Бывший. Ты будешь моей (СИ)

57

Алиса

Глеб уехал сразу после звонка. Что-то произошло, но он не стал посвящать меня в подробности. Сказал, что вернется ночью или завтра утром.

После его отъезда мы с Дашей нарядили елку, погуляли возле коттеджа. Потом вернулись внутрь и приготовили торт.

Без Глеба здесь всё не так. Не спорю, тут волшебно и очень классно! Но всё равно без Наварского здесь пусто и одиноко.

Вечером купаю Дашулю и укладываю спать. Если честно, как-то даже не по себе одним в таком большом доме в лесу. Но здесь есть сигнализация, если что…

Набираю ванну водой, делаю пышную пену. Оставляю дверь приоткрытой, чтобы, услышать, если Даша проснется.

Мыслями возвращаюсь к Глебу и к тому, что было на конюшне. Приступ ревности? От Наварского? Всегда знала его, как спокойного и уравновешенного. Никогда не видела, чтобы он так реагировал. Знаю, что раньше я его знала совсем молодым парнем, но всё же…

Нежусь в теплой водичке, прикрываю глаза. Здесь волшебно…

Если бы еще Глеб не уехал, было бы… Вздрагиваю от какого-то звука и распахиваю глаза.

Замираю с открытым ртом, когда вижу мощную фигуру Наварского в дверях. Стоит, прислонившись плечом к косяку, и смотрит на меня.

Серьезный, но в глазах знакомый пожар. Уже не сдерживает его, как это было вчера. То, что произошло между нами ночью, как будто, прорвало лавину. И он теперь ревнует и смотрит так, что сотни мурашек бешено бегают по всему моему телу.

Вижу, что он устал. Но вернулся сегодня…

Он отрывается плечом от косяка и медленно идет ко мне. Погружаюсь под воду сильнее. Он усмехается. Смотрит на меня с какой-то особой нежностью…

— Глеб, я сейчас докупаюсь и спущусь… — говорю тихо срывающимся голосом. — Ты, наверно, голодный. Я ужин готовила…

— Голодный, — кивает он и садится на корточки рядом с ванной.

Смотрит так, что по телу дрожь. Кажется, что он говорит о совсем другом голоде.

Облизываю пересохшие губы и хочу что-то сказать, но замираю, когда он опускает руку в воду.

Поднимаю взгляд и зависаю.

— Что ты делаешь? — шепчу.

Он не отвечает. Гипнотизирует меня взглядом. Касается ладонью моей обнаженной ноги, скользит по ней. Дыхание сбивается, судорожно сглатываю.

— Глеб…

Он запускает вторую ладонь в мои влажные волосы и притягивает меня к себе. Жадно целует. Таранит мои губы, заставляя подчиниться. Приоткрываю их, впуская настойчивый язык. Отвечаю на поцелуй, плавлюсь в его руках.

Да, он действует на меня именно так. Уже привыкла…

Он продолжает поцелуй. Параллельно под водой сжимает обнаженную грудь, перекатывает между пальцами сосок. Всхлипываю ему в губы, приглушенно стону.

Как ему это удается? Для меня загадка.

Оглаживает вторую грудь, ласкает затвердевший сосок. Я плавлюсь в его руках и тону в ощущениях. Отвечаю на его дикие поцелуи с большим наслаждением.

Он ведет рукой ниже, по обнаженному животу, дальше… Вздрагиваю и распахиваю глаза. Хватаю его за руку. Он едва заметно усмехается. Тону в его синих глазах, в той нежности, перемешанной со страстью, которые я в них вижу.

— Какая ты сладкая, — хрипло шепчет он мне и ныряет ладонью мне между ног.

— Глеб… — шепчу ему в губы.

Накрывает пальцами самое чувствительное место и ласкает, скользит, дразнит, надавливает на клитор.

— Пожалуйста… — всхлипываю.

Сама не знаю, что прошу. Он накрывает второй ладонью мой затылок и жадно притягивает мое лицо к своему, врывается языком в мой рот. Ласкает неистово, сводит с ума. Задыхаюсь, хватаюсь ладонями за его сильные плечи, а потом взрываюсь от мощного оргазма. Дрожу, стону ему в губы, чуть не плачу от безумных ощущений.

— Какая ты сладкая, девочка моя, — хрипло шепчет он мне в губы.

Целует жадно, бешено. Кажется, что он еле сдерживается.

Его мобильный начинает звонить. В самый неподходящий момент.

Он не реагирует, продолжает жадно, глубоко меня целовать. Опять оглаживает грудь, стискивает…

— Глеб, — шепчу, разрывая наш поцелуй, — прими вызов. А то Дашу разбудишь.

Он нехотя меня отпускает, приглушенно рычит.

Встает и достает из кармана джинсов телефон. Смотрит на экран. Хмурится.

— Докупывайся. Я пока отвечу. Внизу жду тебя.

Коротко киваю, а Глеб выходит из ванной.

Медленно выдыхаю. Безумие… Всё, что между нами, просто сладкое, порочное безумие…

По-быстрому докупываюсь, одеваюсь и спускаюсь на кухню. Глеб в гостиной разговаривает по телефону. Меня не видит, в общем, я его — тоже.

Хочу уже доставать из холодильника ужин, чтобы подогреть, но замираю, слыша обрывки фраз Глеба.

— Медсестра? — спрашивает она. — И что она?

Молчит несколько секунд. Видимо, слушает собеседника.

Не знаю, куда он уезжал, но по обрывкам дневного разговора поняла, что кто-то из его близких попал в больницу.

— Любопытно, — доносится до меня приглушенный, глубокий голос Наварского. — Найди мне хорошего гинеколога…

Гинеколога? Зачем?

Я, вообще, никогда не подслушиваю чужие разговоры. Но тут продолжаю стоять и «греть уши». Знаю, что это неправильно, но очень хочется узнать о нем то, чего он не рассказывает сам. Ведь за границами этого дома у него есть целая жизнь.

— На когда? — он медлит, видимо, думает. — Завтра я занят. Послезавтра вернусь в Москву, и буду решать этот вопрос. Только сам всё это подготовь. Никого не подключай. Так. И еще… Что там с братом Алисы?

Кажется, даже не дышу, продолжая ловить каждое его слово.

— Ясно. Держи меня в курсе событий. На связи.

Понимаю, что разговор окончен, поэтому открываю холодильник и достаю мясо, тушеные овощи, салат. Когда закрываю холодильник, то вздрагиваю от неожиданности, потому что в дверях стоит Наварский.

Красивый, серьезный, задумчиво смотрит на меня.

— Мои люди вышли на след твоего брата. Если это он, то через два-три дня я его верну.

— Это… замечательно, — выдыхаю, смотря во все глаза на Наварского.

Спросить про гинеколога не решаюсь. Как минимум не хочу показать, что я банально подслушивала. Да и не мое это дело. Если он захочет впустить меня глубже в свою жизнь, он это сделает.

Отворачиваюсь к столешнице, грею еду, достаю тарелку, приборы. Ставлю чайник. Слышу, как за спиной отодвигается стул, Наварский садится за стол.

Ко мне не подходит, не пытается меня прижимать к себе, как делал это днем.

Телефонный разговор опять что-то поменял.

Накрываю на стол. Хочу вернуться к столешнице и сделать Наварскому чай, но он внезапно меня перехватывает за запястье и придерживает.

— Алис, — серьезно говорит он, — есть разговор.

Замираю, смотрю на него во все глаза.

— Какой?

— Я ещё женат.