Черепашки-ниндзя на острове чудовищ

Глава двенадцатая Непредвиденные коррективы

В тот же день на безлюдном острове появилась небольшая, но неприступ­ная крепость с высокими стенами из прочного пластика. Много­функциональный космический корабль по желанию команди­ра мог преображаться не толь­ко в шапито.

Открылись ворота крепос­ти, и из них стали выходить звери. Ещё вялые после сна, они начали разбредаться по острову, который был богат сочными травами и живнос­тью.

Во дворе крепости, напоми­нающей древний замок, выст­роились солдаты. К ним по­дошёл Крэб. Офицер ско­мандовал:

— Смирно!

Чётким шагом он подошёл к Крэбу и доложил, что вверенная ему рота готова выполнять службу по охране замка.

Крэб держал в руке жезл, направленный на сол­дат. Он с помощью этого чудодейственного аппа­рата внушил солдатам нужные ему мысли и наст­роения.

— Займите позиции, — приказал Крэб.

Офицер тут же стал давать чёткие приказания, расставляя людей по местам и направив за пределы крепости две патруль­ные команды.

Подошёл Шредер и вкрадчи­во сказал Крэбу:

— Надо принять кое-какие предупредительные меры.

— По-твоему, я что-то мог не предусмотреть? — с презре­нием спросил Крэб. — Что ты собрался посоветовать мне?

— Я эту девчонку засадил бы в клетку, — сказал Шре­дер. — У ней крылышки. Как бы она не упорх­нула.

Крэб усмехнулся и повёл Шредера во флигель. Он показал на клетку, в которой сидела печальная Солли.

— Пилсбергу эта мысль пришла в голову ещё раньше, чем тебе, — сказал Крэб. — Мы вместе за­толкали эту девку туда.

— Поражён вашей дальнозоркос­тью! — восхитился Шредер. — Для девчонки это самое лучшее мес­то. Ведь её должны пытаться освободить. А освобождают тех, кто в клетке. Но есть у ме­ня ещё одно предложение.

— Интересно узнать, — ус­мехнулся Крэб.

— Не доверяю я этим чере­пашкам, — сказал Шредер. — А они очень опасны, когда вме­сте. Уж вы мне поверьте! Чувст­вую печёнкою, что они затеяли что-то недоброе. Почему какую- то девчонку надо спасать четы­рём рыцарям? Тьфу! Это я их называю рыцарями.

— Мне понятна твоя мысль, — кивнул Крэб.

— Достаточно од­ного! — воскликнул Шредер. — С одним всё-таки легче управиться. Я умоляю вас, не оставляйте их вместе. Им нельзя верить совершенно!.

— Я и не верю, — сказал Крэб.

— Но они будут на свободе во время съёмок! — возмутился Шредер. — Это ужасно!

— Почему они? — вальяжно спро­сил Крэб. — Я считаю, что нашему великому другу Пилсбергу до­статочно будет одного рыца­ря. Ха-ха!

— А где остальные? — спро­сил Шредер.

Крэб завёл Шредера за клет­ку, за которой оказалась дру­гая клетка, но меньше разме­ром. В этой клетке тесно сиде­ли три кролика.

— Отнеси их змее, моей лю­бимице, — велел Крэб. — Она только что проснулась. И ду­маю, очень голодна.

— Это они? — шёпотом спросил Шредер.

— Они, они, — ответил важно Крэб и двинулся к замку.

Шредер наклонился к клетке и позвал:

— Донателло!

В ответ один из кроликов прямо-таки обжёг его взглядом. Шредер от радости расхохотался.

— Рафаэль! Леонардо! — выкликал он. — Вы такие одинаковые. Такие трогательные. Как жал­ко, что я вас не узнаю. Но вы-то меня уз­наёте. Наконец-то я с вами раздела­юсь. Кого же из вас нет в этой симпатичной клетке? Как бы­ло бы радостно мне, если бы оказались вы тут все четверо.

Но и то хорошо. Сейчас я вас понесу, лапушки, на угощение.

Это самые счастливые минуты моей жизни!

Шредер всю дорогу бормотал ласковые слова, смеялся и тор­жествовал, а потом бросил кро­ликов в клетку змеи. Он хотел посмотреть, как этот гигант проглотит его злейших врагов, но тут послышался сердитый зов Пилсберга:

— Ассистент, ты где!

Сюда немедленно, без­дельник!

— Не ассистент, — заворчал Шредер. — А со­ратник. И не бездельник. Я только что сделал глав­ное дело своей жизни. Осталось за малым. У меня хорошее настроение, и поэтому я не оскорбился на тебя, киношник. Охота мне тебя понести за длин­ные уши туда же, куда попали эти черепашки.

Великий режиссёр стоял посреди двора и размахивал руками в вели­чайшем волнении. На него сни­сходительно смотрел Крэб.

— Где Леонардо, Донател­ло, Рафаэль? — уставился своими безумными глазами Пилсберг на Шредера. — Ми­стер Крэб говорит, что ты это знаешь.

Шредер посмотрел на Крэба, а тот чуть заметно подмигнул, пряча улыбку.

— Они погулять пошли, — тут же нашёлся Шредер. — Должно быть, бегают в лесу.

Или купаются.

— Немедленно найди их! — загремел Пил­сберг. — Я начинаю ре­петицию.

— Пойду искать, — согласился Шредер и на­правился к воротам крепости.

Он торжествовал и готов был прыгать от радости, но старался идти деловитой походкой, чтобы Пил­сберг ничего не заподозрил. Шредер особенно гор­дился тем, что Крэб подмигнул ему. Это означало, что у него с хозяином появилась тайная договорённость против Пилсберга!

Вот теперь Шредер выйдет за ворота, сядет у стены и поси­дит на солнышке полчаса, а то и больше. Потом вернётся и скажет, что этих проказни­ков нигде нет, должно быть, помчались в горы. Пусть ищет сам, на то он и великий режис­сёр! А Шредер не воображает себя великим, он на самом де­ле таков, потому что одним движением бросил в клетку на верную гибель трёх ненавист­ных черепашек.

При этом он забыл, что имел дело не с черепашка- ми-ниндзя, а с кролика­ми. Это далеко не одно и то же.

Между тем Пилсберг спрашивал Крэба:

— Не могу понять, что происходит. Может быть, вы мне объясните.

— Пожалуйста, — любезно ответил Крэб. — Ка­кие вопросы?

— Надо начинать работу, — нервничал великий режиссёр. — А нет черепашек. Где, меж­ду прочим, Солли?

— Идёмте, покажу, — пред­ложил Крэб. — За рыцарями Шредер пошёл. А девочка тут.

И он подвёл к клетке, в ко­торой сидела Солли.

— Почему она в клетке? — возмутился Пилсберг. — Она же принцесса! Это не по за­мыслу.

— Я решил стать сорежис­сёром, — серьёзно сказал Крэб. — Тем более, у меня в этом есть опыт. Чудовища подчиняются только мне. Я с ними могу разыграть лю­бую сцену.

— Сорежиссёр? — великий деятель кино покраснел от возмущения. — Пилсберг не нужда­ется в помощи. Это позор!

— Зачем так нервничать, — сказал Крэб. — Мы на острове. Жаловаться вам некому. Полиции тут нет. Законов тоже. Давайте соглашаться. Тем бо­лее, что у вас другого выхода нет.

— Какие ваши предложения? — про­лепетал гордый Пилсберг.

— Солли будет сидеть в клет­ке, — сказал Крэб. — Это вы­зовет слёзы у зрителя. Ах, бед­ная девочка! Её заточили!

— Пожалуй, это неплохая мысль, — согласился Пил­сберг.

Он не умел унывать, он все­гда находился в состоянии вдох­новения. Посмотрев на плен­ницу, он вдруг воскликнул, схватившись обеими руками за космы на затылке:

— Это сверхгениально!

— Я очень рад, что мы по­нимаем друг друга, — снис­ходительно проговорил Крэб. — Значит, дела у нас пойдут хорошо.

— Я вижу этот кадр! — кричал, вдохновись, Пилсберг. — Страшные пасти! Жуткие клыки! Сверкающие злобой глаза! И на этих чудовищ мед­ленно спускается клетка с принцессой. Это же не­виданно! Звери будут раздирать клетку. Принцесса кричит. Ужас!

Бедная Солли, услышав слова Пил- сберга, потеряла сознание.

— Нет, нет! — закричал в гне­ве великий режиссёр, обраща­ясь к Солли. — Это никуда не годится! Обморок исключается. Надо тебе, девочка, кричать, метаться в клетке, взывать к помощи!

— Потом отрепетируем, — сказал Крэб, увлекая Пилсбер- га от клетки.

С Донателло, Рафаэлем и Леонардо коварный Крэб по­ступил изуверским образом. Он превратил их в кроли­ков, лишив речи, но оста­вил сознание. И когда они попали в клетку змеи, то прекрасно понимали, что находятся не в комнате отдыха.

Но с другой стороны, сохранив сознание, они по­няли ситуацию. К тому же, выяснилось, что они могут без слов понимать друг друга. Достаточно было обменяться взглядами.

Должно быть, Крэб рассчитывал, что черепашки-ниндзя примут бо­лее мучительную смерть, буду­чи при ясной памяти. Он ви­дел, как метался ассистент Пилсберга, которого он тоже не лишил ума. Эта картина очень рассмешила тогда Крэ­ба.

Но тот парень струсил, а че­репашки-ниндзя имели смут­ное понятие о страхе. Они ни­когда и ничего не боялись. Это их спасло. А также и то, что змея до конца ещё не просну­лась.

Когда она сонно раскрыла пасть, увидев перед собой кроликов, то получила та­кой удар в челюсть, что из глаз посыпались искры. Это Донателло двинул её ногой. А Рафаэль прибавил.

Между тем, Леонардо не стал лезть в драку, а стал соображать, как выйти из этой ситуации. Он увидел, как во сне змея свернулась так, что об­разовала запутанный узел. Если её оставить в та­ком состоянии, то она будет почти безо­пасной!

Леонардо тут же схватил змею за хвост и стал тянуть изо всех сил. Тревожным криком при­звал он друзей на помощь.

Те нанесли ещё несколько удачных пинков по голове змеи, отчего она впала в про­страцию, и бросились на по­мощь. Втроём они запутали хвост змеи в прутьях клетки и даже затянули проволокой, которая оказалась под но­гами.

Змея потянулась, пытаясь распутаться, но это ей не уда­лось. Трое отважных кроли­ков сбились в дальнем от головы змеи углу и ста­ли думать, что делать дальше. Железные прутья клетки были им не по силам. И тут Донателло хлопнул лапой себя по лбу. Потом показал на запор.

Кролики от счастья подпрыгнули. Запор был об­мотан проволокой. Рафаэль кинулся распутывать проволоку, а Донателло и Леонардо принялись бить ногами по голове змеи, чтобы она не приходила в себя.

Рафаэль распахнул дверь, и друзья вырвались на свободу. Но радость была недолгой. В следующую минуту они по­няли, что окружены. До десят­ка гиен смотрели на них с та­кой злобой, будто кролики ук­рали у них обед.

Намерения этих зверей были совершенно понятны.

И тут произошло чудо. Отку­да-то с неба упали к ногам кро­ликов мечи, которыми они пользовались, будучи черепаш- ками-ниндзя.

Это пришёл на помощь Микеланджело. Это он бросил мечи и первым накинулся на гиену.

Дело в том, что Микеланджело, расставшись с друзьями, провёл разведку, обошёл всю кре­пость, чтобы знать, где что находится. Чтобы отде­лить его от остальных друзей, Крэб приказал Ми­келанджело осмотреть прилегающую к крепости местность, а затем вернуться и доложить ему об увиденном.

Но благородный черепашка-нинд­зя совершенно не доверял этому негодяю. Он произвёл осмотр местности, но уже не намере­вался возвращаться в подчине­ние к Крэбу.

Совершенно случайно, про­ходя по двору крепости, Ми­келанджело наткнулся на клетку, в которой сидела Сол­ли. Она-то и рассказала, ры­дая, о печальной судьбе чере­пашек.

— Они погибли, — плакала она, — и мы тоже.

Микеланджело тут же ос­вободил бы Солли, но он видел, что этого в оди­ночку не сделать.

Клетка была заперта на большой замок. Надо было освободить прежде друзей и с ними утащить клетку в лес. А там уж, в спокойной обстановке, удалось бы сорвать за­мок.

— Не плачь, принцесса, — сказал с глубоким чувством Микеланджело. — Ты плохо знаешь моих друзей. Я всё могу от них ожи­дать. Но в то, что они стали завтра­ком для змеи, я никогда не по­верю. Не те это ребята. Подо­жди нас, мы скоро придём за тобой!

На том месте, где стояла клетка с кроликами, Микелан­джело увидел мечи друзей, схватил их и побежал в ту сто­рону, где находилась клетка со змеёй.

Вот так он возник в самый нужный момент. Ему при­шлось туго, потому что отваж­ные кролики не владели меча­ми, как черепашки-ниндзя. Всё-таки маловато у них было силы!

А на помощь гиенам пришло подкрепле­ние. И всё могло кончиться печально, если бы не динозавр по имени Зуко с планеты Тарг.

Он был рядом и смотрел на бой. Когда-то он был любимцем Солли. Она каталась на нём и всегда от­носилась ласково. И теперь динозавр стал смутно вспоминать, что прежде жил иначе и не был злым. А происходило это потому, что жезл Крэба слабел на расстоянии. У дино­завра просыпалось прежнее со­знание.

Он вспомнил, что всегда не любил гиен, они были про­тивны ему. И когда гиены, казалось, вот-вот осилят кро­ликов, динозавр шагнул впе­рёд.

Каким-то десятым чувством Донателло понял, что это не конец, а спасение, увидев иду­щего на них динозавра. Он ловко забрался ему на шею и стал гладить по голове зверя.

Динозавр вспомнил ласковые ладошки Солли.

В следующую минуту гиены почувствовали себя худо. Динозавр

Зуко разметал их во все стороны. Гиены трусли­во отступили, оставив в покое друзей.

В одной из комнат замка Крэб и Пилсберг со­ставляли план на ближайший день.

— Завтра я снимаю похищение прин­цессы, — говорил Пилсберг. — Для этого придётся её освободить.

— На время, — заметил Крэб. — Будет спокойней, если она постоянно будет в клетке.

— Такое ощущение, что вы боитесь этой девчонки, — ус­мехнулся Пилсберг.

— Это уж мои заботы, — сказал Крэб. — Не суйте нос, куда не нужно. Я как-нибудь сам разберусь со своим хозяй­ством.

— Мы опять начинаем ссо­риться, — упрекнул Пил­сберг. — Но вы согласны, что летающий ящер не может похитить принцессу в клетке?

— Пожалуй, да, — вынужден был согласиться Крэб. — Как вы будете снимать?

— Натурально, — оживился Пилсберг. — Я люблю правду жизни. Всё должно быть предельно достоверно. Тогда нам поверит зритель.

— Я спрашиваю, что будет делать Солли? — не­довольно произнёс Крэб.

— Значит так, — вскочил Пилсберг и стал ходить по комнате, показы­вая по ходу рассказа. — Преле­стная принцесса вышла погу­лять в лесок. Вот она оказалась на поляне. Собирает цветочки.

Получился славненький букет.

Она нюхает цветы, закатывает от удовольствия глаза и поёт пе­сенку. Стихи я уже сочинил.

И музыку тоже. Дело в том, что я отличный поэт и композитор.

Значит музыка такая — ля-ля, ля-ля, и ля, и ля. Вы когда-ни­будь слышали лучше мелодию?

Уверяю, что нет.

— Сойдёт, — согласился Крэб. — А слова?

— Слова изумитель­ные! «Я пташка, я пташка, — поет принцесса, — чудесная канашка».

— Вы считаете, что это гениальные стихи? — усомнился Крэб.

— Если это вас не устраивает, предлагаю другой вариант. «Я пташка, я пташка, печальная монашка».

— По-моему, это лучше, — сказал Крэб.

— Полностью с вами согласен! — уми­лился Пилсберг. — Возникает потря­сающий образ. Печальная прин­цесса в чёрном платье. Она грустит. Ей видится далёкий остров, дворец на том острове и сидящий на троне властелин. Каково?

— Утверждаю, — кивнул Крэб.

— И вдруг появляется лета­ющий ящер, — взмахнул рука­ми Пилсберг. — Он хватает клювом принцессу и уносит за облака.

— И всё? — спросил Крэб.

— Не понял вас, — озабо­ченно спросил Крэб.

— Принцессу можно в клетку? — пояснил Крэб.

— Безусловно! — закричал Пилсберг. — Это, скажу я вам, умопомрачительно! Трогательные мечты девушки обернулись заточением в клетку. Это просто здорово!

Пилсберг понимал, что Крэб только мешает ему. Эта клетка по сюжету совсем не нужна бы­ла. Но кто платит, тот и заказывает му­зыку. Пилсберг надеялся, что при монтаже он многое сделает так, как ему хочется. Он надеялся монтаж картины произвести у себя на студии в Нью-Йор­ке. Тогда Крэб не будет ме­шать!

А Крэба не оставляли тре­вожные предчувствия. Он привык к тому, что все звери находились на корабле и все­гда были под его надзором. Ему никогда не приходилось оказываться в такой ситуа­ции.

Его подопечные разо­шлись по острову. Он со­гласился на это только потому, что звери бы­ли голодны. С го­лодными чудовищами лучше не иметь дела. Но уже прошло достаточно времени и надо бу­дет послать гиен, чтобы они пригнали зверей ближе к крепости. Жезлом Крэб старался поль­зоваться как можно реже, чтобы зря не тратить энергию.

Тут вошёл в комнату Шредер и за­явил, что нигде не нашёл черепа­шек.

— Как бы не удрали, — предположил он.

— Куда они могут удрать с острова? — удивился Пилсберг.

— Может, какую лодку на­шли, — сказал Шредер. — Это такой народ! За ними глаз да глаз нужен.

— Как же я буду снимать, если нет рыцарей? — расстро­ился великий режиссёр.

— Может хоть одного най­дёшь, — обратился Крэб к Шредеру. — Я вроде ви­дел, как Микеланджело прохаживался во дво­ре.

— Это можно, — кивнул Шредер.

— Да зачем мне нужен один! — воскликнул Пилсберг. — Это опять же не по замыслу.

— Ничего страшного, — успокаивающе ска­зал Крэб. — Может, даже лучше, когда принцес­су бросился спасать один рыцарь, а не целая

банда. Что вы скажете по этому поводу, Пилсберг? Вот когда надо на­прячь свою фантазию и выдать такое, чтобы я окончательно убедился, что вы великий ре­жиссёр.

— До сих пор вы ещё сомне­ваетесь? — с горечью произнёс Пилсберг и тут же закричал:

— Это мощно! В поединок с чудовищами выходит один рыцарь! Именно эта идея при­шла мне в голову минуту на­зад.

Тут в дверь заглянула гиена. Вид её был самый жалкий.

— Что такое? — загремел Крэб, почуяв неладное.

— Они сбежали, — пролепетала гиена.

— Кто они? — не хотел поверить Крэб. — И куда сбежали, если мы на острове?

— Я говорю о кроликах, — сообщила гие­на. — Они каким-то образом выбрались из клет­ки.

— Что же вы их не поймали? — возмутился Крэб. — Для чего я вас держу?

— Мы их поймали, но не сов­сем, — сказала гиена.

— Это ещё что такое? — недоумевал Крэб. — Как это можно поймать, но не сов­сем?

— Они уже были в наших руках, — докладывала гие­на. — Но тут случилось преда­тельство — динозавр Зуко за­ступился за них.

— Вот это по замыслу — предательство! — пришёл в дикий восторг великий ре­жиссёр. — Какой же я прови­дец!

— Какой же я идиот! — хлопнул себя по лбу Крэб.

Едва не разломав от ярости золотой жезл на части, он спешным ша­гом направился в капитанскую рубку корабля. По­сле его ухода Пилсберг задумался, а затем вслух произнёс:

— Но, вообще-то, эти черепашки-ниндзя вносят какие-то непредвиденные коррективы в наш план. Мне это всё меньше нравится...