Chelyaber

Глава 42

К марту 1987 года, Воронов немного оттаял и вернулся к активной общественной деятельности, заявившись на квалификационные бои сразу в двух весовых категориях четырёх боксёрских профессиональных ассоциаций. Не ради денег, или славы – и того, и другого у него имелось в избытке, Максиму начало казаться, что он стал покрываться плесенью, а если совсем от этого мира отгородиться, то покроется ей обязательно. Вошёл в игру – играй. На скамейке запасных, так сидя и протухнешь, никому не нужный.

К тому-же, в восемьдесят восьмом состоятся выборы Президента США, и вполне лояльного, и договороспособного Рейгана сменит кто-то другой. И вряд ли им станет республиканец Форд. Рональд Рейган, как и обещал, сделал Соединённые Штаты Америки свободными от "Гриншильдов" – глава ФРС теперь утверждался президентом, а принятие решений по процентной ставке и эмиссии визировалось Министерством Финансов. "Гриншильды" такой американской свободе совсем не обрадовались, и крупный капитал выводил свои активы в Восточную Азию, прежде всего в Китай. Чтобы иметь возможность повлиять на выбор американского народа, нужно самому находиться в Америке и держать руку на пульсе, с этим Титов точно не справится.

В Тургояке уже построили все олимпийские объекты, и этой зимой кандидаты в сборную СССР будут их тестировать. Там осталось только запустить ветки "Реактивных трамваев" до Свердловска и Уфы и кое-что по мелочи, но с этим легко справятся и без Воронова, все планы утверждены, осталось только наблюдать за их своевременным и качественным исполнением.

Двадцать седьмого мая 1987 года, "Челябер" защитил свой титул чемпиона Европы среди клубов, обыграв в Вене мюнхенскую "Баварию", со счётом 3:1. Голы у победителей забили три "легионера": Диего Марадона, Марко ван Бастен и Лотар Маттеус (с пенальти). Штатным пенальтистом в команде был Миргалимов, но право на этот удар он уступил сильно обиженному на свой бывший клуб Маттеусу. Хотя, чего тут обижаться? В профессиональном футболе, футболисты – товар, а на вырученные за Маттеуса деньги, "Бавария" довольно серьёзно усилилась, подписав Андреаса Бреме, Юргена Клинсманна и бразильца Кареку. После игры, Леонид Буряк поблагодарил клуб и болельщиков за незабываемые годы и объявил о своём переходе в миланский "Интер". Отпустили его как свободного агента, несмотря на не доигранный контракт.

В июне контракт с клубом НХЛ "Нью-Йорк Рейнджерс" подписал граф Харламов. Валерию Борисовичу уже исполнилось тридцать девять, и этот переход все сочли выходом на пенсию, а зря. Бывший Председатель Президиума Верховного Совета СССР, действующий член английской Палаты Лордов, титулярный граф Лестер, Герой Социалистического Труда и Кавалер Ордена Подвязки, личный друг королевы Елизаветы Второй завязывать с хоккеем не собирался. Савельев его уверил, что, как минимум до пятидесяти, он точно доиграет примерно на этом уровне, а уровень вполне позволял пофестивалить ещё и в НХЛ. За одиннадцать лет можно будет и там все рекорды побить. Зарплату по контракту Харламов запросил небольшую, но выставил к "Рейнджерс" требование подписать Уэйна Гретцки, мол – только ради желания поиграть вместе с ним, он и приехал в Нью-Йорк.

В августе Chelyaber AG стал владельцем обанкротившейся авиакомпании Pan American World Airways, приняв на себя её долги с дисконтом в тридцать процентов и рассрочкой на два года. Двести двадцать шесть самолётов, включая двадцать восемь двухпалубных Боинг-747-300, хабы в Нью-Йорке, Лондоне, Токио и Франкфурте на Майне, являлись довольно ценным активом, но чрезмерно раздутый штат высокооплачиваемого персонала, высокие цены на топливо и выплаты по кредитам каждый год загоняли компанию в минус. С кредитами разобрались, осталось сократить до необходимого минимума персонал и ждать падения цен на топливо, а оно было уже не за горами.

В высоких ценах на нефть больше не был заинтересован СССР, а без его поддержки опустятся они довольно быстро. Советский Союз теперь экспортировал нефть и нефтепродукты (по долгосрочным договорам с фиксированными ценами) только в станы СЭВ (разумеется, по цене значительно ниже рыночной), а оттуда их ушлые строители коммунизма перепродавали уже дальше на запад, оставляя всю спекулятивную прибыль себе, то есть обкрадывали советский народ. Ну и кому такое понравится, учитывая, что за свою продукцию "братья-строители" просили вполне себе рыночную цену?

Почти на весь объём нефти, добываемой в СССР, теперь находилось применение внутри страны. Во-первых, значительно возрос объём внутренних перевозок; во-вторых, втрое увеличился частный автопарк; а в-третьих, ещё и начато строительство сразу шести заводов по производству полимеров, так что нефть Советскому Союзу скоро придётся закупать. А до этого он постарается сделать её максимально дешёвой. И если для этого придётся уничтожить Иран, Иран (как единое суверенное государство) будет уничтожен за три недели. Титов об этом знал, а остальные рыночные игроки – нет.

Первым делом в Нью-Йорке, Воронов зачистил от криминала Центральный парк, чтобы Анастасии и её воспитателю Челяберу было где гулять. Торговцы наркотиками, грабители, сутенёры и прочий лихой народ вдруг принялся истреблять друг друга, как советские партизаны немецких оккупантов. Ну, а что? Разве это дело, когда лучшее место для отдыха в огромном городе принадлежит всякому отребью? К особо непонятливым наркодилерам, Максим заходил "поговорить" домой, как правило с летальным исходом. Через месяц гулять по Центральному парку стало так-же безопасно, как по Красной площади. И там, и там можно было встретить психа, но шансы на это всё больше стремились к нулю.

Да, Настю воспитывал Челябер, как настоящего Маугли. Он посмотрел мультфильм и уверенно заявил, что ничего плохого в этом не видит. Умение жить в гармонии с природой гораздо важнее, чем с сумасшедшим человеческим социумом, хотя одно другого и не исключает. Возможно, именно Анастасия и вернёт людям разум. Может быть и так. Настя, в два с половиной года, всё свободное от уроков Челябера время, посвящала чтению, а игрушки и друзей ей заменяли безобидные жители леса – зайчики, белочки, птички и один енот.

У Катарины нашлось время навестить дочь только в октябре.

– Что она читает?

– "Государь" Никколо Макиавелли.

– Не читала. Интересная книга?

– Ничего так, не слишком интересная, но точно познавательная.

– Тогда пусть читает, – согласилась Катарина, как будто кому-то было нужно её одобрение, – А почему Челябер со мной больше не общается?

– Ты сама знаешь – почему. Ему это неинтересно, а приказать Челяберу не может никто.

– Ну и хрен с ним, – перешла на русский бывшая жена, – пусть оставит своё мнение при себе. Макс, все знают, что Савельев тебя слушает.

– Не слушает, а выслушивает, и далеко не все это знают.

– Да какая разница, слушает-выслушивает?

– Гигантская разница. Переходи к делу, мне на тренировку пора.

– Нам нужна помощь.

– Кому нам?

– Мне, Юлии и Кароль.

– Тебе точно его помощь не нужна, ты абсолютно здорова. Не забывай, что Челябер главный диагност. Это с тобой он не говорит, а мне докладывает. Тебе даже таблетки для предотвращения беременности почти совсем не вредят, хороший врач их выписывал. Чем заболели моя сестричка и её товарка?

– Мы не заболели. – фыркнула Катарина, – Нам нужна помощь другого рода.

– Боюсь даже предположить, с чем вы надумали обратиться к Главе СССР. Надеюсь, что не с просьбой разбомбить Мексику.

– Ты точно идиот! Причём тут вообще какая-то Мексика, кому она на хрен нужна? Мы хотим попросить его уничтожить волосы на теле, чтобы они больше никогда не росли.

– Все? – Максим реально опешил, – И зачем это вам? Секту организовать задумали?

– Боже, почему ты помогаешь всяким идиотам, а не нормальным людям? – патетически всплеснула руками Катарина, – Не все, разумеется! На голове нужно оставить причёски, ресницы и брови, а на лобке аккуратные треугольнички. А зачем? Чтобы на крупных планах видно не было. Прогресс не стоит на месте, Макс. Камеры сейчас очень чувствительные и на большом экране всю эту шерсть отлично видно. Ты же не хочешь, чтобы мы выглядели как уродины?

– Вот на это мне наплевать, я ваших фильмов не смотрю. – усмехнулся Максим, – Итак, вы хотите, чтобы я пошёл к Савельеву за вашими лобковыми треугольничками бесплатно? Если я правильно помню, то до эпиляции додумались ещё в Древнем Вавилоне.

– Эпиляция – это очень долго и довольно болезненно. А про бесплатно никто не говорил. Деньги у нас есть.

– Хорошо, что есть. С каждой по миллиону мне, перечислением в офшор, и по два Савельеву.

– Ни фига себе! А тебе то за что?

– За то, что Савельев меня выслушивает. Если считаешь, что это дорого – попробуй сама с ним договориться.

Не то, чтобы Максиму были нужны эти девять миллионов, но за хамство обязательно нужно наказывать. И за наглость, а иначе эти шлюхи на шею сядут и ноги свесят.

К февралю 1988 года, Воронов, проводивший по два боя в месяц, стал абсолютным чемпионом мира в двух весовых категориях (полутяжёлой до 175 и первой тяжёлой до 200 фунтов) по версиям всей "Большой четвёрки" профессионального бокса (WBC, WBO, IBF и WBA). Восемнадцать боёв – восемнадцать побед, из них четырнадцать нокаутом. Арчи Мур начал переговоры с командой абсолютного чемпиона мира в тяжёлом весе, кубинца Теофило Стивенсона, который за три с половиной года на профессиональном ринге успел восемь раз защитить свой титул, но всё ещё помнил поражение от Воронова в финале Олимпиады в Лос-Анжелесе. Ожидалось, что бой Стивенсона и Воронова будут смотреть около полумиллиарда телезрителей по всему миру, и гонорары должны быть соответствующими интересу, поэтому переговоры не форсировали, разогревая ажиотаж и привлекая всё больше спонсоров.

Двадцатого февраля, в Тургояке открылись пятнадцатые Зимние Олимпийские игры. Воронов зажёг Олимпийский огонь, граф Харламов зачитал Олимпийскую клятву, а Фатыхов нёс знамя СССР на церемонии открытия. На этот раз Максим не стал устраивать подготовку чемпионов и распределение медалей, а сам заявился только в хоккее, намереваясь больше времени посвятить наслаждению зрелищем, в построенном именно его стараниями городе.

А город получился настоящим красавцем, на зависть всем остальным городам. Такой развитой инфраструктуры не имелось больше нигде. Огромный международный аэропорт, ставший одним из основных хабов для "Пан Ам", "Эйр Франс" и "Аэрофлота"; крупный железнодорожный узел, связывающий скоростной железной дорогой Челябинск, Свердловск и Уфу; самый большой (благо, гор вокруг хватало) и современный в мире горнолыжный курорт, со всеми сопутствующими курорту прибамбасами, включая крупнейшее казино в Европе; олимпийской деревней (почти две с половиной тысячи шале, на участках по четыре сотки, которые после олимпиады планировалось распродать), и самым настоящим восьмидесяти восьмиэтажным небоскрёбом, в котором располагались телестудия, офисы МОК и оргкомитета и пятизвёздочный отель на две тысячи номеров, с пятидесятиметровым бассейном, конференц-залом на пять тысяч человек, тремя ресторанами и семью барами.

На открытие олимпиады приехали семнадцать глав иностранных государств, включая королеву Елизавету Вторую и Рональда Рейгана; и почти весь мировой бомонд уровня хай-топ, включая Юльку с Катариной. Впрочем, весь этот хай-топ работал на компанию Chelyaber AG, поэтому ничего странного в этом не было. Странного не было для Воронова, но интерес у обывателей вызвало небывалый.

Аль Пачино приехал вместе с детьми, поэтому их (с прислугой), а также мать с отцом, Максим приютил в своём "учебном корпусе" – пусть Альфредовичи пообщаются с Максимовной, а дед с бабкой с внуками.

– Макс, Юля мне сказала, что ты отказался принимать её в своём доме. Это правда? – спросил отец.

– Правда, папа. Дом у меня не резиновый, а мест для встреч в Тургояке хватает.

– Дом у тебя огромный, сын.

– Довольно большой, – согласился Максим, – но ей здесь места не хватит. Настя и Челябер на неё плохо реагируют. А чтобы ей было не так обидно, я сразу всем трём звёздным шлюхам отказал, Катарине в том числе.

– Злой ты, Макс.

– Я нормальный, это просто ты слишком добрый. Пороть её надо было в детстве. Кстати, пожаловалась она тебе не потому, что сильно хочет сюда прийти, а чтобы нас поссорить. Неужели, ты сам этого не понимаешь?

– Понимаю. Но всё равно это как-то неправильно. Вы же самая близкая родня.

– Самая близкая родня мне – вы с мамой и Настя. А Юлька звезда Голливуда, на таком уровне родство уже не имеет значения.

– Для тебя, или для неё?

– И для меня, и для неё. Ещё Каин убил Авеля, помнишь? А ведь он такой был далеко не первый.

Отец только тяжело вздохнул в ответ и разговор на этом закончился.

Зимняя олимпиада 1988 года завершилась шестого марта. Командный зачёт снова выиграла сборная СССР, победив в семнадцати дисциплинах из сорока шести, разыгрываемых в десяти видах спорта. Граф Харламов стал четырёхкратным олимпийским чемпионом по хоккею, и именно он был выбран знаменосцем сборной Советского Союза на церемонии закрытия Игр.

А в апреле началась пандемия. Вернувшиеся из Тургояка спортсмены и болельщики переболели в лёгкой форме, никто из них даже не обращался за медицинской помощью, небольшое повышение температуры и лёгкая головная боль купировались обычным аспирином; их родные и близкие болели уже тяжелее; в третьем круге появились первые случае смертности; в четвёртом начал умирать каждый третий из заболевших.

– Это не вирус, Семён Геннадьевич, это биоробот, и он очень затейливо запрограммирован. Он не мутирует дальше четвёртого поколения, но в четвёртом никто из переболевших не получает иммунитета. Все они смертники. Слабых он убивает, а сильных ослабляет, чтобы вернуться и добить позже.

– Думаешь, "Многомерное чудище" проснулось?

– Уверен в этом.

– Могло быть хуже, – несколько промедлив, заметил Савельев, – наших на олимпиаде побывало больше всего, и три первых круга у нас самые большие. А вот остальным достанется… По самое не могу…

– Хуже ещё обязательно будет, – мрачно спрогнозировал Воронов, – скоро во всём этом обвинят нас. Готовьтесь к Третьей Мировой, Семён Геннадьевич. Морально готовьтесь, физически мы уже ничего не успеваем. Капитанам атомных подводных лодок некуда возвращаться, и они очень скоро это поймут.

– Морально я к этому с "Карибского кризиса" готов. Может, стоить начать топить подводные ракетоносцы противника? За каждым ведь следим.

– Не знаю, Семён Геннадьевич, может, и стоит, решать только вам. Я должен найти исходную точку распространения этого биоробота. Для этого меня сюда и прислали. Жаль, что так получилось, извините.

– Получилось, как получилось, лично мне не за что тебя извинять. Я знал, на что шёл и помогал тебе осознанно. Найди эту тварь, и убей её.

– Постараюсь, но сильно сомневаюсь в своих возможностях. Но пометить я его точно смогу, а помеченный он долго прятаться не сможет – найдут и добьют в любом слое реальности, в любом измерении.

– Тоже хорошо, – кивнул Савельев, – удачи тебе, Максим.

Источник распространения нашёлся в Тибете, в одном из небольших монастырей.

– Надо же, какое ничтожество, – старый монах китаец, сидевший в позе лотоса, даже не повернул головы, – доступны всего восемь измерений, три из которых заблокированы. А я-то думал, что это маскировка. Ну, и зачем ты меня искал, мальчик с пальчик? – спросил он по-русски.

– Убить хотел. – честно ответил Воронов.

– Теперь перехотел?

– Нет, всё ещё хочу.

– Ну, попробуй, у тебя ведь сабля с собой. – равнодушно предложил монах, – И кровью она, для видящих, реально сочится, впитала немало.