Бывший. Ты будешь моей (СИ)

22

Алиса

День прошел чудесно, хотя начался не очень. Семья, с которой мы познакомились, оказалась веселой и душевной. Даша сразу подружилась с Егором, сыном Лены и Паши. Они бегали и игрались в снежки.

Наварский часть времени отсутствовал. Где он был? Не знаю и не хочу знать!

В общем, сейчас мы с Дашулей тоже одни. Наварский опять куда-то делся. Если честно, у меня даже закрадывается мысль, что дороги не так уж и замело, раз он куда-то девается. Хотя, его внедорожник никуда не уезжал, поэтому, скорее всего, мои подозрения беспочвенны.

Даша подводит меня к окну и показывает пальчиком в небо.

— Это Дед Мороз к нам летит? — чуть бы не шепотом спрашивает она.

На удивление снег стих, поэтому хоть что-то видно.

— Не знаю, моя хорошая, — рассеянно отвечаю. — Наверно, Дед Мороз…

Больше похоже на яркую звезду, но ребенку хочется волшебства. Зачем его забирать?

— Мама, а расскажи сказку про Деда Мороза, — просит Даша.

Усаживаю ее к себе на колени и рассказываю сказку.

Стараюсь не думать о том разговоре, который у нас состоялся с Наварским. Быстрее бы погода улучшилась, и мы отсюда уехали. Не думала, что ворошить прошлое для меня будет так болезненно…

Прошло целых пять лет. Всё изменилось. Я повзрослела, у меня теперь есть дочь. Да и Наварский совсем не тот… Властный, уверенный в себе, мрачный мужчина. Всё такой же по-мужски красивый и притягательный. Но другой. Циничный, что ли, твердый, местами жесткий, упрямый, даже упертый.

Одним словом, сложно с ним. Очень. Я теряюсь и не знаю, как вести себя при нем. Но при этом знаю, что лучше не впускать его в нашу жизнь.

Хотя, это уже нереально. В жизнь Даши он решил ворваться с той секунды, как понял, что она — его дочь. Надолго ли это его желание участвовать в жизни дочери? Я не знаю.

Но то, что он так настойчиво ворошит прошлое, меня выводит из равновесия.

Пять лет. Целых пять лет. Я расставила то, что тогда произошло, в своей голове по местам. Всему нашла объяснения. И главное было — Наварский просто развлекся и бросил меня, забыв сразу же, как только уехал из нашего городка.

И, если честно, я сейчас не хочу ничего узнавать. Хочу жить дальше. И его впускать в свою жизнь не хочу. Я один раз обожглась. Хватит.

— Мама, мама! Смотри! — радостно подпрыгивает на моих коленях Даша и показывает пальчиком в окошко. — Дед Мороз идет! Огоньки горят!

Снег опять валит крупными хлопьями. На улице правда кто-то идет и светит фонарем.

Может, Вася?

От этой мысли внутри поднимается радость. Это уж точно лучше, чем терпеть Наварского в одиночку.

Иду к двери, распахиваю и удивленно замираю.

Нет, не Вася. В общем, если честно, я уже и не надеюсь, что Вася сможет прорваться сквозь непогоду.

Хмуро смотрю в синие глаза Наварского. Игнорирую то, что от каждого его взгляда, пульс сбивается и ускоряется. Не нравится мне это. Очень.

Была б моя воля, закрылась бы в комнате и не выходила, пока погода не улучшалась.

Перевожу взгляд на его руку. И только сейчас до меня доходит, что он принес елку.

Где только взял?

— Ух ты! — тут же подбегает к нам Даша. — Елка! Дядя Глеб, ты принес елку!

— Да, принцесса, — Наварский начинает улыбаться моей дочери. — Какой же праздник без елки?

Нашей дочери… Поправляю я себя мысленно.

Ну надо же, он умеет сдерживать свои обещания. Понимаю, что до сих пор злюсь на него, что пять лет назад не сдержал…

Боже, я серьезно? Медленно выдыхаю. Ловлю себя на том, что стою и продолжаю хмуро смотреть на него.

— Дядя Глеб — ты волшебник? — с улыбкой спрашивает Дашуля.

— Это Дед Мороз тебе передал, — внезапно втягивается в эту словесную игру Наварский.

— Дед Мороз? Ты видел Деда Мороза? — тут же заворожено распахивает свои синие глаза моя доченька.

— Видел. Он сказал, что если мы красиво украсим елку, то он обязательно придет тебя поздравлять, — продолжает улыбаться Наварский. — Так что беги и открывай коробку.

Наварский вручает Даше одну из коробок с новогодними игрушками.

И это странно. Где он всё это взял?

— Где ты взял елку? Спилил в лесу? Надеюсь, нас не посадят, как нарушителей? — приглушенно бурчу я.

Мой тон никак не действует на Наварского. Хотя, почему не действует? Он насмешливо смотрит на меня и едва заметно усмехается:

— Не волнуйся, Алиса. Я обещал дочери елку, я ее организовал.

— И всё же…

— Если за нами придут, — медленно говорит он приглушенным низким голосом, — то обещаю, возьму всю вину на себя…

Говорит это, а в глазах пляшут черти. Злит!

Видит мою реакцию, едва заметно усмехается и уходит к Даше вместе с елкой и остальными игрушками.

С каких пор у него так улучшилось настроение? То ходил мрачный и серьезный. А сейчас вон, какой довольный…

Иду готовить ужин. Внутри борется раздражение на Наварского и радость от того, что он правда где-то достал елку, еще и игрушки. Делает праздник для нашей дочери особенным, несмотря на то, что всё изначально пошло не по плану.

Пока доготавливаю ужин и накрываю на стол, честно пытаюсь злиться на Наварского. Влетел в нашу жизнь, начал командовать, вносить свои порядки. Мы жили пять лет без него. Можно и деликатнее входить в чужую жизнь. Но он влетел на скорости, уверенно, властно.

Но сильно злиться не получается, как не стараюсь. Он спас нас от холода и страха. Я на самом деле испугалась, когда поняла, что Вася не возвращается, на улице метет так, как не планировалосьь, свет, связь и отопление пропали.

Сейчас и елку принес…

Медленно выдыхаю. Обещал же, что будет праздновать этот Новый год с дочерью. Выполняет свое обещание…

Выкидываю мысли о Наварском из головы. Хотя это сложно, когда он здесь, живет под одной крышей с нами. Высокий, мощный, сильный, властный мужчина, уверенный в себе, с сумасшедшей мужской энергетикой. Его сложно игнорировать и не замечать, как бы мне этого не хотелось…

Через полчаса уже ужинаем. Даша вовсю улыбается Наварскому, болтает с ним, смотря на него такими глазами, что тяжело не понять — он ей очень нравится.

Наварский рассказывает, как завтра пойдем на горку и будем кататься на санках.

— А мама? — довольно спрашивает у него Даша.

— И маму прокатим, — ухмыляется Наварский, задерживая на мне свой взгляд, от которого сердце привычно стучит сильнее.

— Если мама захочет… — бурчу я.

Хотя куда я денусь? Конечно буду кататься с дочерью, если она захочет.

Но всё равно пытаюсь намекнуть Наварскому, что не ему решать!

— Не захочет — отнесем и прокатим, — продолжает ухмыляться Наварский.

Ну он просто невыносимо самоуверенный!

Зависаю, смотря на него. Красивый, мужественный, притягательный, особенно в свете свечей.

Тут же одергиваю себя и напоминаю, что одновременно с этим он еще и козел и предатель, который легко поверил каким-то небылицам и все эти годы считал меня девушкой легкого поведения…

Встаю и убираю со стола. Слушаю, как Даша смеется с рассказов Наварского. Пытаюсь абстрагироваться. Эта такая обманчивая картинка волшебства.

Если посмотреть со стороны, то мы выглядим, как счастливая семья в чудесном заснеженном лесном домике. А по факту — будто на пороховой бочке. И не знаешь, когда она бабахнет.

Забираю Дашу и увожу ее укладывать спать.

После того, как она засыпает, еще какое-то время лежу, не решаясь выйти.

Наварский хочет вести разговоры. А я не уверена, что мне это надо. Я прожила всё, что было, и не хочу возвращаться в прошлое. Хочу жить настоящим и будущим, не задаваясь вопросами «что было бы, если…»

На самом деле, я просто боюсь. Не думала, что я такая трусиха…

Входная дверь приглушенно хлопает. Понимаю, что Наварский ушел. Лишь после этого встаю и выхожу из комнаты.

Тут же встречаюсь взглядом с серьезными синими глазами. Замираю и, если честно, хочу сбежать обратно. Но стою. Я не трусиха. По крайней мере, не настолько…

Наварский не ушел, а вернулся с улицы. Стоит, отряхивает с себя снег. Высокий, мощный, уверенный в себе, с сильной мужской энергетикой.

Зависаем и смотрим друг на друга. Он — серьезно, я — растеряно.

Если честно, не знаю, как вести себя, когда остаемся наедине друг с другом…

— Поговорим? — спокойно предлагает он.

Хотя это не похоже на предложение. Настроен серьезно. Вижу, что без разговора меня не отпустит…