Черные начала. Том 6

Глава 165

— Рад тебя видеть, — ответил я, обернувшись.

Тон Цурико было не узнать довольно сложно. Гопница гопницей…

Хотя принарядили её очень даже красиво. Вон, волосы распустили и вплели туда ленты, на руках и ногах куча золотых браслетов, вся шея обвешана ожерельями и подвесками по принципу «чем больше, тем лучше», в ушах массивные серьги. Прямо вся в золоте. Плюс длинная юбка, которая открывала стопы, чтобы на них золото было видно, и такое полупрозрачное ханьфу, и это не говоря о тонне косметики на лице.

Нарядили как куклу на показ.

— Вижу, ты принарядилась немножко.

— Это не я. То есть я ненавижу подобное, никогда бы не надела, — обвела она рукой своё платье и покраснела. — Просто у меня… как сказать… выбора особого не было.

— Тебе идёт, — улыбнулся я.

— Э-э-э… спасибо… — Цурико конкретно так смутилась, покраснела, не зная, куда деться, и начала крутить головой, будто кого-то высматривала. — А ты с кем пришёл?

— С мужиком одним. Интересным, скажем так…

— Вижу, твоё положение не сильно отличается от моего, да? — посмотрела она на мой ошейник. — Тебя хоть не трогают? Всё норм?

— Да, более чем, кстати говоря. Я бы даже это рабством не назвал, пусть это так и выглядит. Кстати, а где твоя? Она пришла?

— А ты уже знаешь, кто у меня?

— Знаю, мне рассказали, к кому ты попала, — кивнул я и постучал по ошейнику. — Он у тебя даже выглядит более дорого, так и не скажешь, что это за обруч.

— Всё-то ты знаешь, — фыркнула Цурико недовольно.

— И где твоя принцесса-обезьяна? — огляделся я. — Она пришла или лично по таким мероприятиям не ходит?

— Ты сдурел?! — перепугалась она не на шутку и через мгновение уже стояла около меня, закрыв рот ладонью. — Совсем рехнулся?!

— Чего? — вырвался я из её объятий.

— Ты кого обезьяной назвал, кретин?! — испуганно спросила она, оглядываясь. — А если бы она тебя услышала?!

— Так а что я сделаю? Она же реально обезьяна.

— Ты дебил?! Сказать такое девушке, что она обезьяна, даже если она действительно обезьяна?! Тебя из какого вольера выпустили, тупень?!

— Ну а как её называть? Мартышкой?

— Заткнись! Заткнись, сейчас же! — зашипела Цурико и заткнула мне рот уже двумя ладонями. — Не говори такого. Просто Ваше Высочество! Не называй обезьяну обезьяной, ты понял?!

Я закивал головой.

— То-то же, — буркнула она злобно, оглядываясь.

Народ не обращал на нас никакого внимания, будучи слишком занятым своими делами. Мы просто стояли в толпе, которая перетекала из стороны в сторону, не обращая внимания на двух людей, что чуть ли не жались друг к другу у всех на глазах.

Забавно, но что я, что она избегали слова «рабство». Возможно, потому что фраза «ты в рабстве» звучит довольно странно и не очень приятно. Мне-то плевать, я могу в любую секунду уйти, но вот Цурико это могло обидеть, учитывая её глупую гордость и слишком вспыльчивый характер.

И кстати говоря…

— А Цурико, а ты что здесь делаешь? — осторожно спросил я. — Только не говори, что…

— Записываться на турнир, — тут же ответила она.

— Да, именно это я и боялся услышать, — вздохнул я. — Я надеялся, что тебя здесь не увижу.

— В смысле, надеялся, что меня здесь не увидишь?! — возмутилась она. — Думаешь, я тебя не уделаю?!

— Ты совсем дура, раз не понимаешь, что мы будем сражаться на турнире против друг друга и, возможно, насмерть? — нахмурился я.

— А, это… А я смотрю, ты обо мне волнуешься? — недовольно спросила она.

— А ты типа этого не заметила?

— Придурок… — буркнула Цурико. — Да знаю я, что мы будем сражаться, но чё это за хрень сразу: я надеялся, что тебя здесь не увижу. Всё норм будет, я тебя побежу и вытащу, фиг ли тут думать-то?

— Ага…

— Чё, ага? Думаешь, я не доберусь до финала? — сразу же начала Цурико быковать.

— Слушай, ты всегда такая дура, которая не чувствует границ и постоянно ведёт себя как дворовое хулиганьё, которое что-то там пытается из себя строить, или только при мне?

— Я… да ты… — она аж задыхаться начала, хлопая ртом и не зная, что ответить.

— Просто это иногда раздражает.

— Я тебя раздражаю?!

— Да, ты меня раздражаешь, поэтому закрой рот и не порть радость от нашей встречи всей этой хернёй, что летит у тебя изо рта, пожалуйста.

Цурико похлопала ещё несколько раз ртом, явно желая что-то сказать или же наоборот, не зная, что ответить, но заткнулась. Правда, всего на секунды три-четыре.

— Это было обидно, — пробурчала она.

— Мне обидно, когда я всю эту чушь слышу, — ответил я. — И вообще, я у тебя всё хотел спросить, моя сумка…

— Прошу прощения, — раздался за нашим голосом грубый мужской голос.

Мы оба обернулись к фигуре, которая стояла за нами.

Опля… друзья кошатники, как называл их мартышкообразный. Вернее, всего один. Высокий, полностью укрытый покрывалом, что только лицо было видно, перед нами мужчина, у которого лицо было как у какого-то опасного ассасина из арабских стран. Около его правого глаза была татуировка, а нос в нескольких местах был проколот пирсингом. Выглядело, как это ни странно, круто.

— Да, чем могу помочь? — кивнул я, окинув его взглядом.

— Когда мы входили, ты назвал нас кошатниками, — его голос был как высеченный из камня. Есть мелодичные голоса, а есть такие, будто топором рубят. Вот у него был второй тип.

— Эм… позвольте поправить, я вас никак не называл, так как первый раз вижу. Все вопросы к моему хозяину, который кричал на всю улицу это. И сразу скажу, что лично я считаю это некрасивым и оскорбительным.

Я без какого-то зазрения совести сразу же сдал мартышкообразного. Ну а фиг ли он тут орал на всю улицу, а отвечать мне, верно?

— Мне не интересно, кто именно из вас двоих кричал моей госпоже «кошатница», — ответил он. — Вы её оскорбили.

Так…

— Тогда позвольте принести извинения за своего господина и за его слова, — я слегка поклонился. — Он идиот.

Унижался ли я перед этим челом?

Да нифига. Я не чувствовал перед ним ни страха, ни трепета, я не лебезил и не пытался вымолить прощения из-за своей трусости, поэтому, как бы это ни выглядело со стороны, внутри я не чувствовал, что унижаюсь, а значит, на всё остальное срать.

Ведь если его реально обидели, то с чего он должен проглотить обиду, верно? Пусть этот мартышкообразный просит у него прощения. Здесь я его полностью понимал.

Правда, сейчас мартышкообразного не было, но был я, и мне как-то не очень хотелось конфликта, поэтому мне было банально проще просто попросить прощения и отправить его обратно к его хозяйке.

Всё же я не страдал отёком мозга, чтобы сейчас устраивать на ровном месте проблемы.

Ну это я не хотел устраивать на ровном месте проблемы, а он хотел.

— Ты должен просить прощения не у меня, а у моей хозяйки на коленях, — произнёс он холодно. — И тогда мы простим тебя.

— Не, не буду, — ответил я, отмахнувшись. — Иди, ищи моего хозяина, пусть он и становится.

— Я сказал…

— Да мне плевать, что ты там сказал, мужик, — усмехнулся я. — Я попросил прощения, пусть и не обязан был. Все остальные вопросы не ко мне.

В этой ситуации меня больше всего позабавила Цурико, которая стояла с воинственной мордахой и после моих слов кивнула, типа да, катись отсюда.

Ах ты моя маленькая дерзкая защитница…

Товарищ напротив нахмурился, прямо скорчил злобную физиономию, говорящую, что я сейчас поплачусь за это. Такие люди настолько уверены в собственной крутости и дерзости, что начинают думать, будто теперь они официально имеют право сразу переходить от слов к делу.

Собственно, что он и попытался сделать.

Его руки дёрнулись, намереваясь сложить печать, но я среагировал быстрее — щелчок пальцами, и весь его балахон поднялся потоком воздуха вверх, укутав его голову. Шаг вперёд, и с ноги я просто бью по пальцам, которые уже сложились вместе, готовые создать печать, не давая ему её активировать.

Это произошло меньше чем за секунду — теперь любой бой с последователями таких уровней происходил за какие-то мгновения, которые для нас самих казались секундами.

Он отшатнулся, руками быстро снимая с головы балахон. Теперь чел явно был в ярости, да только уровень у него был тоже пятым, а значит, не больно-то он меня и сильнее. Мне даже было интересно, что он попытается сделать. Не будет же…

Окей, я немного недооценил конченность человека, который считает себя слишком горячим и крутым.

Парень откинул полы плаща и схватился за хлыст. Да не просто хлыст — он состоял из малейших острых кусочков металла, которые были отполированы настолько, что поблёскивали в свете лучей солнца и факелов. А на конце было сразу несколько лезвий, которые свободно болтались, хищно позвякивая.

— Ты сдохнешь… — прорычал горячий парень, взмахнул рукой, распутывая хлыст, после чего замахнулся.

Был ли я готов? Конечно, ведь у меня есть щит Люнь, который должен выдержать подобный удар. Ну или на крайний случай моя собственная реакция.

Однако ни то, ни другое не потребовалось, так как, когда тот попытался меня ударить, между нами неожиданно появился мартышкообразный.

Он просто неожиданно объявился между мной и парнем, будто это ничего не стоило, из ниоткуда выхватил посох, который просто вытянул вперёд, и хлыст со звоном просто-напросто обмотался вокруг него. Не успел придурок ничего сообразить, как мартышкообразный дёрнул на себя и вырвал хлыст из рук противника.

— Так! Драться и без моего участия? Не, ну это даже немного обидно! — он посмотрел на высокомерного идиота. — И что здесь забыл подлиз кошатников?

— Вы! — прорычал парень. — Как вы посмели оскорбить мою госпожу?

— Женщину-кошатницу?! — искренне удивился он. — И чем же, о достопочтенный юноша?

— Вы назвали её только что женщиной-кошатницей!

— Ой, простите, пожалуйста, — поклонился он в ноги парню. — Я действительно думал, что это женщина! Не мог знать, что такая красивая внешность кошатницы скрывает ниже пояса сюрприз! Искренне извиняюсь.

— Она женщина! И она не кошатница! — рявкнул парень, схватившись за клинок.

Чувак вообще не думает о последствиях. Мол, раз он такой горячий и крутой, то ему всё можно. Типа другие должны тут пасть ниц. Только мартышкообразный был другого мнения об этом. И, когда парень стремглав бросился к нему, тот просто сделал шаг в сторону и стукнул его по затылку.

На пол упало уже тело без чувств.

— Блин, неловко вышло, конечно… — стряхнул он хлыст на пол рядом с парнем и посмотрел на меня. — Так, признавайся, что с ним не поделил?

— Он пришёл требовать извинений за то, что ты кричал им кошатники.

— Это я понял, но за что он извинений требовал-то?

Понятно, он опять рофлит.

— Кстати, а что за девчонка у тебя за спиной? — кивнул он на Цурико.

Та спокойно вышла и без всяких своих закидонов просто поклонилась.

— Здравствуйте, я Цурико, подруга этого юноши, что теперь служит вам.

— А-а-а… Цурико… — кивнул тот со знанием дела. — Точно-точно, Юнксу говорил о тебе. Вы вроде пожениться и завести детей хотели, да?

— Пожениться? — немного охренел я от такой информации.

— З-завести д-детей? — пискнула испуганно Цурико.

— А как же я? — вклинилась Люнь.

— Так, а где кольцо, ты же хотел сделать ей предложение, да?

Мартышкообразный оказался сраной обезьяной, и вся моя благодарность, которую я испытывал за избавление от дегенерата, сейчас полностью испарилась.

— К-кольцо? — Цурико прямо не знала, куда деться. Она начала прямо-таки оглядываться во все стороны, волосы поправлять, одежду распрямлять, быстро по-женски приводя себя в порядок.

— Да? — это я спросил у него. Для меня это стало прямо открытием года сейчас. Я сейчас пытался вспомнить, где мог ляпнуть такую несусветную глупость.

— Я… — Цурико покраснела до корней волос. — Ну… нам ещё рановато думать о детях, как и о свадьбе…

— Так как детей назовёте?

— Какие дети?! Ты о чём, я ведь даже…

Но тут Цурико вперёд меня успела ляпнуть.

— Куми? — сделала она неловкую попытку, совсем смутившись.

— Куми? Мне нравится имя, четыре буквы, — кивнул он. — Отличное имя! Так, где кольцо?

— Чё? Погоди, какая Куми? — вы когда за меня порешали?!

— Ну наш ребёнок, — пробормотала Цурико, тупя взгляд. И я с ужасом почувствовал, как она робко схватила меня за ладонь.

— Какой наш ребёнок?! — вырвал я ладонь из её цепких ручонок. — Ты ведь даже не беремена!

— Так это временно! — обрадовал меня мартышкообразный.

— Я… я… — ты чё сделал с Цурико?! Ты во что её превратил?! Верните гопницу!!! — Я… не против…

Даже не засомневалась ни на секунду!

— Так, стоп! — остановил я этот цирк. — Я не собираюсь на тебе жениться, Цурико. Этот… — я его хотел назвать обезьяной, но решил не рисковать, — Гей сейчас очень жестоко шутит. Он всегда так делает. Я не говорил ни о свадьбе, ни о детях, ни о кольце, он просто сейчас прикалывается и пытается за счёт нас развлечься. Забудь, о чём он сейчас говорил. Всё, удачи, встретимся потом.

И быстро зашагал нахрен отсюда, подхватив мартышкообразного под локоть и уводя его подальше от растерянной красной Цурико. Для меня не стало секретом, как он обернулся и тихо шепнул.

— Он просто кольцо потерял!

Жопа…

Когда мы отошли подальше от неё, я был, слабо говоря, не в себе.

— Зачем?! — тихо рыкнул я.

— Что зачем?

— Зачем ты сказал ей про кольцо, свадьбу и детей?!

— Блин, прости, не хотел тебя сдавать, — виновато улыбнулся он.

— Причём тут сдавать?! Я даже не собирался этого делать!

— А-а-а-а… Блин, прости, я, наверное, тебя просто спутал с мастером, который хотел сделать предложение одной из служанок. Точно, он же хотел это сделать, а не ты! Прости-прости! — сложил он ладони вместе, склонив голову. — Дурак, забыл, кто сказал мне это!

— Тогда пойдите и скажите, что это неправда!

— О, наша очередь! — неожиданно обрадовался он, схватил уже меня под локоть и потащил к одному из столов.

Вот жопа… и прямо на ровном месте… Я теперь боялся даже взглянуть на Цурико. В тот момент, когда эта дегенератина упомянула детей и свадьбу, Цурико мгновенно растеряла свой пыл, гопничество и дерзость. Стала из дворовой пацанки робкой девчонкой, которая произносит не секс, а секас.

Какой ужас… кто-нибудь, помогите мне…

— А я думала, я твоя самая любимая половинка… — вздохнула Люнь.

И ты туда же…

Регистрация оказалась делом простым и не сложным. Подошёл мартышкообразный, у него проверили на меня документы, после чего он расписался. Следом мне прокололи палец и заставили поставить свой отпечаток на лист.

Всё.

Прежде чем уйти, я бросил взгляд в сторону и увидел, как Цурико подводят к столу. А потом всё скрыли охранники, видимо, защищавшие принцессу. Значит, она тоже будет участвовать…

— Она хорошая девушка, просто напуганная до смерти, — неожиданно сказал мартышкообразный.

— Ты о чём?

— О Цурико, — кивнул он в сторону королевской делегации.

— Да тебе-то откуда знать, какая она? — недовольно спросил я.

— А я людей хорошо чувствую. Ты хоть раз видел, как забивается в угол кошка и громко угрожающе шипит со вздыбленной шерстью? Она ведь делает это не потому, что хочет на тебя напасть — хотела бы, сделала бы это тихо. Кошка громко шипит и царапается, потому что сама боится.

— Ага, блин, спасибо за напутствие…

— Ой, да не за что! Кто вас ещё научит, идиотов? И куда мир без меня катится…

Правда, уйти просто так нам всё равно не удалось. Не успели мы выйти за пределы замка, как нас обступили кошатники… ну вот, теперь и я их так называю.

Нет, они не собирались нас трогать, просто перекрыли собой дорогу, явно намекая, что дальше дорога для нас закрыта, пока мы не обсудим пару важных вопросов. Не думаю, что они рискнут нас бить прямо во дворе замка.

Вперёд выступила, как я могу судить по лицу, женщина.

— Не знаю, кто вы, но вы ударили моего раба, — холодно произнесла она.

— И? — удивлённо спросил он. — Мне же не надо говорить, что он вообще не имел права нападать, и я сделал ему одолжение, иначе бы его казнили.

— Он защищал мою честь, — сделала она ещё один шаг вперёд.

— Вас хотели обесчестить?! — ужаснулся с искренним видом мартышкообразный.

— Нет, но…

— Пощекотать за ушком?!

— Да нет же! — она уже и сама начала смущаться.

— А-а-а… я понял, погладить вас по хвостику против шерсти, — осенило его.

— Нет! Вы назвали нас кошатниками! Это оскорбительно!

— Оу… — мартышкообразный аж покраснел. — Как неловко получилось… извините, пожалуйста, я в первый раз вижу гостей из столь далёкой и прекрасной страны и знал, что вас это может обидеть.

И поклонился им в ноги. Да только…

— Вы хотели сказать, что вы не знали, что это может нас обидеть, — поправила она его.

— Да, я так и сказал.

— Нет, вы сказали, что вы знали, — женщина начала кипятиться.

— Не помню такого. В любом случае, искренне прошу меня извинить, я специально.

— Вот! Вот! Вы только что сказали, что вы специально!

— Нет, я не говорил этого.

— Говорили!

— Не-а. В любом случае, я повторюсь ещё раз, — он ещё раз поклонился им в ноги, — я прошу у вас глубочайшего прощения, я хотел вас обижать.

— Вот только что! Вы сказали, что хотели нас обидеть!!!

— Нет, не говорил.

— ГОВОРИЛИ!!! — начала тыкать в него пальцем женщина, привлекая к нам ещё больше внимания.

Уже её товарищи начали оглядываться, чувствуя себя неуютно. Один из них даже подошёл и начал ей что-то шептать, пытаясь успокоить её, после чего обнял за плечо и отвёл в сторону. Вместо неё вышел вперёд другой.

— Впредь я попрошу вас не отпускать таких слов в наш адрес, — буквально промурлыкал он. — И мы забудем этот досадный инцидент.

— Конечно, прошу извинить меня ещё раз, — поклонился он и махнул мне рукой. — Идём, нам пора домой.

Но едва мы подошли, он шёпотом, но достаточным, чтобы гости города его услышали, произнёс.

— Сейчас наверняка будут орать по ночам и срать по территории города, где только можно. Приготовься, придётся опять швабрами их с клумб сгонять, как это было раньше.

Они это услышали. Кошатники это прекрасно услышали, но не могли ничего сделать, так как это бы значило, что они нас подслушивают, а тут уже как бы стрелка повернётся в обратную сторону, типа фиг ли вы подслушиваете?

Я не знаю, зачем мартышкообразный это делал, но блин, он упрямо искал себе врагов и проблемы на голову, и я был уверен, что это ещё аукнется. Очень громко и больно аукнется в самое ближайшее время.