Человек с Золотым Торком

ГЛАВА ПЯТАЯ Наблюдатель

Когда Сержант-ат-Армс наконец пришёл за мной, мы с дядей Джеймсом стояли перед старой карикатурой Боза, изображавшей старого доброго Джейкоба в расцвете сил, беседующего с Гладстоном и Дизраэли у здания парламента. (Один из этих почитаемых премьер-министров на самом деле был Друдом по материнской линии, но я никак не могу вспомнить, какой именно). Одному Богу известно, что обсуждали эти трое, но, учитывая выражения лиц Дизраэли и Гладстона, Джейкоб почти наверняка рассказывал им одну из своих знаменитых грязных шуток. Джейкоб мог сорвать трусики с монахини с сорока шагов.

Мы с Джеймсом услышали приближение Сержант-ат-Армса, но мы намеренно сконцентрировали наше внимание на произведении искусства, пока Сержант-ат-Армс не был вынужден объявить о своём присутствии несколько недостойным покашливанием…

Мы с Джеймсом неторопливо повернулись и посмотрели на него исподлобья.

- Ну? - протянул Джеймс своим дразняще-снобистским голосом, который он иногда использовал. Было известно, что он затевал драки в баре с полуоборота. На этот раз он даже приподнял бровь.

- Есть ли у вас какая-либо информация о том, как такое ужасное нападение могло произойти, как обошли все наши легендарные системы безопасности, как смогли атаковать Сердце?

Стоит отдать человеку должное; Сержант-ат-Армс лишь бесстрастно смотрел в ответ. - Ведётся расследование нарушения безопасности, сэр.

- Значит, нет. Что-нибудь ещё?

Сержант-ат-Армс бросил на Джеймса многозначительный взгляд, и Джеймс кивнул, понимая, что завел ситуацию настолько далеко, насколько мог. Он отвернулся от Сержант-ат-Армса и тепло улыбнулся мне.

- Впереди меня ждёт новое захватывающее приключение в развратных и шумных закоулках и пабах сказочного Шанхая!

- Я могу лишь глотать слюни, - с чувством отреагировал я. - Я никогда не получаю подобных заданий. Я полагаю, будет всё: отличная выпивка, стервозные женщины и много необоснованного насилия?

- Ну, да, - сказал Джеймс. - Всё то же самое, всё то же самое…

Мы рассмеялись, он сжал мою руку в своей, и он ушел, величественно шагая по галерее в поисках опасности и развлечений, как опытный искатель приключений, каким он и был. Серый Лис всегда был лучшим из нас. Сержант-ат-Армс напомнил мне о своём присутствии очередным внушительным покашливанием, и я неохотно позволил ему провести меня обратно через Холл, чтобы встретиться с Матриархом семьи. Оказалось, что она находится в Командном Пункте, снова решая судьбу мира, поэтому нам пришлось пройти почти через все северное крыло, чтобы добраться до усиленной стальной двери в задней части того, что когда-то было старым бальным залом. Потребовалось три пароля, сканирование сетчатки глаза и не совсем приятный досмотр, прежде чем нам с Сенешалем разрешили даже приблизиться к двери, но в конце концов она открылась, и мы спустились по очень грубо выдолбленной лестнице, в каменной стене, без перил, но с откровенно пугающим беспрепятственным видом в глубины, вместо парапета.

Электрическое освещение было почти болезненно ярким, и уже предприняли дополнительные меры безопасности, так что светящиеся силовые поля и мерцающие мистические экраны раздвигались перед нами, только тогда, когда они верифицировали наши Торки, а затем они плотно смыкались за нами.

Обычные гоблины-охранники были на своих постах, скрючившись в своих каменных нишах: коренастые и уродливые существа с мордами, как у бульдогов, грызущих осу. Они были не намного больше футбольного мяча, с длинными, веретенообразными руками и ногами, но могли стать довольно злобными, когда были расстроены. Однажды я видел, как гоблин охотился на оборотня, а потом поедал его живьем, а такие вещи быстро не забываются.

В ожидании благоприятной возможности проявить свою крайне подлую и злобную натуру, гоблины коротали время за разгадыванием кроссвордов из газеты “Таймс”. Гоблины любят словесные игры. Один из них остановил меня, чтобы спросить слово из четырнадцати букв, обозначающее плохое правительство, с буквой “М” в начале, и очень расстроился, когда я резко ответил: maladministration. Бедняга не понимал, что разгадывает вчерашний кроссворд.

Внизу лестницы нам пришлось приложить ладони к электронному сканеру, прежде чем нас пропустили в большой схрон, где находилась семейный Центр Управления. Сержант-ат-Армс провёл меня внутрь, а затем настоял, чтобы я оставался на месте у двери, пока он пойдёт сообщить Матриарху о моём прибытии. Я скрестил руки на груди, усмехнулся ему вслед, но не стал настаивать. Рядом с дверью на корточках сидела горгона, опустив голову, завернувшись в кожистые крылья, как в окутывающий плащ. Она выглядела так, как будто спала, но я знал, что это не так, хотя несколько её змей в шутку пытались храпеть. Если войти в Центр Управления, не соблюдая точных правил-процедуры, горгона откроет глаза и посмотрит на вас, и тогда семья получит ещё одну удивленную статую для заднего сада.

Центр Управления представляет собой огромную аудиторию, высеченную в монолитной скале. Здесь мы видим всё, или, по крайней мере, всё, что имеет значение. Все четыре стены покрывали самые современные экраны, на которых отображались все страны мира, а маленькие огоньки мигали, указывая на города и другие места, где работали члены семьи. Зелёный свет означал успешно выполненную миссию, синий - определённых лиц, находящихся в семейном списке, а фиолетовый иногда означал крупную ошибку и столь же крупную операцию по её сокрытию. Потенциально проблемные места маркировались жёлтыми огнями, текущие угрозы - красными. В мире было чертовски много жёлтого и красного, и по сравнению с тем, что было десять лет назад, красного было гораздо больше, чем жёлтого.

Проклятье, даже в Литве был красный свет.

Семья сидела длинными рядами, сосредоточившись на своей работе, несмотря на суету вокруг. Десятки провидцев поглаживали хрустальные шары или заглядывали в провидческие бассейны, изучая мировые проблемы издалека и тихонько бормоча свои выводы в гарнитуры связи. Техники работали за своими компьютерами, выводя полезные данные, их пальцы бегали по клавиатурам с невероятной скоростью. Агенты могут работать на передовой, в одиночку, но каждому из нас помогают сотни сотрудников. И не только в Центре Управления. Эксперты по поиску информации постоянно работают в отделе новостей (обычно те, кто работает по восемь часов в этой дыре без окон, называют её Ямой…), просеивая все мировые СМИ и сверяя официальную версию с горой информации, которая ежедневно поступает от нашей всемирной сети шпионов и информаторов.

Семья полагается на этих преданных своему делу исследователей, которые выявляют возникающие проблемы до того, как они выйдут из-под контроля, а также отслеживают определённых людей, которым нравится думать, что они могут бродить по миру, не оставляя следов. Эти исследователи могли бы точно сказать вам, где найти иголку в стоге сена, и довольно точно угадать, в какую сторону она будет направлена. Они знают о мире всё, что только можно знать, кроме того, каково это - жить в нём. Они слишком ценны, чтобы позволить им покинуть Холл. В любой момент времени сотни Друдов работают в горячих точках по всему миру. И работают они в одиночку, потому что агентов на местах нельзя дистанционно контролировать. Их Торки скрывают их от нас, а также от наших врагов. Вот почему только самые доверенные члены семьи могут стать полевыми агентами. И почему меня всегда держат на коротком поводке. Военному отделу приходится ждать, пока полевые агенты сообщают о себе традиционными способами, часто во время передвижения, а затем предоставлять им как можно больше информации и поддержки. Каждого агента поддерживают тысячи исследователей, консультантов, экспертов в более заумных областях науки и магии, а также круглосуточно работающий штат связистов.

Полевые агенты собирают информацию, разряжают обстановку, оперативно действуют в случае необходимости. (Мы предпочитаем спокойно работать, исподтишка, но семья никогда не стеснялась пачкать руки). Однако каждый из нас знает, что именно поддержка людей в Поместье делает нашу работу возможной. Семья возвела удалённое наблюдение во всех его формах в ранг искусства. И поскольку мы всегда рассматривали науку и магию как две стороны одной и той же полезной медали, мы прилагаем все усилия, чтобы оставаться в авангарде всех последних достижений. На самом деле, наши исследовательские лаборатории работают безостановочно, неустанно, ради уверенности, что мы всегда на шаг впереди. Мы создаём оружие и средства защиты от него, о существовании которых большая часть мира ещё даже не мечтает. Мы используем всё, что нам нужно, чтобы хранить мир в безопасности.

Я был удивлён и немного встревожен, увидев множество красных точек; предупреждения об основных угрозах ещё не были сведены к какой-либо конкретной стране, группе или отдельному лицу. И когда я говорю - серьёзная угроза, я имею в виду явную, реальную опасность для мира. Я никогда не думал, что Центр Управления может быть таким оживлённым, с людьми, столпившимися вокруг каждого дисплея, каждого компьютера, каждого заваленного бумагами стола.

Слышался общий шёпот, журчание голосов, как будто люди находились в церкви. (Громкая речь не приветствуется; она порождает волнение.) Посыльные постоянно вбегали и выбегали, доставляя записи, отчёты и жизненно важные новости. И чайники. В семье принято пить чай. С пирожными с начинкой.

Никто даже не взглянул в мою сторону.

Матриарх сидела за головным - командным столом, с жесткой спиной и спокойным вниманием, как всегда, изучая бесконечную череду срочных отчётов, которые ей передавали. На некоторых она ставила свои инициалы, одобряя то или иное действие; другие она отправила обратно для уточнения деталей. Посыльные стояли в очереди, ожидая возможности подсунуть ей бумагу или доверительно пошептаться, а затем спешили с новыми инструкциями. Матриарх никогда не позволяла себе выглядеть торопливой или обеспокоенной, и никогда не повышала голос. Если какой-нибудь особенно нервный гонец всё же перегибал палку, сомневаясь в какой-то детали или настаивая на первоочередной важности своего послания, хватало одного взгляда холодных серых глаз Матриарха, и гонец практически ломал себе спину, кланяясь и расшаркиваясь, когда спешил прочь от неё.

Сержант-ат-Армс сообщил Матриарху о моём прибытии, и она немедленно повернулась, чтобы посмотреть на меня. Я спокойно смотрел в ответ, даже не потрудившись принять подобающую позу. Она повелительно махнула рукой, и я направился через помещение, чтобы присоединиться к ней, намеренно не торопясь. Матриарх резким жестом приказала всем отойти, и все отступили на приличное расстояние, чтобы мы с ней могли поговорить наедине.

Сержант-ат-Армс выглядел возмущенным тем, что его поставили в один ряд со всеми остальными, но он отошёл. С Матриархом не спорят. Она встала, чтобы поприветствовать меня, со своим обычным холодным и неодобрительным выражением лица.

Матриарх семьи. Марта Друд. Высокая, элегантная и более царственная, чем любая королева. В свои шестьдесят с лишним лет она одевалась как деревенская аристократка: твидовые костюмы, жемчуг и неброский макияж. Её длинные седые волосы были собраны в фигурный пучок на макушке. В своё время она была красива, и её крепкая костная структура обеспечивала ей поразительную красоту даже сейчас.

Как Ледяная Королева из сказки, вонзающая осколок льда в твоё сердце, пока ты молод и беспомощен, так что у тебя нет выбора, кроме как любить её вечно.

Она не протянула мне руку для рукопожатия, а я не предложил поцеловать её в щёку. Никаких почестей. Я кивнул ей.

- Здравствуй, бабушка.

Во главе семьи всегда стояла Матриарх; это пережиток нашего Друидического наследия. Марта происходит из длинного рода королев-воительниц, и это заметно. Её слово - закон. Когда я был ребёнком, на уроке истории семьи я заметил учителю, что если она наша королева, то все остальные просто её трутни. На меня много кричали за это. Формально Матриарх обладает абсолютной властью над семьей. На практике ей приходиться прислушиваться к мнению совета из двенадцати человек, состоящего из самых влиятельных членов семьи. Чтобы попасть в шорт-лист, нужно сделать для семьи нечто действительно выдающееся. Матриархи, которые не слушают или не желают слушать Совет, как правило, долго не живут. В крайних случаях происходили несчастные случаи, и на смену Матриарху приходил новый. Семья может быть чрезвычайно безжалостной, когда это необходимо.

Второй муж Марты, Алистер, как всегда, рассеянно стоял рядом с ней, готовый к любому её требованию. Высокий и крепкий, он одевался как фермер-джентльмен; из тех, кто никогда не пачкает свои дорогие ботинки. Он был на десять лет моложе Марты и достаточно красив, я полагаю, в хлипкой незавершённой манере, как инвестиционный брокер, который уверяет вас, что сделка, которую он предлагает, абсолютно гарантированно сделает вас богатым. Я коротко кивнул ему.

- Привет, Алистер.

По давней традиции он был главным консортом семьи, но будь я проклят, если назову его дедушкой. Мой настоящий дед, первый муж Марты, Артур, погиб в бою, во время Киевского заговора 1957 года. Я его даже не знал. Мы с Алистером никогда не ладили. Официально он выполнял в семье функции личного советника Матриарха, но это было просто занятие, чтобы он не понял, что он всего лишь прославленный суслик - мальчик на побегушках. Он никогда в жизни не был на полевом задании, к своему и всеобщему облегчению. До брака с Мартой он был кем-то в деловом мире Лондона, но только благодаря наследству. По слухам, город был рад избавиться от него. Вся семья знала, что он бесполезен, но бабушка любила его, поэтому из уважения к ней никто ничего не говорил. При этом они тщательно следили за тем, чтобы Алистера не подпускали ни к чему важному. Или хрупкому. В каждой семье есть такой Алистер.

Марта холодно изучала меня. - Прошло довольно много времени с тех пор, как ты осчастливил нас своим присутствием, Эдвин.

Я пожал плечами. - Мне нравится трудиться. И не похоже, что здесь есть что-то, по чему я скучаю.

- Спустя столько времени ты всё ещё винишь семью в смерти своей матери и отца, - сказала Марта. - Ты должен гордиться их самопожертвованием.

- Да, - сказал я. - Но никто никогда не пошлёт меня на смерть в ходе операции, которая не была спланирована должным образом. Я сам планирую свои миссии.

- Ты служишь семье, - вмешался Алистер, стараясь подражать ледяному тону Марты, но у него это не получалось.

- Я служу семье, - ответил я. - По-своему.

- Люди, ответственные за неадекватное планирование этой миссии, давно наказаны, - сказала Марта. - Оставь это, Эдвин. Она была моей дочерью. Она сделала попытку сменить тему, оглядывая меня с ног до головы. - Что это на тебе, Эдвин? Это лучшее, что ты смог выбрать для своего первого визита в Холл за последние десять лет?

- Мне жаль. Но недавно у меня диагностировали непереносимость моды. Я не могу носить ничего хорошего, иначе у меня разовьётся стиль.

Она посмотрела на меня. - Ты знаешь, что я не нахожу юмор смешным, Эдвин. И встань прямо! Хочешь стать сутулым? А когда ты собираешься жениться и подарить семье детей? Как и все остальные, ты обязан обеспечить семью новой кровью, чтобы мы были сильны и жизнеспособны. Мы представили тебе несколько списков вполне респектабельных кандидаток из подходящих семей. Любая из них могла бы составить тебе хорошую пару. Ты становишься слишком взрослым, чтобы быть таким разборчивым.

- Это то, что я решу для себя сам, - решительно ответил я.

- Что было не так с дорогой Стефани Мэйнуаринг? - спросила Марта. Я думаю она восхитительное создание.

- Ну что ты, бабушка! Ещё немного скрещивания, и она стала бы мне родной сестрой!

- Элис Литтл?

- Живёт в своём собственном мире и покидает его только на время приёмов пищи. Многочисленных приёмов…

- Пенелопа Крайтон?

- Вы, наверное, шутите! Она просыпалась с женщинами чаще, чем я! Неужели ваши люди больше не проводят даже элементарных исследований?

- Ну… Ты хоть с кем-нибудь встречаешься в данный момент, Эдвин?

Я подумывал рассказать ей о Силиконовой Лили, но не поддался искушению. - Ничего определённого, бабушка, - сказал я.

- Надеюсь, ты осторожен.., Эдвин, - сказал Алистер ещё более надменным тоном, чем обычно. - Ты знаешь, как семья относится к ублюдкам.

Я пристально посмотрел на него, а затем ответил: - Я всегда осторожен, Алистер…