Черные начала. Том 6

Глава 166

— Ты специально их раззадорил? — полюбопытствовал я.

— Кого? Кошатников? А я что-то не то сказал? — удивлённо захлопал он глазами. — Ты бы видел, во что они превращают мои клумбы!

— Я не думаю, что это именно они делают.

— Вот увидишь, что я прав.

— Окей, а с Цурико ты зачем весь этот цирк устроил? Она же теперь не отстанет.

— Да ладно тебе, я же просто перепутал, — плутовато улыбнулся он. — Зато посмотри, как она счастлива теперь. Только и будет о тебе теперь думать всё время.

— Но я же не смогу с ней остаться.

— Ну… у нас всегда есть выбор, остаться или нет, верно? — подмигнул он.

Меня записали на турнир пятых уровней. То есть моими соперниками будет весь диапазон пятых уровней от первой ступени стадии Познания жизни до самой последней Открытия бесконечности, где и вовсе ступеней двенадцать.

Он вывел меня на площадку, где стояло несколько манекенов.

— Короче, бой будет очень непростым, так как пусть они барьер и не преодолели, но подошли прямо-таки на самый максимум пятого уровня и будут тебя бить ногами и руками, как неудачника. Думаю, они тебя размажут по песку и заставят его едва ли не жевать.

— Спасибо, это вдохновляет. И ты мне поможешь?

— Нет, — покачал мартышкообразный. — Всё, пошли есть.

— Э? Мы же только что вышли, — удивлённо начал оглядываться я.

— Ну да, и сейчас зайдём обратно, я кушать хочу.

Кушать он хочет.

Мне кажется, девиз по жизни мартышкообразного был «да пофиг, лишь бы было весело». Потому что всё, что я видел, вплоть до его гениального решения проблем с другими людьми, было чистым цирком, который не имел ни конца, ни края.

Вот взять даже его поход в магазин за мясом.

— Посмотрим, как ты справишься на этот раз… — коварно пробормотал мартышкообразный и купил самый дешёвый кусочек хлеба, что только нашёл, подавая продавцу самую крупную монету, что только была (если так можно было назвать золотой арахис, который здесь был заместо золотых монет).

Бедолаге пришлось бегать по округе и искать, где бы её разменять, и через десять минут, когда тот вернулся и отдал нам сдачу, мартышкообразный сделал удивлённое лицо и купил большой кусок мяса почти на все оставшиеся деньги. Я думал, продавец сейчас на стену залезет, начнёт там выть и рвать себе волосы на голове.

— Большое спасибо, — поблагодарил мартышкообразный, забрав покупки.

— Не за что, приходите ещё, — вымученно улыбнулся продавец.

— Обязательно!

Мне показалось, что в этот момент я даже увидел слёзы в его глазах, а его улыбка наполнилась болью, как у того бедного седого старика с мема.

— Никак не сдаётся, я всё жду, когда у него не получится найти мне сдачу, — поделился он со мной, когда мы вышли.

— И как?

— Каждый раз получается. Я не знаю, как у него выходит, ведь это богатый район, здесь такой мелочью не пользуются…

— Не боитесь, что он вас пускать перестанет?

— Не-а, не боюсь.

— И почему?

— А это я ему в прошлом не дал разориться. Не будь меня, он бы сейчас торговал продуктами где-нибудь в трущобах, побираясь любой работой, а так у него всё процветает. И это благодаря мне.

— Да он заключил сделку с дьяволом, — ужаснулся я.

— А кто это? — сразу же заинтересовался мартышкообразный. — Какой-то весёлый человек, судя по имени.

— Да, думаю, вы бы нашли общий язык. В вас двоих угадывается что-то родственное.

Я думаю, что, если бы мартышкообразный попал в ад, через год тот был закрылся нахрен и выставил его за ворота.

Вот и сейчас вместо того, чтобы обучать, он вывел меня на площадку… и повёл обратно в дом хавать! Нет, это какой-то кошмар наяву просто.

— Ты не понимаешь нашу тренировку! — с набитым ртом, пытаясь запихнуть туда пятый по счёту банан, объяснял он мне. — Самое важное что в бою?

— Терпение?

— Нет, хорошенько всё обдумать! Терпеть можно сокамерников в душевых темниц, а здесь важно подумать.

— Окей, значит, сейчас мы думаем?

— Нет конечно! Сейчас мы едим. Излишние мысли мешают нормальному пищеварению, верно я говорю? — посмотрел он на служанку.

— Господин Гой, абсолютно, господин Гой, — с готовностью ответила та.

Кстати, я заметил, что своих он не так достаёт, как всех тех, кто находится за стенами его дома. Более того, я ни разу не видел, чтобы он вот так над ними шутил, доводя до слёз. Наоборот, скорее слегка подтрунивал, заставляя других улыбнуться.

Да мартышкообразный сейчас просто добряк по сравнению с тем, как доводит остальных.

— Итак… — вернулись мы на площадку. — Тебе надо запомнить одну важную вещь.

— У меня нет шансов?

— Откуда такой пессимистичный настрой?! — ужаснулся он.

— Так ты же сам сказал…

— Нет, не было такого, — тут же последовал ответ. — Ты просто забыл.

Окей, я понял, ты меня подобным не проймёшь, засранец.

— Ты сказал, что не сможешь мне помочь.

— Нет, не было такого, — вновь ответил мартышкообразный.

— Он просто сказал «нет», — неожиданно сказала Люнь. — Сказал нет на твой вопрос, поможет ли он.

Тц… вот срань, специально же это делает. Ладно, засранец, один-ноль, радуйся, ты меня подловил.

— Да, ты этого не говорил, прости, — пришлось признать свою ошибку.

— То-то же! А то споришь тут со мной, споришь… Короче, ты у нас мечник, значит, мечом тебе и орудовать, верно говорю?

— Пока что да.

— Не пока что, а всегда верно говорю. Я не прав только в том случае, когда я не прав, и точка! А теперь слушай внимательно. Турнир проводится по принципу, что из двух победил один и идёт дальше, всё понятно?

— Пока что да.

— Отлично. Значит так, твои противники — все как на подбор злобные хитрые людишки, но особенно опасны те хитрющие питомцы кошатников. Их хлыст — не единственное, что у них есть. Ко всему прочему, они обладают самыми хитрыми техниками, подлыми и низкими, как и они сами.

Я смотрю, у него прямо-таки нелюбовь к кошкам. Может злится из-за прошлого, когда его предки прыгали по деревьям, а их ели всякие ягуары и тигры?

— Например?

Он взмахнул своей палкой-убивалкой, и в сторону манекенов улетели сразу три копии его посоха, которые сделали вираж и врезались в цель: одна в лоб, и другие в бок с противоположных сторон. Следом с его посоха сорвался, как мне показалось, кулак, который врезался в манекен и вовсе снёс его.

— Видел? — горделиво спросил он.

— Ну… да, видел.

— Во-о-от… А у них они выглядят как огромная пасть, которая появляется под твоими ногами и жрёт тебя, утаскивая под землю. Или появляются какие-нибудь животные из песка, которые набрасываются на тебя, стирая твою плоть с костями песком.

— Это неприятно.

— Очень. Вот такие у них техники. Кто-то называет это магией, но это всё же техника. И это малая часть всего их набора подлостей.

— Магия? А она есть в мире вообще? — поинтересовался я.

— То, что называют магией, чаще всего лишь очень сложная техника. И будь уверен, что у них этих техник очень и очень много. Мне-то они не страшны, а вот тебе может достаться по полное число.

— И как мне с ними бороться?

— Как-нибудь, — дал мартышкообразный гениальный ответ.

Блин, если бы меня так учила Чёрная Лисица, я бы сдох в первый же день после того, как ушёл от неё. Вернее, я не ушёл, а нас разлучили. Если бы не это, как знать, как бы сложилась моя судьба и судьба Ки.

Мартышкообразный тем временем неожиданно подпрыгнул на месте вверх, но приземлился не на землю, а на палку, которую воткнул вертикально под собой. В этот момент я подумал, что было бы забавно, поскользнись у него нога и наденься он на него жопой.

— Первое правило в таких ситуациях — будь ловким. Ты быстрый, но по ловкости как камень, брошенный в голову кошатникам.

— Ты их любишь, смотрю.

— Конечно, ведь я любвеобильный! Но не отвлекайся. Мало двигаться быстро, надо двигаться ловко! Вот попади по мне ударом.

— Прямо сейчас?

— Нет, можешь вечером, когда я буду принимать ванну. Прямо в затылок, тогда я точно не увернусь, — ответил он со смехом.

Что ж…

Я размахнулся и резко нанёс удар. Не сильный, но быстрый, что даже и меча было не видно, при этом сам я остался стоять на месте, как ни в чём не бывало. Выглядело со стороны, наверное, так, будто я даже не шелохнулся, а передо мной что-то очень быстро пролетело.

Мартышкообразный удивительно легко отпрыгнул, я бы даже сказал, воспарил, пропустив удар под собой, и так же спокойно приземлился.

Ладно…

Я начал очень быстро наносить удары, но тот лишь извивался, как змея, пропуская их мимо себя. Влево отклонился, вправо, подпрыгнул, пригнулся, и делал это на удивление достаточно красиво и элегантно. Тогда я выпустил целую сеть ударов, которая должна была заставить его спрыгнуть с шеста, но он лишь подпрыгнул, вытянулся в сторону и проскочил ровно через решётку между лучами счастья, так и не зацепив ни одного.

— Видишь?

— Ну… ты хорошо уклоняешься, да, — кивнул я.

— Всего лишь хорошо?! Да я просто король уклонений! — возмутился он. — Я могу уклониться от чего угодно, будь то…

В этот момент я нанёс удар, но тот просто слегка отклонился в бок и даже говорить не перестал.

— …потоп или же обвал самих небес! Я лучший.

— Ну… да, я не буду спорить, ты действительно очень хорошо уклоняешься, — согласился я. — Но я тоже хорошо уклоняюсь, нет?

— Да? — удивлённо спросил он.

И тут же подпрыгнул, выдернув хвостом посох, и нанёс мне рубящий удар лучиком счастья.

Я увернулся, отклонился. И тут же увернулся от одного, второго, третьего, ушёл от сетки и… получил тычок под дых, да такой, что меня отбросило назад. Я прокатился кубарем и некоторое время даже не мог встать, так как казалось, что из меня вытащили лёгкие и теперь я не мог дышать.

— Теперь видишь? — спросил мартышкообразный весело. — Ты — неудачник.

— Тут никто бы не увернулся.

— Кроме меня.

— Кроме тебя, — согласился я. — Но я и не ты.

— Но чтобы победить, ты должен стать мной. Вот! — гордо заявил он. — Ты двигаешься быстро и хорошо для уровня Священного Роста. Твой мастер был действительно выдающимся, раз научил тебя читать движения противников и предугадывать их действия, это достаточно редкие знания.

Редкие знания? То есть Чёрная Лисица научила меня действительно чему-то очень редкому и достойному, что даже он, горделивый такой, весь хвалит её? Неплохо-неплохо, Чёрная Лисица, я ещё больше горжусь вами.

А если честно, я по-своему любил Чёрную Лисицу. Сначала я её ненавидел, потом она меня раздражала, позже привык, а под конец проникся. Проникся её своеобразным грубым и иногда жёстким проявлением заботы. В конце концов, она обучила меня с нуля и учила на совесть, естественно, требуя соответствующей отдачи.

Где бы я был без неё?

Наверное, в земле.

Поэтому да, мне грело душу, что её так хвалили.

— Но увы, двигаешься ты как краб.

— Ненавижу крабов.

— Это ты просто не пробовал их жареными, — настоятельно заметил он. — Знаешь, кто помог мне обучаться всему этому?

— Кто?

— Никто, я сам научился. Ты можешь протянуть лапу помощи кому угодно, но лучше всего бойцу сможет помочь только он сам. Поэтому ты сделал полдела, надо сделать и другую половину — научиться двигаться правильно.

И он одним прыжком переместился в бок метров на пять так быстро, что смог бы избежать спокойно той же сетки, причём сделал это без каких-либо видимых усилий, будто просто телепортировался, а потом начал быстро-быстро прыгать влево-вправо, что я бы хрен попал по нему.

— На уровне Мастера Вечных последователь умеет телепортироваться на небольшие расстояния.

— Телепортироваться? — удивился я.

Хотя чего удивляться, тот же Вьисендо со мной тогда телепортировался как-то.

— Это когда перемещаешься в какое-либо место за мгновение быстрее того, что ты моргнёшь, — пояснил он. — Например, отсюда в замок, где мы регистрировались. И такое используют в бою те, кто достиг уровня Мастера Вечных. Но они неудачники.

— Неудачники?

— Именно! Телепортация тратит очень много сил, и они нередко пытаются ей застать врасплох или уклониться, тратя очень много сил. Но с этой техникой уклонения тебе не нужно телепортироваться. Ты просто учишься двигаться настолько быстро, что это и не нужно, вот! Научись двигаться ловко и быстро, если хочешь победить.

Следом за этим мартышкообразный обернулся к дому и громко позвал служанок на улицу.

Высыпались все пять служанок, которые дружно поклонились мартышкообразному.

— Господи Гой, да, господин Гой.

— Слушать мою команду! Кидайте в него камни! У него сегодня тренировка до восхода луны. А ты учись уклоняться, не сдвигаясь с места.

— Не сдвигаясь с места? — нахмурился я.

— Научись двигаться. Я видел, как ты дрался, твой меч делал минимум движений, даже самых мельчайших, всегда шёл ровно, плавно, спокойно и без усилий. Научись двигаться точно так же без напряжения. А они будут тебя забивать пока камнями.

— Да ты, оказывается, очень добр.

— Естественно, а ты не знал? — улыбнулся он.

Ну, технически, он действительно добрый. По крайней мере если его шутки и можно записать в злые и издевательские, действительно жестокими и чёрными их было назвать сложно. Да, он делает муть, но какую-то определённую границу он не переходил. Как я пока не замечал, чтобы его действия носили откровенно агрессивный характер с целью навредить.

Не напрягаясь, спокойно и точно — вот что он хочет вбить в голову. Только это было легче сказать, ведь когда ты дерёшься, то напряжён, ты должен быть напряжён, чтобы реагировать быстро, как взведённая пружина. Особенно легче сказать, когда на тебя не обрушивается целый град камней.

Служанки сильно не запаривались — им сказали кидать в меня камнями, они начали их кидать. Все третьего уровня, они не были мне соперницами, но я не должен был двигаться с места, а значит…

— Ой, млять… — один из камней мне попал в бровь.

— Вы как? — тут же перепугалась служанка, дёрнувшись ко мне, но я поднял руку.

— Нормально, продолжайте.

Раз он сказал, что надо, значит, надо. Я ещё не знал тренировок, которые бы давались мне легко, и не доверять ему у меня причин не было.

Правда, служанки вообще попутавшие были. Когда они поняли, что просто попасть по мне уже не могут, начали набирать в ладони сразу горсти и бросаться ими как дробью! Блин, да это же вообще нечестно!

Я был готов поймать камень и кинуть его обратно им в лобешник, но как-то сдержался.

Я действительно простоял там до самой ночи, когда уже сами служанки не видели, куда бросали. После этого с разрешения мартышкообразного я вернулся домой, где попал в руки заботливых служанок.

— Спасибо… — вздохнул я, проглотив пару лечебных пилюль, пока одна из них вытирала мне кровь со лба.

— Прости за камень в лицо, просто…

— Вам сказали, да, я понимаю, — кивнул я. — А вам никогда не предлагали пройти турнир?

— Нам? — переспросила одна из девушек.

— Мне предлагали, — неожиданно сказала Чили, которая была коротышкой. — Господин Гой предлагал мне пройти его, но… я отказалась.

— Почему?

— Шанс того, что меня убьют, был выше, чем то, что я выиграю и получу возможность загадать любое желание.

— Прямо-таки любое?

— Ну… навряд ли, — улыбнулась она. — Королём города обезьян вас не сделают, это точно, но вот сильнее могут. Ты уже видел людей из песков?

— Которые пришли с людьми, которых ваш господин называет кошатниками?

— Да. Из-за них я и не пошла. Моя… предшественница согласилась, и её убили прямо на арене бойцы этих кошатников, — буквально выплюнула Чили последнее слово, будто её тошнило. — Они жестокие и высокомерные. Они не жалеют других, так как считают, что слабым не место на земле. И они всегда выигрывают.

— Считают, что жизнь создана для того, чтобы постоянно за неё бороться и становиться сильнее, — добавила другая служанка. — Поэтому наш господин их и не любит. Он считает, что жизнь дана, чтобы ей наслаждаться и радоваться, а не ждать, когда тебя убьют.

— Он до глубины души против таких взглядов, и ему не нравится, когда они ведут себя… некрасиво, — добавила третья.

— И именно поэтому я не пошла. Господин Гой меня кормит, поит, одевает, даёт денег на личные расходы, и быть может я заведу семью здесь.

— Семью с кем?

— С таким же рабом, как и я. Чем не жизнь? Работа, еда, кров, безопасность. Я так не жила за пределами этого города.

— И я, — кивнула местная красавица.

— И я тоже.

— А я уже была рабом, — добавила четвёртая. — У меня на спине до сих пор следы от постоянных порок.

— А меня нашёл господин Гой заблудившейся в лесу. Платой за спасение была служба ему, — добавила пятая. — Поэтому никто из нас здесь и не желает никуда уходить. Лучше быть рабом в хорошей жизни, чем свободным, но постоянно борясь.

Интересная логика.

Я не был с ней согласен, но и мои взгляды строились немного на других ценностях, которые я приобрёл ещё из прошлой жизни и которые, как бы я ни пытался из себя вытравить, остались со мной навсегда.

Но как бы то ни было, теперь было понятно, с чего вдруг у мартышкообразного такая нелюбовь к кошатникам. Любовь к свободной и беззаботной жизни против постоянной борьбы и вечной гонки. Разные взгляды, разное отношение — отсюда и нелюбовь.

Но чёт меня как-то не вдохновило то, что сказала Чили.

— Ты сказала, что они всегда выигрывают. И что, совсем никто их ещё не побеждал?

— Никто. По крайней мере, при мне, — кивнула Чили.

— И при мне, — сказала другая. — Я здесь больше всех. Но ты точно победишь, мы просто уверены в этом, да?

Все служанки с готовностью закивали, подбадривая меня.

Да только я в этом был не уверен, хотя сейчас беспокоился совсем не о себе.