Ценный груз

Глава одиннадцатая

В Вите было несколько моргов. Один располагался на границе между Нижним городом и портом. Сюда свозили тела умерших людей из малообеспеченных семей, откровенных бедняков и тех, кого не было возможности опознать.

Второй морг располагался внутри стен Академии Чароплетов. Изучаемые ими предметы иногда требовали проводить определенные эксперименты. Конечно же, только во благо науки, обучения студентов и улучшения чар, направленных на исцеление людей.

Существовал и третий морг, он находился при центральном храме бога Хитера. Непосредственно в Верхнем городе. И, как несложно догадаться, туда попадали тела только знатных и достойных горожан.

Для тел людей, которые находились под следствием или имели отношения к расследованиям Ведомства Безопасности, существовало отдельное небольшое помещение при морге в Чароплетской Академии. Здесь были все необходимые условия, такие как температурный режим, инструменты, закрытый доступ и удобные стеллажи с выдвигающимися ящиками для временного хранения мертвецов.

Мингли бы душу продал, — если бы она у него была, — чтобы оказаться в таком месте, да еще и в стенах образовательного учреждения чаровников. Он проявлял особый интерес к их деятельности и наукам. Поэтому Дэмин нисколько не удивился, что демон чудесным образом уже оказался здесь и стоял подле портшеза Гувэя, стараясь всеми силами скрыться от солнца в тени дерева. К сожалению, то было слабо от природы, росло криво, и демону приходилось то и дело щуриться, когда ветер колыхал редкие листья на ничтожно малой по своей величине кроне дерева.

— Надеюсь, что ты не бросил задачу, которую я тебе поручил? — Дэмин вышел из повозки и обратился к своему мечнику. Он беспокоился, что тот мог заскучать, выполняя свои обязанности, и прекратить ими заниматься.

— Нет, не бросил. Я нашел способ как ускорить процесс, — Мингли криво усмехнулся.

Как только извозчик, что приехал к лавке господина Лина, дабы забрать молодого судью, сообщил демону, что Дэмин направляется в морг, находящейся в стенах Академии Чароплетов, демон тут же прекратил зевать. Он изловил одного из слуг, что нарочно тянул время и медлил с перевозкой документов, хорошенько того встряхнул и поклялся всеми богами, что выпотрошит его, как свинью, если он не разгребет все это за десять минут. Для того, чтобы стало ясно, что угроза не пустой звук, демон приказал принести ему курительную палочку, по которой он измерит тот самый отрезок времени. А для еще большей убедительности он сел, достал меч, положил его на колени и зверски улыбнулся уже побледневшему слуге. Работа враз прибавила ходу, но как ни спешил слуга, уложиться в десять минут не смог.

Мингли мысленно выругался, что неверно оценил способности человеческого тела.

— Ну что поделать, — сказал он вслух, когда истекли десять минут, — я же благородный мечник, мне не позволяется бросать слова на ветер. А то еще пойдет слава, что я пустобрех. Придется тебя выпотрошить, дружок.

Слуга стал зеленым от ужаса. Он кинулся в ноги демону и готов был целовать его сапоги, лишь бы тот сжалился и изменил свое решение. Видя все это, другие работники зашевелились еще быстрее, буквально мгновенно перетащив все документы в повозку. Все это время уже еле живой от ужаса слуга не поднимал своего взгляда от начищенных сапог мечника.

Мингли встал, видя, что работа закончена. Порадовался, что испуг за свои жизни мигом стер намеренья что-то выкрасть при погрузке и перешагнул через дрожащего работника.

— Я подумал, что если убью тебя тут, то запачкаюсь сам. Но если, — он развернулся и посмотрел на слугу, который бросился благодарить Мингли и расхваливать его великодушие, — я узнаю, что хоть одна бумажка исчезла в пути между этим шкафом и повозкой, то вернусь и исполню свое обещание. Ты теперь мой должник за то, что я сохранил твою никчемную жизнь.

Этот человек был слугой господина Лина. И просто так убить его мечник не мог. По крайне мере, так гласили правила в этой провинции, а демон пообещал Дэмину, что постарается их соблюсти. Единственной причиной, по которой этого слугу можно было бы не раздумывая убить, это если тот оскорбил словом или действием Мингли. Но даже тогда следовало бы сообщить сначала об этом господину Лину, чтобы он мог, если пожелает выкупить своего слугу.

Но человек, что сейчас ползал в ногах демонам, знал кто перед ним. Бешеный пес достопочтенного судьи. Такой как он, мог, не раздумывая, устроить здесь бойню, а потом откупиться деньгами или властью своего господина. Так что слова о том, что он должник, слуга воспринял серьезно и действительно был неимоверно рад тому факту, что Мингли не пожелал пачкаться его кровью.

Видя, как сейчас ухмыляется Мингли, щурясь от солнца, Дэмин предпочел не выяснять причину его радости. Молодого судью больше волновал вопрос, зачем они прибыли к моргу. По пути сюда ему пришла в голову страшная мысль, что что-то могло приключиться с отцом или братом. Переживания подбрасывали образы того, как сердце его несчастного родителя не выдержало груза позора, или то, как Джан решил своими силами исправить ситуацию. Вспыльчивый характер второго брата вызывал особые опасения.

Когда из портшеза вышел Гувэй, как обычно, приветливо улыбаясь, самые жуткие опасения покинули голову Дэмина. Его друг, безусловно, был хорошим актером, как выяснилось не так давно, но точно не выглядел бы таким радостным, случись чего с семьей Каведы.

— Ты когда-нибудь был здесь раньше? — спросил Гувэй, постучав по невзрачной двери, что притаилась в каменных стенах, окружающих Академию Чароплетов.

— Не доводилось.

— Несколько лет назад я вошел сюда в сопровождении отца. Может быть, ты слышал о таком громком деле, как торговля мертвецами?

Дэмин знал об этом, как и множество других людей. Тогда общество сначала возмутилось, а потом сильно испугалось. Кто-то особо хитрый крал мертвецов и продавал их. Кто были покупатели? Те, кто желали инсценировать собственную смерть или нуждались в рабочем материале для гнусных опытов. Так как для первых требовались определенные тела, такие, чтобы подходили по росту или каким-то отличительным чертам, то горожане волновались, что могут попасть в поле зрения преступников, которые посчитают именно их подходящей жертвой. Жители сами себе устроили комендантский час без вмешательства властей, предпочитая прятаться поздними вечерами по домам. А в случае со вторым типом покупателя — тем, кто выкупал трупы для опытов, — особо переживали бедняки. Вряд ли кому в голову взбрело бы завышать ценник на труп, предпочитая проводить эксперименты на богатых людях. Ясное дело, что выкрадывали бы тела только тех, кто стоил не больше мешочка медяков.

Власти поначалу не сильно спешили заниматься раскрытием этого дела, как считали простые люди. Потому что вряд ли кто-то будет скупать оптом трупы. Ну, украдут одного-двух, и забудется на том. Но когда был убит зажиточный горожанин, а в след за этим исчезло его тело, вот тут-то расследование резко развернуло свои масштабы и увеличило скорость. Дэмин был уверен, как и некоторые его друзья, что трупы крадут для клана Виверы — организации, созданной взращивать наемных убийц, или клана Оратор, где готовили шпионов для нужд провинции. Кому еще могли понадобиться чьи-то останки? Но то, с какой небрежностью это было сделано, вызывало массу вопросов. Так грязно не работал бы ни один клан.

В итоге все закончилось тем, что на всеобщее обозрение представили виновника — ведьму из какой-то захолустной деревушки. Якобы она творила жуткую магию и нуждалась в свежих мертвецах.

По сей день что Дэмин, что большинство людей считают это расследование провалом. Ну куда этой несчастной женщине столько мертвых? Где она их там хранила и что с ними делала? Явно же, что эта бедняжка просто удачно подвернулась следователям. Тогда особенно популярны были страшилки о тех, кто без дозволения чароплетского совета открывал в себе магию и учился по запрещенным книгам. Вот и нашли виноватого во всем. Истинный же преступник либо скрылся, либо был уничтожен тайно. Дэмин склонялся к тому, что кто-то из клана натворил бед, и того тихонько убрали.

— Что за дело такое? — поинтересовался Мингли, который еще недостаточно изучил все исторические события этой провинции.

— Ничего особенного, — отмахнулся Гувэй, — взбесившаяся ведьма воровала мертвые тела горожан.

Демон захохотал, и его звонкий голос разнесся эхом по длинному коридору. Они уже успели войти внутрь здания, и к ним присоединился провожатый. Он удостоверился, что все документы подтверждают их службу в Ведомстве Безопасности и только после этого повел их в сторону морга.

— Вы считаете, что ведьмы — это чушь? — уточнил Гувэй у мечника, которого столь повеселило сказанное сыном градоначальника, — напрасно. До сих пор еще не уничтожена полностью их проклятая шайка. У них, да будет тебе известно, даже когда-то была собственная организация. Они намеревались воспротивиться законам чароплетов, которые запрещали без их ведома открывать в человеке силы, дарованные богами.

— Как любопытно, — протянул Мигли, — силы подарили боги, а пользоваться ими можно только с разрешения людей.

— Это потому, что эти силы могут оказаться очень опасными, — серьезным тоном отозвался Дэмин. Пусть он и считал, что сейчас ведьмы превратились скорее в байки, чем в настоящую угрозу, но когда-то давно они действительно были сильны. — Ты не понимаешь всего, Мингли. Та магия, что течет в крови людей, способна погубить их самих и окружающих, если никто не будет контролировать ее использование и обучать надлежащим образом. К тому же ведьмы используют запрещенные типы чар. И поверь, их не просто так запретили.

— Совершенно верно, — поддержал его Гувэй. — Например, была ведьма, что обуздала время. А это категорически запрещено. Потому что достичь такого можно только грязными и жуткими способами, а достигнув можно нарушить ход жизни других людей и существ.

— Все равно глупо звучит, — упрямился Мингли, — это же боги подарили. Или они выходят дураки полные и не знали, что дарят? Тогда давайте запретите петь или рисовать. Ведь можно же спеть настолько жуткую музыку, что она вгонит людей в гнетущее настроение или можно нарисовать непотребные картинки о вашем правителе.

— Такое тоже запрещено, — снова улыбнулся Гувэй, видя, как Мингли закатывает глаза к небесам, не в силах смириться с кажущимся ему нелепым людским мировоззрением. Ему хотелось спросить Дэмина, все ли люди такие или только синторцы, но он смолчал, так как рядом с сыном градоначальника стоит особо внимательно следить за тем, что говоришь.

— Тут не боги дураки, — продолжил Гувэй, — ведь ты, когда даешь человеку меч, не думаешь же о том, что он сам себе руки отсечет? А ведь и такое бывает. Так что дураки тут скорее люди.

Мингли внезапно проникся толикой уважения к Гувэю после таких слов. "Жаль, что он не на моей стороне, — подумал демон, — с ним могло бы быть весело".

— Кстати, — сменил тему сын градоначальника, — вам удалось что-то узнать?

— Да, — Дэмин проследовал за провожатым в небольшое помещение, приспособленное под хранение тел, — даже более того. Я думаю, что знаю, кто это все затеял.

Гувэй слабо улыбнулся, даже не выразив удивления.

Они прошли между огромными металлическими конструкциями. На лицевой стороне которых красовались небольшие квадратные дверки — камеры для хранения трупов. Несмотря на чистоту и хорошее освещение, назвать уютным это место было нельзя. Особенно после того, как они вышли в центр комнаты — круглое пространство, обустроенное под секционную. Провожатый остановился и уточнил, следует ли ему сейчас же привезти то, зачем они сюда явились. Гувэй утвердительно кивнул и посмотрел на Дэмина, который все больше и больше недоумевал, зачем они здесь:

— Так что там с тем, что вы узнали?

Дэмин рассказал ему все, до чего додумался и что смог вызнать. О своих подозрениях по поводу господина Ляна и госпожи Сюэ. О их возможном сговоре. О судьбе ее отца, том человеке, о котором шла речь в его экзаменационной теме. Молодой судья поразился такому совпадению. Также он упомянул о том, что у него есть некие сомнения в отношении господина Лина, но пока он не может рассказать точно о своих домыслах без существенных доказательств.

— В общем, все оказалось банально, — заключил Дэмин, — Сюэ и Лян загрузили оружие, выкрали джонку и отправились в Тивию. Мотивы каждого из них, возможно, отличались. Тут я еще до конца не уверен. Как и в то, что случилось между ними на джонке и почему госпожа Сюэ была вынуждена вернуться. Обратный путь для бедняжки был не простым, но сейчас госпожа в надежном месте и в отличном состоянии. Думаю, что она согласится рассказать правду, когда поймет, что мы уже близки к истине.

— Да, — улыбнулся Гувэй, наблюдая, как провожатый подвозит к ним накрытое полотном тело, — вы правы. Она в надежном месте, но, к сожалению, не в самом лучшем состоянии.

Провожатый стянул с трупа ткань.

— Вот и ваша госпожа, — Гувэй кивнул в сторону мертвого тела, — И что-то мне подсказывает, что она уже не согласится рассказать нам всей правды.

Сюэ лежала на боку в странной позе. Казалось, что госпожа умерла, сидя на коленях, облокотившись о стену. Ее руки так и застыли безвольно свисающими вдоль окоченевшего туловища, а лицевые мышцы расслабились. Уже было невозможно понять, что она ощущала в последние минуты своей жизни. Девушка была одета в походный плащ, под котором скрывалось простого кроя платья из дорогого шелка.

— Но как это возможно? — прошептал Дэмин. Он оставил девушку в Медовом поцелуе и не сомневался в том, что наложница, которой поручено было за ней приглядывать, никогда не предаст его. — Когда она умерла?

— С этим есть проблема. Ты удивишься еще больше, когда узнаешь, где и как мы ее нашли, — Гувэй обошел труп девушки, — сегодня ночью ко мне прибежал стражник речных ворот города и сообщил, что по реке приплыла лодка. В ней находился всего один ящик и больше ничего и никого. Это был тот самый ящик, — исходя из его номера, — в котором госпожа Сюэ отплыла на джонке. И, как ты уже мог догадаться, в нем мы ее и нашли. Посколько ящик был оборудован чароплетской системой охлаждения, труп прибыл в прекрасном состоянии, и мы не в силах понять, когда ее конкретно убили. Более того, придется сильно попотеть, чтобы обследовать тело, потому что она окоченела в весьма неудачной позе.

— Я не понимаю, — вслух размышлял Дэмин, — как она могла оказаться за чертой города и в том же ящике. Конечно, госпожа Сюэ говорила, что опасается того, что за ней придут. Но никто бы не смог до нее добраться. Если только она сама не сбежала.

— Ты знаешь, кто мог желать ей зла? — Гувэй держался довольно непринужденно, несмотря на сложившиеся обстоятельства и место, в котором они все сейчас находились.

— Люди господина Ляна, — молодой судья приблизился к телу и стал его внимательно осматривать, — она говорила, что он ее предал. Как только они отплыли на достаточное расстояние от города, господин Лян велел ей убираться с судна, объяснив это тем, что намерен связать свою жизнь с бандой мятежников. И она боялась, что ее могут убить, так как ей слишком много известно. Но после того, как я узнал историю госпожи Сюэ и ее мотивы, теперь не знаю, что и думать. Я разговаривал с ее служанкой и могу предположить, откуда она заполуичла оружие синтроских воинов. Думаю, что ее отец все же был осужден не напрасно. Сначала я думал, что госпожа Сюэ хотела устроить мятеж, как способ отомстить за смерть своего отца. Потом стал склоняться к мысли, что тут замешена и месть моей семье. Не просто так мой отец и брат оказались под подозрением. Но после того, что мне поведала Ия, я теперь в полном смятении. Она сказала, что госпожа Сюэ продала оружие, чтобы заработать деньги на новую жизнь вместе с Ляном в другой провинции. Что она отказалась от идеи мстить. Но почему тогда господин Лян ее прогнал?

— Может быть, они повздорили, — Гувэй предположил самую простую версию, — не поделили деньги или разошлись во мнениях. Возможно, госпожа хотела продать оставшееся оружие, а потом начать новую спокойную жизнь в Тивии, а господин Лян такой судьбы не пожелал.

— Но они же любили друг друга! — возмутился Дэмин, — даже если ты поругался с любимым человеком, разве это повод так с ним обходиться?

Гувэй лишь пожал плечами.

— Не все такие благородные, как ты, — контрастировал факт Мингли, — побольше выходи в народ и почитай любовные романы. Там и не такие предательства описываются. А если люди способны придумывать подобные истории, то почему же им самим так не поступать в жизни? Не на пустом же месте фантазия рождается.

— Любовные романы? — поразился Гувэй, — ты читаешь такие вещи? Поразительно, — он засмеялся, — совсем не вяжется с твоей профессией и внешним видом.

— Ну, вы же дурили моего господина годами, прикидываясь идиотом, при этом работая в Ведомстве Безопасности. Хотя это тоже не особо вяжется с образом благородного господина, — нисколько не смутившись, парировал Мингли, — я, по крайней мере, честен с Дэмином и с самим собой.

Веселость Гувэя испарился, он недобро посмотрел на мечника. Оскорблять человека выше себя по рангу само по себе практически преступление, а уж в открытую утверждать, что он лжец — значит показывать свое неуважение и полное отсутствие страха перед знатным господином из влиятельной семьи.

Мингли не намеревался извиняться и действительно не проявлял и тени испуга перед гневными взглядами Гувэя. Он отвернулся от него, словно тот был надоедливой мухой, и подошел к Дэмину.

— Она умерла страшной смертью, — печально отозвался молодой судья, — взгляните на ее тело. Если присмотреться, то можно обнаружить по меньшей мере три колотых раны. Видите? — Он аккуратно раздвинул ткань дорожной накидки и указал на небольшое отверстие в теле. Края ровные. Один точный удар. Ее буквально проткнуло несколькими орудиями с разных сторон. Предполагаю, что одновременно. На ящике разве есть сквозные отверстия, чтобы просунуть туда мечи? Я думал, что он герметичен.

— Все верно, — подключился Гувэй, — ящик полностью герметичен, иначе бы тепло или холод уходили из него.

— Если она погибла именно внутри него, то остается единственный вариант, — в голосе молодого судьи проявилась неподдельна горечь, — сначала открыли крышку ящика, убили, потом снова закрыли. В ящике же была кровь?

Гувэй утвердительно кивнул и велел провожатому зафиксировать все, о чем рассуждал Дэмин.

— Тогда раны должны располагаться на теле под уклоном. Мне сложно судить, пока она в такой позе. Но это означает, что ее смерть была ужаснее, чем я предполагал. Сначала она, возможно, слышала, как они собираются ее убить. А потом, когда открыли крышку ящика, увидела их лица, мечи и неминуемый конец, — Дэмин оторвал взгляд от госпожи и посмотрел на своих спутников. Картина, которую он обрисовал, пугала и злила одновременно своей низостью. — Она не могла даже защититься, сидя внутри. У нее не было никаких шансов. Неизбежность и тихий ужас. Как можно сотворить такое со своим любимым человеком?

— Может быть, она ему изменила, — начитавшийся романов Мигли тут же начал создавать теории касательно их взаимоотношений, — я читал, что люди сходят с ума и впадают в ярость, когда узнают, что их вторая половина с кем-то переспала или даже просто поцеловала кого-то. Могла же госпожа Сюэ крутить романчики с господином Лином или Ши? Она явно была незаурядной особой.

— Нет! — Внезапно резко отозвался Дэмин. Он вспомнил госпожу Сюэ, ее дрожащий голос, ее хрупкую фигуру. Он отказывался верить, что она на такое способна.

— Мой господин неисправим, — вздохнул демон, — слишком уж благородный. Но вы-то, господин Гувэй, точно должны поверить в такую теорию, вам известна людская натура, — Мингли растянул губы в язвительной улыбке.

Гувэй промолчал. Вообще, теория Мингли об измене ему понравилась. Это бы многое объяснило. Но согласись он сейчас с демоном, то попадешь в его словесную ловушку. Признаешь, что теория верна, значит, ты подлец, которому ведомы все варианты предательств. Не признаешь, выходит, в людях не разбираешься и продемонстрируешь свою некомпетентность в присутствии провожатого — человека, который служил как во благо Академии Чароплетов, так и в помощь Ведомству Безопасности.

Что за ужасный человек этот мечник, раз ставит в такие неприятные ситуации людей?

— Зафиксируйте все, что сказал господин Мингли, — сухо приказал Гувэй провожатому, — может быть, это окажется полезным.

— Когда вы намерены осматривать тело и будете ли проводить вскрытие? — Уточнил Дэмин, отходя от трупа девушки.

— Сегодня же. Насчет вскрытия не уверен. Зачем оно нам, если очевидно, как ее убили. Достаточно просто отразить в отчете, сколько колотых ран ей нанесли.

— Я хотел бы присутствовать при этом, но сейчас мне нужно узнать, как и почему она покинула свое убежище, — Дэмин бросил печальный взгляд на мертвую госпожу.

— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы без вас не начинали, — Гувэй посмотрел на Мингли, — он тоже будет присутствовать? Все-таки это тело благородной госпожи и ее родственники могут не пожелать, чтобы какой-то слуга разглядывал ее тело. Это будет не. Он простолюдин, и это оскорбит госпожу.

— Ее уже ничего не оскорбит, Гувэй, — нахмурился Дэмин. Его порядком утомило, что его друзья никак не прекратят ссориться, даже сейчас, когда они оба необходимы друг другу, чтобы во всем разобраться, — а родственникам можно и не докладывать о том, кто присутствовал при осмотре тела.

— Солгать? — Гувэй искренне удивился, как и Мингли, брови которого поползли наверх. Такой подход, мягко говоря, не был свойственен молодому судье, — ты предлагаешь солгать?

— Иногда маленькая ложь спасает от больших проблем, — неловко улыбнулся Дэмин, ощущая, что съеживается под взглядами потрясенных его словами друзей. И неуверенно добавил: — Ведь так?