Черноземье 3

Глава 10

Да, толпы степняков быстро приближаются. Это значит, что внимания пока никто из ответственных военноначальников степного войска на шест с явным знаком о моем намерении вступить в честные переговоры заведомо не обращает и никак не сигнализирует про такую готовность.

Ну, им же хуже будет. Так что будем снова воевать и все теми же зверскими методами. Другим не обучены.

Я ставлю фузею на максимум, первым сгустком стреляю перед разворачивающейся в боевой порядок правой колонной конных.

Сгусток пролетает мимо ориентира и врезается в землю где-то далеко позади первых рядов. Я вижу со своей позиции разлет земли, но, что он принес мне лично, оценить не могу.

Поэтому тут же пускаю второй, этот впитывается в землю с небольшим недолетом, но каменная шрапнель исправно выкашивает несколько первых рядов всадников и еще много кому за их спинами достается.

Избиение орды продолжается, третий сгусток втыкается в небольшой пригорок, возвышающийся посередине строя, и сносит всю правую часть правой колонны. Вот теперь степняки передумали так переть на мины, остановились на месте, помогают раненым и больше не торопятся в мою сторону. Ну, у них там раненых и перебитых гораздо больше, чем живых, тех всего несколько десятков суетится в окулярах бинокля. Не столько все же воинов в этой колонне, как в том отряде, наверно только двести пятьдесят степняков маршировали ко мне, не пять сотен точно.

Теперь пришло время заняться колонной с левой стороны, через пару минут они доберутся до солидного камня-валуна, оставленного в этих землях когда-то спускавшимся здесь с гор ледником.

Эти воины того, что случилось с их соплеменниками не видят из-за сильного перегиба местности, поэтому смело едут на верную смерть. Или еще надеются на то, что у проклятого колдуна закончатся наконец-то все его темные силы.

Тут мне хватит одного попадания, чтобы разбить в хлам левую колонну, но и расстояние до глыбы метров триста, если не триста пятьдесят. Поэтому я сам подхожу поближе к врагам метров на пятьдесят и пускаю первый сгусток. Он пролетает мимо камня и врезается в землю метрах в двухсот от него.

— Черт! — я опять тороплюсь и второй выстрел взрывает почву за спинами степняков.

Какой-то ущерб наносит, но минимальный.

Уже десять процентов заряда Палантира потратил впустую! Это совсем нехорошо! В нынешней-то крайне сложной политической обстановке!

Но, наконец-то третий выстрел оказывается точным, сгусток впитывается в трехметровую глыбу и через пару секунд рядом не остается никого в живых. Как раз за время пристрелки колонна добралась до самого камня, а теперь полегла вокруг него в страшной тишине.

Насколько я вижу, поражение левой колонны тотальное, даже добавлять больше не требуется, остались только какие-то жалкие остатки позади строя.

— Фу! — опять вытираю я пот со лба и проверяю Палантир.

В нем осталось примерно всего тридцать процентов маны, и хорошо бы дать ему пару часов передышки, чтобы он вытянул из собратьев еще хотя бы двадцать процентов заряда. Ну и они тоже опустились до семидесяти-семидесяти пять по заряду, тогда я смогу всеми пользоваться по очереди без проблем.

После этой бойни я даю шанс степнякам подумать, осознать, ужаснуться и выслать гонцов.

Сам снова изучаю подходы к реке на всякий случай. Мне спуститься в темноте с ночным зрением не проблема, если снять в шатре пару арканов и связать их для подстраховки. Много корней торчит из обрыва, ласточкиных или еще каких гнезд, есть за что цепляться, а длинная веревка вообще очень упростит спуск.

Но мне реально необходима лошадь. Чтобы уехать, как солидный Маг и Вождь, а не сбежать трусливо.

Тем более возить и переправлять все мое добро тоже придется через реку, одна лошадь мне никак не поможет остаться сухим. Хотя около этого берега я вижу с обоих сторон от обрыва несколько лодок, наверно, что захваченных и приведенных уже с той стороны. Придется одной из них воспользоваться обязательно.

А вот никаких гвардейцев и Охотников в бинокль на том берегу я не наблюдаю, как и живых существ не чувствую.

Это значит, что удирать Гвардии пришлось быстро, даже лодки порубить не успели и я еще вижу несколько раздетых тел, валяющихся на берегу. Это не степняки, а молодые воины города, раздетые до исподнего белья.

Похоже, что совсем впритык уплывали военные, еще попали под обстрел от внезапно прискакавших степняков и полегли бесполезно. Возможно, что это оказались раненые, хотя совсем не факт, что именно они.

Сожаление о том, что я не вылечил всех до конца мимолетно посетило меня, но мне тоже нельзя выкладываться полностью, нельзя оставлять пустыми все Палантиры, а там дело шло именно к этому результату.

— Значит, свою сторону реки Гвардия уже уступила полностью орде, а теперь станет отсиживаться в городе за крепкими стенами. Что довольно разумно при таком неравенстве сил. Хотя горе-полководцы могут вывести под барабанный бой ее остатки вместе с ополчением, чтобы сразу в одной битве получить сокрушительный разгром.

— Ладно, вон там и там я могу съехать на лошади и добраться до лодки под защитой купола. Но лучше бы поучаствовать в переговорах и договориться с Беями на взаимовыгодных условиях. Чтобы уехать с почестями, как солидный партнер, а не какой-то халявщик. Хе-хе, мои степные партнеры что-то пока заставляют себя ждать.

— Потому что договариваться все равно придется, и договариваться именно им со мной. Иначе я могу на полном серьезе перебить всю армию степи. Они, конечно, снова довольно быстро вернут прежнюю численность, только лучше все-таки придумать степнякам другую цель, — прикидываю я, выглядывая из-за шатра. — Да, теперь когда степь будет собирать оброк продуктами с крестьян Астрии, рождаемость там не понизится. Поэтому нужно найти им великую цель, на которую уйдут долгие годы и целые поколения степняков.

Так, девки снова спрятались в шатре, пока кормят остывшую лошадку из подвешенной торбы зерном, в изобилии здесь имеющимся.

Прошло всего с час времени, как я начал подниматься к вершине, а ведь уже несколько сотен степняков мной перебито в одни ворота. Мертвые и раненые теперь безостановочно нагружают хлопотами над собой выживших и всем становится явно не до победы над колдуном.

Настолько мое оружие вместе с куполом превосходит все, что может быть на этой планете. Голова прямо кружится от всемогущества, но я твердо знаю, что решать вопрос с ордой в одиночку, особенно тут на берегу, мне нельзя.

Только на глазах у всего города и Совета, но и то, только при огромной власти, которую мне еще должны передать.

Так, никто до меня добраться пока не хочет, выжившие воины поняли четкое предупреждение и больше не лезут, оставшись еще наверняка без командиров. Оттаскивают пострадавших подальше от поля боя, вывозят их на лошадях, и еще подогнав подводы, и на этом все.

Понятно, что не сразу остальные Беи узнают про разгром довольно большой части орды, про то, что их зовут на переговоры, правда, непонятно с какой целью.

Поэтому я возвращаюсь в шатер, смотрю, как происходит процесс кормления моей спутницы, которая уже навалила большую кучу навоза на красивый ковер.

— Так, это убрать! — одна девка тут же какой-то метелкой гонит навоз к выходу, вторая тряпкой протирает войлок.

— Мне отдохнуть нужно, так что обе на выход и смотреть, чтобы степняки не пошли на штурм. Если хоть немного приблизятся, хоть один всадник, сразу будить меня, — отдаю я им указания. — Вовремя предупредить — это и вам очень нужно. Я вас к людям в Астор отвезу, где никто ничего знать не будет, сколько вам пришлось пережить. А эти просто затрахают до смерти.

— Моргать не будем, господин, сразу же разбудим, — обещают обе девки вместе и тут же занимают позиции с обоих сторон шатра, чтобы еще немного обрыв контролировать.

Я, конечно, и так раскину сторожок, чтобы не взяли меня внезапно, и оружие рядом сложил, а рука на пистолете лежит, но пусть подежурят. Покажут себя нормально, тогда точно спасу от прежней участи бесправных наложниц.

Поспать удалось даже с пару часов на мягком ковре и с настоящей подушкой под головой, как одна наложница тихонько проскользнула внутрь и позвала меня:

— Господин, там всадник появился с каким-то знаменем в руках. Отъехал от своих пол лиги и остановился, ждет чего-то.

— Отлично. Это как раз то, что мне нужно, — одним рывком я вскакиваю на ноги и хлопаю девку по упругой заднице.

— Эх, хороша! Потом пошалим, — покровительственно обещаю я ей и поднимаю оружие.

— Пошалим, господин, — сразу же соглашается девка.

— Тебя как зовут?

— Фиала. А она — Балинда, — кивает на вторую девку, тоже заглянувшую в дверное отверстие.

— Господин, всадник стоит и ждет. А остальные дикари к нему подходят, — докладывает та.

— Непорядок, должны на месте стоять, — отвечаю и выскальзываю наружу.

Да, имеется одинокой всадник с таким же примерно по цвету флагом на древке копья, как и у меня, и за ним собираются выжившие степняки.

Задумали что-то? Похоже на то, слишком уж целеустремленно идут, а посыльный их не отгоняет.

Надеются ко мне подойти под прикрытием парламентера и попробовать напасть? Да похоже на это на самом деле.

Я подхожу к шесту с нижней рубахой, вытаскиваю его заостренный конец из земли и делаю несколько взмахов.

Мол, приглашаю на переговоры того мужика с таким же шестом.

Однако вслед за ним тронулись и все собравшиеся воины, поэтому придется показать мое неудовольствие и им лично, и их вождям в частности.

Эти ордынцы даже тупее ургов получаются заметно, тем хватило трех сотен трупов и моего излечения пары воинов, чтобы выйти на серьезные переговоры, потому что четвертая сотня погибла больше случайно.

И все, ставятся шатры, высылается приглашение, которому нужно соответствовать и все вопросы сняты.

Ну, они вообще демонам поклоняются, сильно могучим, им такое проявление силы близко и понятно. Местные же духам степи дары приносят через шаманов, те большим почетом пользуются среди соплеменников.

А тут и степняков набито несколько сотен, примерно к тысяче общее количество убитых и раненых выходит, а они все равно не собираются разговаривать. Ведь, если бы посол доброй воли был отправлен договориться о переговорах, он бы остальных воинов шугнул, а этот едет, как будто так и нужно, что за ним толпа в полсотни чумазых рыл прется ко мне.

Да, явно еще не уважают жители степей меня и хотят еще одну проверку замутить. Жизнями своих подданных.

Я жду, когда группа народных парламентариев приблизится на полторы сотни метров, поднимаю винтовку и тщательно целюсь. Потом пять выстрелов, пятеро степняков валятся, зажимая пробитые пулями животы, а я опускаю винтовку и жду.

Подействовало или нет внушение? Нет, пока не подействовало, поэтому я поднимаю фузею, переключаю ее на минимум и стреляю в землю метрах в сорока от парламентера сначала справа, потом слева.

Патроны хорошо бы поберечь, а маны я могу зарядить сколько влезет в Палантиры, она — ресурс ограниченный только отдаленностью Храма. А так вообще — неограниченный почти что в этом мире, в отличии от всего остального.

Жду, когда прояснится результат внушения и вижу завалившихся степняков вокруг парламентера, который тоже изо всех сил удерживает лошадь. Что-то по ней явно прилетело, но на излете видно, просто приложилось по самой лошади.

Желающих идти дальше резко поуменьшилось, некоторые бездыханно лежат, некоторые пытаются отползти назад, но еще с десяток крепких морально степняков продолжают стоять рядом с парламентером, помогая ему справиться с брыкающимся транспортом.

— Ну, пойдут ли дальше? — теперь интересно мне.

И ведь пошли, плотно прижались к переговорщику и за ним прячутся, но все так же сурово шагают на верную смерть.

Послали их свои вожди проверить, как до меня можно дотянуться хотя бы ножом или саблей вблизи наверняка. Не собираются все же договариваться никак с одиночкой, черти упертые, можно их понять. Особенно сейчас, когда богатые земли и так уже готовы оказаться у них в руках. Висят перезрелой грушей, нужно только переправиться через Протву и бери все, что захочется.

Ладно, будет вам небольшой сюрприз из рук Великого теперь Мага.

Я опускаю фузею, кладу руку на Палантир и создаю на ладони другой руки файербол, поднимаю его ко рту, после чего делаю вид, что дую и он неспешно летит к первому стоящему сбоку от парламентера степняку.

Тот сразу понимает, что пришла суровая беда, разворачивается и убегает, за ним второй, дальше третий. Они внушаются проявленной магией, кто-то убегает вообще, но несколько бегают вокруг лошади от летящего за ними по кругу огненного шара. Получается, что эти не сдали экзамен.

На расстоянии пятьдесят метров трудно управлять файерболом, но я меняю его направление на обратное и резко загоняю первому попавшемуся степняку в грудь.

Тот дико воет, падает на землю и дрыгает ногами, однако второй и третий выжившие счастливчики быстро бегут ко мне, когда я делаю на ладони еще один, уже не такой солидный файербол.

Этого им хватает, они тут же разворачиваются и убегают, но один из них все же попробовал кинуть в меня нож с тридцати метров. Нож стукается о купол, а огненный колобок уже летит вдогонку, и уже очень быстро, потом врезается в спину смельчака.

Теперь уже двое дико орут, хотя первый вроде затихает.

Ко мне подъезжает посланник, стараясь как можно сильнее приблизиться, я даже уменьшаю купол, чтобы дать ему иллюзорный шанс, теперь морда лошади в метре от моего лица. Это как-то очень уж невежливо, такого могучего Мага лошадью пытаться стоптать и наехать.

— Что тебя послали передать мне? — спрашиваю его.

Но на словах посланник мне сказал очень немного. Только истошно крикнул:

— Умри!

И метнул в меня очень сильно и точно пару клинков с обоих рук. Настоящий редкий профессионал ножевого боя. Метнул прямо в лицо, я даже глаза прикрыл, но они отскочили так же, как и все остальные до этого.

Теперь уже у него потрясенное выражение лица, видно, что не ожидал моей полной неуязвимости.

Клинки какие-то непростые, все в лоскутках и веревочках, лезвия раскрашены кровью и красками, наверно, что очень сильно заговоренные шаманами степняков. На это и строился расчет Беев племен, но моя чистая магия не верит во всякие волшебные наговоры лучших шаманов степи.

Что-то они могут, наверно, подхватывая остаточные магические эманации с земли, но могут не против меня.

Что же, все понятно, меры убеждения придется увеличить до максимальных пределов, а за южную хитрость необходимо обязательно отомстить. Иначе меня не поймут и уважать даже не подумают.

Поэтому я ударом маны вышибаю из седла и сознания мнимого переговорщика. Хватаю его за шиворот, бдительно смотрю назад, не вздумал ли кто там попробовать приблизиться к особо охраняемой зоне и тащу к обрыву.

Там с хорошего разгона выстреливаю убийцей в небо и он, сверкнув своими красивыми сапогами и оставшейся висеть на поясе саблей, устремляется в хорошо мне знакомый омут под берегом. Десяток метров от края я спокойно перебросил бесчувственное тело, так что не успеет прийти в себя замаскированный метатель ножей, как вылетит его незамысловатая и замурзанная душенька из уже просто грешной плоти после страшного удара об воду.

Но не успокоился на этом, прошелся сначала в левую сторону вершины, рассмотрел стоящий в километре от холма солидный отряд чего-то ждущих степняков, выставил фузею на максималку и пустил примерно в центр построения сгусток.

Самому интересно, долетит ли он туда вообще, раз такой медленный изначально?

Но оружие не подвело, примерно через двадцать секунд, и правда очень долгого полета, я смог рассмотреть в бинокль посередине этой толпы степняков разрыв, от которого начал валиться военный народ.

— Отлично, учеба продолжается, — мелькнула мысль.

Может вообще устроить террор степнякам? Перебить, которые попадутся и отправиться в Храм, а потом вернуться и снова напасть сзади со свежими Палантирами? Уже около города?

Не совсем это по моему плану, но решить что-то так можно. Потеряют ордынцы еще пару тысяч воинов и задумаются, не пора ли домой, в свою степь, раз тут такие беспощадные волки гуляют?

Особой власти в городе я тогда не получу, но уже какая-то у меня есть, мастерить электростанции и станки мне никто не помешает. Трогать теперь вообще побоятся даже в мыслях.

Перешел на другую сторону обрыва и там рассмотрел в бинокль ближайший отряд в паре километров. Эти из другого племени и мстить своими жизнями за чужаков не собираются похоже.

Вернулся в шатер и приказал девкам готовить мне обед:

— Одна на готовку, вторая наблюдать за степняками! Командир думу думать будет.