Chelyaber

Глава 17

Новый, 1981-й год, встречали в Торонто. Премьера второй части "Наследия ушедших" была встречена публикой и критиками очень благожелательно, а первый уикэнд проката побил рекорд сборов – четырнадцать с половиной миллионов. И это при бюджете в пятнадцать. Понятно, что большей частью это заслуга Савельева, вернее, того ажиотажа, который возник вокруг его методики, но и фильм был неплох. Намного качественнее первой части.

"Трактор" тоже зажигал. "Рейнджерс" продавили с трудом, на морально-волевых, шесть драк, сорок четыре минуты штрафа с обеих сторон, но продавили 4:3; зато Монреаль смели как комбайн озимые – 7:1. ESPN привлёк экспертов для оценки трансферной стоимости состава челябинской команды, если её вдруг выставят на продажу: Харламов, с семью миллионами, оказался вторым, после Уэйна Гретцки, Быков третьим с шестью, Белоусов и Николай Макаров разделили восьмую строчку с четырьмя с половиной, а в целом "Трактор" оценили в полтора "Эдмонтон Ойлерс", или три "Баффало Сэйбрс".

– Миллион двести, – будто пробуя цифру на вкус, задумчиво произнёс Анатолий Тимофеев, – полгода назад, я бы за такие деньги даже в гладиаторы продался.

– Ерунда всё это, цифры на бумажке. Никто нас за такие деньги покупать не будет. Телевизионщики интерес к Евролиге подогревают.

– Какой ещё Евролиге, Валера? – удивлённо спросил Цыгуров.

– Да примерно такой-же, как НХЛ, только в Европе. ESPN один её из учредителей, так что это они для себя стараются. Чем дороже лига, тем больше заработают.

– И когда она стартует, эта Евролига?

– Да кто ж её знает. Непростое дело, всё с нуля организовать. Может, в следующем сезоне, а может в восемьдесят втором.

– Так мы профессионалами будем?

– А сейчас мы кто, рабочие на ЧТЗ? – усмехнулся Харламов, – Профессионалами мы будем, когда новую конституцию примут, Евролига тут не причём.

– Мы примем конституцию, Валера. Всенародным голосованием. – уточнил Высоцкий.

– Я почти так и сказал, не придирайся, Влад, лучше спой что-нибудь.

– А отбиваться вам не пора? Завтра ведь игра.

– Посидим ещё часок, игра ведь вечером. – поддержал Харламова Цыгуров, – Спойте, Владимир Семёнович, просим.

– Часок, говорите? – Высоцкий взял гитару и задумчиво пробежался по струнам, – Ну, заказывайте.

Восьмого января 1981 года, после двухмесячного перерыва, открылось судоходство в Суэцком канале, двенадцатого, из Средиземного в Красное море перешёл авианосец "Нимиц", до начала большой войны на Ближнем Востоке оставались считанные дни.

– Непонятно, зачем они вообще тащат туда этот авианосец. Сухопутных аэродромов коалиции хватает с избытком. Военной необходимости в этом нет, а риск огромный. – министр обороны, маршал Советского Союза, Сергей Леонидович Соколов вопросительно посмотрел на Андропова.

– Саудиты потребовали прикрыть Рас-Танура с моря. Рассчитывают, что "Нимиц" соберёт на себя все удары.

– Рас-Танура? – Соколов прошёлся по карте курвиметром, – Значит, через четыре дня начнётся.

– Не раньше двадцать второго. Двадцатого инаугурация Рейгана, двадцать первого проголосует Конгресс, да и заложников они попытаются освободить до объявления войны.

– Получится? – поинтересовался Брежнев.

– Освободить – нет, зато получится обосновать необходимость войны. Им это очень нужно, после Вьетнама-то. – усмехнулся Андропов.

– Нужно предложить американцам наше посредничество.

– Не примут.

– Конечно нет, потому и нужно предложить. Нас это ни к чему не обяжет, а осадок останется. Если Иран устоит, об этом обязательно вспомнят. Проявите инициативу, пока не началось, Динмухамед Ахмедович.

– Сделаем, Леонид Ильич. – кивнул Кунаев, только накануне вернувшийся из Тегерана, – Иран просит Су-22М. Двести машин. Готовы оплатить золотом.

– Нет у нас сейчас столько. – покачал головой Соколов.

– Погоди, Сергей Леонидович. Столько самолётов мы наделаем за двести дней, а пока можно изъять у союзников по Варшавскому договору, под предлогом модернизации. Только зачем нам золото, своё ведь продаём?

– Своё продаём, и чужое продадим. – пожал плечами Кунаев, – Не молоко, не прокиснет. Если большая война начнётся, оно ещё подорожает. Иран готов отдавать его по пятнадцать долларов за грамм. Средняя цена за восьмидесятый год составила почти двадцать. Сто тонн, за самолёты и комплектующие по нормам эксплуатации в военное время на два года, они готовы отгрузить хоть завтра. Всё лучше, чем в долг. Вдруг Иран проиграет?

– Сплюнь и не каркай больше. – Брежнев повернулся к Соколову, – Нужно помочь товарищам фанатикам, Сергей Леонидович. Они хоть и за себя будут воевать, но в наших интересах. Кстати, зачем им столько фронтовых бомбардировщиков?

– На замену "Фантомам", Леонид Ильич. У них та же проблема, что и у Ирака, ресурс техники заканчивается. По данным ГРУ, в ВВС Ирана сейчас идёт подготовка смертников-камикадзе, чтоб добро зря не пропало. Планируют атаковать Пятый флот США.

– Не камикадзе, а шахидов, – поправил Андропов, – у меня те же данные.

– Чтоб добро, значит, не пропадало… – хмыкнул Брежнев, – И что, смогут они "Нимица" утопить?

– Шанс у них неплохой, четыре сотни "Термитов-М" и две сотни "Фантомов" с шахидами – это очень серьёзный аргумент. Американскому адмиралу не позавидуешь.

– У "Нимица" ведь ядерный реактор, не бахнет, если потопят?

– Исключено. Затонет заглушенным.

– Тогда так тому и быть. – кивнул Брежнев и повернулся к Кунаеву, – Большой у Ирана золотой запас?

– Большой, Леонид Ильич, вдвое больше нашего, почти восемьсот тонн.

– Солидно. И, главное, им пригодилось. Значит, и нам пригодиться может. Вы там у себя подумайте, Сергей Леонидович, в чём ещё у Ирана может возникнуть нужда, и готовьте это заранее.

Двадцать третьего января 1981 года, американцы предприняли попытку освобождения своих заложников, которых к тому времени уже перевели из Тегерана в Мешхед. Погибло сто семьдесят девять бойцов подразделения "Дельта" и двести пятьдесят четыре террориста (именно так называл их иранский МИЛ) были захвачены живыми.

Впрочем, на другой исход в США не слишком рассчитывали изначально (командующий операцией "Орлиный коготь", полковник Джеймс Вот оценивал шансы на успех в десять процентов), но кровь патриотов опять понадобилась Дереву Свободы.

Двадцать шестого января, войну Ирану объявили США, Турция, Саудовская Аравия и Кувейт. Ракетно-бомбовые удары были нанесены по объектам в Тегеране, Эсфахане, Ширазе и Бендер-Аббасе, турецкие войска захватили Хой и Меренд, завязнув только на линии, подготовленной к обороне, под Тебризом. Единственным серьёзным успехом коалиции стал уничтоженный нефтяной терминал на острове Харк, а потом ответил Иран. Тридцать первого января, ночью, три сотни противокорабельных ракет "Термит-М" и сто истребителей-бомбардировщиков "Фантом", управляемых смертниками, атаковали флагман Пятого флота, авианосец "Нимиц". Американцы почти отбились, цели достигли всего шесть ракет и восемь самолётов, но хватило и этого, после двух часов борьбы за живучесть, было принято решение снимать экипаж, чем занялись восемь из двенадцати эсминцев эскорта, и в это время Иран ударил второй волной. На этот раз, целями для противокорабельных ракет стали танкеры, а для оставшихся семидесяти трёх "Фантомов" – нефтяной терминал в Рас-Танура. Итог: потеря приготовленных к отгрузке, или уже отгруженных, полутора миллионов тонн нефти (больше девяноста миллионов баррелей, на сумму более четырёх миллиардов долларов) двадцать четыре танкера (из них восемь класса "Суэц Макс") на шесть миллиардов и авианосец за пять с половиной. Иран заплатил за всё около ста двадцати миллионов деньгами и ста семидесяти тремя жизнями лётчиков-смертников. Цена на нефть, приспустившаяся до сорока восьми долларов за баррель, после разблокирования Суэцкого канала, разом подскочила до восьмидесяти двух, нефтеперерабатывающие заводы останавливались, а автомобили опять стали роскошью. И все на Западе вдруг осознали, что этот Аллах Акбар был только началом. К счастью, американцы успели убедить своих граждан в необходимости Священной войны с исламскими террористами, иначе, на этом бы всё и закончилось.

Шестого февраля 1981 года были объявлены номинанты на премию Оскар. "Наследие ушедших-1" претендовало на шесть статуэток: лучший фильм года (продюсер Марина Влади), лучшая мужская роль (Жан-Поль Бельмондо), лучшая мужская роль второго плана (Аль Пачино), лучшая женская роль второго плана (Марина Влади), лучший оригинальный сценарий (Владимир Высоцкий) и лучшая музыка (Александра Пахмутова). Кроме того, на лучший фильм на иностранном языке претендовал Меньшов с "Москва слезам не верит".

"Реально мы рассчитываем только на Оскар для Аль Пачино" – сказала в интервью "Советскому экрану" Марина Влади, – "Сами понимаете, почему. Правда, не понимаете? Ха-ха. Забудьте эти демократические благоглупости, в Америке всё делается ради денег. Голливуд – это замкнутая корпорация, в которую чужих впускают очень неохотно, а мы в нём – чужие. Пока чужие. Все мы – и я, и Бельмондо, и Высоцкий с Пахмутовой. Премии? Нет, они будут нам выплачены, даже если мимо Оскара прокатят Аль Пачино. Наш заказчик счёл, что кассовый сбор – гораздо более объективный показатель успеха фильма, чем голосование каких-то голливудских снобов. Заказчик? Имени не назову, разумеется, скажу только, что он доволен нами, а мы очень довольны им. "Наследие ушедших-2" уже в прокате, а "Свободный американец" в процессе. Да, у "Американца" бюджет сорок миллионов долларов на первую часть, всего их планируется три, это эпическая сага с большим количеством массовых батальных сцен, такое дёшево не бывает. "Москва слезам не верит"? Шанс имеет, будем за него болеть."