Chelyaber

Глава 1

Подполковник КГБ СССР, начальник отдела по работе со студентами и молодёжью, Пятого управления, Виктор Иванович Андрейченко сидел в позе лотоса на полу своего служебного кабинета. Засиживаться на службе за полночь не было никакой необходимости. Кроме того, сегодня донельзя довольный начальник, генерал-полковник Бобков предоставил ему отпуск, но домой идти не хотелось. В одном из слоёв сознания заканчивалось изучение физики пяти измерений, и открывающиеся после этого возможности хотелось протестировать спокойно. В одиночестве.

Люди мешали. У них постоянно возникали нелепые желания и потребность их обсуждения. Особенно у жены и сына, которым не откажешь, поэтому в служебном кабинете было надёжнее. Тут его потревожат только в случае войны.

К августу 1984 года Виктор Андрейченко уже изучил доступные для его уровня курсы по логике, математике, химии, биологии и биохимии, восемь боевых баз, включающих владение всеми видами оружия, от современного самолёта до каменновековой дубины. Изучены они были соответствующим образом, с развитием всей необходимой моторики.

В интеллектуальный интерфейс он добавил визуальный образ, получив этакого внутреннего собеседника, в виде мультипликационного персонажа – Карлсона, который живёт на крыше, и предложил Максиму использовать его опыт. Предложения по усовершенствованию функционала были выслушаны Вороновым с интересом.

– Да, адаптации это поможет, но внутренние диалоги, со временем, станут потребностью, что в критический момент не добавит скорости реакции. Впрочем, в каких-то случаях это даже к лучшему. Вы выбрали себе забавного собеседника, Виктор Иванович.

– Как-то само в голову пришло.

– Творческая вы личность, товарищ подполковник, интересные у вас идеи.

Потребность во внутренних диалогах у Андрейченко действительно появилась, образ Карлсона буквально оживил логическое устройство, теперь он лез с советами по любому поводу. Активность можно было уменьшить, но почему-то не хотелось. Карлсон, конечно, не настоящий, зато он настоящий друг.

– Три, два, один, спокойствие, только спокойствие. Ого, малыш, мы теперь настоящие учёные!

– Мало что поменялось. – сверил показатели Андрейченко, – После активации биохимии всё скакнуло в разы, а теперь только на десять-пятнадцать процентов.

– Биохимия касалась тебя непосредственно, а физики касаешься ты. Пока одним пальцем, но контакт уже установлен, дойдёт и до объятий. Давай, активируй уже новый раздел, очень уж интригующе он называется.

– Карман времени? Ты разве не получил его описания? Физика четырёх измерений, время в нём отсутствует. Там можно долго сидеть и думать. Или, надышаться перед смертью.

– Смешно! Я знаю, что такое Карман времени. Внутри него что-то есть.

– Думаешь?

– Нет, это я знаю точно. Но не знаю, что именно, пока ты не активируешь, и это меня очень раздражает. Вдруг оно будет потреблять предназначенные мне калории?

– Не дай-то бог. Ладно, давай посмотрим. Что это?

– Вход в другой слой реальности, как видишь. Давай, активируй.

Освободившийся после изучения физики, слой сознания не смог активировать вход, только снять данные. На той стороне, "перед Кромкой", апрель 1978 года, там его зовут Максим Воронов, девятиклассник специальной спортивной школы челябинского Трактора. Интересно, значит настоящего Ворона в этой реальности нет. А Андрейченко? Андрейченко есть. Только что получил майора и перешёл в Олимпийский отдел, всё, как и должно быть на самом деле. Забавно. Его первое воплощение будет жить отдельной жизнью. Жизнью? А почему бы и нет, мечтал же стать великим спортсменом, здесь это как-то неловко, а вот там… Можно спасти Высоцкого и Харламова и… Да много чего можно сделать.

– Не активируется.

– Попробуй всеми слоями сразу.

Виктор Андрейченко настолько привык к многозадачности своего сознания, что эта мысль показалась ему некомфортной.

– Если я весь уйду, то кто будет следить за этим организмом?

– А чего за ним следить? Мы в кармане времени, никуда он не денется. Давай.

При попытке активации возникла иллюзия короткого замыкания и немедленно материализовался Воронов. На оценку ситуации, времени ему не потребовалось, наверняка внутри кармана времени ему доступны ещё несколько карманов большей глубины.

– Очень интересная реальность. – оценил он с ироничной искрой во взгляде, – Хотите попробовать?

– Была такая мысль, только войти не смог.

– Это почти наш мир. В нём нет меня, но есть тот, за кем я сюда пришёл. Он намного сильнее вас, вот и не пускает, "чудище многомерное". Но это решаемо.

– Ты можешь помочь мне войти?

– Конечно, но он вас обязательно засечёт.

– Уничтожит?

– Обязательно, но не сразу. Раз вы появились, значит либо сильнее его, либо вам кто-то сильный помог и готовит ловушку на живца. Он очень осторожный, спешить не будет.

– А ты не сможешь вмешаться?

– Обязательно вмешаюсь, когда вы его найдёте. Или он вас. Но для вас это неизбежная гибель. Живец никогда не выживает, даже в случае самой удачной рыбалки.

– Гибель только в той реальности?

– Только в той. – кивнул Максим, – Но там у вас будет настоящая жизнь. Любимая женщина, дети, хорошие друзья. Их вам потом будет очень не хватать. Вечно!

– Ну, так они хоть будут, пусть и в прошлом. Сейчас их просто нет. Я бы хотел попробовать.

– Что ж, опыт охоты мне не помешает. Из той реальности совсем уничтожить его невозможно, но зато можно оценить силы и посмотреть в какое измерение он сбежит и приготовиться к этому здесь. Вам же следует знать, что по итогам каждой жизни следует справедливое воздаяние, поэтому не относитесь к ней как к игре. Вечность ведь можно проводить по-разному. Я знаю множество азартных игроков, навечно заключённых в одно измерение. Вы представляете, каково это – вечно быть неподвижной мыслящей точкой?

– Я понял, Максим. Очень постараюсь.

– Тогда у меня к вам две личные просьбы. Не обижайте там моего друга Диего Марадону, он достоин быть королём футбола. И не обижайте наших родителей, им уже со мной не повезло, пусть хоть на вас порадуются. Удачи, Максим! – услышал подполковник Виктор Андрейченко, находясь уже в теле Максима Воронова.

– Итак, что мы имеем. Возможности урезаны раза в четыре.

– В среднем в три целых восемьдесят две сотых раза. – Карлсон выглядел испуганным, – Ты уверен, что сделал правильный выбор? Вдруг многомерное чудище не испугалось и бахнет прямо сейчас? Что-то не хочется быть навеки заточённым в одном измерении. Даже в твоей компании.

– Доступны два слоя сознания. Уже неплохо, одним продолжаем спать. "Чудище" не кинется. На настоящего Ворона же не кинулось.

– Ну ты сравнил.

– Убавь сарказма, цинизма и наглости. Итак, что мы имеем. Сейчас здесь час ноль тридцать шесть местного челябинского времени, четвёртое апреля 1978 года, вчера мне исполнилось шестнадцать лет. Пять лет в школе хоккейного Трактора (так захотел отец, фанат хоккея после суперсерии 1972 года), для своего возраста очень габаритный защитник (рост 189, вес 82), но особым талантом не одарён, потолок – место в основе Трактора, а таких в школе десятки. Добавить можно, но зачем? Попасть на олимпиаду в Лейк-Плэсиде через хоккей очень трудно. Можно, конечно, так сверкнуть, что не заметить не сможет даже Тихонов, но стоит ли так привлекать внимание прямо сейчас? Излишнее внимание на начальном этапе только осложнит дальнейшую жизнь, сверкать нужно прямо на Олимпиаде. А хоккей никуда не убежит и поражение на Олимпиаде-80 пойдёт ему только на пользу. Во всяком случае, для меня точно на пользу – пошатнутся позиции Тихонова, а там уже можно будет его ещё немного подтолкнуть. Не хочется с ним работать, очень неприятный человек. Так что хоккей подождёт, даже отец не ждёт от меня подвига в семнадцать лет. Значит что?

– Что?

– Школу пора заканчивать. Сдать экзамены за десятый класс и выходить на новый уровень возможностей. Думаю, следует поступить в Государственный центральный ордена Ленина институт физической культуры, который до шестьдесят первого носил имя товарища Сталина. Там нужных людей со связями хватает… Наши взяли в Лейк-Плэсиде десять золотых медалей, если я добавлю к ним ещё одиннадцать, то точно выйду на Брежнева.

– Ты на него и завтра можешь выйти.

– Могу, но это его напугает. Не будет необходимой биохимии для воздействия.

– Хочешь его подлечить?

– Если это возможно, то обязательно. Пусть похоронит Андропова и Черненко, а то эти постоянные похороны и трауры сильно давили гражданам на психику. Но это не ближайшая перспектива, сначала нужно решить вопрос легенды феномена и подумать над материальным обеспечением кампании.

– Швейцарские банки тут никуда не делись, а их ячейки также забиты наличными. Но не грех ли это?

– Нам много не надо, а у них не убудет, да и страховка всё покроет. Мы ведь не для себя возьмём, а для дела. Меня больше легенда волнует.

– Легенда должна быть самая невероятная. Потеряйся зимой в тайге под Сыктывкаром и выйди через пару недель к Якутску. Факт зафиксируют, а саму легенду проверить не смогут. Потерялся, шёл, шёл, встретил старика, который кой-чему научил и показал дорогу. Всё равно слухи будут гулять невероятные: от тайных опытов КГБ, до вмешательства инопланетян.

– В первом приближении план годный, дружище Карлсон. Зимой поработаем. За две недели как раз успеем банки в Швейцарии навестить. А слухи пусть гуляют. Если образ будет положительным, то ему любые слухи только на пользу.

– Валюту придётся сбывать проходимцам.

– Об этом же никто не узнает. Здесь, я имею в виду. Грабить свои банки ещё хуже. И даже своих проходимцев грабить хуже, чем чужих. Мы поставим их на контроль и поспособствуем исправлению. По мере возможностей. Один раз мы эту сволочь под контроль уже брали.

– Аппаратом КГБ.

– Второй раз будет намного проще. Впрочем, аппарат КГБ тоже можно задействовать. Настоящий Андрейченко же никуда не делся. Его за пару лет можно довольно высоко поднять.

– Не грех ли – устраивать карьеру себе самому?

– Карлсон, ты мой интеллектуальный интерфейс, а не исповедник. Убавь у себя в настройках этот параметр. Моя задача – не святым стать, а сделать этот мир лучше. Я считаю допустимым убить тысячу ради спасения миллиона. Андрейченко – это актив, который нужно развивать. Карьерист? Ну а кто без этого? Предсказуем? Абсолютно!

– Пешка. Можно заиграть фигуру помощнее.

– Можно. Но лучше всё-таки провести пешку. Она и стоит дешевле, и должна по жизни будет. Я не знаю, как изменится Андрейченко в старости, но на ближайшие пять лет он полностью предсказуем, на его благодарность можно рассчитывать. Его мечта – стать начальником отдела и выйти на пенсию полковником и почётным чекистом. Легко воплощать мечты, которые знаешь. А то, что он – это как бы я, то не грех. Исключи это слово из своего лексикона, друг мой. Ищи несоответствие в исполнении, а не в целеуказании.

– Цель оправдывает средства?

– Не все. Далеко не все, но допустимые, несомненно, оправдывает. Достаточно философских дискуссий, дружище Карлсон. Ты интеллектуальный интерфейс бойца, вот и вооружайся, надевай доспехи, седлай коня. В эту войну мы уже ввязались, теперь нам нужно в ней победить.

– Победить? Это какая-то шутка английского юмора, который на самом деле никто из самих англичан не понимает? Тебе-же уже предсказали итог: наживка погибнет в любом случае. Или ты сомневаешься?

– Нет, в этом нисколько не сомневаюсь. Но умирают в конце концов все, а у нас точно есть шанс погибнуть не зря, и его обязательно нужно использовать.

– Нужно-то нужно, кто-бы спорил, да только как?

– Хорошая наживка должна выглядеть живой и вкусной рыбкой. Будем махать хвостом и плавниками, чтобы нас заглотили вместе с крючком, и мы с тобой очень для этого постараемся.

– Постараемся затянуть крючок поглубже в пасть?

– Именно так. Постараемся.

– Хорошая цель в жизни. – саркастически хмыкнул Карлсон.

– Цель, как цель. Ничем не хуже, чем была у Андрейченко.