Цена его ревности. Книга 3

Глава 92. Не то сон, не то воспоминание

Вика, будто со стороны, наблюдала за собой, танцующей на широком листе лилии посреди большого пруда с прозрачной синей водой, вместе с подругами услаждая взор и слух расслабленно сидящего на берегу в позе лотоса мужчины в золотом одеянии и с длинными черными волосами. Ее обнаженную грудь закрывало тяжелое золотое ожерелье со сверкающими разноцветными бликами драгоценными камнями, а вокруг бедер, оставляя открытой узкую талию, был повязан кусочек радуги, переливающийся яркими красками и стекающий по ногам нежными прохладными струями. Толстая каштановая коса со вплетенными цветами жасмина, почти касаясь воды, извивалась по спине, голову венчал высокий сияющий убор из солнечных лучей, а сама Вика делала замысловатые па. Она не знала этого танца, но тело двигалось так естественно и плавно, будто с самого рождения отрабатывала каждый жест. Вика всей душой чувствовала, что она здесь по ошибке, что должна быть в другом месте и с другим человеком, но мелодия бубнов и барабанов, а также пение подруг, расположившихся в озерных цветах, подчиняли себе и заставляли продолжать странный танец.

Неожиданно сквозь музыку и сладкоголосое пение, она расслышала несчастный, обращающийся к небесам, детский голос. Вика посмотрела вниз и в прозрачной синеве озера увидела мальчика, лет десяти-одиннадцати, сидящего под деревом и молящего звезды о чем-то своем, сокровенном, чрезвычайно для него важном. Внутри что-то дрогнуло и, прервав танец, Вика, под недоуменными взглядами подруг и недовольным — сидящего мужчины, спорхнула с глянцевого листа и оказалась на берегу.

— Чего он хочет? — спросила она, указывая на мальчика внизу.

— Боится свадьбы и молит послать ему хорошую жену, — лениво посмотрев на ребенка, ответил Индра.

— Ты исполнишь его просьбу?

— Нет, я сегодня отдыхаю, — бросив на изящную, даже среди апсар и, казалось, сияющую собственным светом девушку взгляд выразительных черных глаз, сказал Царь Богов.

— И как сложится его жизнь? — Вика склонилась над Индрой, окутывая его пьянящим запахом цветом.

— Ну какое мне дело, — уже не на шутку раздражаясь, заявил он, а на Вику со всех сторон зашипели остальные девушки

— Угомонись, не зли господина, а то тебя опять накажут.

Но Вика не отставала, она ластилась, требовала, капризничала и грозила больше никогда не петь и не танцевать, пока Индра снова не заговорил:

— Женится, обзаведется детьми и головной болью, отрастит бороду и живот. Смотри, — он положил руку девушке на глаза, и перед ней замелькали картинки — свадебный обряд и несчастное лицо жениха; беременная женщина и муж, допоздна засиживающийся на работе; грузная матрона с выводком цепляющихся за ее сари ребятишек молящаяся в храме, а рядом с ней, бывший когда-то красивым, а сейчас обрюзгший мужчина, шарящий глазами по толпе в поисках молоденького смазливого личика.

— Нет! — воскликнула Вика, отстраняясь от ладони. Она снова посмотрела на мальчика и увидела сверкнувшую в лунном свете слезинку, стекающую по щеке ребенка. — Пожалуйста, выполни его просьбу. Я буду беспрекословно выполнять все твои распоряжения.

— Почему именно в нем ты принимаешь участие? Сколько таких мальчиков на земле, недовольных своей судьбой. Что в нем особенного? — недовольно проворчал Индра.

— Но он попросил, — умоляя, Вика ломала изящные руки, унизанные тяжелыми золотыми браслетами. — Маленький невинный мальчик, я не хочу, чтобы его жизнь была сломана. Пожалуйста, — она молитвенно сложила ладони.

Индра посмотрел на неугомонную девушку, на смертного мальчика, потом, снова на свою любимицу и наконец ответил:

— Хорошо, я исполню его просьбу, но при нескольких условиях, — Вика с готовностью закивала.

— Сначала выслушай, — предупредил Индра. — Первое, этой девушкой, которую он просит себе в жены, будешь ты. Ты станешь смертной.

— Я согласна! — воскликнула Вика. — Но если мы свяжем свои жизни, ты отпустишь меня в земной мир.

— Хорошо, но это еще не все, — продолжал Царь Богов, — Второе, ты не будешь помнить кто ты и каково твое предназначение. Третье, ты будешь жить далеко на севере, в другой стране.

— Но, как же мы найдем друг друга? — прошептала Вика.

— Это уже не мое дело, — отозвался Царь. — Ставки высоки, так что тебе придется потрудиться. Если не исполнишь свою миссию, если он женится на другой, то вернешься ко мне и до скончания веков не будешь мне перечить. Впрочем, ты сегодня была послушной и красиво танцевала, так что оставлю тебе умение танцевать, пленительный голос и красоту.

Индра прикрыл глаза, и рядом с ним появился мужчина с белой длинной окладистой бородой, тонким прямым носом и пронзительно-синими глазами. В руках он держал широкий меч, на голове красовался металлический шлем, а на руках — щитки из чеканной стали.

— Зачем ты меня оторвал от дел? — спросил он.

— Я хочу передать тебе одну из апсар и попросить сделать ее смертной, — обратился Индра к своему северному воплощению. — Пойдем, прогуляемся, — сказал он, вставая, и оба мужчины — черноволосый и светловолосый — стали отдаляться от озера. Неслышно ступая, за ними последовала и Вика.

— Виджая, не ходи, не гневи их, — еле слышно позвали подруги. Сама не зная почему, Вика остановилась и оглянулась на незнакомое имя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я должна, тш-ш, — шикнула она на певуний и полетела дальше, только радужная юбка стелилась следом.

— Ее? — спросил северный, славянский Индра, кивнув на место, которое они только что покинули.

— Да, — нехотя ответил Царь Восточных Небес.

— Это она постоянно сбегает от тебя? Почему ты ее не накажешь, не лишишь магической силы и не сошлешь на землю?

— Когда вспенился молочный океан, со дна поднялось много сокровищ. Мы, Боги, все их поделили между собой, кроме одного алмазного жезла — он дает обладателю стойкость и бесстрашие. Именно этот жезл и остался в теле одной апсары, появившейся из той же пены — ее, — кивнул он в сторону озера. — Поэтому я держал девушку подле себя и никогда не отправлял на землю обольщать аскетов. Но однажды один из смертных, постигший очень глубокие знания и достигший слишком большого могущества, решил совершить еще одну аскезу. Я не мог этого допустить, иначе он сравнялся бы со мной. Я отправлял к нему самых красивых, самых сладкоголосых апсар, но аскет оказался очень стойким и уже приближался к завершению аскезы, тогда я вынужден был отправить к нему Виджаю. Со своей миссией апсара справилась — мудрец был соблазнен, но влюбился и не проклял апсару. Духовное совершенство, достигнутое во время аскезы не было утрачено, и после смерти аскета я назначил его Царем гандхарвов, чтобы забыл о Виджае. В него влюбилась другая апсара, и я надеялся, что сейчас он поддастся чарам искусительницы, но гандхарв не успокоился и продолжал искать свою возлюбленную, пока не нашел. Встретившись, они хотели втайне совершить обряд обмена гирляндами. Я не мог допустить, чтобы Виджая осталась с ним, поэтому все рассказал влюбленной апсаре. Зная ее несдержанность и вспыльчивость, немного приукрасил, ровно столько, чтобы разжечь ненависть к не соблазнившемуся ее прелестями мужчине. Пообещал отпустить ее на землю, дабы там добиться его расположения, и тогда она прокляла гандхарва, обрекая на вечное пребывание в мире смертных. С тех пор Виджая, как только ее возлюбленный возвращается на землю, сбегает от меня, а я забираю ее обратно до того, как девчонка свяжет себя со смертным на семь жизней.

— Постой, — остановил его, северный Индра. — Насколько я помню, все сокровища, а их было четырнадцать, описаны, учтены и поделены.

Его южное воплощение недовольно поморщилось.

— На самом деле, их было пятнадцать. Но никто не любит вспоминать о том, что одно из сокровищ было утеряно. Это хранится в строжайшей тайне. Так что, молчи и ты.

— Тогда почему сейчас ты хочешь ее отпустить? — ничего не понимал собеседник.

— Я заключил с ней соглашение. Если Виджая не выполнит свою миссию, если он женится на другой, то она вернется обратно. Навсегда останется подле меня и беспрекословно будет выполнять все мои распоряжения, а ее слову можно верить. И для этого мне понадобится твоя помощь, — черноволосый Индра повернулся к светловолосому. — Я лишу ее памяти, а ты зашли в такое место, из которого упрямица никогда не сможет добраться до возлюбленного.

Пронзительные синие глаза мужчины сверкнули льдистым блеском от предвкушения какое сокровище попадет в его руки.

— Я выполню твою просьбу, — вкрадчиво отозвался он, — Но при одном условии, — смоляная бровь собеседника вопросительно приподнялась.

— Даже так? — осведомился он.

— Каждый сам за себя, — насмешливо сверкнули синие глаза, а тонкие губы сложились в улыбку.

— Говори.

— Я помещу ее в такое место и в такие условия, из которых она никогда не вырвется, а если вырвется, то не будет нужна ни одному мужчине в качестве жены. Больше того, у меня есть свои счеты с одним из смертных. Я помещу танцовщицу в его семью, и пока твоя апсара не будет счастлива со своим избранником, не будет счастлива и человеческая дочь, а пока не будет счастлива земная девушка, не видать счастья и небесной танцовщице. Но! — он поднял длинный сухощавый палец. — Если ее земная оболочка умрет до того, как апсара вернется к тебе и до того, как обе сестры обретут счастье, заберу Виджаю себе. Я тоже хочу обладать магическими дарами.

Черные глаза южанина подозрительно сузились.

— Но, до совершеннолетия она не может выйти замуж, значит, не должна и умереть.

— До совершеннолетия она доживет. За это я ручаюсь, присмотрю за ней, а вот дальше, ручаться не могу.

— Смертный женится раньше. Я выполню данное разозленной апсаре обещание — отпущу ее в нижний мир, соблазнить и женить его на себе.

— Но он уже один раз не поддался искушению, — напомнил Северный Индра.

— Но он сейчас и не аскет, и не совершает аскезу. Нет такого смертного, который бы устоял перед очарованием апсары. Ревнивица получит то, что хочет, а я заберу то, что принадлежит мне, — заверил черноглазый Индра. Двое мужчин сверлили друг друга глазами, каждый думая о том, как помешать другому.

— Пора, — сказал северянин, — Зови девушку.

— Виджая, — позвал Индра, — Выходи, я знаю, что ты подслушивала, но ничего из услышанного не будешь помнить, — он, одновременно коснулся лба девушки одной рукой, а другой — передал ее собеседнику.

Что было дальше, Вика не видела, только ощущение головокружительного полета, от которого перехватывало дыхание. Она ударилась обо что-то твердое и, вздрогнув, открыла глаза.

Был день, солнце заливало яркими горячими лучами желто — зеленую спальню, а Вика, с бешено колотящимся сердцем лежала на кровати, свернувшись клубочком вокруг подушки. Она не помнила что ее напугало, в голове мелькали только невнятные обрывки картинок. Вика чувствовала, что это что-то очень важное, но стоило сосредоточиться на каком-то видении, как оно таяло, точно туман в ясный день, и все отчетливей вспоминались события прошедшей ночи.