Ценный груз

Глава пятая

Теперь им предстояло объехать немало едален, чтобы найти именно то место, где капитан, как тот сам выразился, решил испить чая, пока ждал. Следовало еще раз выслушать версию о том, как так получилось, что джонка уплыла во главе с другим человеком.

Все это время Дэмин молчал, словно воды в рот набрал, предпочитая не высказывать вслух недовольство за то, что позволил своему мечнику поступить таким бесчестным образом с начальником порта. Он волновался, что могут пойти слухи о его злоупотреблении властью, — хотя любой синторец знал, что это неизбежное зло для человека, имеющего статус или огромное состояние, — все же Дэмину хотелось, чтобы люди понимали, что он честный судья и прибегает только к законным и справедливым способам решения дел. А что если начальник порта подаст жалобу? Это, конечно, сомнительно, ибо такие как он предпочитают не ссориться с влиятельными семьями, но вдруг это настолько оскорбило его, что он все же решит наказать молодого судью и его мечника за унижения и угрозы? Как Дэмин после этого посмотрит в глаза отца и кто теперь будет верить в то, что он добропорядочный чиновник?

Может ли быть природа демонов таковой, что им не под силу справляться со своими зверскими порывами и страстью к жестокости? Выходит, он приютил зверя, которого не в силах приручить? И как ему тогда поступить с Мингли?

Дэмин едва заметно скосил глаза на демона, который расслабленно сидел на стуле в одной из таверн, куда они зашли перекусить. От Мингли не ускользнул этот взгляд, и он одарил своего господина загадочной улыбкой, которая встревожила Дэмина еще больше.

Они перекусили речной рыбой, маринованной в кислом соусе, и, дабы смягчить послевкусие, выпили холодный напиток со сладкими персиками. После такого захотелось прилечь где-нибудь в тени, а не продолжать путь по душным и пыльным улицам Виты. Но день короток, когда полно дел.

Обойдя все знаковые питейные Портового района, они вызнали, что капитан, как и многие моряки, после крупной получки отправился в западную часть Нижнего города, где мог себе позволить дорогие напитки и блюда, более похожие на настоящую еду, чем те баланды из черемши и чумизы, что часто продавались в Портовом районе. Поэтому теперь их путь лежал по направлению к той части города.

Мингли обожал Нижний город. Здесь дышалось легче, — после бедных кварталов даже в свинарнике кислорода покажется больше, — здесь пахло людскими страстями и дорогими духами, было вдоволь изысканных яств, прекрасных женщин и дурманящих курилен. Тут была жизнь. В то время как Портовый район напоминал Мингли богадельню, куда ссылали на старости лет или по слабоумию. И пусть проводить слишком долгое время в подобном месте для демона было равносильно тому, как часами прохаживаться по парфюмерным лавкам, — притуплялся нюх и начинала болеть голова из-за изобилия ароматов, — все равно ему нравилось ощущать себя частью бушующих страстей.

Приближение вечера ознаменовалось громкими звуками гонгов, доносившихся с городских стен. Нижний город стал наполняться зажигающимися огнями бумажных фонариков, голосами зазывал, что приглашали провести время в заведениях, обещающих наслаждение и веселье, и красками разноцветных дорогих одежд. Несмотря на жару, молодые люди предпочитали прогуливаться по улицам, демонстрируя себя и свои одеяния.

— Какое же прекрасное сочетание цветов, — восхитился Мингли, — все оттенки красного, синего и зеленого. Потрясающее зрелище, не находишь?

Дэмин окинул улицу коротким взглядом и неопределенно повел плечами. Его волновало другое: успеть прийти в таверну до того момента, как ее наводнят посетители. Тогда у них будет шанс переговорить с владельцем.

Чем больше они углублялись в сторону западной части Нижнего города, тем менее презентабельными становились люди. Сюда приходили растрачивать деньги те, кто мог себе позволить чуть больше, чем обычный работяга, но еще недостаточно для того, чтобы разоряться на более прославленные места этого района. Поэтому частенько можно было прочитать на лицах людей недовольство при виде знатного господина и страх у тех, кто признал в нем судью. Многие зарабатывали не совсем законным способом, но не поднялись еще достаточно высоко, чтобы не опасаться представителей власти.

Звуки гонга растворились в шуме толпы, так и не закончив мелодию до конца, когда они, наконец, достигли нужной таверны. На вывеске красовалось вырезанное из дерева изображение мужчины с тонкими усиками. Он щурился и протягивал руку, которая указывала на вход в заведение. «Пельменная дядюшки Гао».

Дэмин отметил про себя, что это не самое худшее название, которое можно встретить в городе. Например, в Портовом районе часто использовали сарказм и юмор по отношению к власть имущим, поэтому можно было натолкнуться на наименования заведений вроде «Собачий хвост правителя», — так за глаза называли главного советника при дворе, — или «Высокогорный козел», — таким неприятным прозвищем в народе наградили главу семьи Фирии, — и многие другие не самые лестные названия, предназначенные для тех, кто понимал, о чем и ком идет речь. Стражам придраться было не к чему, и простолюдины всласть наслаждались местью богатым за свою неудавшуюся и трудную жизнь, хотя бы таким мелочным способом.

Когда Мингли распахнул двери таверны перед Дэмином, их обдало запахом пота и скисшего вина. В такую жару во всех приличных заведениях не обходятся без охладительных камней, но эта забегаловка, несмотря на среднего уровня цены, пренебрегала подобными благами, по старинке надеясь лишь на сквозняки.

— Господин? — удивленно встретила их полненькая девушка, занятая уборкой. Она поразилась тому, что такой гость решил заглянуть в их таверну. — Мы еще не открыты.

— Позови своего хозяина, — распорядился Дэмин и поморщился, — и открой ставни.

— Да, да, конечно, — засуетилась девушка, не зная, что следует сделать первым, — мы просто еще не совсем подготовились к открытию, так у нас не всегда столь жутко пахнет, — ей явно стало неловко от того, как она одета и в каком месте встречает благородного гостя.

Очевидно, раньше ей довелось работать в доме богатого человека, подумалось Дэмину. Обычно таких девушек сразу видно. Годы, проведённые на службе в Верхнем городе, воспитывают в человеке неискоренимый страх и поклонение перед любыми людьми, кто облачен в парчовые одежды.

Как только девушка распахнула ставни, запустив свежий воздух гулять по таверне, она тут же бросилась внутрь небольшой комнаты, находившейся за прилавком. Спустя недолгое время оттуда появилось лицо хозяина, точь-в-точь как то, что изображено на табличке над входной дверью. Только вот глаза мужчины не светились радостью и гостеприимством.

— Чего вам? — грубо бросил «дядюшка Гао».

Дэмин представился, показал свою подвеску судьи, которую за это время успел ему подвезти слуга. Голова тигра, что была на ней изображена, магическим способом преобразила недовольное лицо хозяина. Он торопливо выскочил за стойку, сложил руки, коснувшись правым кулаком раскрытой левой ладони, поклонился и расплылся в улыбке.

— Вы уж простите меня, тут кто только не шастает, не признал. Хотите чего-то испить? — мужчина кинулся в сторону деревянных кружек, заботливо сложенных в ряд его помощницей.

— Нет, благодарю. Мы разыскиваем одного человека.

Ну конечно, сомнительно было бы полагать, что такие господа зашли в подобное заведение ради выпивки и еды. Эта мысль столь явственно отразилась на лице Гао, что Дэмину даже не потребовались способности Мингли, дабы угадать, что тот сейчас ощущает. Нижний город хоть и обслуживал любыми доступными способами богатых сыновей и дочерей Верхнего города, но это вовсе не означало, что люди, живущие здесь, рады их обществу. Пусть они и не собирали крохи, как жители бедного района, но многие были вынуждены влачить далеко не лучшее существование. Стражи Виты неоднократно чистили местные улицы от попрошаек, мелких бандитов, хулиганов, преступников более крупного размаха, а то и вовсе наемных убийц. Вся эта разношерстная свора обчищала карманы и нарушала спокойствие не только богатых людей, но и жителей Нижнего города. И причиной столь огромного числа подобных мерзавцев простые люди, безусловно, считали богатство отпрысков, которые не гнушались разбрасываться своими деньгами и вводить в искушение тех, кто ими не обладал.

Дэмин описал разыскиваемого капитана, назвав даже точные даты и время, когда тот наверняка должен был быть здесь.

— Да, помню такого, — задумчиво ответил Гао, — захаживает сюда, как только ему вручают получку. В прошлый раз так и вовсе был столь весел и щедр на растраты, что пропил до самого утра, пока не отключился.

— То есть он не уходил отсюда до самого утра?

— Вроде бы нет, — Гао взглянул на свою помощницу, — хотя, погодите-ка, все же он отлучался, а потом снова вернулся.

— В каком это было часу?

— Да кто его знает, в каком. Отсюда гонгов неслышно. Но мы в тот день открылись примерно во столько же, а он уже торчал у входа. Сразу заказал только самое лучшее, а через пару часов ушел, потом вернулся, заказал еще больше выпивки и остаток ночи провалялся в углу нашего заведения.

Дэмин нахмурился. Выходит, что капитан им соврал.

На суде он заявил, что направился в порт, как только прозвучал гонг, отбивающий час бегущего кролика. От порта досюда пешком минут тридцать. В подвыпившем состоянии и все сорок будет. Но все равно он пришел бы как раз к часу отплытия судна, так как начальник порта заявил, что прогорела ровна одна палочка после последнего гонга. То есть прошел час, и за такое время капитан вполне успел бы дойти. Но, судя по рассказу трактирщика, тот задержался тут на более долгое время. Зачем он соврал представителям закона? Возможно, забыл по пьяни о своей работе, а когда вспомнил, то ринулся в порт, а судно уже пропало. После чего пьянчуга решил вернуться и запить переживания горьким вином. Вряд ли капитан не знал, что отсюда не слышно гонгов, если не единожды тут бывал. Но он точно понимал, сколько займет погрузка и через какое время ему следовало бы вернуться, поэтому и назвал на судебном слушанье час бегущего кролика, дабы никто не обвинил его в халатности и пьянстве.

— Вы знаете, где живет этот капитан? — трактирщики часто знали, где обитают их постоянные клиенты, так как те, бывало, напивались до состояния "не стояния" и владельцам таверен приходилось заказывать доставку таких посетителей до их дома. Конечно, подобная забота тоже включалось в счет, и часто трактирщики завышали стоимость услуг по перевозке, деля прибыль вместе с рикшами.

Гао, желавший, чтобы этот разговор закончился до начала открытия заведения, с радостью сообщил адрес и с еще большей радостью распрощался с гостями. Теперь Дэмину и Мингли вновь предстояло вернуться в Портовый район. Поэтому они молча переглянулись, мысленно проклиная этого капитана. Вечером в той части города совсем не хотелось находиться.

Дэмин понадеялся, что подобного рода опыт отобьет у демона мысль о том, что быть тем, кто расследует преступления, интереснее, чем тем, кто выносит приговор. Пусть посмотрит на то, как живут в трущобах люди и насколько там небезопасно для таких, как они.

По правде говоря, молодой судья сам лишь дважды бывал на улочках Портового района. Одно дело — сам порт и совсем другое — прилегающая к нему территория. Тут не было широких бульваров, пешеходных зон, красивых вывесок и аккуратно высаженных деревьев. Ширина улиц между домами равнялись длине копья. Таков был закон. Наверное, единственный, который соблюдали в этой части города. И то не совсем полностью. Выше первого этажа, — ибо там уже никак не измерить ширину улицы, — дома превращались в ужасающего вида самострой. Нагромождения из криво сколоченных дополнительных пристроек, настолько плотно прилегавших друг к другу, что можно было сходить в гости, перешагнув с балкона на балкон. Детей рождалось много, а места было мало, и потому люди занимались созданием дополнительного пространства для жилья любыми возможными способами. Между крышами протягивались толстые веревки. Но вовсе не для того, чтобы украшать город в ночное время или по праздникам развешивать фонарики. На них накидывали жутко выцветшие тряпки, чтобы скрыться от жары летом или от сильного ветра зимой. Также эти канаты часто соединялись жердями, образуя тем самым настоящие навесные лестницы. Прекрасный способ добраться до нужного места, не спускаясь вниз. Весной или осенью улицы превращались в грязевые потоки, наполненные всякого рода нечистотами. Зрелище не для слабонервных, особенно когда подобного рода сель сходил, уносясь в стоки канализации, — если ту, наконец, вдруг решали почистить, — и взору представали трупы тех несчастных, кто имел глупость случайно или нет оказаться на пути катаклизма, созданного руками людей.

Поэтому Дэмин не знал, благодарить ли богов за то, что на улице была столь засушливая погода, или проклинать их, ибо все отбросы, — начиная от дохлых котов и остатков порченой еды и заканчивая тем, о чем даже мыслить не хотелось, — сейчас распрастраняли жуткую вонь по округе.

Когда они углубились в трущобы, Дэмину и вовсе показалось, что они зашли в логово чудовища. До этого яркий и прекрасный свет луны теперь мрачно и холодно скользил сквозь развевающиеся тряпки на крышах домов. Они мерно покачивались и скрывали тех, чьи тени периодически скользили по навесным лестницам. Сказочная атмосфера ночного веселья обратилась в пугающий кошмар. Здесь даже смех горожан казался хохотом болотной выпи. Впервые молодой судья порадовался, что Мингли подле него. Он, конечно, демон. То самое порождение пороков и всего того, что наполняло этот район. Истинное воплощение зла. Но зла уже знакомого и привычного, в отличии от того, что таилось за каждым поворотом обветшалых домов.

«Привычное и знакомое зло» чувствовало себя здесь явно лучше Дэмина. Во-первых, он постепенно натренировал свое зрение, и сейчас оно явно стало лучше. Находясь в теле человека, Мингли многое утерял, но вода даже камень точит, и потому его истинное воплощение постепенно начало оказывать влияние на этот бесполезный сосуд. Во-вторых, он очень сомневался, что кто-то здесь в состоянии ему навредить. Единственное беспокойство, которое ощущал демон — это мысль о том, что его господин — открытая мишень. Ранее, принимая на себя роль мечника, Мингли не задумывался о том, что такое защищать кого-то. Все казалось просто — ходи рядом и наблюдай. Но сейчас, когда они шли по узким улицам, он опасался того, что тут любой мог достать нож и пырнуть зазевавшегося богатея, или выскочить из этих странных кривых закоулков между домами, или спрыгнуть с веревок и балконов, а может быть их обольют чем-то обжигающим прямо из окон. Как много вариантов и всего два глаза и два уха. Это беспокоило Мингли и возбуждало его бурное воображение, истосковавшееся по ярким событиям. Одним словом, демон пребывал в нервном восторге.

Но, к его глубочайшему разочарованию, они нашли нужный дом без каких-либо приключений.

Домом такое, конечно, было сложно назвать, по мнению Дэмина. Вы когда-нибудь видели игру в глиняные кубики? Когда дети по весне роются руками в водах реки или ручьев, достают оттуда глину, лепят в силу своего таланта кирпичики и пытаются строить крепости. Чаще всего детское нетерпение к ожиданию не позволяет глине достаточно хорошо просохнуть, и выставленные друг на друга кубики крепости потихоньку начинают плыть, смазывая четкие границы постройки. Примерно такой глиняный монстр сейчас смотрел на Дэмина. Покосившиеся стены упирались в соседнее здание. Ленточная застройка, видимо, спасала этот район от полного разрушения. Первый этаж на четверть утоп в земле, второй отъехал чуть правее, из-за чего треснула рама окна, а третий и четвертый этажи, на которые навесили самодельных балконов выглядели жильем для акробатов, ибо со всех сторон к ним крепились веревки, лестницы, тряпки и не пойми что еще. Все это походило на лесное чудище, которое разбудили раньше срока, и посему оно, помятое и злое, никак не могло раскрыть своих заплывших глаз.

Дэмин тут же вспомнил, как несколько лет назад, будучи еще только на первых курсах Академии, он читал о страшном происшествии по весне. Зима была долгой и снежной, а весна — внезапной и жаркой. Водяные потоки, собравшие уйму грязи, и резкий перепад температур, оказали ужасающее действие на многие дома в Портовом районе. За одну ночь под рухнувшими крышами этих монстров погибло несколько десятков людей. Тогда молодому судье трудно было представить, как крыша может не выдержать и проломиться, а стена отойти от дома. Он тогда не видел иных строений, кроме тех, что наблюдал в Верхнем и Нижнем кварталах.

Если сейчас, после месяца изнурительной жары, это здание рассохлось и решит обрушиться на них, как только они пересекут его порог, то уже никакие способности Мингли их не спасут.

Дэмин поднял голову и посмотрел на кривое темное окно второго этажа. По словам трактирщика, капитан жил именно там. Он кивнул своему мечнику, чтобы тот открыл дверь, прикасаться к которой было откровенно страшно.

Дверь заскрипела протяжно и натужно, словно умоляя оставить ее в покое. Внутри было темно. Не просто темно, а темно так, что даже мыши сталкивались лбами. Окон тут не было. Только двери. Много мелких покосившихся дверей, явно ведущих в чьи-то комнаты. Дом оказался на удивление длинным внутри.

— У тебя есть что-нибудь, что могло бы осветить нам путь до той лестницы? — Дэмин указал вглубь помещения.

— Путеводная звезда? — усмехнулся Мингли, но, видя, что это не развеселило спутника, добавил серьезней: — смотри, как это делается.

Он раскрыл дверь настолько широко, насколько позволяли проржавевшие петли, подпер ее чем-то непонятным, что валялось недалеко от входа. Дэмину показалось, что это был труп какого-то животного, но потом он сообразил, что это испачканная в грязи тряпка, что засохла под солнцем и сейчас походила на вывернутую наизнанку шкуру.

— Прошу, — шутливо склонился Мингли, приглашая Дэмина войти.

Скудный свет, что проник сквозь открытую дверь, позволял разглядеть очертания прихожей, — если это можно было так назвать, ¬— и хоть как-то давал возможность не переломать себе ноги о вздувшиеся доски пола. Дэмину показалось, что только ему одному здесь неуютно до такой степени, что мысль о том, что он дурак, раз согласился заниматься расследованиями, буквально билась в панике о его черепную коробку. Мингли же не походил на того, кто сожалел о подобном.

Молодой господин привык, что когда он пересекал порог домов, то его тут же окутывал шум суеты слуг и жильцов. Но здесь стояла жуткая тишина. За каждой из покосившийся дверей он не слышал даже шороха, только крысиный писк. Может быть, это здание настолько аварийное, что его давно покинули люди? Кто в здравом уме будет здесь жить?

Он аккуратно перешагнул выломанную половицу и ступил на скрипучие доски. Звук вышел настолько громким, что Дэмин замер, будто перепуганный кролик. Глухой смешок мечника за его спиной вызвал злобу на собственную трусость и придал уверенность. Он резко двинулся вперед и чуть не столкнулся лицом с распахнувшейся перед ним дверью.

«Кто вообще в столь тесном помещении делает двери, открывающиеся наружу?» — мелькнуло в его сознании.

Выглянуло злое лицо женщины, словно подстерегающей их все это время и готовой наброситься. Но как только она тщательно разглядела, кто перед ней стоит, дверь тут же с грохотом захлопнулась.

— Явно хотела своему мужу тумаков отвесить, — Мингли улыбнулся и осторожно подтолкнул ладонью в спину своего окаменевшего господина.

Остаток пути до второго этажа они преодолели без злоключений.

Дэмин аккуратно и вежливо постучал в комнату, где предположительно проживал капитан. Ответом была тишина. Судья повторил уже более настойчиво, но ему по-прежнему никто не ответил. Неужели его нет дома, и они напрасно потратили время?

Дэмин осторожно дернул за ручку, и дверь легко приоткрылась. Комната была тесной, грязной и полностью пустой.

— Поздно вы, батенька, всрались, нету его! — прозвучал мерзкий голос женщины снизу.

Дэмин ошарашено посмотрел на Мингли. Он не мог поверить, что таким образом обращаются именно к нему.

— Что ты, старая, там орешь? — откликнулся Мингли, — знаешь куда он делся?

— Съехал он, и всего делов. Не вернете своих денюшек. Так что катитесь отсюда в свои дворцы.

— Ты, я смотрю, тоже денег не хочешь? — усмехнулся Мингли, — а то помогла бы, дак разбогатела.

— Не слышу звона — молчу как рыба, — ловко ответила женщина и вышла из своей комнаты так, чтобы ее очертания можно было разглядеть со второго этажа.

Мингли подбросил монетку и тут же ее поймал, видя, как алчным огнем загораются глаза женщины.

— Так и где он?

— Ушел, — сказала женщина нарочно очень громко, а сама указала рукой на соседнюю дверь.

Мингли бросил ей плату и повернулся к Дэмину. Он схватил своего господина за кисть руки, когда тот хотел постучать в соседнюю комнату. Демон распахнул резко дверь, и они оба увидели перепуганное лицо капитана. Не успел молодой судья открыть рта, как моряк, подобно юркой саранче, бросился в окно.

Мингли и Дэмин тотчас кинулись следом за ним. Одновременные и излишне слаженные движения столкнули их у оконной рамы лбами до искр в глазах. Бросив друг на друга гневные взгляды, молодые люди ринулись к выходу, пытаясь не упустить капитана, но вновь налетели друг на друга, теперь уже в проеме двери.

Каждый из них по характеру был ведущим и потому действовал напористо и не рассчитывая встретить препятствие в лице другого. Их кратковременное, но ожесточенное пихание плечами в дверях подарило беглецу ценное время. Когда господин и его мечник очутились на улице, капитана и след простыл. Работать с кем-то в паре оказалось сложнее, чем можно было подумать. Особенно, если твой слуга себя таковым не считал.

Дэмин недовольно посмотрел на Мингли, все еще ощущая сильную боль в голове после удара лбами. Он с трудом сдерживал желание выказать свое негодование и тушил разбушевавшуюся злость, напоминая себе, что господин отвечает за все поступки своего слуги. Если тот необразован и плохо воспитан, то разве в этом не вина господина?

— Нам необходимо установить правила, — сурово заявил Дэмин, явно смирившийся с тем, что они упустили капитана.

Мингли мысленно улыбнулся. Когда у его господина что-то не получалось, тот начинал ударяться в упорядоченность всего и всех. Он буквально прятался за правилами, обычаями, нормами и всем тем, что обращало хаос в структуру.

— Впредь не двигайся с места, пока я тебе не скажу, — приказал молодой судья, но демон оглядывался по сторонам, словно надеясь, что моряк окажется глупцом и засядет где-то поблизости за кучей мусора, — ты меня слышишь?

Ответом Дэмину послужила странное тихое насвистывание. Демон проигнорировал слова и неторопливо двинулся вперед по улице, словно его господин был истеричной барышней, что требовала купить себе очередную безделушку, и потому сказанное им не стоило внимания.

Молодой судья вновь ощутил вспышку гнева. Она походила на то чувство, что испытывают сыновья богатых родителей, когда им покупают их первого коня, а тот ни в какую не считает нужным признавать их своим господином. Обида и досада.

Дэмин быстрыми шагами последовал за Мингли, еще не зная как, но желая напомнить тому, кто есть кто. В этот момент из узкого темного прохода между домами выскочил мальчик. Он был одет, как и все обитатели бедного квартала. Сшитые из разных тканей и усыпанные заплатками штаны, в которые заправлялась не менее жуткого вида рубаха.

— Знаешь капитана, который тут живет? — обратился к нему Мингли.

— Да, господин, — ответил мальчишка.

— Найди мне его, — демон вложил в грязную ладонь мальчонки пару медяков, и тот исчез так же, как и появился, подобно серому грызуну.

Дэмин удивленно вскинул брови, позабыв о том, зачем так спешил к своему мечнику.

— Когда ты успел здесь со всеми познакомиться?

Молодой судья был уверен, что просто так ни один житель этого квартала не будет исполнять то, чего хочет богато одетый господин, даже за приличные деньги. Скорее всего, его просто обманут и обкрадут.

— Я же слуга: ты спишь, я работаю, — улыбнулся Мингли, — и да, не злись, я слышал, что ты мне говорил. Просто, как видишь, был занят.

Дэмин обреченно вздохнул. Демон не понимал, что подобного рода заявление — еще большее оскорбление для любого господина. Как мечник, может быть, чем-то занят, если с ним говорит его господин?

— Ты хочешь сказать, что ходишь по ночам в злачные места? — Дэмин решил, что нет смысла продолжать читать Мингли нравоучения, и поинтересовался важной деталью, о которой не догадывался ранее, — это потому ты утром такой невыспавшийся и злой? Играешь в азартные игры и не всегда везет?

Они медленно направлялись к выходу из Портового квартала. За беседой путь оказался не таким жутким, как прежде.

— Ты стал много интересоваться моей жизнью. Я-то не против, но не боишься привязаться ко мне? — засмеялся Мингли, ощущая аромат неподдельного интереса Дэмина к его персоне.

Молодого судью взволновал этот вопрос. Демон снова подбрасывал спорные темы для размышления, о которых сам он не желал думать. Что, если и в самом деле он начнет испытывать к Мингли симпатию, — или уже начал? — которая затмит его здравый смысл? Это испугало, и оттого он столь жестко и резко ответил на заданный вопрос:

— Слуга для господина — что вещь. Любая привязанность к предмету решается его заменой. Разбитая чашка — не трагедия, могу купить себе целый сервиз. Все продается и покупается, были бы деньги.

Дэмин отгораживался от него боясь, что Мингли ощутил все его сомнения и переживания.

— Слышу в тебе сына богатого человека, — мечник громко захохотал, — а дружбу демона купить себе сможешь? — Прищуренные хитрые глаза мечника блеснули желтым огнем. — М? Благородный господин?