Четверо с базарной площади

Цена логики

Городок будущего содового завода состоял из маленьких финских домиков, в каждом из которых было два входа через веранды с противоположных сторон, и домики эти были настолько одинаковыми, что если бы не длинные бараки, втиснутые как бы для разнообразия между финскими домиками — то вдоль улиц, то перпендикулярно им, — в городке не сразу нашел бы собственную квартиру. Помимо бараков ориентирами могли служить еще лишь клуб, столовая, магазин, автостанция, три или четыре небольших ларька да баня, под которую приспособили зеленый пассажирский вагон без колес.

Строительство располагалось примерно в полукилометре за финскими домиками и выглядело как независимый от поселка объект.

Генка бродил по городку, заглядывая в лицо каждой встречной женщине. Бродил долго и отчаялся наконец.

Нужно было как-то организовать поиск, придерживаться какой-то системы… Генка вспомнил Танкера Дербента со Степной улицы и решил (была не была!) еще раз попытать счастье в разговоре с мелкотой.

Мимо ребят своего возраста он проходил, демонстрируя озабоченность и самые мирные намерения: его интересовали дошколята, и по возможности — в небольшом количестве.

Первый одинокий дошколенок заявил, что в белых фетровых ботах, в белой шали и в плюшевом жакете ходила тетка Валя, но она уехала к матери в Саратов и давно не живет в городке…

Второй потребовал назвать имя Генкиной родственницы, потому что в белых фетровых богах и черных плюшевых жакетах ходят многие. Тетка Даша? Нет, такой он не слыхал… Может, Генка перепутал улицу?

В третий раз он минут сорок дежурил неподалеку от застекленной веранды, пока убедился, что хозяйка ее не имеет ничего общего с той, которую он искал.

Пацаны иногда неплохо соображают…

Два карапета с деревянными автоматами на груди, к которым он обратился в четвертый раз, неожиданно преподали ему урок логического мышления. Во всяком случае — натолкнули на это…

— А где она работает? — спросили автоматчики.

И сначала Генка ответил:

— Да нигде! — А потом уж сообразил, что давно мог сам подумать над этим вопросом: постоянная жительница городка, работающая здесь, ни за что не рискнула бы кричать на базаре во все горло: «Родненькие!» — какие бы тряпки ни напялила она на себя. Вдруг на базаре кто-нибудь из знакомых?

И, окрыленный собственной прозорливостью, Генка стал напропалую спрашивать у каждого пацана (чей возраст не превышал его собственный), знает ли он, где живет его двоюродная тетка, у которой белые фетровые боты, черный плюшевый жакет, белая шаль, такие — тонкие… красивые брови и которая вовсе нигде пока не работает.

— Вроде нет у нас…

— Не знаем…

— Не слышали…

Генка упрямо продолжал свое.

— Это, может, по той улице?..

— Не-е, у нас тут все работают…

— Молодая? А-а… Я думал — старушка…

— Нет, у нас нету таких…

И вдруг:

— А! Тетя Софа, что ль? Так вот она здесь, у бабушки Глаши комнату сняла!

Перед Генкой стоял карапуз лет пяти, и не успел Генка что-нибудь еще сказать ему — карапуз рванулся к ближайшему дому, вопя на ходу:

— Теть Со-фа-а! Вас ищу-ут!

Хорошо, что карапуз тут же исчез куда-то, по своим делам.

С тазиком влажного белья под рукой и с прищепками на веревочке вокруг шеи из-за угла дома шагнула навстречу Генке она. Спросила:

— Меня?! — Тонкие брови дрогнули. — Чиво?

— Нет! — заверил Генка, сделав невинные глаза и краснея. — Я его про теть Симу спросил! — вспомнил он школьную уборщицу. — Где-то здесь живет, мне сказали. А вы случайно не слышали, где?

— Ничего я не слышала… — сказала, будто бросила через плечо, Софа и опять направилась в глубь двора, где белел натянутый от угла веранды к дереву шнур.

Ну а Генка, радуясь, что нашел ее, и досадуя, что попался ей на глаза, со всех ног припустил к автостанции.

Он дважды заглядывал сюда. А Фата все не было.

И на этот раз пришлось помучиться в ожидании. Фат выпрыгнул из автобусной дверцы невеселый. А выяснив обстановку, особого одобрения по поводу Генкиного метода не выказал, но оживился как будто…

Но когда они разыскали дом Софы и выбрали удобную позицию, чтобы в темноте наблюдать за ее верандой, когда минуты две посидели рядом на чьем-то штакетнике, Фат опять заметно приумолк.

— Ты что это такой сегодня? — спросил Генка.

— Я был у Кесого…

Генка, обрадованный собственной удачей, не догадался даже вовремя поинтересоваться, что нового разузнал Фат и почему он задержался.

— Ну… — сказал Генка.

— Кесый — ерунда… Корявый сгорел вчера!

Генка немножко испугался.

— Ты что?..

— Неужели убили, гады?.. — спросил Фат у самого себя. — Это у них раз плюнуть: чтобы свой своего… Я знаю.

— Что ты… — неуверенно запротестовал Генка. — А мать почему молчала?

— Мать, может, подумала, что ушел…

— Да ну! — сказал Генка. — Просто — не успел… Или по пьянке…

— Может, и по пьянке… — согласился Фат.

— Глядел же Толячий — никого.

— Толячий глядел с одной стороны, а я сейчас был… Там вполне через огороды можно пробраться.

— А Кесый что?

— Кесый? Нализался, дурак. После Банника там водка осталась… И бузит. А Банник что-то хандрит, видно. Ломик я у них стянул — покажу дома; почему-то Банник вышвырнул его. Может… с этим ломиком ходили к полковнику, гады?..

Замолчали оба, слушая, как где-то далеко и однообразно пиликает хромка.

— Надо нам это дело быстрей кончать! — с яростью проговорил Генка.

— Надо, — ответил Фат. И вдруг толкнул Генку в локоть. — Стоп!

На порожках веранды появилась женщина в белом платке.

Через проход в штакетном заборчике вышла на дорогу.

— Следит! — шепнул Фат.

Женщина прошагала недалеко. Раз повернула направо, раз налево и без стука вошла в дверь чьей-то веранды.

Генка и Фат прильнули к окнам. Но сквозь плотные шторы нельзя было разглядеть, что творится в комнате.

Опять долго сидели в темноте…

Генка поднялся первым.

— Пропустим автобус, а она, может, до утра тут пробудет… Едем! Я завтра скажу дома, что сбор после уроков, — и мы сразу сюда. А?

— Надо бы узнать, кто здесь… Давай, я останусь?

— А вдруг подружка?

Генка представил себе, как до утра будет бегать, от одних знакомых к другим тетка Роза, и решил, что не оставит Фата. Ведь не скажешь тетке Розе, что, мол сидит на содовом, против чьей-то веранды…

Фат и сам понимал это.

— Ладно…

Еще раз попытались глянуть сквозь шторы. Еще немного посидели…

Генка вдруг сорвался и побежал к перекрестку.

Фат нахмурился, видя, что он опять расспрашивает каких-то малышей.

А Генка вернулся почти удовлетворенный беседой. И на вопрос, что был за разговор, ответил:

— А не получилось разговору. Я им: «Петр Петрович где живет?» А они: «Кто такой?» — «Инженер», — говорю. «Нет, не слышали». — «А вон, — показываю, — красным светится, кто живет? Мне вроде говорили, третий дом…» — «Тама… А, там — может! Там новый какой-то дяденька, мы еще не знаем». Понял?

Фат понял.

— Не выдадут они нас?

— Не-ет! Я тут прислушался — тут каждый по сто раз спрашивает: где да где? Разберись-ка в этих домиках!