Черноземье 3

Глава 13

Так все оно и оказалось, как я думал, в Ратуше собирается экстренное внеочередное заседание Совета, многие Капитаны сами пришли с удивленными и заспанными лицами.

Значит, случилось что-то конкретно непредвиденное, и я даже точно знаю, что именно.

Как раз все плотно поужинали, погасили свечи и отправились в объятия отсутствующего здесь в мифологии Морфея.

Теперь как-то реже собираются в «Лисе» и у Горста, есть все же конкретное предчувствие у власть имущих, что пришло время поменьше светить свои деньги и вести совсем праздный образ жизни, раз Родина сейчас — в настоящей опасности!

Пока она общая для всех жителей Черноземья, но это не точно.

Слово сразу же берет Кром, Глава Совета с плотно сжатыми губами говорит о том, что со стен замечены отряды степняков, берущие город в плотное окружение:

— Они все же пришли сюда! Валят деревья, разжигают костры и видно, что обосновываются надолго! Никакие огромные потери их не остановили!

И смотрит так довольно жалобно на гвардейца, типа, как это недоразумение понять? Ты же обещал, что решишь вопрос малой кровью? Постоянно обещал и очень настойчиво?

Нет, ну нашел у кого спрашивать? У этого балбеса-недоросля типичного.

Звучит все довольно двусмысленно для меня, особенно если знать и понимать побольше других Капитанов.

Хочется просто издевательски засмеяться, но я сдерживаюсь, как могу. Кое-какие потери все-таки степняков немного притормозили, но доблестная Гвардия не имеет к этому никакого отношения.

Если иметь в виду потери орды от моего волшебства и все поражающих выстрелов из межпланетного бластера — то еще как остановили, нагнули и заставили сесть за ковер переговоров всех очень много о себе сейчас понимающих Беев.

Но им пришлось так поступить, ибо против лома нет приема.

Ну, еще так все удачно случилось, что выгода от тотального исчезновения воинов племени похоже, что самого сильного в орде Бея вместе с ним самим, явно перевесила общее снижение военной мощи степняков. Перевесила именно в глазах остальных Беев, поэтому они довольно легко пошли на переговоры и сильно при этом не упирались.

Получат возможность без особого кровопролития забрать много продуктов и всего остального — и этому рады. Тем более, что в свете новых изменений в самой орде очень долго по времени штурмовать город они не смогут.

Что их было десять тысяч, что осталось всего только девять — городу от этого обстоятельства нисколько не легче со своими оставшимися в строю четырьмя с половиной сотнями гвардейцев, сорока стражниками и сорока Охотниками.

Это если считать настоящих обученных воинов, а не многие тысячи ополчения, тоже совсем не готового отстреливаться со стены из арбалетов. Такого народа много найдется, но, когда они начнут хоть изредка куда-то попадать, уже половина арсенала придет в негодность и болты серьезно в количестве уменьшатся.

Впрочем, с этим вопросом городу здорово могут помочь наши мастерские, это точно, запасы дерева и железа сделаны по максимуму. Хватит на месяц бесперебойной работы по снабжению города и его доблестных защитников.

А вот степнякам придется воспользоваться ситуацией и окончательно решить с одним из самых сильных в степи племен — это очень-очень важно для каждого из них. Тысячелетняя история конкуренции за лучшие выпасы для скота и самые обильные источники воды с накопленными многочисленным обидами, которую похоже, что выигрывало именно это, неудачно для себя подвернувшееся на моем пути племя — закончилась, скорее всего, что уже навсегда.

Это огромный подарок для всех шестерых оставшихся значительных племен, потому что вряд ли к дележке допустят остальную мелочь. Да еще между собой могут начать яростную войну при разделе наследия, что для города будет очень вовремя.

Ну, пока степняки здесь воюют, на чужой территории грабят население, то точно ничего не начнут, для этого всем их отрядам нужно обратно в степи вернуться.

Однако Глава Совета Кром сейчас реально всерьез переживает о том, что подвигов Гвардии не хватило, чтобы сурово выгнать ордынцев с территории Черноземья. Теперь я понимаю общее направление мыслей неглупых вроде людей — что проблема сильного и агрессивного соседа рассосется сама по себе, если достаточно долго не обращать на нее внимания.

Ну совсем он не в курсе случившихся потерь Гвардии и чего они вообще принесли городу. Ровным счетом, что вообще ничего хорошего. Степняки здорово расстроились, окончательно позабыли о бывшем партнерстве и собрались свирепо мстить за свою погибшую молодежь. То есть, скорее всего, что именно для организации такого повода ее сюда и прислали, эту степную молодежь, чтобы посмотреть на ответные действия горожан.

Посмотреть, оценить и выработать дальнейшие шаги. Наверно, что добыча с Астрии не смогла всех завоевателей накормить и насытить, наверняка разъяренные постоянными поражениями дворяне использовали тактику выжженной земли. Да и столица досталась степнякам в сплошных развалинах и пожарах, много там не накопаешь разных богатств.

Поэтому войско степи не стало разъезжаться по своим землям, а остановилось на отдых, сортировку трофеев и отправило пока разведку в Черноземье. Распаленное будущими захватами, почувствовавшее свою истинную силу и мечтающее о новых победах.

То обстоятельство, что эта молодежь захватила уже явно чужие земли и всерьез нагибает там жителей — для них это никакое не объявление войны. Так, просто молодежь от рук отбилась и отправилась в набег похулиганить, обычное же дело для самой степи.

Поэтому я, пока все Капитаны в трауре от грядущей осады и сопутствующих этому делу проблем, пока все заметно растеряны случившимся, прошу дать мне слово.

Я давно жду такого момента, очень уже накипело у меня внутри, пора объяснить всему Совету, куда привело город постоянное вранье начальника Гвардии о легких победах и незначительных потерях. Нужна объективная критика, она должна заложить тень сомнения в способности гвардейца-Капитана хоть что-то здесь гарантировать.

А то как-то все раньше слишком дружно кивали головами на его явно завиральные доклады Совету.

Чтобы завтра, когда поутру Капитаны выйдут на стены, этот вид кружащих сотен степняков добил в них последние надежды на своего гвардейца-болтуна. Сейчас к моим словам еще могут наплевательски отнестись, а вот завтра их точно припомнят.

Поэтому после разрешающего кивка Крома поднимаюсь со своего места:

— А сколько, как думает уважаемый Совет, вообще сейчас осталось гвардейцев в строю?

Пока царит молчание, удивленные вопросом Капитаны только пересматриваются между собой, продолжаю:

— В последней битве на берегу Протвы лично я насчитал ровно девяносто могил наших воинов, — даю всем усвоить эту информацию.

По оговоркам раньше я понял, что потерь в этой битве вообще никаких не оглашено.

— И еще осталось примерно тридцать тяжело раненых, которые в течении полугода точно не смогут взять меч в руки и сесть на коня. А может и вообще никогда больше не смогут воевать за наш город. Остальных пять десятков легко раненых я смог вылечить своей силой. Но сейчас ее нет у меня, так получилось, что воевать, как прежде, я больше не могу.

Эта новость здорово расстраивает всех присутствующих, хотя я, конечно, нагло вру в глаза уважаемому Совету. Но лучше сразу показать, что рассчитывать снова проехаться за мой счет полностью на халяву больше не получится.

Есть у меня еще сорок процентов маны в одном Палантире и по шестьдесят в двух других, еще очень солидный запас на всякий случай. Только мне сейчас требуется не приказ получить — мол, раз ты такой крутой Нагибатор, то иди и разбирайся, как все порешал на Севере, а желательно униженную просьбу с колен — мол, спаси и сохрани, добрый человек!

Что виноваты мы во всем, что тебя не слушали, что понадеялись на откровенного дурака, а мудростью твоей великой очень глупо не прониклись.

И будет это не завтра и не через осьмицу, тут времени побольше понадобится, чтобы Совет города по-настоящему запаниковал от безнадежности ситуации.

— Так что осталось в Гвардии не больше четырех с половиной сотен воинов в строю, а на самом деле еще и меньше. Потому что наш доблестный Капитан Альфур отправил сегодня днем два отряда по пятьдесят воинов встречать подходящую орду. Орда уже здесь, а этих отрядов что-то больше никто не видел! И в город они не возвращались! И что теперь ответит уважаемый Капитан, наш смелый защитник?

Да, есть у меня такая информация для служебного пользования от Торка.

Что отправил сотню конных воинов начальник навстречу орде, чтобы нанести несколько внезапных ударов по занятым грабежом и насилием народам степи. Уехали они в обед, а вот сейчас уже последние надежды на их возвращение пропали.

Что им приказали и куда отправили — мне не ведомо, но ничего умного я от командира Гвардии уже давно не ожидаю.

Кажется, мой прежний приятель конкретно так восхитился моими боевыми умениями и заодно понял, что ставка только на свое начальство становится сильно неактуальной. Что не потянут они противостояние со степняками ни за что, и, хотя нет сейчас сменяемости власти никакой, но на прежнем посту их точно не оставят из-за полной профнепригодности к руководству. Отцы когда-то могли реально воевать, а вот дети оказались слишком бестолковыми понторезами.

Он-то отлично знает потери и достижения Гвардии и никакого восторга не испытывает от такого руководства, поэтому и транслирует мне поступившие вниз приказы, с которыми ознакомлен по долгу службы.

— То есть теперь нужно считать гвардейцев всего как три с половиной сотни в строю! А знает уважаемый Совет численность степняков? Не знает, как я и думал!

— Капитан Ольг, вы сами знаете количество наших врагов? — прямо спрашивает здорово заинтригованный Кром.

— Я — знаю точно! — с определенным пафосом и задором отвечаю сам.

— И сколько же их? — теперь один из заместителей Крома интересуется с заметным недоверием.

— Около десяти тысяч одних только воинов! Не считая прислуги и огромного обоза!

— А как вы смогли это узнать? — опять же недоверчиво спросил тот же заместитель.

Намекает на то, что мне слишком много известно для настоящего патриота города? Что я в сговоре со степняками состою?

Ну, что-то такое есть, однако узнать об этом горожанам просто неоткуда.

— Очень просто. Взял в плен одного из командиров степняков, да расспросил как следует под пыткою. Он знает всех вождей, то есть Беев по именам, знает сколько у каждого под началом отрядов. Это легко посчитать, так что у степняков имеется точно девять тысяч восемьсот воинов. Было ровно десять тысяч, но наши гвардейцы в доблестном бою покрошили две сотни врагов, целую одну пятидесятую часть орды. Еще сорок девять таких побед и орда будет уничтожена. Но и нам нужно иметь в строю не меньше шести тысяч гвардейцев и Охотников для этого, — примерно прикидываю я. — А лучше гораздо больше.

Но больше взять неоткуда, обучение простого мужика действовать копьем и мечом в конном строю должно длиться не меньше двух лет, чтобы он стал более-менее профессионалом. И то, если у него есть характер и кое-какие способности.

После этого выступления я сразу ухожу, нет смысла слушать неуклюжие оправдания гвардейца, особенно Совет взбесила сегодняшняя пропавшая ни за что сотня воинов.

— И это в тот момент, когда все гвардейцы позарез необходимы на стенах, чтобы организовывать ополчение! — слышу я крики.

Наконец-то у власти начинают раскрываться глаза о бедственном, прямо катастрофическом положении города.

Ну, про катастрофу я пока преувеличиваю, но это только пора. Пара решительных нападений и продвижений степняков, после чего город окажется в полной ловушке, хотя прямым штурмом орде его не взять. Пара тысяч арбалетов у Гвардии и ополчения способны перебить все эти немалые тысячи во время приступов, стоит им только приблизиться к стенам.

К вечеру следующего дня, сидя во время ужина на кухне Клои с Гритой и сыном, я услышал снова, как во дворе меня спрашивает посыльный из Ратуши. Спрашивает и у дежурных по дому, и у моих охранников, которые теперь дежурят постоянно здесь, охраняя Гриту и сына.

Вполне возможно, что тот же командир Гвардии, чувствуя, что его время неумолимо уходит, может попробовать как-то мне отомстить. Даже в открытую прислать своих доверенных гвардейцев, чтобы устроить какую-то заподлянку, так что пусть лучше охранников будет побольше.

За эти два дня степняки взяли город в кольцо, кроме каменоломен с мастерскими со стороны Каменных ворот и порта. Во всяком случае та пара тысяч воинов, которые постоянно маячат перед стенами, это серьезная сила, готовая тут же расстрелять любой отряд, если он рискнет выйти за ворота.

Никто и не пробует, конечно, город готовится к обороне, мобилизованный народ начинает дежурить на стенах, поднимать наверх камни и связки болтов, проверять арбалеты и надевать имеющуюся в наличии защиту от стрел.

Стрелы иногда прилетают, но с большого расстояния и кажется, что степняки таким образом больше дразнят, чем пытаются кого-то всерьез подстрелить. Они втыкаются в защитные козырьки из дерева, в щиты из жердей и почти никогда в защитников стен. Обороняющиеся тоже редко стреляют, но в таких случаях в основном попадают в лошадей и совсем редко в лучников.

Что случилось с захваченным Черноземьем — в городе не известно, один или два дыма от пожаров вчера были видны со стен, но что это горит, сказать трудно. То ли специально жгут дома и сараи захватчики или это просто бытовые пожары в брошенных подворьях.

Часть крестьян из близлежащих поселений успела отправить женщин и детей в город на всякий случай, да и сами тут укрылись переждать нашествие.

Совет все эти два дня разбирался с гвардейскими казармами, употребил власть самого высокого уровня, чтобы точно определиться с числом имеющихся в городе профессиональных военных.

Разбирались-разбирались и теперь зовут меня, чтобы подбить невеселые итоги.

Да, в Совете атмосфера достаточно накаленная, командир Гвардии с парой подхалимов отбивается от остальных Капитанов, которые тыкают его мордой в неудачное командование основным воинским подразделением города.

Морда у него уже красная, тон сильно раздраженный, но ответить по существу ему нечего.

— Капитан Ольг! Вы оказались правы, в Гвардии мы нашли всего триста тридцать воинов, которых можно назвать воинами. Еще тридцать раненых в лазарете и все. А ведь Совет рассчитывал минимум на пять с половиной сотен воинов по тому, что нам до этого рассказывал начальник Гвардии, — начинает заместитель Крома, пока тот внимательно поглядывает на развернувшиеся между Капитанами прения.

Присматривается к побеждающей точке зрения, как понимаю я.

— Рад помочь честной информацией Совету. В такие страшные времена лучше точно понимать, что нас ждет и что мы можем сделать, а не витать в плену иллюзий и не слушать бестолковых командиров, — вот так довольно резко я кидаю вызов гвардейцу. — Есть мнение назначить командовать Гвардией гораздо более подходящего для такого дела воина! А нашего разжаловать в командиры осьмицы! Чего-чего, а вреда городу он там принесет гораздо меньше!

Рожа Капитана-гвардейца краснеет еще сильнее от откровенного издевательства, возможно даже столкновение между нами, и я этому буду рад.

Конечно убивать Капитанов другим Капитанам строго не рекомендуется, но защищаться вполне можно, тем более, что пришло время серьезных решений, а этот долбоящер явно не вписывается в мои прогрессивные замыслы.

Пора уже освобождать место Генсу, как я ему обещал раньше. Он, конечно, совсем ситуацию не исправит, выходы в поле категорически сейчас запрещены оставшимся воинам города, но хоть по полной глупости не будет терять воинов, как его предшественник.

Но Совет пока не готов на такие радикальные рокировки, все же тут все между собой повязаны, вместе выросли и рука руку очень плотно моет. Капитана Альфура успокаивают, как могут и пока не голосуют за его снятие с высокого поста.

Я и не жду пока ничего такого радикального, ведь положение города, пока он контролирует гавань с кораблями и продуктовые склады в той стороне — такое вполне благополучное. Со стороны Каменных ворот степняки могут пройти в гавань, но окажутся под обстрелом со стен, хотя в темной ночи урона почти не получат. С другой стороны, им нужно будет заводить в порт несколько сотен воинов, правда кормиться там они смогут легко с захваченного продовольствия.

Если горожане еще могут как-то отстреливаться из-за зубцов крепостной стены, то выступать в штурмовых отрядах под огнем из сотен мощных луков желающих точно не найдется. Это в том случае, если в глупых головах начальства появится идея скинуть степняков в море и освободить сам порт вместе со складами. А без запасов продовольствия город долго не продержится, совсем не те расклады сейчас получаются, на которые рассчитывало городское начальство.

Никак оно не рассчитывает на захват гавани и складов степняками, зато это знаю определенно я один.

Так что я постоянно присматриваю за своими родными людьми, оставляю с ними охранников по максимуму, но сегодня мы идем все вместе смотреть на первое чудо принесенных мной технологий. Сегодня будет произведен запуск нашей маленькой электростанции и хамам осветится светом шести ламп сразу.

На будущее столько освещения нам не потребуется, толстостенные светильники будут освещать вход в хамам, бассейн с проточной водой, еще кабинки с раздевалками и гардеробом. Ну и на буфет я не пожалею дорогих проводов, чтобы одна лампа освещала стойку с пивом.

Водер сейчас помогает запустить мне иллюминацию, но потом займется постройкой высокотемпературной печи по моим чертежам, очень ему эта идея понравилась, чтобы повысить температуру в печи в два раза.

Обслуживать электросеть пока буду я сам, в этом нет ничего особо сложного, только сменные нити накаливания придется часто менять, пока не добьемся с новой печью особо качественной карбонизации бамбуковой нити.

Да, враг стоит у ворот, городу угрожает голод и всякое людоедство, а я запускаю местные потешные огни. При этом стремительно из примерно пятнадцатого-шестнадцатого веков по технологическому развитию врываюсь во вторую половину девятнадцатого века. Если об этих процессах судить по нашему земному летоисчислению.

На Совет снова не хожу, я свою порцию критики выпустил, пусть ее зерна неотвратимо процветают внутри самого Совета.

Но пока город спокойно держится, никто его не штурмует, запасы продовольствия поражают воображение своими размерами — так что пока никто не прибежит ко мне, чтобы с непроходящими рыданиями предложить спасти Астор от безжалостных степняков.

Не та еще совсем ситуация, так что я спокойно сдвигаю лопатки под облагороженный сток воды, чтобы она вращала саму машину Уимсхерста с примерно понятной скоростью. Никакого отдельно выключателя у меня еще не смонтировано, хотя чертеж у Водера имеется, поэтому выключать электричество будем с помощью перекрытия стока воды в другую сторону.

Тут задвигаем заслонку, там открываем и всего-то хлопот, любой средневековый парень справится с таким немудреным делом.

Народ смотрит, открыв рты, на загоревшиеся не очень ярким светом лампы светло-коричневого цвета.

За несколько часов с пяти вечера около хамама прошлись почти все жители города, подолгу рассматривая лампу над его входом.

Ну и внутрь на мытье стоит очередь, чтобы помыться под светом красивых ламп, а не чадящих фонарей с жировыми свечами.

Хорошо, что никто не кричит про дьявольские огни, не очень здесь религиозное население, верящее пока в сотни своих богов и духов, не знает оно ничего даже в теории о безбожниках и еретиках.

Да и церковь Последнего Спасителя еще не набрала соответствующей силы для таких определений и принятия нужных законов.

Медленно подбирающаяся к городу за щитами из стволов молодых деревьев осада пока сильно не беспокоит воинов на стенах. Тем более, что смертей от стрел еще совсем мало, просто единичные случаи и я даже удивляюсь неторопливости вождей степняков.

Договоренности она пока соблюдают, ни своих воинов, ни защитников не кладут в бестолковых штурмах и вообще ведут себя очень спокойно. Даже слишком, поэтому в Совете пока все тихо, никто не рвется отстранять командира Гвардии от управления армией Астора, но теперь все его приказы контролирует сам Кром с заместителями.

Свежая молочка с парным мясом и всякой зеленью давно исчезла на рынках, но продажа зерна и прочих корнеплодов по еще установленным городом ценам продолжается. Все жители понимают, что пришло время затянуть пояса, дождаться ухода орды и потом жить дальше, чтобы поживать и добра наживать.

Город рассчитался золотом с мастерскими за поставленную продукцию военного назначения, невольные компаньоны оставили монеты храниться там же, а я все забрал до последнего тайлера из своих полутора тысяч золотых. Из Кассы я вышел с мешками золота под присмотром шести охранников и первым делом выдал всем работникам плату снова за месяц вперед с одним наказом — покупать зерно и овощи впрок.

Подробно, конечно, никому ничего не объясняю, на оставшееся золото скупаю запасы дров и продуктов, поставил бродить новое пиво про запас. В общем, трачу все имеющееся золото с размахом, заказываю Водеру наматывать первый в этом мире самый примитивный генератор и собирать более солидный электрофор Уимсхерста.

Здесь в городе есть речка под рукой, так что генератор — это на не очень далекое будущее задание. Водеру приходится делать почти все впервые и разных затык у него множество, поэтому пусть отрабатывает технологии.

Как раз за пару месяцев осады он его намотает и будет готов выдать вместе с электрофором.

В общем, не спеша прогрессорствую, хорошо понимая возможности кузниц Водера и моих мастерских, ну и еще естественно уровень технологического развития этого мира.

Где-то через осьмицу ночью вдруг раздается сигнал тревоги на стенах со стороны Каменных ворот, дозорные лупят со всей мочи железом по железу. Ополчение под руководством настоящих воинов занимает стены, все в недоумении, ибо атаковать город в полной ночи — ну это очень странно.

Но потом все успокаивается, а утром в Ратуше я узнаю, что степняки этой ночью под прикрытием темноты и защитных щитов захватили удобные позиции в зданиях мастерских напротив самих Каменных ворот и теперь могут обстреливать защитников города без проблем.

— Кажется, что они хотят прорваться в гавань! — слышу я такие разговоры.

Поэтому весь флот города выходит в море и там встает пока в соседней бухте на стоянку.

Это тоже было договорено с Беями на нашей третьей встрече, что они покажут готовность захватить порт с гаванью и этим заставят увести корабли в безопасное место. Мне не нужно совсем, чтобы орда захватила корабли, и чтобы моряки погибли, защищая свои посудины. И чтобы еще сгоряча начали их поджигать, не давая захватить степнякам.

А по договоренностям на будущее часть трофеев степняки отправят в Бейства именно морским путем, как итог новых договоренностей города с ордой. Поэтому им тоже не нужно захватывать суда и сражаться за них, если они и так окажутся в их распоряжении.

Городу по моим замыслам придется не то, чтобы полностью капитулировать и распахнуть все ворота.

Совсем нет, о полной капитуляции разговора у меня с Беями не шло, но вот понести серьезные материальные и финансовые издержки, поделиться запасами зерна и еще много чем — это все будет необходимо признать и подписать в новом договоре о добрососедстве и сотрудничестве между вождями степи и Черноземьем.

Только самое главное состоит именно в том, чтобы подписывал его со стороны города и всего Черноземья именно я, да еще с неограниченными правами военного диктатора.

Поэтому, когда следующей ночью снова на стенах много и обильно шумят, щелкают арбалеты, посылая болты куда-то в непроглядную темноту, я только поворачиваюсь на другой бок и успокаиваю встревоженную таким шумом с близлежащей стены Гриту:

— Спи спокойно, милая. Гвардия города бдительно охраняет нашу безопасность и спокойный сон.

— Ты уверен, что орда не ворвется в город?

— Уверен, через стены им не пройти. Спи!

А сам лежу и смотрю в темный потолок. Если это случилось то, на что я надеюсь, то рано утром меня обязательно вызовут в Совет.