Бывший. Ты будешь моей (СИ)

54

Алиса

Наварский прижимает мои бедра к своим. И я чувствую просто огромный, каменный бугор в области его ширинки.

— Глеб… — шепчу ему в губы и немного отстраняюсь, смотря ему в глаза.

— Какая же ты сладкая, девочка моя, — хрипло шепчет он мне.

В глазах — огонь, просто пожар! Дрожу в его руках, продолжая обнимать его за плечи и внимательно смотря в глаза. На языке вертится куча вопросов, но я не решаюсь озвучить ни один из них.

Наварский подносит руку к моему лицу и нежно, невесомо заправляет локон за ушко. Прикрываю глаза от этой нежности и от мурашек, которые вызывают у меня его прикосновения.

— Какая ты обалденная, — продолжает он шептать, опаляя горячим дыханием мой висок.

И мне так хорошо в этот момент, здесь, в его объятиях.

— Лучше беги, пока я тебя отпускаю, — хрипло шепчет мне на ухо, обхватывая губами мою мочку и слегка ее прикусывая. — Потом будет поздно…

Как будто это так просто — взять и убежать. Мое тело просто плавится в его руках, от каждого его прикосновения и поцелуя…

— Мама… — доносится ко мне, как в тумане, голос моей дочери.

Вздрагиваю и распахиваю глаза. Встречаюсь взглядом с потемневшими, затуманенными желанием глазами.

— Мама! — это Даша зовет меня из своей комнаты.

Дергаюсь в руках Наварского. Он отпускает.

Поспешно запахиваю халатик. Чувствую, что мои щеки просто пылают. Не оглядываясь, бегу на второй этаж. Тихо захожу в комнату к Дашуле. Она сидит в темноте на кровати и говорит:

— Мамочка, это ты?

— Я, моя хорошая…

— Я испугалась. Можно я с тобой лягу спать? — шепчет моя малышка.

— Если хочешь, я с тобой лягу… — предлагаю.

— Да, хочу.

Ложусь рядом с доченькой, обнимаю ее, глажу по спинке. Она тут же засыпает. А я еще какое-то время не могу себя заставить уснуть. Перед глазами Наварский, горячий, голодный и такой крышесносный.

Его хриплое предупреждение: «Лучше беги, пока я тебя отпускаю. Потом будет поздно…»

Что он имел в виду? Это остается загадкой. И я не настолько смелая, что бы это у него спрашивать.

Кое-как засыпаю, и, кажется, проходит всего час, не больше, как меня будит Даша.

— Мамочка, вставай! Доброе утро! Пошли к папе!

Она спрыгивает с кровати и подбегает к окну. Забирается на широкий подоконник, на котором разложены подушки, и заворожено смотрит в окно. Там кружит снег крупными хлопьями. В доме тепло и уютно. И, если честно, здесь настолько восхитительно, что я, была бы моя воля, никуда отсюда не уехала до весны!

Иду в свою комнату, одеваюсь. Потом с Дашей умываемся и спускаемся на первый этаж.

Сразу ставлю чайник. Наварского нигде не видно. Куда он девается? Даже любопытно.

На столе записка: «Вернусь к десяти. Завтракайте без меня»

Замираю и задумчиво кусаю губы. У нас есть время, чтобы до возвращения Глеба приготовить тесто. Ему еще надо будет постоять несколько часов в холодильнике, а вечером я доделаю торт.

В какой-то момент даже начинаю сомневаться, что это хорошая идея. Как будто Наварский «Наполеонов» не ел… Уверена, что он их уже объелся в ресторанах. Возможно, уже и не любит этот торт.

Но раз задумала, пообещала, сообщила Даше, что мы будем печь папе сюрприз, обратно дороги нет. К счастью, здесь, в этом шикарном коттедже есть все блага цивилизации, а кухня укомплектована всем необходимым.

Первым делом готовлю завтрак. Уговариваю Дашулю поесть. А потом достаю продукты. Даша активно помогает: всё мне подает, взвешивает, мешает, мнет вместе со мной.

Когда тесто готово, накрываю его пищевой пленкой и убираю в холодильник.

Буквально через десять минут приезжает Наварский.

— Доброе утро, принцессы! — здоровается он с ленивой улыбкой и подхватывает на руки Дашу.

Смущаюсь от такого обращения, которое мне однозначно нравится… Встречаюсь с ним взглядом. Зависаем. Искрит не по-детски. Перед глазами вспышками проносится всё, что было ночью. Чувствую, что щеки начинают краснеть, а руки предательски дрожать.

В его взгляде тоже много чего. Помнит всё, несомненно. И в этот самый момент думает об этом.

— Папа, — заговорщически говорит Дашуля, понижая голос, — а мы с мамой тебе сюрприз готовим!

— Да? — приподнимает брови Наварский и смотрит на нашу дочь с непередаваемой нежностью.

— Да-да! — кивает Даша. — Но я тебе не могу сказать… Или могу? — поворачивается ко мне.

— А как хочешь? — спрашиваю у Даши с улыбкой, радуясь, что она опять разбавила атмосферу своими беседами.

— Хочу сказать!

— Ну тогда говори, — сдаюсь. — Всё равно доделывать будем при твоем папе…

— Да? — округляет глаза Даша. — Мы тебе готовим торт «Наполеон»!

Не могу удержаться. Украдкой наблюдаю за реакцией Наварского. Ловлю на себе его взгляд.

— Извини, — почему-то начинаю оправдываться, — ничего другого не придумала…

— Это будет обалденный сюрприз, Алиса, — останавливает меня Наварский. — Обожаю «Наполеон».

— Я помню, — тихо говорю. — Поэтому и решила…

Он смотрит на меня так, что по спине бегут волнительные мурашки.

— И мне никто не готовил этот торт, кроме бабули, — продолжает Наварский.

Его бабушка жила в соседнем подъезде. Так, в общем, мы все и познакомились. Шикарная была женщина, и очень любила Глеба, души в нем не чаяла…

— Не могу пообещать, что мой «Наполеон» будет таким же, как у твоей бабушки. Но… но нам с Дашей нравится…

— Уверен, вы с Дашей приготовите обалденно.

Ну всё, хватит смущаться! Перевожу тему, потому что его взгляд, какой-то особенный, сложно выдержать…

Наварский отказывается от завтрака. Сообщает нам, что подготовил для нас сюрприз, и дает нам полчаса на сборы.

Через полчаса зеды мы оказываемся возле… конюшни.

Перевожу удивленный, просто пораженный взгляд на Наварского.

— Это что? — шепчу.

Он мягко улыбается.

— Мечтала покататься на лошади?

— Да… — выдыхаю.

— Сегодня покатаешься, — лениво усмехается он. — Так что можешь уже придумывать следующее желание…