Четверо и один

Глава 15

Придя в себя от тряски, Михаил первым делом прислушался. Топот, легкий звон, хриплый говор, посвист и натужный скрип картину не прояснили. Судя по положению солнца, сейчас утро — он пробыл в отключке всю ночь. Сведения малоутешительны, диспозиция скверная.

Он находился в железной клетке на ехавшей в никуда повозке. На нем ни клочка одежды, за исключением легкой набедренной повязки. Столь же бедный наряд на пленнице, делившей с ним тяготы путешествия. Забившись в дальний угол клетки, она тщательно прикрывала руками грудь и время от времени бросала на невольного попутчика опасливые взгляды. Приятные мягкие черты, обветренная кожа, исцарапанные тонкие руки, крепкая округлая фигура, где всего в меру, — исходный социальный слой женщины не определялся.

Михаил переключил внимание на конвоиров. Люди: мужского пола и разномастного типажа, одетые в темно-зеленые потрепанные униформы. На вооружении искривленные мечи, копья и полые трубки длинной метра два. Полная неопределенность. Пыльная ухабистая дорога, плотные заросли величественных деревьев вдоль обочины… Насколько далеко его увезли от места пленения?

Очередной ухаб заставил Михаила поморщиться. Скрипнув зубами от боли, он сел, прислонился к прутьям решетки и глянул на конвоиров.

— Очнулся, — хохотнул один. Спектр языка грубый — злой.

— Возражу, — буркнул Михаил. Не утерпел, поинтересовался: — Куда едем?

— В обитель братства Хэмпока, — раздался угрюмый голос. Димп быстро повернулся к его обладателю — крепко сбитому бородачу со свирепым взглядом.

— А вы, значится, хэмпокийцы? Хемпокцы? Хемпоксиане?

— Ты тратишь много слов.

— Значит, хэмпокийцы. — Михаил кивнул. Неожиданно заплакала женщина.

— Заткнись! — Ближайший всадник приблизился к повозке и сходу ткнул пленницу древком копья.

Наступила тишина, и только скрип колес да топот копыт тревожили пространство.

— У вас проблемы, — рискнул заметить Михаил. От тряски разламывалась голова. Удар копья так же не принес облегчения.

— Называй ведущего братом Тэтром, — злобно процедил ударивший воин.

— Брат Тэтр, — согласился Михаил. — Мои друзья меня не оставят. Если коротко, вам хана.

— Та троица, что с тобой? — Свирепое лицо Тэтра исказила яростная гримаса. — Они убили семерых братьев и подло бежали. Их преследуют наши воины, а в кэлльских лесах мы боги. Слышишь, боги! Песнь оборвется, когда пустим им кровушку…

— Ну, петь они умеют, — пробормотал Настройщик.

Итак, его поймали и увезли к обители лесных братьев. Четрну, Лаони и Ору не до родни — они играют в прятки с преследователями, экономят заряд, строят планы; Михаил старался верить. Побег — единственный способ избежать встречи с комитетом по встречи Хэмпока и до банальности обидный факт. Транспортировка — идеальное время для обретения свободы лишь по первому впечатлению. Охранка и массивные прутья клетки думали иначе. Михаила кольнула досада: заряд мизерный, не надышишься; Врата с каждой секундой все дальше.

— Хетч, — тихо выругался Михаил.

Пленница вздрогнула. Настройщик попробовал наладить контакт:

— У тебя есть имя?

— Не смей глазеть на меня. — Женщина нахмурилась. — Я не портовая девка.

— Я не глазел, — удивился Михаил. — Честь имею представиться, Мик.

— Мне плевать, грязный сорг! Ты не получишь мое тело!

— А я собирался? У меня, так-то, голова болит.

— Лесса, — нехотя представилась незнакомка. — Но не думай, что мое имя даст тебе власть надо мной!

— Тпру, — невольно воскликнул Настройщик. Повозку дернуло. Возница усмирил взбрыкнувшую тяговую силу и коротко ткнул пленника древком.

— Ты побеспокоил чагаров.

— Похотливый сорг, — не преминула вставить женщина.

— У нас что-то с коммуникацией. — Михаил вымел Лессу из мыслей — на время. Ему необходим холодный ясный разум. Прочная клетка, массивный замок, восемь охранников, минимум сил. Защитный модуль питали бэрги — блокады хватит секунд на десять, затем крики боль и вульгарная драка. Трансформация и экономия — извечный выбор. Повторять судьбу Лаони не хотелось.

Минул полдень. Хэмпокийцы сунули пленникам две миски, наполненные коричневым варевом. Обед под бешенными лучами солнца скорее раздражал, нежели насыщал, но Михаил пересилил себя. Он сосредоточился и чертыхнулся: журчание воды сбило настрой.

Конвоиры на привале удобно расположились в тени кустарника, запалили костерок, и откупорили короткие деревянные цилиндры-фляги. Лесса не выдержала — протянула руку сквозь решетку:

— Один глоток…

Наказание последовало незамедлительно. Скорчившись от боли, женщина распласталась на дне повозки и всхлипнула. Михаил склонил голову в приступе задумчивости. Вояки не спешили, чувствуя себя хозяевами положения — родные леса, привычная дорога, справный отдых. Настройщик перевел взгляд на женщину и удрученно вздохнул:

— Лесса, сожалею, но я сейчас брошусь.

— Что?

— Проявлю сексуальную агрессию.

— Что?

— Буду лапать и тешить похоть.

Пленница побледнела. Неопределенно и яростно зашипела, враз отринув угрозу хэмпокийцев. Михаил понурился и усугубил:

— Ты меня бойся, я псих. Мы сольемся в экстазе.

— Урод… — Лесса сжала кулаки, являя боевой характер. Великолепно.

Конвоиры с интересом наблюдали за действом. Двое заржали, тыкая объедками дичи в повозку.

— Не дамся… — Женщина извернулась кошкой, ударила коленями о дощатое дно телеги.

— Я ж не спрашиваю…

Лесса бросилась. Демоны в сравнении с ней, что котята, — тихие и обходительные.

Михаил сдержал защитный порыв, щеку рассекли четыре кровавые царапины. С победным кличем женщина вознамерилась станцевать на груди похабника и преуспела. Настройщик охнул. Схватил дикую особь за руки, подмял … И едва не задохнулся от боли в паху — страйк.

— Погоди…

— Скотина! — Лесса проявила недюжинную силу.

Михаил откатился к стенке — он едва не потерял левый глаз.

— Я распален…

Ярко выраженное насилие и Лесса объединились, чтобы разорвать, сокрушить, растереть врага в пыль. Руки, ноги, зубы… Укус в плечо выбил Михаила из канвы задуманного.

— Стой! — очнулись хэмпокийцы. Занесенный над пленницей кулак им не понравился.

— Я и не двигаюсь. — Михаил вцепился жертве в горло, тряхнул пару раз. — Хрипи, агрессор.

— Отпусти! — Брат Тэтр нашарил у пояса ключ. Первым Ведущим не понравится, если вместо сочной бабенки они привезут хладный труп. — Копьями, отгоняйте копьями!

Михаил стиснул зубы; раны на груди и спине истекали кровью. Боль не страшна, даже привычна. Скрипнула дверь клетки… Михаил отпустил женщину, развернулся и перехватил готовую ударить руку. Охранник удивленно приподнял брови. Худой долговязый с болезненного цвета лицом — его шансы минимальны. Михаил рывком прибил хэмпокийца к верхним прутьям решетки. Отпустил уже труп.

— Закрывай! — взвизгнул кто-то.

Настройщик опрокинулся на спину. Копья жалами скользнули вдоль тела, оцарапали подбородок. Самый рьяный охранник удивленно пискнул, ощутив в животе холодный металл… Михаил выпал на землю и рывком переместился под колеса транспорта — вражеские мечи скосили траву. Хэмпокийцы сунулись было за пленником, но опоздали.

Он запрыгнул на клетку. Перекатился по решетке и упал на головы двум лесным братьям. Первого обезвредил ударом локтя, второй успел среагировать. Михаил пригнулся, чтобы не лишиться головы в стальном вихре. Продолжая движение, повернулся, нырнул, ударом ноги бросая навстречу охранникам увесистый замок, что лежал подле. Попал: враг схватился за лицо и споткнулся, упал со вспоротым животом.

Грудь залило липким багрянцем. Предводитель Трэк чересчур проворен. Он и умер быстро — Михаил ухватил его за ноги, раскрутил и бросил. Тело ведущего снесло двоих — троица еще не успела достигнуть грунта, как Михаил оказался рядом и завершил атаку.

Двое уцелевших хэмпокийцев предпочли бежать. Лесса с копьем наперевес устремилась за ними. Ее воинственный крик иссяк, когда они развернулись навстречу.

— Жив… — Настройщик глянул на полосу неба. Он ждал туч, но небеса сияли чистотой.

Михаил с интересом посмотрел вослед женщине, промчавшейся мимо. Обернулся… Инстинкты не подвели. Он рухнул на спину и толчком ног отбросил противника. Полет хэмпокийца прервало копье — нелепо кувыркаясь, мертвец скрылся в зарослях.

— Отличный бросок! — похвалил Лессу Михаил. Последний охранник вцепился ему в шею.

— На! — Лесса рубанула наотмашь.

— Да б… — Михаил пересчитал пальцы. Яростного ответа он не дождался.

Женщина плакала — трясла окровавленными руками и плакала.

Михаил заковылял к чагарам, привязанным неподалеку. С третьей попытки вскочил в седло. Скакун нелепо топтался на одном месте, упорно не желая выходить на дорогу.

— Осел какой-то… — Удары пяткой и натягивание поводьев не принесли ощутимых результатов.

— Ты не мужчина, чагар понимает, — ощерилась Лесса, стоя у подлеска и обозначая намерения отправиться в чащу.

— Не претендую, — пробормотал Михаил. — Заводись, лошадиная сила…

— Твой ум изгрызли сорги. Ехать по дороге. — Женщина смерила димпа уничтожающим взглядом. — Ты поедешь навстречу братьям Хэмпока.

— И то правда. — Михаил спешился. Он прибыл в этот мир в поисках Врат. Если фатум явит благосклонность, он найдет их и родню. Иного ориентира воспаленный разум придумать не смог. Даст правь, кривая выведет.

Михаил аккуратно обогнул женщину и углубился в лесные дебри. Не пройдя и десяти метров, вернулся назад. Прикинул у кого из покойников подходящий размер одежды.

— Варвар. — Лесса брезгливо отвернулась.

— А ты голая, — заметил Михаил, проверяя экипировку. Теперь и в поход выступить не грех.

— Это мой путь! — догнала его Лесса. — В той стороне Лакри, деревня моего народа. Моего, а не твоего. Отец покарает тебя.

— А кто у нас отец? — Михаил продолжал спорым шагом уминать траву, прелые листья и ломкие ветки.

— Верховный Глас Лакри.

— Золотая молодежь… — Настройщик оступился. Пробил занавесь лиан и скатился в неглубокий овраг. В воздухе повис недовольный стрекот.

Лесса звонко расхохоталась. Эффектно обрамленная зеленью она смотрелась достойно. Михаил оценивающе цокнул:

— Не то, чтобы очень, но все-таки да.

Лесса молча принялась швырять вниз все, что попадалось под руку. Избегая снарядов праведного гнева, Михаил выбрался из сырости провала и отряхнулся.

— Сдается, ты не считаешь меня опасным?

— Как можно бояться неразумного? — удивилась Лесса. — Дарую милость, иди по моим следам.

Миг — секунда, бесконечность — часы. Солнце клонилось к горизонту, окутывая лес сумраком. Редкие пятна неба в прорехах листвы стали темно-синими, затем фиолетовыми…

— Привал, — сдался Михаил.

— Слабак, — облегченно вздохнула женщина. Украдкой поморщилась от боли. — Добытчик из тебя аховый, придется мне.

— Куртку возьми. — Настройщик привычно осмотрелся в поисках топлива. Ничего не менялось на бренной земле. Он собрал дров и с помощью «огнива», найденного при мародерстве хэмпокийцев, развел костер. Алые блики отогнали темноту, сотворили причудливые тени. Вернулась Лесса с ворохом неопределенных плодов. Немного подумав, объявила:

— Костер дрянной, оставлю голодным.

Михаил глотнул из фляги и сладко причмокнул.

— Прости, что ты сказала?

Облизнув пересохшие губы, дочь народа Лакри прикинула, достанет ли сил на поиски водяного корня. И улыбнулась:

— Делим честно, пополам.

Треск костра и уханье ночной живности, ароматный дым «Лоры Долл» и умиротворенное лицо Лессы. Михаил нахмурился: он устал нести ответственность за других. Проблемы множились, осложняя и без того нелегкий путь.

— Не бойся, я доведу тебя до наших земель, — нарушила тишину женщина.

— Спасибо.

— Странный ты. Но терпимый… и грубый; я тебе не прощу… ну тогда, в повозке. Не дергайся — ариска кричит, дождь кличет.

— Хотел, чтобы охранка открыла дверь, — пожал плечами Михаил. — Ты вправе злиться, мне плевать.

— Я подыграла тебе. — Лесса довольно улыбнулась, выбирая из остатков ужина сочный фрукт. — Думаешь, не поняла задумку?

— Твоя самоотдача впечатляет, — согласился Михаил.

— Чего?

— Отдаешься, говорю, делу без остатка.

— Ты угрожал мне.

Настройщик только рукой махнул: женская логика непостижима.

— Лесса, мне необходима информация… сведения… знания о мире… обо всем, что происходит, — он с трудом подобрал формулировку.

— Дитя неразумное… Спрашивай.

— Деревня Лакри. Далеко до нее?

— Дня три.

— Хм, время сходится… У вас там по соседству нет белого сияния? Купол, жуткий до мурашек?

— Полдня ходьбы. Только Старые говорят, Белый Свет проклят. А по мне, так ничего особенного. Дров подкинь… Хватит. Я ходила разок; Старым верь, но проверь. Давно дело было… Теперь к Свету не подберешься из-за черных сейдукков.

— Исчерпывающе, — вклинился в монолог Настройщик. — Черные сейдукки… Нет, лучше обрисуй мне ситуацию в целом. Кто воюет, кто силен, кто нет?

— Все воюют. — Лесса плотнее запахнула куртку. — Вокруг нашей деревни земли Фэрнайтов, Апохов, Кэрсибов и Лэндов. Уж не знаю почему, но Ведущие их крепостей не нравятся друг другу. Они сходятся на поле смерти и бьются от рассвета до заката, а иногда и после.

— Хэмпокийцы, сей… Как их там? — щёлкнул пальцами Михаил.

— Сейдукки встали лагерем у Белого Света. Никто не знает их. Они пришли с восхода, ни с кем не воюют, никого не трогают. Фэрнайты пытались куснуть их: узнать соседей. А черные так врезали Каролу Первому, что апохи…

— Стоп, — взмолился Михаил. — Как выглядят Черные? Только, ради всего святого, коротко.

— Зеленые.

— Что «зеленые»?

— Они зеленые.

— Тогда почему черные?

— Ты спятил, да?

— Хоор. — Михаил сплюнул. Сломал и швырнул в пламя пару веток. — Ахун бибар…

— Сейдукки справные соседи, покупают у нас зерно и мясо. Лакри по округе одна из самых зажиточных деревень, — с гордостью уточнила женщина.

— Охотно верю… А хэмпокийцы? Кто они?

— Лесные пираты. Ну есть водные пираты, у них там свои крепости на море. Они нападают на прибрежные порт-укрепления, корабли и все такое. А есть лесные, как хэмпоки, — мразь, подонки, сорги.

— Хэмпокийцы также враждуют со всеми?

— Еще как.

— Интересно. — Михаил задумчиво почесал макушку. Тотальные необъяснимые войны — верный признак подступавшего Хаоса. — А у вас небо, случаем, не белело?

— Нет.

Тонкий лучик надежды коснулся Настройщика. Если они нашли мир, готовый раствориться в Хаосе, их путь, почитай, закончен. Щит в любом случае перекроет несколько слоев в плюс, столкнется с Хаосом и… Нечего гадать. Михаил потер руки.

— У тебя вид немного странный, — нахмурилась Лесса. — Не вздумай приставать ко мне.

— Чего? Ах, приставать… Иди ко мне, крошка. Куда?!

Лакрийка выхватила из костра головню, вскочила и замахнулась.

— Шутка не прошла. Спи, давай.

— Имей ввиду, сон у меня чуткий.

— Многие так говорили, пока им по темечку не стукнули… Да шучу я!

— Я не боюсь тебя, — сонно улыбнулась женщина. Дневные приключения утомили ее настолько, что она уснула, не донеся голову до охапки веток.

Сомкнулась ночь вокруг одинокого димпа. Закончится бесконечный поиск, и он вернется на круги своя. Михаил поежился: не ко времени бередить нервы и память. Вспомнилась Арда — образ промелькнул среди деревьев и растаял. Кляня себя на чем свет стоит, Михаил воссоздал спектр утерянного рисунка ханасийки — потрепанного, видавшего не один бой.

Заметалась во сне Лесса. Вскрикнула, притихла… Открыла глаза:

— Спокойно?

— Спокойно.

— Моя очередь. Не волнуйся, я хороша в дозоре.

— Верю.

Тьма и покой. Сон.

— Не вздумай, — предупредил Михаил.

Лесса так и замерла со вскинутой рукой. Ее план быстрого вывода спутника из сна необъяснимо провалился. Кто же знал, что Красноглазому сомкнутые веки не помеха? Или больно слух острый?

— Как ты догадался? — Лакрийка склонилась к остаткам фруктов.

— Много вас таких. — Михаил сел и тряхнул головой; в мозгах туман и серая вата. Мир накрыла духота Насыщенный испарениями воздух никоим образом не удовлетворял простой потребности дышать.

— Возьми. — Протянув спутнику округлый плод, Лесса присела подле серой россыпи пепла.

— Тебе не жарко? — Михаил приник к фляге и заработал удар по рукам.

— Береги воду. Ешь, ксин утоляет жажду. Только быстрее, нам далеко идти.

Благоразумно промолчав, Михаил глянул вверх — туда, где в переплетении листвы мелькали пятна неба. Небо имело предгрозовой фиолетовый цвет.

— Ариска вчера кричала, — нахмурилась Лесса. — Дождь будет.

— Не растаем. — Михаил встал, поправил экипировку. В желудке заурчало. — Тут в окрестностях мясо есть? Мне бы разбавить избыток витаминов…

— Не совсем понимаю…

— Дичь, Лесса, дичь.

— Сходи, добудь, — усмехнулась женщина.

— В путь, — уклонился от спора Михаил.

Двигаться в горячем киселе воздуха то еще удовольствие. Каждое усилие ударно высушивало организм. Благо заросли чуть поредели: золотистые деревья, широколистные папоротники и кусты, напоминавшие морковную ботву, не доставляли особых хлопот. Снеся мечом очередную преграду, Михаил тщательно выбрал место, куда следует поставить ногу, и шагнул вперед. Изрытая норами почва явила чудо — он не споткнулся.

— Не отставай! — крикнула Лесса. — Можно подумать, у тебя в запасе вечность.

— Смешно, правда?

Разгоряченный ходьбой Михаил стал идеальным маяком для мошкары — врага, до которого Хоору еще учиться и учиться.

— Не трогай руками. — Лакрийка небрежно помахивала веткой.

— Отстань… — процедил Михаил. Чувство юмора пало жертвой пота, зудевшей кожи и царапин, горевших огнем.

Лесса остановилась и горестно вздохнула. Духи в наказание за своеволие даровали ей спутника, совершенно не приспособленного к лесному пути: недоразумение чесалось, ругалось и топало как брэл, оповещая зверье, — берите меня, я здесь. Городской увалень во всей красе. Внимательно осмотревшись, Лесса удовлетворенно кивнула: чутье не подвело.

— Привал.

— Я на охоту. — Настройщик, тиская меч, двинулся в северном направлении. Плевать, куда идти, но с севера тянуло прохладой.

Треск и гомон. Справа шорох. Крадучись, в своем понимании процесса, Михаил двинулся к источнику звука. Кто столь глуп, что явил себя добычей? Он преодолел завесу лиан, вынырнул на маленькую полянку, иссеченную корнями, и замер. Перед ним восседал дикобраз — иглы у существа под стать. Увлеченное раскопками оно проигнорировало охотника. Меч в ударный замах…

Добыча учуяла смену обстановки, всхрапнула и выстрелила четырьмя иглами в нападавшего.

— Ты драться хочешь? — припомнил сакраментальный вопрос Михаил. Свистнул клинок… Животное не успело удивиться быстроте реакции димпа, ткнулось в траву и замерло. Настройщик коснулся игл, торчавших из груди. В глаза неожиданно плеснуло красным, ослабели ноги.

"Кто упал?" — Михаил содрогнулся. Три очага яда убраны, остался последний. Силы утекали… Спать и более не видеть тьмы. Смириться и отдаться тишине. Проиграть… Холодная, резкая мысль взорвалась яростью.

В бой вступили остатки бэргов… Секунда…

— Не сегодня… — Михаил обессилено раскинулся звездой. Знобило — частично от яда, частично от количества оставшихся запасов энергии. Потери неумолимо приближали Возрождение… Немного оклемавшись, встал, подхватил добычу за лапу и побрел к лагерю.

— Долго… — Лесса осеклась, готовая сорваться с места. — Ты убил каррога?!

— Он сам напросился, — буркнул Михаил. — Приготовишь?

— А… — В глазах женщины плеснулся страх.

— Давай без истерик. — Настройщик прихлопнул очередное насекомое на шее. Об угрозе смерти думать не след — как говорится, было и прошло. — Мясо вкусное?

— Да, — очнулась Лакрийка. — Как-то раз каррог повадился истреблять скотину в деревне; перебил половину стада. Наши мужчины устроили западню. Двоих тварь убила. А ты… как его?

— Напугал, — коротко ответил Михаил.

— Я тебя не боюсь, — вскинулась Лесса и при некотором размышлении неуверенно добавила: — Займусь обедом.

Жаркое немного горчило, но в целом удачно оттеняло фруктовую экзотику.

— Воды нет. — Михаил потряс флягу.

— Успокойся. — Женщина достала из горки собранных растений два коричневатых клубня. — Сперва, натрись соком ла — от мошкары. И боль от укусов пройдет.

— С меня причитается. — Настройщик расщедрился на улыбку. — А спину как натереть?

— Сущее недоразумение. — Лесса вздохнула. — Давай я.

— У тебя ладони мягкие. — Михаил смутился. Организм объяснимо среагировал на прикосновения женщины. — За что?!

— Похотливый сорг! — Женщина вновь замахнулась.

Настройщик торопливо вскинул руки, капитулируя. Несколько минут они сидели молча, исходили потом в мертвой атмосфере леса.

— Водицы бы…

— Никакого терпения. — Лесса ткнула пальцем в «тыкву», лежавшую неподалеку от Михаила. — Водный корень. Пробей дырку и пей, дитя.

— Дитя может и психануть так-то.

— Это угроза, да? Вы, городские, слабы на язык. Любой лакрийский мальчишка заткнет вас за пояс на раз.

— Тебе бы Чета, — вздохнул Михаил. — Он умеет удивлять…

— Хватит болтать, пора в путь.

Новый отрезок марша, полный жары и зелени. Первые капли дождя настигли их метров через триста. Небеса разверзлись, выплескивая на мир стену воды. Глухой барабанной дробью ливень прошелся по листьям, ветвям…

— Это дождь?! — фыркнул Михаил. В туманной водяной дымке слабо просматривался силуэт Лессы.

— Сюда! — Лакрийка нырнула в заросли папоротников, чьи широкие листья могли послужить укрытием.

Пробив бурный поток, низвергавшийся с зеленых уступов, Михаил ткнулся в спину женщины, извернулся и плюхнулся наземь. На счастье под филеем толкнулся клочок сухой травы.

— Хорошо. — Лесса мотнула головой; слипшиеся пряди волос вихрем разлетелись в стороны.

От веера капель Настройщик нахмурился. Соседство с полуголой женщиной, омытой влагой, беспокоило. Капелька дождя скользнула по ее шее, перечеркнула крохотную голубоватую жилку и углубилась в…

— Куда ты смотришь? — требовательно спросила Лесса.

— Никуда. — Михаил пятерней растрепал волосы, пусть сохнут быстрее. Снял рубаху, отжал и вновь надел. Дела закончились.

Мерный стук дождя, серебристые ручьи, водными прядями соединявшие листья и землю, тихие вздохи Лессы — для полной идиллии не хватало костерка… Михаил закурил. Он думал о жизни и смерти, о боли и смехе, о хетче и цветах, которых не подарил и вряд ли подарит. Спустя бесконечность мгновений мысли приняли более конструктивный характер. Скорость продвижения к Вратам резко упала. Лично для него — Михаила Ярова — это чревато, поскольку любая задержка увеличивала шанс появления в мире огненной охотницы.

Михаил украдкой посмотрел на Лессу. Кто она? Почему он встретился именно с ней? Он высунул руку из укрытия; капли стеклянными взрывами наполнили ладонь. Попробовать дождь на вкус…

— Сладкий, — кивнула Лесса. — Я когда маленькая была, часто лакомилась. Капли такие смешные, а я их слизывала.

— Забавно. — Михаил углубился в дегустацию. Первый луч Средоточия, где он начал познавать детали — не бегло, мимоходом, а вдумчиво и с удовольствием. — Я сам издалека.

— Из-за моря? А правда, что у вас там драконы и женщины могут любить нескольких мужчин?

— Примерно, — дипломатично ответил Михаил. — У ваших земель смешное название…

— Неужто? — удивилась лакрийка. — Фэлкория… Прекрасней имени нет.

Михаил кивнул, он действительно углубился в детали — опасное дело. Чем меньше знаешь, тем легче уйти. Но сидеть и молчать, любуясь мокрым лесом, — тоска и трата.

— Чего тебя занесло так далеко от Лакри?

— Места у нас тихие, особенно теперь, когда под боком лагерь сейдукков, — пожала плечами Лесса. — Сходить в соседнюю деревню — раз плюнуть. Никто и подумать не мог, что хэмпокийцы ошиваются рядом. Я пикнуть не успела, меня на телегу и фьють — в обитель. А там на спину и… Красивые женщины всегда в цене.

— Скромно.

— Сам-то, глазами как руками, — фыркнула лакрийка. — Всю залапал.

— Пятки не трогал…

Осененный идеей Михаил пристроил флягу под дождем. Питье будет. Налетевший порыв ветра качнул папоротники, бросил в лица водяную пыль.

— Я бы поел…

— Ты сильный, ты добытчик, значит должен терпеть молча. Нет ничего отвратительней болтливого мужика.

— Ор мог бы стать твоим кумиром. — Михаил глотнул из наполненной фляги.

— Странные имена, Мик, Ор…

— Чет.

— Они твои друзья? Лесные братья гонятся за ними, их убьют… — Лесса потупилась. — Извини.

— Надеюсь у хэмпокийцев есть братские могилы… вместительные могилы, насколько я знаю характер родни.

Четрн был зол — неимоверно зол.

— Подрубай, Ор!

Завершив бросок, Защитник восстал из зарослей и выстрелил навскидку. Фиолетовый транспорт-канал причудливо осветил пелену дождя и уперся в дерево, что мгновенно взорвалось миллиардами щепок. С громким треском тридцатиметровый древесный ствол, срывая по пути гирлянды зелени, рухнул в траву. С криками ужаса двое хэмпокийцев черными размытыми силуэтами покинули ветви… Их встретил клинок Курьера.

Чет ударил, повернулся… и ливень окрасился алым. Рядом с димпом упали остатки тел.

— Двигайся! — Лаони рванулась к родственнику. Не рассчитала, вернее не увидела вовремя замысловатый корень и рухнула на колени. За ее спиной возникли две темные фигуры. Матово блеснули клинки…

— Где они?! — взревел Четрн. Плотный ливень не позволял увидеть, где именно находятся враги.

Противник выказал упорство. Почитай третий день люди в зеленом настойчиво охотились за головами димпов. Устраивали засады, ловушки… К счастью, Ор разбирался в лесных баталиях. Его предупреждения всегда звучали в нужное время, в требуемом месте.

— Надоели! — Чет стремительно развернулся вокруг оси. Позади треск, впереди сестра, опутанная лианами.

Не останавливаясь, Чет метнул клинок в противника наиболее близкого к Лао. Хемпокиец, что приближался к димпу с тыла, выиграл еще пяток метров — достаточно для проведения атаки.

Время остановилось для Курьера. Непозволительно плавной молнией Тиг-Лог пробил горло лесного солдата. Призвать клинок обратно… Удивленно пискнув, хэмпокиец неверующим взглядом уставился на лезвие, что просверлило грудь. Как странно, он бежал, готовился ударить и вдруг боль. Чет оглянулся и выдернул из трупа клинок.

— Сосунки…

Лаони вскрикнула. На нее падала сталь — падала долго, пока не уткнулась в невидимый барьер. Синие разводы вихрем скользнули над головой Мистерии.

Ор увеличил зону действия щита… и был сметен громадным хэмпокийцем. Руки и ноги, сталь и тела крушили зелень и дождь. На мгновение потеряв контроль над ситуацией, Ор пропустил удар кулака; челюсть взорвалась болью…

Группируясь на лету, Четрн живым тараном сбросил противника с женщины. Рядом воин, которому не суждено встать: Тиг-Лог могильным крестом увенчал его смерть. Холод и лед коснулись спины Чета…

— Давай, Лао!

— Даю. — Опираясь на посох, Лаони вставала, одновременно бросая в хэмпокийцев остатки заклинаний. Женщина понимала: для лесных собратьев чащоба, что дом родной. Рано или поздно они застанут димпов врасплох… — Уходим!

— Никогда. Не бей. Ора. — Защитник подкреплял слова ритмичными ударами кулаков.

— Уходим!

— Есть, — по привычке ответил Ор и присоединился к родственнице.

Лаони мысленно выругалась: Четрн яростно рубил мечом огромное дерево, требуя, чтобы враги сжали очко и спустились на землю. С места боя его увели силой.

— Хватит! — Лаони устала сдерживать друга. — Ор, помоги.

— Не время. — Ор прокладывал дорогу.

— Чет, надо уходить… Мертвый ты Вратам не нужен!

— Ахуновы ссыкуны, пиндюки застепанные…

— Успокойся! Мы уходим — ты уходишь!

— Ты слышала, что они там на дереве кричали? — Курьер тяжело задышал. — Они оскорбили меня. Меня!

— Как? — удивилась Лаони. Зря…

Четрн рванулся, упал… свалил женщину. Несколько секунд Ор молча наблюдал за двумя телами, что барахтались в изломах кустарника.

— Цвет моих доспехов… Фамильный цвет!

— Идиот…

— Кто?!

— Ты!

— Оба! — Ор развернулся. Сориентировался и двинулся к Пламени Вечности. Заслышав виноватое сопение, удовлетворенно кивнул.

Свежесть умытого леса, птичьи трели, благоухание цветов — димпы не оценили. Они бежали сквозь чащу, ломая красоту и идиллию — час за часом.

Деревья стремительно расступились, открыв вид на холмистую местность. Вопреки снедавшей усталости Лаони восхитилась мелкими синими соцветиями на склонах холмов. Гармония с небом — величие природной композиции. Ветер гладил травяные покровы и облака, овевал разгоряченные лица.

— Стой!

— Почему? — Чет замер с поднятой ногой.

— Цветы.

— Тронулась. — Курьер растоптал гармонию.

— Грубиян, — обиделась Лаони.

— Так точно. Ор, куда?

Следуя указующему жесту, троица продолжила путь. Миновала несколько бесконечных холмов… Багровая волна заката прервала ход. Облегченно вздохнув, Чет присел около мгновенно сотворенного костерка и стянул сапоги.

— Каков букет. — Лаони отвернулась. — Убери.

Чет не ответил за просушкой одежды.

Новый день вернул жару и нескончаемый марш.

— Скоро будем на месте, — успокоила родню Лаони.

— Если будем. — Четрн кивком указал на вспаханное поле, протянувшееся по правую руку. Видимое сквозь правильный ряд деревьев, оно кипело жизнью: не менее пятнадцати человек в пропыленных балахонах засевали пахоту.

Скрипя, подъехала телега. Из нее выпрыгнули трое пацанов, подхватили набитые снедью корзины и, оглашая воздух радостными криками, устремились к работникам. Местный люд оставил в покое торбы с зерном и неторопливым шагом потянулся к россыпи камней, что венчала середину поля.

— Угрозы нет, — констатировала Лаони. — Но, на всякий случай, обогнем очаг культуры.

Так они и сделали — тихо, мирно, без лишней суеты. Проблемы остались позади — часов на восемь — до появления впереди Врат.

Лаони осторожно выглянула из-за скального обломка и, осмотрев местность близ Пламени, нахмурилась:

— Дела. — Она вновь опустилась на ковер мха, привалилась к шершавому боку валуна и усмехнулась: — Какая неожиданность.

— Странно. — Чет обдумывал увиденное. — В этом имеется некий смысл… Где Мик, тут думать надо.

— Ужин, — тонко намекнул Ор. Пристальные взгляды друзей его ничуть не смутили.