Бывший. Ты будешь моей (СИ)

56

Глеб

Алиса замирает с открытым ртом, а потом, хмурясь, уточняет:

— Что это значит, Глеб? Я не понимаю. Объясни. Что значит «пока я с тобой»? И… в каком смысле, только ты имеешь право ко мне прикасаться?

Хмурюсь.

— Хочешь, чтобы не только я? — чеканю.

Разговор идет к чертям. Катание на лошадях — тоже.

— Да при чем тут это? — возмущенно шипит мне Алиса. — Я не это имела в виду! И, вообще, я уже накаталась! Останови лошадь!

Понимаю, что веду себя, как идиот. Как самый последний мудак.

Пока я не могу ей дать никаких стопроцентных гарантий, не имею права ставить ей условия, требовать от нее верности. Да и вообще что-то требовать.

Не имею права. Но требую!

Лошадь не останавливаю. Алиса продолжает возмущаться:

— Останови. Или я спрыгну! — угрожает она мне.

Продолжаю вести лошадь.

— Глеб! Я не шучу! — заводится Алиса.

Вижу, что злится. Я и сам от себя не в восторге. Творю дичь.

Крышу совсем сорвало.

В кармане начинает звонить мобильный. Игнорирую.

— Да что с тобой произошло?! — возмущенно восклицает и, правда, начинает пытаться слезть.

Останавливаю лошадь и подхватываю девчонку. Она стоит лицом ко мне и упирается ладонями в грудь, хочет уйти, мечет в меня молнии своими красивыми серыми глазами, в которых я, блять, тону, даже не пытаясь выплывать.

Прижимаю ее плотнее к своему телу. С силой стискиваю ладонями ее ягодицы, вжимаю ее в свой пах, показывая, насколько я ее хочу. Просто до безумия.

— Отпусти! — шипит она, продолжая злиться.

Не отпускаю. Плотнее прожимаю ее к себе. Хочу ее. Так, как никого, никогда не хотел. Только ее так хочу.

Мобильный опять начинает звонить. Игнорирую. Мне похуй. Весь мир подождет, пока я с ней и со своей дочерью.

— Папа, папа! — слышу голос своей дочери. — Ты маму покатал, и меня обещал еще покатать!

— Глеб, отпусти! — шепчет Алиса, продолжая в меня метать молнии взглядом.

Нехотя разжимаю руки. Она тут же отшатывается и идет к Даше, Яну и Злате. Ловлю на себе взгляд своего друга. Он удивлен. Не то слово.

Да я, нахрен, сам удивлен.

Иду к дочери, переключаюсь. Сложно это делать, когда от Алисы так штырит. Что там? Эмоции не впускать в сердце? Именно по такому принципу жил все годы. Но рядом с ними так невозможно.

Катаю дочь. Она радуется. Я постепенно отхожу. Ловлю взглядом Алису. Она всё так же злится. Сделал ей сюрприз, называется.

Ян уламывает Злату кататься, хотя она боится лошадей, как огня. Нихрена не понимаю, кто она, откуда взялась, и что у них происходит. Но что-то есть, раз в жены взял. Да и он выглядит сейчас странно. Не таким я привык его видеть.

Потом встретимся вдвоем и нажремся. Поговорим по душам. Сейчас не до этого.

Опять кидаю взгляд на Алису. Разговаривает по телефону. В какой-то момент начинает улыбаться. Встречается со мной взглядом и опять хмурится. Улыбки, как и не было.

Стискиваю челюсти. Какие имею права ей выдвигать претензии?

Никаких. Пока с женой не расставлю все точки, пальцем не имею право трогать Алиску.

В этот раз всё будет по другому. Сам ведь обещал. Вот только рядом с ней меня ведет нехило.

Через полчаса прощаемся с Яном и Златой. Алиса искренне улыбается им, прощается. Со Златой они обмениваются телефонами. Ян ухмыляется, кидает на меня заинтересованные взгляды, улыбается Алисе.

— Алиса, Даша, вам всегда открыта дорога на мою конюшню, — сообщает он. — Так что, будете в Москве, сразу звони, отвезу…

— Поехали, — мрачно командую я, обрывая его тираду.

Ловлю насмешливый взгляд друга. Довольно ухмыляется. Знаю, выводит меня на эмоции.

Алиса и Даша еще раз всем машут и садятся во внедорожник.

Сажусь тоже, завожу мотор, выезжаю с территории конюшни. Это у Яна такое хобби. Отвлекается так от бизнеса в режиме двадцать четыре на семь. Я тоже втянулся. Хотел ввести Алису в это. Но налажал жестко.

Она молчит всю дорогу, только иногда тихо переговаривается с Дашей.

— Мамочка, а мы сейчас приедем и будем папе печь торт? — слышу вопрос с заднего сиденья.

Кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Алиса поджимает свои пухлые губки, медлит, отвечает не сразу. Знаю, не хочет она уже мне делать никаких сюрпризов.

— Дашуль, сейчас приедем и будем обедать, — увиливает она от ответа.

— А потом… — начинает Даша, но я перевожу тему для разговора:

— А потом, принцесса, мы будем украшать елку в доме. Хочешь?

— Да, очень хочу!

Даша переключается и продолжает рассуждать, что две елки — это так много! У нее никогда не было сразу две елки.

Кидаю взгляд на Алису. Не хочу, чтобы она пекла торт против своей воли.

Через пятнадцать минут уже подъезжаем к коттеджу. Алиса забирает Дашу и ведет переодевать. Потом уходит на кухню и готовит нам обед.

Устанавливаю в гостиной елку, которая стояла в гараже, заранее купленная для этого. Моя принцесса прыгает вокруг меня, радостно доставая игрушки из коробок.

— Дашунь, — обращаюсь к дочери, — начинай украшать, а я пойду, с твоей мамой поговорю. Договорились?

— Да, пап, — довольно кивает моя дочь.

Иду на кухню. Застываю в дверном проеме, рассматривая Алису. Поворачивается, замирает, хмурит свой лобик, а потом отворачивается. Не хочет со мной разговаривать. Понимаю.

— Алис…

Отрываюсь плечом от дверного косяка и иду к ней. Ловлю возле столешницы, упираюсь ладонями по обе стороны от ее попки.

— Что ты делаешь? — тихо спрашивает она, обжигая меня обиженным взглядом.

— Схожу с ума по тебе, — приглушенно рычу, рассматривая ее лицо. — Разве не видно?

Она замирает, медленно сглатывает.

— Никогда, никого не ревновал, а тебя дико ревную, — продолжаю я.

— Меня? Ревнуешь? — удивленно смотрит она. — Но… Почему? Я ведь…

— К этому Жене приревновал. К твоему прошлому ревную, — приглушенно рычу, ведя носом по ее виску.

— К прошлому? О чем ты? — шепчет она в ответ.

Не отталкивает. Уже хорошо.

— Сколько их у тебя было?

— Кого? — непонимающе переспрашивает она.

— Мужчин.

Она удивленно замирает с открытым ртом и ничего не отвечает.

— Знаю, что это не мое дело, — рычу, стискивая челюсти.

Алиса продолжает молчать, удивленно смотря мне в глаза.

Мобильный опять начинает звонить. Игнорирую.

— Возьми, — тихо говорит Алиса. — Может, это важно…

Знаю, хочет удрать. Лишь бы не прижимал ее к столешнице, не нависал над ней и не задавал вопросы, которые, нахер, не имею права задавать.

— Глеб, возьми…

Отталкиваюсь от столешницы и достаю мобильный из кармана джинсов, не сводя взгляда с Алисы. Принимаю вызов. Слышу обеспокоенный голос матери.

— Что случилось? Объясни спокойно, — прошу, обрывая несвязную речь.

— Глебушка, у Светочки открылось кровотечение. Она чуть не потеряла ребеночка. Врачи спасли. Но… Я тоже сейчас здесь, меня не отпускают, пока не приду в себя. Сердце чуть не стало. Так переживала за них, — всхлипывает моя мать. — Врачи не хотят меня саму отпускать. Говорят, что лучше, если за мной кто-то приедет. Или предлагают лечь в больницу. Глебушка, если ты можешь, то приедь… Ты нам очень нужен.