Черепашки-ниндзя на острове чудовищ

Глава вторая Хобби старых друзей

Пополудни в укрытии черепашек-нинд- зя вдруг зазвонило сигнальное уст­ройство. Расслышал его только учитель Сплинтер. Остальные обитатели укрытия так увлек­лись своими занятиями, что ни на что другое больше не обра­щали внимания.

Звонок повторился. Сплинтер взволнованно перевёл дыхание. Кто-то двигался по заброшен­ной шахте метро прямо к две­рям их убежища. Сигнальное устройство было сконструирова­но таким образом, что звонило, когда идущий по шахте попа­дал в два луча фотоэлемента: первый — в ста метрах от укрытия, второй — в пя­тидесяти.

Только один человек на всей земле знал, как беспрепятственно до­браться до убежища черепашек-ниндзя — Эйприл О’Нил. Но именно её учитель Сплинтер хотел бы видеть сегодня меньше всего!

Наконец, раздался третий звонок, указывав­ший на то, что визитёр находится прямо перед дверью. Учителю не оставалось ничего другого, как направиться к двери и открыть её. Как он и ожидал, у порога стояла Эйприл в сво­ём жёлтом комбинезоне, под­поясав стройную талию узким ремнём.

За ней переминался с ноги на ногу Кейси, одетый в стро­гий костюм коричневых тонов.

Тайный воздыхатель Эйприл с утра чувствовал себя не в своей тарелке, находя собст­венное интервью в программе сумбурным и глупым. Теперь Кейси преисполнился глубо­чайшей уверенностью, что его косноязычие неисправимо, и Эйприл так никогда и не узнает о чувствах, которые он испытывает к ней, В состоянии тихого отчаяния он безропотно выполнял все указания Эйприл, и поэтому послушно отправился за ней к черепашкам-ниндзя, хотя в ду­ше испытывал к этим ходячим рептилиям чувство ревности. В глазах Эйприл эти панцирные земновод­ные пользовались большим успехом, чем он!

— Добро пожаловать, — произнёс Сплинтер.

— Вы смотрели сегодня теле­визор? — с порога спросила Эйприл.

— К сожалению, он сломал­ся накануне, — схитрил учи­тель. — Некому было его почи­нить. Мои питомцы слишком увлеклись другими делами. Так что теперь всем нам не до ново­стей телевидения.

— Но эта новость не может оставить вас равнодушной, — за­верила Эйприл О’Нил, проходя в прихожую. — Мне нужна ва­ша помощь. Случилось нечто такое, где не обойтись без вас.

— Нечто экстраорди­нарное! — ввернул Кейси.

Ему хотелось выглядеть оригинальным в глазах Эйприл, поэтому он долго придумывал фразу по­смешнее. К сожалению, Эйприл не обратила ника­кого внимания на его оригинальность, занятая сов­сем другими мыслями.

— Я бы хотела побеседовать со всеми, — сказа­ла она Сплинтеру. — Хочу рассказать то, чего вы ещё не знаете. Эта новость уже взбудоражила весь Нью- Йорк. Завтра она взбудоражит всю Америку. Послезавтра — весь мир. Будет лучше, если вы и ваши ученики услышите о ней от меня. Я прихватила с собой Кейси специально для того, чтобы он подтвердил мои слова. Волею судьбы он оказал­ся первым свидетелем прише­ствия инопланетян.

— М-да, судьба — вещь странная, — придумал новую оригинальную фразу Кейси.

И эта его шутка осталась без должного внимания!

— Я не возражаю, — с усталой улыбкой раз­вёл лапами Сплинтер. — Возможно, моим ученикам и не помешает маленькая встряска. Но в последнее время их хоб­би заслонили им весь остальной мир. Скоро у нас обед. Микеланджело как раз готовит пиццу. Попы­тайтесь собрать всех за кухонным столом. У меня это уже не получается. Может, вам повезёт боль­ше. Хотя мне кажется, что будет лучше оставить их в покое.

Менее чем через минуту Эй­прил О’Нил убедилась в право­те слов учителя. Первый, к ко­му обратилась пбпулярная те­леведущая, был Леонардо. Его комнатка не была отгорожена от прихожей. Но он даже не заметил появления старой по­други.

Почти треть комнатки Лео­нардо занимал монитор с широ­ким экраном. Монитор нахо­дился на широком корпусе винчестера «Пентиум», где, наряду с клавишами, име­лись и рукоятки управ­ления. Это была последняя новинка научно-технического прогресса — компьютер, рассчитанный на все виды игр.

К монитору были прислонены два самурайских меча. Судя по всему, Леонардо, лучший фехтоваль­щик в отважной четвёрке, уже давно не упражнял­ся в боевых искусствах. Ему больше нравилось с утра до вечера коротать время в ком­пьютерной реальности.

Вот и сейчас на глаза у Лео­нардо были надеты стереоочки, на голову нахлобучен шлем с датчиками, а на лапы натя­нуты специальные перчатки — эти приспособления создавали эффект присутствия черепаш­ки в игре.

Компьютер работал без пере­рыва уже почти три часа. Всё это время Леонардо самозаб­венно участвовал в компьютер­ной игре «Звёздные войны». Ему казалось, что он управля­ет звездолётом, против кото­рого сражается целый га­лактический флот Импе­рии Зла. Чтобы достичь цели — уничтожить

Звезду Смерти, на борту которой находится Импе­ратор — Леонардо должен был пройти несколько уровней препятствий. Этим он и занимался с само­го утра, как проснулся, и наскоро прожевав завт­рак, даже не почувстйовав вкуса, уселся в вожде­ленном кресле.

За три часа Леонардо умудрился про­вести свой компьютерный звездолёт сквозь метеоритный пояс, ото­рваться от высланных в пого­ню имперских истребителей, уничтожить огнём бластеров чудовище на астероиде, кото­рое пожирало космические ко­рабли. Он сумел даже про­рваться сквозь заградитель­ный огонь бортовых орудий Звезды Смерти.

Но ему никак не удавалось за­лететь на своём корабле в узкий тоннель, добраться по нему до шахты, напрямую связанную с генератором мощности Звезды, и сбросить в неё бомбу. То од­ним неосторожным движе­нием штурвала Леонардо налетал на торчащую в оболочке Звезды антенну, то его подбивали зал­пом бортовых орудий, то загоняли в ловушку им­перские штурмовики, и его космолёт сгорал в огне лазерных лучей. После этого на экране монитора загоралась надпись: «Извините. Это сражение про­играно вами!»

От досады Леонардо едва не выдёргивал игральные ручки винчестера. Прихо­дилось начинать игру сначала, и проходить через цепь преж­них ловушек, чтобы, в конце концов, угодить в какую-ни­будь новую. Временами Леонар­до казалось, что в этой игре не­возможно победить. Но из уп­рямства он продолжал играть снова и снова, чтобы, разделав­шись со «Звёздными войнами», перейти к следующей компью­терной игре и погрузиться в но­вую реальность.

Когда Эйприл О’Нил прибли­зилась к Леонардо, тот как раз залетал на своём звездо­лёте — последней надеж­де повстанцев — в тон­нель на поверхности

Звезды Смерти. Он дёргал во все стороны рукоятки управления, от возбуждения подрагивая концами синей повязки на голове.

— Приятель, нам надо поговорить, — мягко произнесла Эйприл, положив ладонь на плечо Лео­нардо.

Тот даже не почувствовал её прикосно­вения, напряжённо наблюдая за при­ближающейся на экране эскадри­льей имперских звёздных ис­требителей.

— Леонардо, ты слышишь меня? — громче повторила Эйприл. — Это я. Мне нужна ваша помощь. Да и не только мне. У всех могут возникнуть большие проблемы, если вы не вмешаетесь вовремя. Я хо­чу, чтобы вы все собрались за столом на кухне и выслушали меня.

— Сейчас, сейчас, — про­бормотал Леонардо.

Но его слова относились отнюдь не к старой по­друге. Звездолёт Лео­нардо приближался на экране к заветной шахте. Нужно было лишь вовремя нажать кнопку пуска — и ракета уйдёт в шахту. И тогда со Звездой Смерти будет поконче­но! Галактика будет спасена от тирании Империи Зла! А Леонардо сможет приступить к следующей, новой игре!..

После минутного ожидания Эйприл со­образила, что старый приятель по- прежнему не замечает её присут­ствия. Ей не оставалось ничего другого, как выдернуть розетку компьютера из сети. Экран мо­нитора погас в тот самый мо­мент, когда Леонардо уже гото­вился выпустить космическую ракету в шахту Звезды Смерти.

С воплем отчаяния отваж­ный черецашка сорвал с голо­вы шлем и швырнул его на пол.

— Что?! Кто?! Как по­смел! — закричал он, стягивая с глаз стереоочки.

Увидев перед собой мило­видную Эйприл О’Нил, Ле­онардо смутился. Он со­вершенно забыл о её существовании, и вдруг она напомнила о себе в са­мый неподходящий момент!

— Извини, что немножко помешала твоей иг­ре, — поздоровалась Эйприл.

— Это называется — немножко? — простонал Леонардо. — Вся Галактика была уже у меня в ла­пах. Оставалось нанести последний удар по Империи и...

— ...И ты опять просидел бы перед компьютером до вече­ра, — закончила Эйприл. — Я хочу рассказать вам кое-что важное. Так что не сочти за труд пройти на кухню.

Леонардо с тоской взглянул на чёрный экран монитора.

С куда большим удовольстви­ем он включил бы компьютер в сеть и продолжил бы борьбу с галактической Империей Зла! Но он понимал, что, если Эйприл чего-то добивается, то не успокоится, пока не настоит на своём. Ей ни­чего не стоит снова от­ключить компьютер из Леонардо стянул с лап красные перчатки, тяже­ло вздохнул и сказал:

— Я готов.

Он отправился на кухню, где Микеланджело уже раскладывал тарелки, вилки и ножи на ку­хонном столе, а Эйприл — в комнату Рафаэля.

После того, как черепашки- ниндзя спасли Соединённые Штаты Америки от вступления в третью мировую войну, а Президента — от импичмен­та, они были вынуждены не­сколько недель не высовывать­ся из своего укрытия.

От длительного ничегонеде­лания Рафаэль отчаянно захан­дрил. Чтобы хоть как-то скоро­тать время, он перечитал поч­ти всю библиотеку, которую годами собирал учитель Сплин- тер. Неожиданно для себя че­репашка увлёкся книгами по хиромантии, белой ма­гии и колдовству. Про­читывая том за томом, Рафаэль, наконец, преисполнился желания попробовать собственные силы в этом завлекатель­ном искусстве.

Пробираясь тайком от учителя на поверхность, Рафаэль, загримировавшись под человека, посе­щал городские магазины, в которых бойко торго­вали литературой и принадлежностями для магических опытов. Потратив уйму денег на приобретение всего необходимого для занятий по магии, Рафаэль приступил к совершенствованию мастер­ства чародея.

Однако, к своему огорчению,

Рафаэль вскоре выяснил, что читать о магии в книгах и са­мому заниматься магией — ве­щи совершенно различные.

По большей части, его опыты заканчивались безрезультатно.

Он пытался вызывать духи предков. Но оказалось, что у черепашек-ниндзя нет ника­ких предков, потому что они — мутанты, единст­венные и уникальные в своём роде.

Тогда Рафаэль увлёкся месмеризмом, и задумал погрузиться в летаргический сон, чтобы оказаться по другую сторону реальности. Но в последний мо­мент он передумал. Его испугала мысль, что друзья могут не добудиться его. А что ему де­лать в другой реальности без верных и надёж­ных друзей?

Увлечение месмеризмом сменилось вскоре увлечением белой магией. Рафаэлю захотелось научиться трансформировать чувственное восприятие в реальные факто­ры. Но и в этих опытах его по­стигла полная неудача. Как ни пытался он материализовать изображение на картинках дет­ских журналов — ничего у не­го не получалось. Видимо, он произносил неправильно маги­ческие заклинания, а может быть, у него просто не хватало воли и желания для того, что­бы свершился успех.

В конце концов, Рафаэль сосредоточил свои уси­лия на мастерстве те­лекинеза — переме­щения материальных предметов посредством ум­ственной работы. Кое-каких успехов он добился в этой области.

И когда Эйприл О’Нил заглянула в его комнату, очередной телекинический опыт Рафаэля был в са­мом разгаре.

Поначалу Эйприл ничего не могла раз­глядеть в комнатке, воздух в которой заволокло жёлто-оранжевым ды­мом. Густой дым курился от позолоченного треножника, в котором были свалены в кучу и подожжены разнообразные благовония и травы. Однако вскоре сквозь дым начали про­ступать смутные очертания, и Эйприл сумела разглядеть своего благородного друга Ра­фаэля.

Он облачился для магичес­кого опыта так, как, по его мнению, одеваются колдуны с большим профессиональным стажем. Если Леонардо на­хлобучил на голову сте­реошлем с Датчиками, чтобы полностью отрешиться от окружающей реальности, то Рафа­эль — высокий островерхий фиолетовый колпак с магическими иероглифами. На плечи Рафаэля был накинут фиолетовый плащ.

Воодушевлённо размахивая трехпалыми лапа­ми, Рафаэль склонился над своим столиком, посре­ди которого находился древнекитайский магический треножник, купленный неделю назад в антикварной лав­ке за 99 долларов 99 центов. Весь столик был завален тома­ми в кожаных переплётах, со­держащими руководства по быстрому и практическому ос­воению колдовского искусства.

Поверх кипы книг лежал пластмассовый муляж, сделан­ный на заказ — череп чере­пашки-ниндзя. Этот муляж со­хранился со времён неудачных опытов по вызыванию духов прошлого. Среди множества пробирок с всевозможными растворами, разноцветны­ми жидкостями и смеся­ми всевозможных запа­хов, лежали скрученные пергаментные свитки с японскими иерогли­фами. Каждый такой иероглиф, толкующий осно­вы колдовства, имел несколько синонимичных значений, поэтому их можно было толковать как угодно.

Рядом с позолоченным дымящимся треножни­ком находились песочные часы и лежал раскрытый манускрипт. По манус­крипту и по часам Рафаэль све­рял свои действия. Ему уда­лось уже поднять в воздух си­лой своей воли буханку белого хлеба, гирю и горшок с какту­сом. У всех этих предметов по­вырастали голубиные крылья, с помощью которых они пари­ли по комнате.

Кроме того, пространство со свистом рассекали два кинжа­ла, которые вылетели из но­жен черепашки. Лезвие одного из них едва не расцарапало ще­ку Эйприл, когда она подо­шла к столу. Увлечённый Рафаэль, так же, как и Леонардо, совершенно не обратил внимания на старую подругу. И так же решительно, как с Леонардо, поступила Эйприл и со вторым своим другом. Она схватила одну из стоящих на столике склянок, в которой находилась дистиллированная вода и выплеснула на треножник.

Магический огонь потух. Жёлто-оранжевый дым начал рассеиваться. У парящих в воздухе предметов исчезли крылья, и они упали на пол. Горшок с за­цветающим кактусом раско­лолся, рассыпав по полу чёр­ную землю. Кинжалы воткну­лись остриём в буханку хлеба.

Гантель упала прямо на лапу Рафаэля.

Боль привела в чувство от­важного черепашку. Но огор­чение от того, что прервали его колдовской опыт как раз тог­да, когда он начал получаться, оказалось сильнее боли. Как и Леонардо, Рафаэль неистово завопил от обиды. Он даже не сразу узнал Эйприл О’Нил.

— Как?! Кто посмел?!

По какому праву?! — вопил Рафаэль, размахивая лапами. — Мы живём в демократической стране! Каждый волен заниматься, чем ему взду­мается! Мои права защищены в Билле о правах че­ловека!

— Но ты не совсем человек, милый Рафаэль, — с улыбкой возразила Эйприл. — А Билля о правах мутантов Конгресс США пока не прини­мал. Поэтому я вправе мешать твоим оккультным занятиям. И я впра­ве попросить тебя пройти на кухню.

— Это ты, Эйприл? — уз­нал, наконец, старую подругу Рафаэль. — А я тут волшебст­вами занимаюсь...

— Я вижу, — призналась Эйприл. — И поэтому сгораю от желания рассказать тебе о таких чудесах, от которых меня мороз по коже пробирает.

Её слова заинтересовали Ра­фаэля. Он сорвал с головы кол­довской колпак и стянул с плеч фиолетовый плащ.

— Уже иду, — сказал Рафаэль. — Только при­беру немного. А ты пока попробуй оторвать Донателло от его любимых динозавров. У Сплинтера это в последнее время не получалось. Надеюсь, у тебя получится...

Об увлечении Донателло, которое заставило это­го бойца, — лучшего из всей четвёрки в поединках на палках, — забыть про всё на свете, Эйприл догада­лась ещё по дороге к его ком­натке. Когда она двигалась по узкому коридору, из-за плотно прикрытой двери комнаты До­нателло до её слуха донеслись чудовищный рев, вопль пере­пуганных людей, скрежет со­крушаемого металла, вой си­рен полицейских машин и ав­томатные выстрелы.

Эйприл не понадобилось много времени для того, чтобы вспомнить, где и когда она слышала эти звуки. В послед­ние дни эта какофония зву­чала по всем телевизион­ным каналам в рекламных роликах. Все эти звуки присутствовали в кульминационнои сцене нового фильма режиссёра Пилсберга «Остров чудо­вищ, часть 2». Эйприл присутствовала на премьере этого фильма совсем недавно, и даже сделала об этом специальный репортаж для Си-Эн-Эн.

Когда она открыла дверь в комнатку Донателло, её предположение полностью подтверди­лось. Отважный черепашка сидел на скрученном в скатку красном ма­трасе и заворожённо глядел на экран телевизора. Это был те­левизор-двойка с видеомагни­тофоном. В видеоаппарат была вставлена кассета с фильмом Пилсберга.

В левой лапе Донателло сжи­мал дистанционное управле­ние, а правой поглаживал ма­кушку — признак, указывавший на его чрезвычайную увлечён­ность.

На экране разворачивалась самая красочная сцена филь­ма. Кровожадные рептилии, выбравшись из джунглей, набросились на при­брежный городок. Чу­довища крушили дома, топтали машины, разрыва­ли на части людей, которых нелёгкая вынесла на улицы в этот час, и оставались совершенно неуяз­вимыми перед автоматными очередями бравых по­лицейских, Сцена была насыщена живописными спецэффектами. Казалось, рептилии, в самом деле, пожирают живых людей.

Мысленно Донателло участвовал в этой сцене. Как и для его двух друзей, для него тоже не суще­ствовало окружающего мира за пределами этого хобби. Разуме­ется, он не услышал скрипа от­крываемой двери и не заметил вошедшую Эйприл.

Скользнув взглядом по об­становке в комнате, Эйприл поняла, что старый приятель слишком увлёкся продукцией Голливуда. Видеоновинки, так же, как компьютерные игры Леонардо, поглощали всё его время, отучая мыслить само­стоятельно, заставляя без­думно верить всему, что творится на экране.

Стены комнатёнки, обитые жёлтыми железными пластинами, были почти сплошь заклеены рекламными плакатами фильмов Пилсберга. По левую сторону от телевизо­ра громоздилась стопка видеокнижек с уже про­смотренными кассетами, по правую — такая же высокая стопка с фильмами, которые Донателло собирался в ближайшее время просмот­реть. Это были все фильмы о хищ­ных рептилиях, динозаврах и кровожадных ящерах.

На самом телевизоре возвы­шалась резиновая статуэтка — гигантская рептилия с клыкас­той пастью давила стопой лег­ковую машину. То же самое в этот момент происходило и на экране.

Корпус телевизора был окле­ен разноцветными фантика­ми — обёртками от жеватель­ных резинок. На фантиках то­же были изображены хищные рептилии.

Посмотрев случайно пару недель назад первую часть фильма «Остров чудовищ», Донателло, изнывавший до того от скуки, не на шутку заинтересовался всем, что связано с хищниками-лю­доедами. С того времени, тайком от учителя наве­дываясь в город в человеческом обличье, Донател­ло брал напрокат все фильмы о хищниках, новые и старые, оригинальные и подражательные, удач­ные и совершенно безвкусные.

Эйприл не стала дожидаться, по­ка Донателло досмотрит до кон­ца кульминационную сцену. Она поняла, что, едва закон­чится фильм «Остров чудо­вищ», её старый приятель, не отрывая взгляда от экрана, вставит в видеомагнитофон новую видеокассету и будет бездумно наслаждаться видом новых чудовищ до тех пор, пока усталость не смежит ему веки.

Эйприл встала между Дона­телло и экраном телевизора. Отважный черепашка не сразу сообразил, отчего на экране возникла странная оранжевая помеха. Но, подняв взгляд, он увидел красивое лицо Эйприл и вздрогнул от нео­жиданности.

— Ты вытаращился на меня так, словно увидел перед собой привидение, — со смехом поздорова­лась Эйприл.

— А я вот... А ты вот... — растерянно пролепе­тал Донателло. — Для тебя не составит труда, дорогая Эйприл, чуть-чуть по­двинуться в сторону? Мне хочет­ся увидеть, как снайпер подст­релит динозавра...

— Он не успеет подстрелить чудовище, — сказала Эйприл, которая хорошо помнила эту сцену. — На снайпера набро­сится летающий ящер.

— И чем же всё закончит­ся? — разочарованно спросил Донателло.

— Чудовища останутся на острове, а кое-кому из людей посчастливится уплыть на ко­рабле.

— Тогда мне, наверное, следует сразу присту­пить к просмотру сле­дующего фильма, — потянулся Донателло за новой видеокнижкой.

— Я могла бы предложить тебе кое-что позани­мательнее, — мягким движением руки остановила его Эйприл.

— Не сердись, но сейчас для меня самое зани­мательное — это чудовища, — откровенно сказал Донателло.

— Именно по поводу чудовищ я и пришла к тебе, — искренне от­ветила Эйприл. — Ты можешь увидеть их воочию. Достаточ­но тебе только пройти не­сколько кварталов — до парка Форест.

— Там открылся парк ат­тракционов? — спросил Дона­телло. — Или основали откры­тый кинотеатр? Или устроили удешевлённую распродажу ви­деокассет о чудовищах?

— Наберись немного терпе­ния, пройди на кухню, и я вам всё расскажу, — пообещала Эйприл.

Возможность увидеть чудовищ воочию так взволновала Донател­ло, что он уже и думать забыл о кинопросмотре. Вскочив на ноги, он передал дистанционное управ­ление Эйприл и поспешил на кухню. Популярная телеведущая отключила телевизор, извлекла кас­сету из видеомагнитофона и положила в видеокнижку. Эйприл подумала о том, что если бы ре­жиссёр Пилсберг хотя бы одним глазом увидел то, что увидела она нынеш­ним утром, то снял бы такой кошмарный фильм, от которо­го весь мир не сумел бы долго оправиться!

Когда она пришла на кухню, все уже были в сборе. За сто­лом сидели черепашки-ниндзя, учитель Сплинтер и Кейси.

Микеланджело разрезал на ча­сти пиццу и положил каждому на тарелку, приготовил кофе-капуччино и разлил по круж­кам.

Кейси терпеть не мог кофе-капуччино, но, из уважения к Эйприл, пил его мелкими глотками. Проголодавши­еся Леонардо, Рафаэль и Донателло поглощали кушанье крупными кусками, орудуя вилками и ножами.

И когда Эйприл заняла место за столом, скупой на похвалу Сплинтер, счёл нужным сделать ей комплимент:

— Вы сумели добиться невозможного, мисс Эй­прил. Даже мне в течение недели не удавалось ото­рвать учеников от их глупых хобби. А вы умудри­лись собрать их за этим столом в течение пяти ми­нут.

— Просто я всех их очень люблю, — ответила Эйприл, — и они меня тоже очень любят.

На этих словах Кейси, в очередной раз, горестно вздохнул.