дочери!

— Я звонила! — выкрикиваю ему в лицо, которое уже в десяти сантиметрах от моего.

Судорожно хватаюсь за ремень безопасности и отстегиваю его, чтобы не быть в западне. Если честно, хочется выскочить из машины и бежать отсюда. Только от Наварского не убежишь. Теперь он не оставит нас в покое.

— Ни одного звонка. О чем ты мне сейчас заливаешь? — продолжает рычать он.

— Я звонила!

— Когда? — рявкает он.

Отворачиваюсь, смаргивая слезы. Это самое неподходящее время, чтобы сейчас разрыдаться. И я это делать не буду!

— Первый раз я звонила через неделю, как ты уехал, — ровным голосом говорю я, стараясь очистить мои слова от эмоций. — Ты не взял трубку и не перезвонил. Через три дня я позвонила во второй раз. Трубку взяла твоя невеста.

Та, о которой он мне не удосужился сказать… И она популярно объяснила, что у них скоро свадьба. А я — просто шлюха, которая захотела захомутать практически женатого мужчину. Мысленно вспоминаю всю ту грязь, которую услышала, и опускаю ее. Сейчас не до выяснения отношений. То прошлое, которое было пять лет назад. Что-то сейчас выяснять — бред.

— Второй раз я звонила, когда узнала, что беременна, — спокойным тоном говорю ему, смотря в окно. — Ты сбросил вызов. Так и не перезвонил. Третий раз я звонила еще через неделю.

Как раз за день до его свадьбы…

— Трубку взяла твоя невеста и сказала, что ты не можешь подойти к телефону, потому что вы трахаетесь. Извини, Наварский, сколько раз я тебе должна была еще названивать, чтобы ты согласился ответить или перезвонить? — холодно спрашиваю у него.

— Ты обязана была, — приглушенно рычит он мне.

— Ничего я тебе не обязана! — опять возмущенно шиплю я. — Ты за пять лет ни разу не вспомнил обо мне! А я тебе что-то обязана? Я хоть пыталась, а ты — нет! И было бы лучше для всех, чтобы ты забыл о нас и не вмешивался в нашу жизнь… А теперь отвези меня обратно. Мне надо вернуться к… — запинаюсь и заканчиваю фразу, — домой.

Его глаза опасно сужаются.

— Хочешь ты этого или нет, но я теперь никуда не денусь! — рычит он.