Цена его ревности. Книга 3

Глава 20. Минуты счастья

Направляясь поздно вечером в свою комнату и помня вчерашнюю беспокойную ночь, Ракеш притормозил около двери в спальню Вики. Внимание привлекла полоска света, проникающая сквозь неплотно закрытую дверь. Не удержавшись перед любопытством узнать, чем занимается жена, Ракеш мягко нажал на ручку. Льющаяся из комнаты полоска света стала шире, но Вики видно не было, тогда Ракеш снова надавил на дверь, приоткрывая ее чуть больше и рискуя навлечь на себя недовольство притаившейся фурии.

Тишина, царившая в комнате, интриговала, он даже стал беспокоится, не сбежала ли поганка, несмотря на условия брака. Уже решительно Радж распахнул дверь и, сделав шаг, замер, когда взгляд, обшаривая солнечную спальню, остановился на кровати, где безмятежно спала Вика.

И Ракеш залюбовался женой — она спала на животе, по своему обыкновению обняв подушку. Волосы в беспорядке рассыпались, закрывая лицо, а одна согнутая в колене нога мерно покачивалась навесу. Ракеш усмехнулся — Вика всегда, сколько он видел, спала в каких-то немыслимых позах.

«Как она может так спать?» — задавался вопросом, а сам тем временем не мог отвести от нее глаз.

Соблазнительная попа своенравной вредины была обтянута ярко-розовыми с фиолетовыми сердечками трусиками, только наполовину прикрывающими лилейно-белые упругие ягодицы, а между трусиками и фиолетовой с ярко-розовыми сердечками майкой, обтянувшей девчонку и не скрывающей от алчного взгляда мужа ее стройность и изящество, виднелись нежные изгибы осиной талии. В ярком, броском, и в то же время по детски-наивного цвета белье, упрямая поганка выглядела такой трогательной, такой чистой и беззащитной, что у Раджа перехватило горло при мысли, что кто-то может причинить ей вред. Решительно, но неслышно, он подошел к окну и выглянул во двор — дом был оцеплен вооруженной охраной, но мог ли Радж им доверять?

«Необходимо завязать с моей нынешней жизнью и перевести ее в легальную плоскость, но сначала надо разобраться с текущей проблемой, чтобы никакие тени из прошлого не смогли добраться до моей солнечной девочки», — размышляя, он продолжал смотреть во двор.

Воздушный тюль колыхался от легкого ночного ветерка, проникающего через приоткрытые створки. Немного подумав, Ракеш все-таки закрыл окно и включил сплит-систему. Вика за спиной что-то промяукала, и он повернулся — Вика перевернулась на спину и разметалась по кровати — одна ее рука была под головой, а вторая покоилась на полоске обнаженного живота, ноги же обворожительной чертовки были сложены, словно она сейчас закружится в фуэте.

Поддавшись магнетизму поганки, который наполнил комнату и подчиняя себе, лишал воли, Ракеш подошел к девичьему ложу и, подняв с пола сброшенное одеяло, укрыл упрямицу, опасаясь, что она замерзнет от включенного кондиционера. Но склонившись над женой, он не смог удержаться и, едва касаясь блестящих локонов, убрал их с любимого лица.

Вика, что-то пробормотав, повернулась на бок и, обхватив руками ладонь мужа, положила ее себе под щеку. У Ракеша не хватило смелости отобрать руку и лишить себя хоть такой близости с женой. Поддавшись снедающему желанию, он, как был в домашних полотняных, цвета небеленого льна брюках и бледно голубой, обтянувшей торс футболке, так и опустился на кровать рядом с Викой, сдерживая волнение, неизменно возникающее, стоило прикоснуться к ведьме, и бегущее по венам горячей волной, зажигая во всем теле щекочущие нервы искорки.

Вика спала спокойно и Ракеш, согреваемый ее теплом, тоже начал дремать, но в его руку, находящуюся под персиковой щекой, вонзились острые ногти, а их владелица опять, как и в прошлую ночь, стала что-то невнятно бормотать, повторяя имя сестры.

— Тихо, тихо. Все хорошо, я обо всем позабочусь, — слова звучали мягко и обволакивающе, а сам Ракеш, обняв за плечи, прижал жену к груди.

Вика затихла, только, ставшим уже для Раджа привычным и желанным движением, закинула ногу, положив поперек его бедер, а теплая девичья ладонь скользнула под футболку и замерла на кубиках пресса, усиливая волнение, и без того будоражащее кровь. Стараясь отвлечься от спящей искусительницы, Ракеш начал перебирать ее локоны, наматывая блестящую шелковистую прядь себе на палец, а Вика придвинулась еще плотнее, разжигая настоящий пожар.

— Ты меня действительно любишь? — на удивление внятно, спросила Вика, а Ракеш в недоумении посмотрел на нее — действительно ли она спит, но ресницы поганки по-прежнему покоились на щеках, а лицо было расслабленно — девушка безмятежно спала.

— Конечно, люблю, — прошептал он и поцеловал ее в макушку, зарывшись лицом в ароматные волосы. — Люблю, как никого и никогда не любил. Все мои чувства, которые я не позволял никому будить, теперь принадлежат только тебе, и я сделаю все, чтобы ты это поняла, — пообещал он, крепче обнимая жену.