Четвертый долг

ГЛАВА 20

Джетро

МОЙ НОВЫЙ ДОМ.

На следующие тридцать часов или около того.

Я осмотрел свой лагерь. Вингс был привязан к дереву, а моя палатка стояла на небольшой лощине. Ее установление заняло час или около того, — на это ушло бы меньше времени, если бы мое тело не ломило, и боль от раны не давала о себе знать.

Расплата за игнорирование предупреждающих знаков при доказательстве Ниле, что я сильный, готов и заслуживаю ее доверия.

У Луилля был бы гребаный припадок, если бы он узнал, что я сделал через несколько часов после выписки из больницы.

Я выругался себе под нос, надавливая пальцем на свежее кровавое пятно на боку. Швы сделали свое дело и соединили меня воедино, но на самом краю кожа слегка разошлась. Пульсирующая боль распространялась от ребра к легкому.

Что ж. Это был хороший тест, оценки моих способностей.

Не говоря уже о том, что я бы сделал это снова и снова, даже если бы мой бок лопнул в процессе. Нила поглощала каждую мою мысль, каждое мое чувство. Я был вдали от нее всего шестьдесят минут, но скучал по ней, как будто прошло шестьдесят лет.

Открыв молнию на рюкзаке, я вытащил болеутоляющие. Взяв несколько штук, проглотил их без воды и вернулся к закреплению последнего колышка палатки.

Я не знал, почему так беспокоился. Я не хотел спать. Не мог успокоиться, зная, что Нила была в поместье, подвергалась моральным и физическим пыткам.

Как они, бл*дь, посмели воспользоваться трезубцем Еретика и отрезать ей волосы? Как они, бл*дь, посмели думать, что имеют на это право?

Все они безумны.

Если бы я был сильнее и имел больше шансов, то сегодня бы ночью штурмовал Хоксридж и убил своего отца в его постели. Но на его стороне были «Блэк Дайманд». У него была армия, которой не было у меня.

Я не собирался умирать из-за глупости.

Я и так достаточно долго вел себя глупо.

Я был дома.

Это была моя империя, и я был сыт по горло безумием моей семьи.

Бросив маленькую сумку в палатку, я залез вслед за ней. Этот лагерь был мне знаком. Я провел много ночей вдали от поместья, в долине… вдали от воплей, наполненных чувством вины оправданий и гневных требований.

Когда Кат выбросил меня, чтобы добраться до границы в разгар зимы, я бы не выжил, если бы уже не научился строить укрытие, охотиться и ориентироваться. Мне нравилось мое маленькое убежище. Если бы у меня хватило сил подняться наверх, я бы отказался от хрупкой палатки и взобрался на ветки древнего дуба, на котором в юности построил крепость.

Я водил туда Кеса и Джас, пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы понимать свои обязанности.

До того, как жизнь погубила нас.

Только рассветало, но к завтрашнему утру я надеялся изменить будущее Хоксриджа. Я хотел не только мира и безопасности; я хотел получить все поместье.

Наконец-то у меня будет то, что принадлежит мне.

Никакого ожидания тридцатилетия. Никакого подчинения психопату.

Больше нет.

Двадцать четыре часа, чтобы спланировать всю мою жизнь.

Еще несколько часов на реализацию этого плана.

Я обещал Ниле два дня. Я сдержу это обещания.

Глубоко вздохнув, забрался на раскладушку. Фло очень помог мне. Он даже упаковал небольшой генератор, чтобы я мог зарядить свой телефон и поддерживать легкий свет от медленно ползущего рассвета.

Мое тело покрывали мурашки, скрытые под толстой паркой, которую Фло дал мне в больнице. Зима по-настоящему овладела мной, решив напомнить мне, что когда-то я приветствовал мороз. Я подражал зиме, поглощая ее холод и делая все возможное, чтобы заморозить другие эмоции.

Это было похоже на старого друга, нового врага, члена семьи, в помощи которого я больше не нуждался.

Взяв небольшой электрический обогреватель, находящийся на дне сумки, подключил его к генератору и поставил у ног. У моего тела не было резервов, необходимых для поддержания тепла, в то время как большинство моих клеток сосредоточились на исцелении.

Мои мысли вернулись к Ниле.

Она благополучно добралась до своей квартиры? Было ли ей тепло в постели, думала ли она обо мне, вспоминала ли мои пальцы внутри нее, мой язык, скользящий по ней?

— Дерьмо.

Покачав головой, сделал все возможное, чтобы отогнать эти мысли. Мой член был слишком нетерпелив и готовился к третьей попытке.

Не сработало.

В моей голове эхом отдавались стоны Нилы. Ее голос вибрировал в моих ушах, когда она призналась, что любит меня.

Как мне сосредоточиться?

Образ Нилы сменили мысли о Кесе… умирающего в одиночестве в незнакомой больнице. Потом отец заполнил мои мысли, смеясь, мучая.

Он никогда не перестанет быть избалованным ребенком, — как и Дэниель.

Я не знал всей истории о том, как мой отец стал наследником, но моя мать намекала. Эмма тоже — когда была жива. Кат мог быть кем угодно, но он рассказал Эмме некоторые из своих самых темных секретов, зная, что они умрут вместе с ней без каких-либо последствий

Ярость разогрела мои вены лучше, чем любой обогреватель.

Теперь он заплатит.

И я точно знал, как.

Вытащив телефон, отправил сообщение Ниле.

Я не стал дожидаться ответа. Ужасные выводы поглотили бы меня. Я должен был верить, что Жасмин защитит Нилу и позволит мне делать то, что нужно.

Сунув руку в сумку, я вытащил маленькую черную записную книжку, которую прятал в своей комнате. Я дал Фло указания, где ее взять. В наши дни записная книжка — пережиток прошлого, замененная телефонами и компьютерами, но я никогда не был так благодарен за старомодные методы.

Я понятия не имел, где мой старый телефон. Это были мои последние записи.

Листая потрепанные страницы, я вздохнул с облегчением, благодарный за контакты, на которые мог положиться. Люди, которых встречал и которые были преданы мне, а не моему отцу. Люди, которые были безжалостны. Люди, которые могли помочь мне победить Ката и его законы.

Мои глаза пропускали номера знакомых, которых я встречал на контрабандных маршрутах. Преступники и первопроходцы, капитаны танкеров и подкупившие береговую охрану.

Возможно, в будущем они мне понадобятся, но не сейчас.

У меня был на примете один человек.

Вот он.

Артур «Килл» Киллиан, МК «Чистая Порочность».

Я сомневался, что многие наследники английских семей имеют личные контакты с президентом американского мотоклуба.

Но, слава яйцам, у меня были такие связи.

Набрав номер, я нажал кнопку вызова и поднес трубку к уху.

Линия потрескивала, — в лесу не было надлежащего сигнала — изо всех сил пытаясь соединить Бакингемшир с Флоридой.

Гудки прекратились, за ними последовал громкий крик:

— Вы позвонили Киллу.

Я крепче сжал телефон.

— Это Хоук.

Пауза, за которой последовало шарканье.

— Подожди. Дай мне уединиться.

— Конечно.

Я ждал, пока стихнут слабые голоса; Киллиан снова взял трубку.

— Что случилось?

— Мне нужна твоя помощь. У тебя есть надежные братья в Великобритании?

— Возможно. А что?

— Мне нужна твоя помощь, чтобы свергнуть кое-кого. Дай мне несколько человек, не задавая вопросов, и наш союз будет укреплен во всем, что бы тебе ни понадобилось в будущем. Бриллианты, контрабанда — что угодно. Это твое.

Сейчас не время упоминать, что, когда я буду у власти, то планирую прекратить эту часть бизнеса. Для меня бриллианты были залиты кровью и смертью. Я не хотел участвовать в этом.

На мгновение воцарилась тишина.

— Дай мне несколько часов, — проворчал Килл. — Я посмотрю, что можно сделать.

Он повесил трубку.

Первый этап завершен.

Следующая часть моей стратегии будет более сложной, но у меня нет выбора. У меня не было разделения на план А или Б. У меня была единственная попытка.

Это сработает.

Обновив экран, я набрал другой номер — по которому никогда раньше не звонил, — но знал наизусть из-за одностороннего общения.

Он звонил и звонил.

Телефонный звонок на рассвете никому не понравился бы, но если бы он знал, что для него хорошо, он бы ответил.

Наконец сонный, почти пьяный голос ответил:

— Алло?

Мое сердце сжалось при мысли, что моя семья превратила этого гордого владельца бизнеса в бесхребетного скорбящего отца, которым он стал. Мы разрушали его семью — больше раз, чем я мог сосчитать.

— Текс Уивер?

Он сделал глубокий вдох. Послышался шорох, его голос утратил туманность.

— Ты. У тебя, бл*дь, хватило наглости позвонить мне после того, что ты сделал. — Он задохнулся от гнева. — Я, бл*дь, убью тебя голыми руками. Где мой сын? Моя дочь?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Время для разговоров прошло, — бушевал Текс. — Мне это надоело. Надоели все твои угрозы и обещания. Ты забрал мою Эмму, но я не позволю тебе забрать наших детей. — Тяжело дыша, он прорычал: — Я кое-что предпринял, Хоук. Я покончу с этим. Раз и навсегда.

Я поднял дубовый лист с пола палатки.

— Я знаю, что ты сделал, Текс.

— Не имеет значения. Это меня не остановит. Не в этот раз. Ты не сможешь запугать меня, как это было с Эммой. Я скорее умру, чем позволю тебе причинить боль моим детям.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Он сделал паузу

— Что… что ты имеешь в виду?

Наклонившись вперед, я посмотрел сквозь щель палатки на лес вокруг меня. Это был мой офис, мой штаб, и пришло время организовать батальон для боя.

— Я на твоей стороне. Я хочу тебе помочь.

— Я не верю тебе.

— Ты не обязан мне верить. Это правда.

— Что ты сделал с моими детьми? Если ты обидел Нилу…

— Сэр, это она причинила мне боль.

Текс глубоко вздохнул.

— Хорошо. Надеюсь, она вырвет твое гребаное сердце.

Я усмехнулся.

— Я влюблен в Нилу, мистер Уивер. Я не собираюсь позволять ей вырвать мне сердце.

Гнев Текса пронзил мое ухо.

— Но ты с радостью обезглавишь ее, как и ее мать! Что ты за больной хрен?

— Ты не слышишь, что я тебе говорю.

— Я прекрасно тебя слышу, сукин сын, но ты больше не можешь запугивать меня извращенными телефонными звонками. Твой отец играл в ту же игру. Звонил, чтобы сказать мне, что Эмма слишком мила, слишком чиста, чтобы умереть… что он найдет способ положить этому конец. Только чтобы позвонить мне накануне ее смерти и сказать, что все это ложь! Он уничтожил меня, а теперь ты уничтожаешь то, что осталось.

Что-то грохнуло на заднем плане.

— Скажу прямо… я не слушаю. Я приду за тобой, Хоук, и заставлю тебя, бл*дь, заплатить.

Мой гнев вскипел, встретившись с его.

— Ради Христа. Послушай меня. Я влюблен в Нилу. Я положу конец этой вражде. Ты не должен мне верить. Просто послушай. Я предлагаю тебе все, что ты хочешь… твоего сына, твою дочь… внуков, которых не отнимут за какую-то нелепую вендетту. Ты этого хочешь? Ты рискнешь поговорить со мной, чтобы мы могли работать вместе, чтобы покончить с этим?

Тишина.

Молчание.

А чего я ожидал? Наши семьи были воспитаны в ненависти друг к другу. Арчибальд потерял жену из-за моего отца — конечно, он ненавидит меня.

Я справлюсь без него.

Может быть, он поверит мне, когда я скажу, что Нила теперь моя, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее.

Я вздохнул:

— Послушай…

Текс прервал:

— Чего ты ждешь от меня, Хоук?

Мои плечи опустились от облегчения.

Он был у меня в руках.

— Я ожидаю, что ты поможешь мне спасти женщину, которую мы оба любим.