Четверо и один

Глава 16

Михаил задумчиво изучал каплю, сверкавшую бликами в алых всполохах костра. Тьму пробил сноп искр: Лесса подбросила дров. Тряхнув рукой, Настройщик всмотрелся в игру света и тени…

— Ты будешь есть? — не выдержала лакрийка.

— Конечно. — Михаил взял протянутый женщиной овощ. Надкусил и критически сморщился: на вкус обыкновенная репа. — Кроличья радость.

— А кто на охоту ходил? — обрадовалась разговору Лесса.

С ответом Михаил не нашелся. Он действительно изучил окрестности на предмет съестного и претерпел полное фиаско. Не то, чтобы он усердствовал… Воспоминания о встрече с каррогом заставляли держаться поблизости от костра.

— Чувствую великую силу веганства.

— Чего?

— Говорю, скоро на женщин кидаться начну.

— Ха! Я начинаю сомневаться в твоих мужских качествах. То есть… Ну… — Она смутилась. — Забудем.

— А вот с этого момента поподробнее. — Настройщик обрисовал кончиком сигареты огненное кольцо. — Расставим акценты, ты хочешь…

— Сорг, — неуверенно пискнула дочь Лакри, отодвигаясь прочь от костра. — Я тебе не по зубам.

— А я тебя не есть собираюсь.

Женщина готовилась сорваться прочь. И ночь не остановила бы ее. Сбавляя накал страстей, Михаил бросил окурок в пламя и добродушно кивнул:

— Не бойся.

Над костром повисло молчание. Двое созерцали огоньки насекомых, слушали песни ночного леса.

— Долго нам еще идти? — спросил Михаил.

Радуясь перемене темы, Лесса улыбнулась:

— Завтра выйдем в долину Кьяни. Я сама там не бывала, но Пант… его домик рядом с моим стоит. Ну, он говорил, что Кьяни не такая лесистая. Там есть река Бликов, но мы к ней не пойдем. Фэрнайты используют реку для перевозки товаров; попасть к ним в лапы я не хочу. — Лесса остановилась, переводя дух.

— Уже все? — Михаил опустил флягу. — В долине мы рискуем увидеть отряды фэрнайтов?

— Я так и сказала, — нахмурилась лакрийка. — Всегда есть опасность столкновения с людьми из крепостей. Таков наш удел.

— Оптимистично, — констатировал Михаил. — Спи, авось завтра мир покажется тебе радугой.

— Насчет мужских качеств… Надеюсь, ты не задумал? — В серых глазах Лессы плеснулась тревога. — Вот только коснись меня.

Наступила тишина, которую через мгновение разбил далекий рык. Хриплый вой устремился к звездам. Лесса шустро перемахнула через костер, уткнулась в бок Михаила и, напоследок, взвизгнула.

— Они таскают детей, они… — Горячий шепот опалил димпу ухо.

— Они боятся каррога?

— Все боятся каррога. — Женщина притихла и сделала логичный вывод: — Раз ты убил ядовитую тварь, они и тебя испугаются. Я тут, рядом с тобой, устроюсь, ладно?

Она уж совсем по-детски шмыгнула носом.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцатая смена обличья Тэрры, — зевнула недавняя пленница. Ткнувшись лбом в плечо димпа, закрыла глаза. — Мирных снов.

— У меня их нет, — сказал Михаил. Его попутчица уже спала, забыв о тревогах, улыбаясь неведомым картинкам. — Очаровательная простота…

Он задумался о целесообразности дальнейшего совместного путешествия. Они достигли той точки, когда дорога к Вратам и деревне Лакри разделялась. Неприятный факт — следуя за лакрийкой, он увеличит сроки пребывания димпов в Фэлкории. Если верить Т’хару — на счету каждая секунда.

Сонно вздохнув, Лесса крепче ухватилась за руку Настройщика, словно понимала, что их партнерство на грани разрыва. Михаил усмехнулся: до определенного момента судьба женщины не волновала его; у нее своя дорога, у него своя — никто никому не должен. Теперь же он не может ее оставить, пока не убедится, что она вне опасности. Как происходит подобное, какая магия творит столь необъяснимое?

— Магия… как же… — Михаил аккуратно подбросил в костер пару сучьев.

Лесса проведет его по Фэлкории с наименьшими потерями. Она знает когда и где следует прятаться, остановиться, бежать… С ней у Михаила есть шанс накопить бэргов. Пискнул желудок, не смирившийся с вегетарианством. Мясной суп, бульон, жаркое с подливкой, кусок ветчины… Скрипнув зубами, Настройщик воззвал к новому перечню: морковка; капуста; салат. Желудок возмущенно забурлил.

— Я голоден и не мыт.

Томительно потянулось время. Михаил рассматривал прорехи в куполе зелени. Мелькнут в них девственно белые луны или нет? Заскрипели деревья. Рев, уханье, клацанье, чавканье — ночные звуки кружили вокруг бивуака.

— Мы живы? — Лесса привстала. Потерла коленки, нагретые пламенем, выгнулась дугой. — Тепло.

— Чересчур. — Михаил устроился на охапке веток и вцепился лакрийке в руку: — Я преисполнен ужаса, я паникую…

— Сорг. — Женщина прикинула: обидеться ли? И усмехнулась. — Привыкай, городской.

— Непременно. — Засыпая, Михаил пробормотал: — Сорг, повсюду сорг… Встречу, придушу.

— Лови! — Лесса азартно пританцовывала на месте.

— Спугнула. — Михаил плюхнулся на живот.

Верткий зверек устремился в хаос лиан и кустарника. Димп бросился за ним и непредвиденно повстречался с крепким стволом дерева. Опрокинувшись на спину, несколько секунд удивленно моргал.

— Чего разлегся?! — Лесса ломилась сквозь ветки. — Касарр, не уйти тебе. Мик!

— Звездочки…

— Какие к Эрону звезды? Утро ведь…

Михаил на полусогнутых поспешил на голос Лессы. Под ногами шорох листьев, вспученные корни… Странные мягкие корни.

— Ты его раздавил! — Женщина опустила руки. На плечи ей упал клубок цветущей зелени.

— Мясо, — констатировал Настройщик.

Лесса справилась с готовкой минут за тридцать. Золотистая хрустящая корочка на жарком едва не вывела Михаил из себя. Единственная беда — размер порций не способствовал насыщению и продолжительному отдыху.

— Выступаем. — Лакрийка отряхнулась.

— Слово мне не нравится. — Михаил отбросил тщательно обглоданные кости и нехотя поднялся на ноги. — Сегодня ты обещала нам Кьяни.

— Да, — коротко ответила Лесса.

Димп поспешил нагнать спутницу. Теснина джунглей ему порядком надоела.

…-Небо. — Михаил остановился. Лазурный океан над головой выглядел умопомрачительно. Глубина, не облачка. — И холмы.

Они стояли на склоне. Пологий спуск вел к живописной роще, мшистым валунам, и цветочным полянам. Первый синий цветочек Михаил растоптал и не заметил. Он радовался свободе — простору без границ… Лесса самозабвенно приступила к сбору огромного букета.

— Зачем тебе столько?

— Не твое дело, сорг, — покраснела лакрийка.

— Здесь не пикник, — для порядка буркнул Михаил.

Его внимание привлек неопределенный звон — слишком короткий для идентификации. Источник звона справа — в окрестностях рощи. Михаил развернулся и… едва успел перехватить кулак Лессы.

— Ты не слушал меня!

— Каюсь. Успокойся, я сказал! — Михаил решительно двинулся к роще.

Золото деревьев развернулось чудным полотном. Мимоходом Настройщик коснулся пальцами янтарной капли смолы. Вспомнил леса родного мира. Он бы сейчас не отказался от холодного березового сока.

— Не спеши, — запыхалась Лесса.

Расступились деревья, остались позади россыпи камней… Михаил остановился так резко, что едва не упал. Мило улыбнулся солдатам, одетым в коричнево-зеленые формы.

Три скакуна — чагара, привязанные к молодой поросли деревьев, пустая телега, оглобли которой тоскливо уткнулись в землю, маленький костерок с бурлившим над ним котлом, и одиннадцать воинов, занимавшихся проверкой оружия, наблюдением за варевом, курением массивных трубок — картину Михаил увидел с фотографической точностью. Растерялся на пару с Коричнево-Зелеными.

— Фэрнайты, фэры, солдаты крепости, — выдохнула Лесса, цепляясь за плечо Настройщика. — Беда.

— Думаешь, кэп? — Михаил оценил шансы на успех. Впору яростно скалиться или удирать?

— Взять, — нарушил молчание холодный приказ.

Ситуация прояснилась.

— Не высовывайся, — только и успел шепнуть Михаил, выхватывая клинок. Мельком посетовал, что не умеет доставать меч как Курьер — молниеносно и результативно.

Бросок назад вывел димпа из-под ударов. Вражеские клинки даром вспахали почву. Кувырок, группировка… Бок располосовали мелкие камни. Стальные вихри у самого лица. Михаил успел парировать два выпада, под третий на секунду активировал доспехи.

— О! — Фэр выпучил глаза и лишился головы. Труп чутка постоял, словно раздумывая, после опрокинулся назад.

Уклоняясь от атаки, Михаил рванулся в сотворенную брешь во вражеском строю. Впереди огонь, котел… Перескакивая их, наподдал таре с варевом. Двое солдат, оглашая мир дикими криками, выбыли из игры.

Он припал на колено, взметнул меч навстречу падавшей ястребом стали, чертыхнулся от горячей боли в руке…

Лесса вскрикнула и приподнялась: Мик ранен. С тыла к нему подбирались двое…

— Оглянись! — Крик затерялся среди воплей бойцов и свиста чагаров.

Женщина метнулась наперерез фэрам. Осталось три метра жизни, два… На двадцатую смену обличья мать обещала подарить ей ручного пайка — смешного зверька с лукавой мордочкой. Один удар…

— Куда тебя несет?! — Михаил рывком вынудил лакрийку продолжить бросок. Сталь отхватила прядь ее волос. Активация защитного модуля отправила в небытие сотую доля бэрга.

Враги попятились. Первого из них Михаил ознакомил с кулаком, второго — с клинком. Осталось пятеро. Спасение в телеге… Перемахнуть через нее дело трех секунд.

— Хватайте! — Крик направил солдат крепости за противником. Они торопливо ухватились за борта телеги… Прыжок не задался; транспорт внезапно опрокинулся, смял троих. Остальное довершил клинок.

— Сработало. — Михаил покинул место бойни. Алые капли на траве и цветах нервировали. Как и фэр, собравшийся расправиться с Лессой.

Недоуменно оглядываясь, лакрийка ползла в никуда. Где она? Чертоги Смерти не могут выглядеть столь обыденно. Рядом топот и крик… Лесса перевернулась на спину и замерла.

Михаил метнул клинок. Рукоять ударила фэрнайта в лоб.

— Промах, ахун!

Пытаясь остановить вращение мира, солдат забыл о женщине. Дочь Лакри незамедлительно пустила в ход ногти, зубы… Вопли фэра полоснули воздух.

Настройщик обогнул чагаров, чтобы создать препятствие на пути ярости Коричнево-Зеленых. Враг бросился следом. Спустя три круга димп по неосторожности зацепил плечом морду скакуна. Чагар взбрыкнул задними ногами.

Михаил ускорил бег. Просчитал варианты…

Удар кулака окончательно испортил чагару настроение. Копыта с треском проломили грудь наиболее рьяного солдата.

— Умри! — Последний фэрнайт ускорился.

Михаил на бегу цапнул с земли клинок и повернул назад. Выставил меч перед собой. Возникший из-под шеи чагара воин крепости удивленно крякнул; сталь пробила живот.

Несколько минут двое мужчин смотрели друг на друга.

— Свидимся. — Михаил отпихнул труп. Рванулся к фэру, восседавшему на Лессе. Он успеет. Сухо треснули шейные позвонки.

Придав лицу более мирное выражение, димп недоуменно глянул на окровавленный меч в руке. Опять? Не время для глупых вопросов: где-то рядом ошпаренные фэрнайты… Почему не слышно их воплей? Вокруг одни мертвецы. Странно, он не помнил, когда успел прикончить солдат. Легкое беспокойство кольнуло Михаила: бой подавлял разум, а смерть настолько привычна, что приходит незамеченной.

Всхлипнула Лесса.

— На мне кровь. Я не хочу…

— Ты цела?

— Почему ты так спокоен?

— Знакомый вопрос. — Михаил присел на корточки подле женщины. Осмотрел ее многочисленные царапины. — Надень сапоги и штаны. У тебя ноги исхлестаны.

— Я привыкла, — безапелляционным тоном объявила Лесса. Слез как ни бывало. — Ты всех убил?

— А что?

— Городские туги на ум. Выжившие приведут подмогу. Мне не хочется, чтобы нас преследовали все сорги Фэрнайтов.

— Успокойся, моя кровожадная, — хмыкнул Михаил. — Свидетели на небесах.

— В смысле?

— Не бери в голову. — Он направился к чагарам, снедаемым беспокойством. Украдкой тронул правый бок: боль терпима. — Лошадки, а не поехать ли нам? Спокойно…

Он хлопнул скакуна по крупу и горестно вздохнул: верховая езда не его конек.

— Стой, — остановил голос лакрийки. — Ты окончательно спятил. По следам копыт фэры нас выследят.

Михаил поморщился: мог бы и сам догадаться. Под ехидным взглядом Лессы с независимым видом объявил:

— Уходим.

Они покинули лагерь, над которым уже витали черные тени стервятников. Хриплые птичьи крики ознаменовали намечавшийся пир.

Ассет — солдат крепости Фэрнайтов — оторвал голову от земли. Все сражение он провалялся за перевитым лианами бревном, на проклятом Эроном остром камне, что упирался в грудь. Чесалось ухо, спина. Ассет боялся шевельнуться. Спасибо матери с отцом, к тридцатой смене обличья они растолковали ему — в драке могут убить, а посему не высовывайся.

Фэрнайт гордо распрямился: он жив, более того обладает важной информацией, способной отмести любые вопросы в крепости. Офицеры, конечно, могут заподозрить его в трусости, но он к ним не с пустыми руками придет.

— Кара настигнет вас! — Погрозив кулаком невидимому врагу, Ассет бодро зашагал к реке. Он дождется корабля, выкурит трубочку, обдумает свое представление долга… «Герой» — ему нравилось слово. И строптивой красотке Хельве оно тоже понравится.

Лаони вновь осмотрела их уютную стоянку. Легкие струйки дыма над маленьким кострищем, плотные заросли кустарника, усыпанного фиолетовыми цветами, удобные охапки веток… Четрна, оседлавшего корень поваленного дерева, Ора, сосредоточенно обрабатывавшего кинжалом прямую как стрела ветвь. Они молчали, делая вид, что заняты.

Хмурясь, Лаони кивнула:

— Тебе слово, Чет.

— Почему мне? — вскинулся Курьер, едва не упав с древесного насеста.

— А кому?

— Согласен, — не отрываясь от работы, сказал Ор.

— Ты лучше мяса достань, оратор, — Четрн перестал теребить рукоятку Тиг-Лога и обреченно вздохнул. Мысленно вернулся к картине, увиденной у Врат.

Лагерь зеленых слуг Хоора впечатлял — капитальный лагерь, сооруженный по всем правилам и канонам фортификационной науки, такой за месяц не построишь. И тысячи воинов в черном…

— Может мы попали в их родной мир?

— Сомневаюсь, — ответила Мистерия. — Мы видели местных, лесных воинов и крестьян. Они антропоморфны.

— У Ора красная кожа, — махнул рукой Чет. — Если ублюдки пришлые, мы крупно влипли. Хоор готов нас встретить.

— Они не местные, — подал голос Ор.

— С чего такая уверенность?

— Офицеры. У них огнестрельное оружие. Видел троих.

— И молчал?! — Лаони вскочила. — Необходим план…

— Во-первых, сядь, — усмехнулся Курьер. — Какой тебе план? Их много, нас мало. Где-то мы дали маху… Как Гробовщик догадался, что мы объявимся именно у этих Врат?

— Интересно… — Глаза у Мистерии округлились. — Предположим он не знал о нашем появлении. Тогда чем он руководствовался при обустройстве столь мощной базы? Зачем обеспечивать абсолютную блокаду Врат?

— Ты думаешь…? — Чет спрыгнул на землю. Жара более не волновала его.

— Да, — кивнула Лаони. — Конец пути, граница Хаоса и все такое. Откровенно говоря, я боюсь надеяться…

— Правильно, — сник Четрн. — У Врат чересчур много хооровского отродья. Без помощи нам не справиться. Привлечем местных?

— Боевые качества крестьян сомнительны, — уверенно сказала Лаони. Согласно принципам Белых Магов, добавила: — Хватит нам и одной развязанной войны.

— Ой да брось. — Четрн плюхнулся на ветки. — Сейчас не до морали. Но ты права: крестьяне в союзники не годятся. В принципе, ни одна планета не обходится без армии.

— И ты предлагаешь найти таковую? — воскликнула Мистерия. — Счет идет на дни, а не на месяцы. Где искать, кого искать?

— Информация, — сказал Ор.

— Где? — ехидно осведомился Курьер.

— Перво-наперво дождемся Мика, — определилась Лаони. — Могу поспорить, он предоставит нам требуемые сведения.

— Он там всех порешил и теперь рвется к Вратам, — не согласился Чет.

— В отличие от тебя, он думает не только кулаками…

— Стоп, — предупредил скандал Ор. — Утомили.

Его спутники удивленно переглянулись: Защитник и эмоции — невероятно. Несколько минут над лагерем царила тишина. Чирикнула в ветвях невидимая птица, треснула где-то ветка, солнечные лучи яркими копьями пробились сквозь листву.

— А как мы узнаем о появлении Мика? — нарушил молчание Чет. — До Врат около трех километров.

— Замкнутый круг. — Лаони посохом расчертила землю. — Останься мы в пределах визуального контакта с Пламенем, Хоор обнаружит нас. А отсюда мы не в состоянии контролировать окрестности Врат. Плохой расклад…

— Он подаст сигнал, — уверенно сказал Ор.

— Слушай, ты сегодня какой-то разговорчивый. — Четрн улыбнулся. — А мяса нет. Чего смотрите? Кто-нибудь из вас представляет, сколько нам здесь сидеть?

Пожав плечами, Ор встал, скользнул в чащу. Никто и слова не успел вымолвить. Лаони закрыла рот и усмехнулась:

— Уважаю.

— Тебе весело?

— Оптимистичней, мой друг. Я думаю, Т'хар проникся моментом, самое время организовать подкрепление.

— Они следят… — Четрн глянул вверх, размял пальцы. — Я могу намекнуть…

— Нет! — рявкнула Лаони. — Займись костром.

Лесса в очередной раз изучила спину Мика. Они пересекали травяное море, волны зелени катились навстречу. Нагретый воздух, струясь над полем, дарил природе зыбкость и нереальность. Спина мужчины виднелась четко… Смахнув капли пота со лба, Лесса беззлобно ругнулась: колючие стебли хлестнули по ногам.

— Чего тебя перекосило?

— Меня? — Настройщик недоуменно оглянулся. Артистические способности подвели.

— Иди сюда, — приказала лакрийка.

— Сбавь обороты.

Михаил подошел. Беглый осмотр выявил причину скособоченной походки.

— Я ведь спрашивала, чья это кровь. — Хмурясь, Лесса склонилась к ране. — Отрывай рукав.

Солнечные блики на растрепанных золотисто-коричневатых прядях волос. Калеча одежду, Михаил рассматривал макушку женщины и улыбался. Ему нравились заботливые люди, где бы они ни родились.

Игры в доктора закончились. Бесконечность дороги и ни одной тучки. Кроны редких деревьев не обеспечивали тени.

— Держись. — Лесса рискнула подставить спутнику плечо — из самих благих намерений. Ее порыв не оценили.

— Я еще не умираю. — Споткнувшийся Михаил отчаянно стиснул зубы. Ему бы немного энергии… Некогда Линээ сказала: ничего позорного в боли нет. — Скоро вечер…

— Устроим привал. Только место найдем… — Лесса остановилась. Беспокойство за Мика поглотило ее. Скажи кто о таком, она бы расцарапала наглецу лицо.

— Неплохая поляна. — Терпение Михаила на исходе. Он хотел только сесть — под сенью деревьев, на изогнутом полумесяцем камне. Видеть небо, слышать пение ветра, вдыхать ароматы цветов и трав, не думать о боли.

— Падай. — Лесса бережно усадила мужчину на каменное седалище. — Не холодно?

— Солнце нагрело, — ответил Михаил. Светило покинуло небосклон, укрыв мир сумерками и относительной прохладой.

— Я осмотрю рану. — Судя по дотошности осмотра в лакрийке умирал талант медицинского работника, Ее пальцы ласковы и нежны. — Лучше, чем я думала. Тебе просто надо отдохнуть.

— Справедливо. Это обычное явление… Как ни странно, раны любят две части моего тела — голову и бок. Я привык.

— Огонь развести сможешь?

— Да.

— Славно. — Лесса облегченно вздохнула и потребовала: — Меч.

— Зачем?

— Старые говорят: первым делом, раненых необходимо накормить.

Димп приступил к неторопливому сбору топлива. Когда Лесса вернулась с удачной охоты, на стоянке обозначились только зачатки костра.

— Так, — протянула женщина воинственно. Нежные пальцы хищно сжали горло убиенной птицы.

— Я ранен, — напомнил Михаил. И самым добрым тоном продолжил: — Тебе повезло с дичью.

— Стыдился бы… Я лучший добытчик, чем ты — мужчина. Именем Эрона, где огонь?!

— Тут. — Настройщик усердно дул на язычки пламени. Несколько раз демонстративно кашлянул.

— Больно? — выдала себя дочь Лакри.

Оставалось немного подыграть ей, освободиться от работы и расслабиться. Свое Михаил отработал, спасая жизни. Над лагерем поплыл аромат жаркого.

— У вас в деревне готовят суп? — Михаил сглотнул.

— Конечно. Мы не дикари, как считают городские.

— Супа хочу. — Михаил вспомнил домашнюю кухню. Однажды он рискнул приготовить бульон… Ничего, собаки ели.

— Будет тебе суп. Лично сварю, — кивнула лакрийка.

Ночь играла алыми бликами… Михаил ел мясо. Обгладывая косточку, улыбался. Думал, улыбка не получится, но справился — загнал боль и мрак на задворки.

— Зачем тебе Белый Свет? — спросила женщина. Полутень мягко касалась ее. А за ней угадывались силуэты деревьев и холмов.

— Я люблю все светлое и округлое, — не подумав, брякнул Михаил.

Несколько минут Лесса обдумывала слова. Вывод был однозначным:

— Девок любишь. Мать предупреждала меня о таких.

— Умная мать. — Михаил начинал привыкать к бурным всплескам эмоций деревенской леди.

— Значит, тебе нравится белый цвет. А мне красный. — Лесса смутилась. — Как глаза…

— Мои, — закончил Настройщик. — Странный цвет, да?

Лакрийка не ответила. Какая-то она чересчур тихая — жди беды.

— Ты веришь в ангелов?

— Я не ангел, — хмыкнул Михаил. — Красные глаза, отнюдь не признак святости.

— Ты веришь в ангелов? — с досадой повторила Лесса.

— Один пролетел. — Михаил ткнул багровым светляком «Лоры Долл» в падавшую звезду.

Искра холодного огня рассекла чернь неба, и другие звезды стали не столь ярки.

— Но… она упала. Разве ангелы падают?

— Да.

— Отчего?

— Либо переедают, либо влюбляются.

— Ты серьезно?

— Наполовину. — Михаил опустил взгляд на костер. У него есть работа — вернуть Лессу домой.

— А ты человек, — констатировала лакрийка.

— Нет.

— Но у тебя ведь есть чувства? — Она была упорна.

— Если я и упаду, то только от переедания.

— Вранье, — категорично объявила женщина. — Не люблю, когда мне врут. Сорг, Эронов сын, кусок вонючего…

Михаил зевнул и приглядел себе место для ночлега.

— Кто твоя избранница?

— Ей сотня лет и она намного страшней тебя.

— Хорошо. До полуночи караулю я.

Устраиваясь на лежанке, Михаил довольно кивнул: нервы спасены десятком слов — великолепно.

Утро нового дня принесло перемены. Белое перо облака виднелось у горизонта — над темным изумрудом лесной полосы. К нему путники и направились Подлеченный бэргами Михаил чувствовал себя сносно. В боку иногда екало — пустяки.

— Искупнуться бы…

— Вечером. — Лесса осмотрелась и утвердительно кивнула: — Да, вечером.

— Нам встретится река?

— Упаси небо, река Бликов левее. Вечером мы прибудем в Лакри. — Взор лакрийки затуманился от воспоминаний. Она лицезрела картины дома. И радовалась — подобно миллиардам других невольных путешественников в бесконечности Средоточия.

Настроенный на более прозаический лад Михаил отчаянно пытался не обращать внимание на запах собственной одежды. Незабываемое амбре.

Сокрытая до пояса белыми луговыми цветами, Лесса оглянулась:

— Скоро придем.

«Скоро» растянулось часов на семь-восемь. Заместо деревни двоих встретил багровый закат и темные облачные полосы. Михаил замер. Странная земля вокруг — мягкая, бугристая. На пригорке сиротливой тенью возвышался плуг.

— Чего встал? — удивилась лакрийка. Настройщик нагнал ее.

Короткий марш-бросок через аккуратные ряды деревьев вывел их к россыпи легких домиков, украшенных росписью, с обязательными палисадниками перед фронтальными окнами и песочными дорожками. Изгороди, телеги, скотина, гонимая в стойла, парочки и троицы — будничная жизнь.

— Достойные огороды. — Михаил рассматривал задворки домов.

— Пустяки, — гордо молвила Лесса. — Основные поля мы недавно прошли.

Ее прервали громкие крики. Четверо пацанов — самые наблюдательные создания в мире — увидели странную парочку на границе Лакри. Мгновение и на центральной улице деревни собралась толпа. Вперед протолкался седовласый мужчина с иссеченным морщинами лицом. Глаза его лучились тревогой, пока не стали размером с крупное блюдце.

— Дочь! — Он ураганом ринулся к Лессе. За ним поспешали родственники, как водится — дяди, тети и прочие товарищи.

Отступив в сторону, Михаил с улыбкой взирал на бурное воссоединение семьи: на горячие объятия, на слезы отца и неверующие прикосновения матери — это стоило того, чтобы не дать Лессе умереть от рук хэмпокийцев.

— Мик, — представила спутника женщина. — Я ему там помогла…

— Будьте нашим гостем. — Отец смахнул влагу с ресниц. — Я Арот — Верховный Глас Лакри.

— Очень приятно. — Михаил задумался о сроках пребывания в деревне. С одной стороны, время не ждет, с другой — ему требуется мирная обстановка для окончательного излечения. В-третьих, рандеву с димпами лучше устроить прямо здесь. Дать им сигнал, устроить в небесах фейерверк. Идея неплоха, но для ее реализации опять же потребуются бэрги.

— Я останусь у вас на денек.

Лесса украдкой вздохнула и расслабилась. Одарила Михаила улыбкой в тридцать два зуба:

— Идем в дом.

— У тебя и дом свой есть?

— Я дочь Арота, — гордо распрямилась она.

— Ну да… — Михаил запнулся. Кто-то смотрел на него — пристально, яростно. Интересно, кто столь не воспитан? Куда не глянь, везде людская толпа; поиски отдельного человека в ней, что поиски иголки в стоге сена.

— Объявляю гулянье! — крикнул Арот. — Птах, Сэрот, выкатывайте бочки. Амерта, за тобой столы…

— Не хватит же на всех.

— У меня дочь вернулась, так что найдите мне столы. Несите кушанья и посуду.

— Попал, — буркнул Михаил. Лесса упорно тянула за руку. Ведомый ею он достиг маленького домика, расписанного цветочками, вернее, одним цветком. — Красиво.

— Брас рисовал, — отмахнулась женщина. — Заходи.

Трепет светильников, чистота, мебель с претензией на красоту… Особенно Михаилу понравились занавески на окнах, творившие уютную атмосферу дома.

— Тебе необходима чистая одежда. — Лакрийка выдвинула на середину единственной комнаты стул. — Садись, я сейчас.

Она умчалась вихрем, вернулась пулей. Несла в руках аккуратную стопку неопределенностей.

— Не лапай, — грозно предупредила она. — Сначала вымойся.

За деревней нашелся пруд, сокрытый осокой и кустарником. С неимоверным блаженством Михаил опустился в теплую воду. Насладиться водными процедурами ему не дали. Гонец, в лице молодого парня, лихорадочно объявил:

— Тебя ждет Верховный Глас, э-э-э…

— Мик.

— Я Ипик. Давай быстрее. Хмельного напитка море, и на зуб будет что положить.

— Хорошая вечеринка завсегда в радость. — Настройщик торопливо оделся. — Веди.

— Ты из-за моря?

— Из-за него родимого.

— Тогда я хотел спросить…

Огненные всполохи из огромных чаш светильников гнали темноту прочь. Алый дым и вихри искр касались бездны неба. Но мало кто смотрел вверх. Внимание лакрийцев сосредоточилось на столах, аккуратно составленных посреди центральной улицы. Напитки и яства, тихие беседы и крики, смех и объятия…

— Давай налью. — Ипик умыкнул у соседей кувшин черного питья, гонимого из зерен. Пиво не пиво, но напиток справный. Кружки увенчала шапка пены. — За тебя, Мик.

— Вздрогнем. — Михаил осмотрелся в поисках закуси.

Словоохотливый Ипик продолжал:

— Сонна, дочь Лафора, так себе бабенка. Конечно, все при ней, но от мужиков нос воротит. Дура. — В голосе лакрийца мелькнули нотки профессионального донжуана. Михаил покосился на него и спросил:

— Вон та… Левее. Хохочет над выходками, как там его…

— У-у… — Ипик заговорщически ткнул нового приятеля в бок, за что едва не схлопотал по шее. — Ринна. Крутит романы со всеми, но как только пытаешься перейти к делу, фьють… И нет ее. Но с ней весело, не спорю.

— Ты, малыш, Мика не порти, — раздался за спиной Михаила яростный голос. Лесса, собственной персоной, с котелком чего-то ароматного. — Суп.

— О-о-о. — Михаил воспрял духом. — Ипик, ты там проверь что да как.

— Понял. — Сверкнув улыбкой, Ипик рванул к молодежи.

— Скоро будут танцы, — нахмурилась Лесса.

— Чего мрачная? — Настройщик глотнул бульончика, цокнул языком. — Волшебно.

Дочь Лакри стремительно подобрела:

— У меня сегодня нет тени.

— Ну да? — Михаил чуть не подавился. — А это что?

— Имеется в виду: нет спутника.

— Как насчет меня в роли тени? — сдался димп.

— Согласна. — Лесса томно улыбнулась. Во всяком случае, она полагала, что улыбнулась именно так. — Сиди здесь, я к отцу.

— Есть. — Он уткнулся в кружку с пивом. Пусть будет пиво для определенности: против родных названий он не возражал. Суп окрестил грибным, поскольку бульон действительно пах грибами. Не хватало только сметаны.

— Драсте. — Девочка лет семи-восьми осторожно подкралась к нему. — Я Оська.

— Мик. Садись, рассказывай.

Оська торопливо устроилась на скамье и гордо заявила:

— Я самая главная подруга Лессы. Она мне сказала, что ты спас ее… Ты очень сильный. Это тебе, — слова вылетали как пули. Девочка достала из кармана маленькое печенье. — Мы с мамой выпекли, бери.

— Спасибо. — Михаил улыбнулся. Внутри затеплился свет — крохотный огонек, но и то ладно.

— Я живу там… Наш дом с белой оградой. И телега рядом. — Оська настроилась поговорить.

Михаила спасли первые аккорды незатейливой, но определенно веселой мелодии. Пятеро музыкантов, обставленные пивом, вовсю лупили по струнным инструментам.

— Танцы, — хлопнула в ладоши Оська. — Я хорошо танцую.

— Проверим. — Михаил поднялся. Хмель, скакнув из желудка в голову, милостиво вернулся обратно.

Буйные парочки приняли новоиспеченных танцоров благосклонно. Освободили место. Трава под ногами, свет, веселые прыжки Оськи… Михаил раскрутил девочку. Она заверещала:

— Ой, я боюсь.

— Поддайте! — Арот Верховный лупил кулаком по собственному колену. Причем не всегда попадал в такт.

Глядя на отца, Лесса смеялась. Она ждала своей очереди: Мик непременно потанцует с ней.

«Запах» — Четрн демонстративно сморщился. Ему надоело сидеть, заботится о костре, есть мясо, пить воду и убивать вредных насекомых.

— Ждем…

— Придумай что-нибудь, — предложила Лаони. — Или успокойся.

— Где Мик, ахун абыр? Куда его умыкнули? На луну?

— По крайней мере, ему труднее чем нам. Мы сыты, укрыты от непогоды, а он черт знает где.

— Согласен, — не преминул вставить словечко Ор.

— Двое на одного, — возмутился Чет. — И не сверли меня глазами, Лао. Мне надо выплеснуть энергию.

— Собери дров, мученик.

Через некоторое время из-за деревьев раздался яростный вопль:

— Здесь магия не действует, чтоб ее! Меня кусают!

— Тише. — Ор убрал руку с «Малютки Санди».

Ряд облаченных в коричнево-зеленые униформы солдат выстроился на причале. Перед ними деловито расхаживал офицер, прикидывая, что еще необходимо взять в поход. Чагары на борту, там же телега, клетка, провиант, запасная экипировка.

— Отряд построен, Ведущий Себен, — доложил адъюнкт, поднимая над головой факел. Капли огня сорвались на землю.

— Внимание! — гаркнул Ведущий. — Проклятые лакрийцы осмелились коснуться фэров, да будет так! Не мы затеяли конфликт… Наши братья, убитые в Кьяни, взывают о мести. И Карол Первый избрал нас в качестве меча справедливости, чтобы мы покарали наглецов, ответственных за смерть фэрнайтов! Всем все ясно?!

— Да! — рявкнул праведно-яростный хор.

— По одному на корабль.

Цепочка воинов ступила на шаткие сходни. Корабль слегка накренился, плеснула темная вода у причала, скрип досок наполнил воздух…

«На ночь глядя! Будь проклят мой язык» — Ассет замыкал шествие. Он ненавидел командиров, реку и товарищей; на врага плевать.

— Ассет ко мне, — приказал Себен. — Чтобы я тебя видел… Готовы?

— Да, — четко кивнул адъюнкт. С хлопком развернулся парус.

— Вперед.

Ноги у Михаила слегка гудели, разум плыл. Разгоряченный немыслимыми па, он протолкался к столу. Отыскал непочатый кувшин пива, утолил жажду.

Смеясь, мимо промчался Ипик в компании трех девушек. На бегу оглянулся:

— Мик, айда с нами!

— Я устал.

В обнимку с емкой тарой Михаил двинулся прочь от эпицентра веселья. Его пробовали остановить новые друзья, имен которых он не помнил, — неудачно. Музыка стихла, мир потемнел. «Куда иду?» — Настройщик расслаблено усмехнулся. Вокруг силуэты домов и ничего кроме них. Покой и стрекот ночных птах.

Две руки агрессивно дернули Михаила за ворот. Первым делом он проверил как там пиво — не расплескалось ли. И только потом глянул на атаковавшего. Мужчина лет тридцати — яростный, крупногабаритный и пьяный.

— Ты, — прохрипел он, дыша перегаром в лицо Михаилу. — Не трогай Лессу, сорг, понял. Гнилой ублюдок… Я Парн — ее тень, а ты никто. Она станет моей спутницей, или я тебе все кости переломаю!

— Знаешь… — Михаил потупился. — Я, в принципе, не против, когда люди пьют, но я очень не люблю, когда они от выпитого наглеют.

— Убью…

— Не здесь, — поднял свободную руку димп. — Идем со мной… Не так, ахун! Рядом иди, как мужик! И не боись.

— Я не боюсь! — Парн догнал соперника, яростно оскалился.

— Молодец. Теперь смотри мне в глаза, мы выясним чей дух крепче. — Михаил ускорил шаг. — Быстрее… На меня смотри, придурок!

— Ты… — Удар о ствол дерева опрокинул Парна наземь. Часа на три лакриец покинул реальность.

Выпив за его здоровье, Михаил продолжил путь. Отыскал скамеечку на окраине деревни, сел.

— Вот ты где, — нашла его Лесса. — Я торопилась, боялась не успеть… Парн здесь не появлялся?

— Он спит, — невинно моргнул Настройщик. — Наверное.

— Да, — согласилась лакрийка, устраиваясь рядом с мужчиной. — Хочу спросить… Вот ты увидишь Белый Свет, а дальше что?

— Э-э… — Михаил помрачнел. Скорее всего он найдет войска Хоора, влипнет по уши в хетч и неоткуда будет ждать подмоги. Хотя Лакри… — Тебе нравится жить, Лесса?

— Конечно, — удивилась она.

— Тогда живите. — Михаил отхлебнул пива. Крестьяне не воины, пушечным мясом им не быть.

— Да ты наклюкался. — Лесса встала. — Идем, устрою тебя на ночь. А завтра все облака рассеются, и ты улыбнешься.

— Сомневаюсь.

Медленно, созерцая темноту, они достигли домика Лессы. В полумраке комнаты, на одеялах, что устилали пол, Михаил и уснул — быстро, словно провалился в никуда.

Новый безоблачный день. Похмелье…

— Видок у тебя, Мик. — Лесса улыбнулась, накрывая стол. Сама она выглядела лучше некуда — чистая, светлая, довольная.

— Не придирайся, — буркнул Михаил. — Я…

Его прервали громкие крики. Секунда на ориентацию, бросок на улицу… Лакрийцы паниковали.

— Фэрнайты идут! От реки… Карательный отряд. — Арот схватил дочь за руки. — Беги в укрытие, милая.

— Каратели? — Михаил, пританцовывая, надевал сапог. — Они сами вам сказали?

— Они убили Ипика и Ринну в серебряной роще. Птах говорит, те даже не поняли, что случилось… Прячьтесь, ради неба!