Черные начала. Том 6

Глава 168

Это было прямо как прямо драка за школой. Разве что с одной лишь разницей — они были не такими быстрыми и без холодного оружия.

Оглянуться не успел, как этот засранец без какой-либо команды бросился вперёд, из-за чего я едва не прохватил его атаку кнутом. Такого удара мне бы на всю жизнь хватило, дотянись он им до меня.

Я едва успел дёрнуться в бок, и удар кнутом выбил искры по брусчатке, которой были выложены улицы, в паре сантиметрах от меня.

— Давай, Юнксу, помни, что я тебе говорил, танец и спокойствие, танец и спокойствие…

Да если бы я начал уклоняться так, как ты мне, блин, говорил, сейчас бы таких звиздюлей феерических отхватил, что потом бы на том свете тебя вспоминал.

Но едва я так подумал, как едва не прохватил другой удар.

Кошатников воин дёрнул на себя свой кнут, после чего неожиданно резко повёл рукой, и по нему пробежалась волна. Такая, что едва она дошла до конца, как кончик неожиданно выстрелил вперёд, едва не проткнув меня нахрен.

Мне кажется, или договор был на то, что мы друг друга не убиваем?!

Выстреливший как пулю удар я отбил мечом. Полетели искры, и лезвия на кончике кнута отскочили со звоном в сторону. Я тут же попытался пойти в контратаку, однако эта затея едва не лишила меня головы — противник резко крутанул кнут, и тот пролетел на уровне моей шеи. Если бы я сейчас не пригнулся, то мартышкообразному пришлось бы искать нового бойца.

И чем, млять, его стиль пьяной обезьяны мне поможет?! Сейчас мне не хватало ни реакции, ни скорости, как из-за перепада стадий, так и из-за опьянения, чтобы настигнуть ублюдка. И ладно бы просто разница в стадиях, её я мог преодолеть упорством и своими навыками, но опьянение!

Блин, да все движения были как через вату, из-за чего я едва-едва поспевал уклоняться.

А подлиз напротив, уже успел разойтись. Что-что, а управлял он своим кнутом от бога, я бы точно так не смог. Ему даже не надо было делать каких-то резких взмахов, оружие словно жило своей жизнью, подчиняясь ему, как змея. Иначе объяснить, как у него получалось так быстро наносить удары, едва двигая рукой, я не мог.

Я попытался подступиться к нему, и на меня тут же посыпались удары кнутом. Тот извивался под немыслимыми углами, лупя по мне без какой-либо задержки. Я едва приближался к парню, как тот тут же отступал, я приближался, он отступал, при этом удары сыпались вообще со всех сторон, откуда только могли.

Я не знал, откуда прилетит удар, из-за чего реагировал в самый последний момент. Он жалил то слева, то сверху, то в лоб, изредка справа. И едва я успевал отбить одну, как она тут же прилетала с другой. Из-за этого просто не мог подступиться ближе, так как не успевал орудовать мечом.

Отбил здесь, отбил здесь, едва не пропустил удар, опять отбил здесь, отбил здесь, и вот кончик чуть-чуть лизнул меня по ноге. Обожгло так, будто красной кочергой коснулись.

Да, это был не бой с мечником. В отличие от обычного человека, которого можно было прочитать по движениям и предугадать, откуда придёт удар, здесь чел стоял практически на месте. Двигалась только его рука, которая помогала хлысту выписывать сраные кульбиты. Особенно было сложно следить за кончиком, который свистел повсюду и смазывался даже при моей реакции.

А тут ещё и я бухой, из-за чего реагировал на всё лениво, не так точно, как хотелось бы. Я не мог просто заставить тело напрячься, заставить его двигаться быстро, будто сам был под толщей воды. Из-за алкоголя в крови телу было вообще будто пофиг на всё.

— Ты же можешь увернуться нормально… — раздался где-то там, за эпицентром событий, расстроенный голос мартышкообразного.

Ой, млять, заткнулся бы, если бы не ты, я бы сейчас не оказался в такой жопе, когда меня вот-вот порежут на ремни. Да и вообще, если бы не ты, мне было бы гораздо проще уделать ублюдка!

Я было подумал использовать технику, но как-то задумался, а её можно использовать? Мой противник явно работает без них, и если я их использую, не получится так, что мне в ответ прилетит просто ад из техник?

Слева удар, поперёк, опять два удара слева, словно змея попыталась ужалить снизу, сверху, сверху, слева… Мой меч мелькал только так, и я уже банально не мог справиться с таким напором, когда до меня неожиданно дошло — все удары заходили ровно с левой стороны. То ли парень правша, то ли ещё что, но это был мой шанс закончить этот абсурдный бой, который грозился закончиться для меня только плохим.

Я отпрыгнул к стене, чтобы она была по левой стороне, и тут же одним рывком бросился вперёд. То расстояние, что нас разделяло, я преодолел за мгновения. Пара ударов кнутом пришлись сверху и один неуклюжий справа, но я их без проблем парировал. Но дотянуться всё равно не успел.

В последний момент его кнут неожиданно закрутился передо мной, будто бур, и резко выпрямился. Я едва успел отойти в сторону, как тот в буквальном смысле слова пробил стену, выпрямившись, как копьё. Он дёрнул его на себя, и…

А ну-ка стоять!!!

Я не дал ему вернуть кнут обратно, резко рубанув по нему мечом, после чего сделал круговое движение, обматывая кнут вокруг клинка, будто огромной вилкой накручивая спагеттину. Резко дёрнул на себя, и, когда я уже почти вырвал у него кнут, тот выхватил клинок.

Изогнутый, как сабля, меч, который он вытащил из-под полов своей одежды и нанёс пару ударов крест-накрест.

Я дёрнулся, увернувшись от одного, но практически сразу подставился под второй, который меня и зацепил. Бок обожгло так, будто мне хлестанули чем-то раскалённым, а после и вовсе вылили кипятка. От боли у меня всё поплыло перед глазами, и только благодаря Ци, которую я резко заставил циркулировать, боль отступила быстро.

Но неожиданность сделала своё дело — тот дёрнул кнутом на себя и вырвал у меня меч. Ну вот, теперь я вовсе без оружия.

Кошатников подлиз спрятал саблю обратно в ножны, оставшись со своим любимым кнутом, которым он слегка помахивал сейчас. Состоящий из множества острых кусочков метала, тот едва слышно позвякивал по камню, напоминая чем-то змею. Но что было странно, сам засранец напротив не спешил меня атаковать, наоборот, стал будто осторожнее.

И у меня мелькнула нелепая мысль, что он мог подумать, будто это был всего лишь отвлекающий манёвр с моей стороны, и настоящий бой будет сейчас, на кулаках.

Блин, чувак, не хочу тебя разочаровывать, но…

Но я бы очень хотел, чтобы мартышкообразный сейчас остановил бой!

Но нет, нихрена…

Хлыст неожиданно щёлкнул, и я едва успел увернуться от удара, который рассёк мне кожу. И тут же ушёл вправо, от ещё одного тычка. Бросился вперёд, схватив по пути ящик и бросив в него, пока парень отбивал его, сделал толчок ногой и подлетел к нему…

Едва не нарвавшись на кнут.

Тот неожиданно выпрямился, пулей устремившись ко мне, и…

Я уклонился. Почувствовал, как полоснуло по животу, но тем не менее я уклонился от удара, просто слегка уйдя в сторону и не прекращая бежать. Это было странное чувство, как будто мне было пофиг…

Нет, мне не было пофиг, конечно, но заторможенная реакция, заторможенные движения и мысли, и я просто чуть-чуть отвёл тело в бок, пропустив удар мимо.

Не сильно помогло мне это, так как в следующее мгновение кнут едва не обмотался вокруг меня. Я резко ушёл в сторону и вновь словил странное чувство какого-то пофигизма, когда кончик кнута устремился ко мне. Мне было просто настолько лень уходить в сторону, что я банально чуть-чуть накренился назад спиной, и тот пролетел мимо.

А потом мне в голову пришла странная идея. Странная и настолько безумная, что мне показалось интересным её попробовать — я схватился за кнут.

Ладонь обожгло болью, будто мне вонзили раскалённые иглы прямо в ладонь, но из-за алкоголя теперь всё чувствовалось притупленно, да и циркуляция Ци помогала приглушить боль.

Я по хитрожопому, не собираясь давать ему возможности и дальше бить меня кнутом, просто начал накручивать тот на кисть. Накручивать как можно быстрее, как верёвку, не обращая внимания на то, что острые кусочки металла режут кожу и мясо, чиркая по костям.

Парень, явно растерявшись от такого поворота событий, дёрнул кнут на себя, а вместе с ним и меня так, что я буквально полетел на него. Это был идеальный момент для одного контрольного в голову. Я уже даже замахнулся кулаком, чтобы всечь ему, и…

Но насадился прямо на саблю, которую он выставил перед собой.

Чувак оказался прошаренным, и то, что я воспринял за глупость, оказалось интересным ходом. Он просто дёрнул меня к себе и насадил на меч.

Это я обнаружил с каким-то спокойным удивлением типа «а, так вот как ты хотел поступить». Мне показалось, что я даже услышал за спиной «Уф…», после чего кнут вокруг моей руки неожиданно размотался и…

Чёрт.

…хлестанул по мне.

Последнее, что я увидел, был блеск металлических деталей кнута, которые празднично сверкнули перед моей рожей, прежде чем я окончательно отключился.

Жизнь боль…

***

Возвращался я к миру живых с болью и неприятным чувством, что сейчас проблююсь. Горло было таким сухим, что казалось, мне потребуется ведра два, чтобы напиться нормально.

Боль была только в руке и на лице, и когда я попытался открыть глаза…

— О, так ты очнулся! — раздался радостный ненавистный голос. — Ты проиграл, ты знаешь?

Сука, даже сейчас весёлый.

— Я заметил… — прохрипел я с трудом. — Он меня насадил на меч…

— Ну, с твоей стороны было смело схватиться за кнут, но глупо тут же броситься на него, забыв, что у него ещё и клинок есть.

— Если бы ты меня не опоил…

— Ой, да ладно тебе жаловаться! — я прямо видел в своём сознании, как он отмахнулся. — С другой стороны, ты почувствовал это, да?

— Что именно?

— Это чувство? Я видел, как ты отклонился потом в конце, когда потерял меч: просто чуть повёл корпусом, пропустив удар мимо, и двинулся дальше. Ты почувствовал, да? Почувствовал это?

Если честно, я даже не помню, что я почувствовал, какую-то…

— Расслабленность и лень… — ответил я тяжело.

— Именно! Лениво и спокойно уклониться! Вот о чём я говорил. Не надо напрягаться, надо работать телом спокойно, не тратить силы! Ты что напряжённым, что расслабленным можешь отклониться, просто расслабленным потратишь меньше сил и времени!

— Это легко сказать.

— Тебе надо научиться встречать спокойно атаки, и ничего не поможет лучше, чем постоянные тренировки, так что готовься, с завтрашнего дня ты будешь то и делать, что работать над этим. Ты ведь видишь, насколько может быть уклонение полезно, верно? Ты видишь это? Видишь?! — он так спрашивал, что чуть ли не на меня готов был залезть от возбуждения.

— Нет, я ничего не вижу.

— Это потому что у тебя глаза перебинтованы, но, думаю, потом ты точно увидишь!

— Пере… в смысле? — потянулся я к лицу, но мои руки прижали обратно к кровати. Причём сделали это явно женские руки.

— Погоди, мы ещё вернёмся к этому. Что касается твоих движений, я просто хотел, чтобы ты почувствовал это! Почувствовал это состояние, когда уклоняешься от ударов и делаешь это непринуждённо! Конечно, я надеялся, что когда ты как бы схватишь озарение за хвост и поймёшь, как это работает, начнёшь им тут же пользоваться и одержишь победу, но…

— Но?

— Тебя побили знатно. Хорошо, что ты не помнишь, как он тебя ногами пинал.

— И ты его не остановил?!

— Остановил, конечно! Попросил не пинать тебя по лицу, только по животу и ногам! Ты меня за кого принимаешь?! Как бы то ни было, думаю, теперь процесс пойдёт легче. Тебе нужно чуть-чуть тренировок, чтобы освоить его.

— Так что с моими глазами? — спросил я.

— Ничего особенного. По идее, ты должен ими видеть, просто их забинтовали, чтобы свет не резал. Полежи так немного. Девушки, оставляю его на вас, не мучить, пятки не прижигать, в ужи тараканов не пускать!

Это с кем ты меня оставляешь?!

— Господин Гой, слушаемся, господин Гой, — ответили дружным хором две служанки.

Подрался, блин, называется…

С другой стороны, я теперь знал, что за противник будет против меня и чего ожидать. Да и уклонение…

Да, я понимал, о чём он. Типа если у тебя вдруг неожиданно получился приём, то ты сможешь его тут же повторить, так как понял, как он работает. Но Гой не учитывал вариант ребят, которые сделать-то могут, а вот повторить — нет. И я был одним из них.

Однако… может он был и прав. Если бы я меньше парировал мечом и больше уклонялся, то у меня бы оставалось время для контратак. Типа он бьёт, я парирую, он вновь бьёт, но вместо этого я уклоняюсь, и у меня есть время послать в ответ удар.

Ведь я до этого так и давил людей, именно атаками, заставляя уйти в оборону. А если тебя в глухую оборону не отправят и от части ударов ты можешь увернуться, оставляя меч свободным, то можешь и ответить, сразу сводя атаку противника на нет.

Я попытался вспомнить, что почувствовал в тот момент, когда увернулся. Воссоздать его в голове, чтобы повторить. Странное чувство, будто лень двигаться, будто просто уже ничего не хочется, даже отпрыгивать.

Выглядит легко, но я понял одну важную вещь, которую не совсем верно до меня донёс Гой. Или может он донёс её верно, однако забыл упомянуть о другом важном и решающем факторе, который я открыл для себя во время драки.

Для меня проблемой стало не только напряжение — ещё одним барьером был банальных страх и инстинкт самосохранения.

Это надо быть или дико спокойным, чтобы из-за своих инстинктов самосохранения не отпрыгивать, или иметь стальные яйца, чтобы даже в такой ситуации полностью контролировать себя и отклоняться буквально чуть-чуть, когда рядом с тобой проносится смерть.

Это как на тебя летит КАМАЗ — ты можешь отпрыгнуть, что сделает любой, а можешь сделать шаг назад, и он пролетит в сантиметре от тебя. На последнее мало кто способен, так как ты просто отпрыгнешь, не задумываясь.

Если только ты не бухой и тебе не плевать.

Время в кровати коротать мне помогала Люнь, которая без умолку болтала. Меня она не раздражала, я воспринимал её как радио, которое играет фоном, чтобы совсем скучно не было. Лишь когда служанки вышли, оставив меня на время одного, я спросил её:

— Что с лицом там, Люнь?

— Ну… — она замялась. — Тебе досталось.

— Сильно изуродовали?

— Ну, на один шрам у тебя стало больше. Он даже мужественно выглядит.

Она провела пальцем по лицу наискосок от правой брови через глаз под носом и прямо по центру губ в нижний левый край лица.

— А чего тогда оба глаза перевязано?

— Ну у тебя ещё и тут чуть-чуть шрам, и тут, и тут…

Короче, харю мне обработали кнутом как надо, я так подозреваю.

Повязки сняли уже на следующий день. Две милые служанки, Чили и Лума, местная красавица, помогли мне одеться, собраться и встать, готовые подхватить меня под руки, хотя я не чувствовал прямо-таки слабости. Куда больше меня интересовало…

— Зеркало? Здесь есть зеркало?

Не то что я был нарциссом — к тому, что моя рожа как порезанная на ремни, я уже привык. Просто не хотелось, чтобы стало ещё хуже.

— Если что, шрамы украшают мужчину! — быстро добавила Чили, подведя меня к зеркалу в комнате.

— И делают его более мужественным! — добавила Лума. — Я вот смотрю и уже хочу тебя!

Спасибо, конечно, но… как-то это не сильно успокоило, когда я увидел рожу. Не сказать, что прямо-таки уродские шрамы в говно, но не заметить их было ну очень сложно. Рваная рана поперёк лица и ещё много мелких ран как от шрапнели или дроби, как в фильмах показывают.

Как я воспринял такое пополнение?

Ну как…

— Блин, а я уж надеялся, что обойдусь без этого…

— Тебе идёт, — тут же подбодрила меня Чили, но Люнь поспешила сразу же внести свою лепту.

— Она врёт, шрамы никого не красят, но тебе же не привыкать, да?

Уж лучше бы ты молчала, Люнь, я серьёзно. Не привыкать мне…

Я молча разглядывал своё отражение, вспоминая времена, когда моё лицо было чистым и аккуратным, а не как после посещения барбершопа у Фредди Крюгера. Теперь встреть я кого-нибудь в своём мире, и меня даже не узнают. Скорее будут из-за шрамов смотреть странно, считая каким-нибудь больным на голову.

— Господин Гой попросил тебя отвести на улицу, как только ты встанешь, — сообщила Чили, когда я насмотрелся на себя.

— Сразу?

— Это его слова, не мои, а я не могу ослушаться. Он сказал, что у тебя сегодня первое занятие, и важно прийти на него. А ещё он просил выпить вот это.

Она протянула мне бутылёк, едва открыв который, я поморщился.

Спирт.

Причём, судя по запаху, там голимый спирт.

Не то чтобы я не доверял Гою, но его методы обучения меня пугали, если честно. Просто привык я тренироваться иначе, а здесь какая-то альтернативная тренировка наравне, которая ассоциировалась у меня с альтернативной народной медициной, которой я не доверял. Типа напейся и научишься драться лучше.

С другой стороны, я сам видел, как он показывает класс, поэтому что-то он-то должен был знать. Да и в его интересах было меня обучить так, чтобы я дал просраться всем на турнире.

— Люнь, думаешь, он правильно меня учит? — спросил я негромко, когда шёл на улицу, оставив служанок позади.

— Ты о чём?

— О том, что он заставляет меня напиваться, чтобы научиться уклоняться. По твоему опыту?

— По моему опыту? — она задумалась. — По моему опыту, каждый учитель учит по-своему, Юнксу. Кто-то применяет жёсткие зазубривания, кто-то заставляет учиться на практике, кто-то подходит к вопросу творчески.

— Он подходит точно творчески.

— Думаю, он просто думал, что реальный бой и страх за свою жизнь заставят тебя поймать ту самую нить, ухватить суть, о которой он говорил.

— И я ухватил, — вздохнул я. — Своим лицом.

— Не беспокойся о шрамах, их можно будет снять моим исцелением, — улыбнулась Люнь. — Найдёшь ту, кому можно доверять, обучишь, и вот тебе твой собственный целитель, который уберёт их всех с лица. Будешь как новенький.

— Хочется верить.

— И ты верь, — настоятельно заявила Люнь. — И, возвращаясь к Гою, мне кажется, он хороший учитель, просто очень и очень своеобразный, один из тех, кто считает, что на практике учиться куда эффективнее. И, возможно, он прав, ведь ты почувствовал это, да? Почувствовал, что он имел ввиду, и даже смог повторить, как я поняла.

— Смог-то смог, но проблема немного в другом, Люнь.

— И в чём же?

— Повторить подобное на трезвую голову.