Что ты сделал

Глава восьмая

В нашем доме повсюду висели и стояли фотографии. Это было мое хобби. Я платила за проявку, кадрировала, искала потертые фоторамки в благотворительных магазинах. Заставляла Майка вбивать гвозди. Потому что дом без фотографий на стенах — не дом.

Вернувшись из полиции, я вдруг поняла, что почти на всех снимках есть Карен. На выпускном, где вся наша компания обнимается и швыряет в воздух квадратные шапочки. На моей свадьбе — стоит позади меня в синем платье подружки невесты. И на крестинах Кэсси — гордая крестная мама. Кстати, в церковь она заявилась в джинсах и на шпильках, чем шокировала мать Майка. Везде и всегда она была за моим плечом. И ведь я даже не удивилась тому, что рассказал Майк! Мне было плохо, я чувствовала себя выбитой из колеи, но при этом совсем не удивилась. Возможно, на подсознательном уровне я всегда ожидала нечто подобное.

— Мама! — Кэсси стояла в дверях; на ней была зимняя пижама, теплее и толще той, в которой дочь выходила на улицу ночью.

Я надеялась, что в этот ранний час Бенджи еще спит и пока ничего не знает о случившемся. Хотя мне все равно придется что-то объяснять им обоим. Но сейчас я не готова. Мне нужен хотя бы час до того момента, когда придется расколоть привычный мир моих детей.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила она.

Я опустила голову и увидела на полу у своих ног груду фоторамок с битыми стеклами, откуда на меня смотрели улыбающиеся лица Карен.

Должно быть, я все-таки заснула. Помню, что легла и уткнулась лицом в подушку Майка, которая пахла его лосьоном после бритья, а когда открыла глаза, было совсем светло. Будильник — его будильник — показывал, что уже почти полдень. Двое детей, полный дом гостей, а я на несколько часов выпала из жизни.

— Тебе получше? — Джоди показалась на пороге. В полосатом пуловере, джинсах и уггах с пятнами от травы.

Вчерашняя жара спала, и воздух на улице стал прохладным.

Я с трудом поднялась.

— Джоди, прости меня, вы же без завтрака…

— Мы нашли что поесть. Не беспокойся о нас, пожалуйста. Мы уезжаем, не будем тебе мешать. Каллум только душ примет, а то у него ужасно болит голова.

— Но…

Я подумала, что, вполне возможно, уезжать им нельзя. И если сейчас выходные закончатся таким образом, мы будем обречены вечно жить в этом кошмаре.

— Полиция нас допросила. Правда, не сильно мы помогли… — Она замолчала, потом добавила: — Прости. Я не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

Во рту было сухо и кисло.

— Я тоже. Какая-то неправда. Возможно, чужой мужчина проник в сад из леса… Было темно, Карен не удалось рассмотреть его как следует…

Джоди ничего не ответила, но подошла и села на край постели. На лице ее читалось сочувствие. Мы никогда не были близки по-настоящему. Несмотря на долгие годы знакомства, я очень мало о ней знала. Например, мне было ничего не известно о ее родителях, я даже не помнила, есть ли у нее братья или сестры. Вдвоем мы с ней никуда не ходили. С университета так сложилось, что с нами всегда была Карен, закатывающая глаза за спиной у Джоди, потому что та везде таскала за собой Каллума.

Я подумала о Карен. Где она сейчас? Лежит, скорчившись, в стерильном кабинете, пока судмедэксперты ковыряются у нее внутри и делают анализы? Неужели у нее стал такой же затравленный взгляд, как у женщин в нашем приюте? Я должна быть с ней. Но… Как же отнестись к тому, что рассказал мне Майк?

— Я не знаю, что делать, — призналась я Джоди.

Внезапно комната показалась мне слишком маленькой, а воздух — спертым. Захотелось распахнуть окно. Я остро ощутила отсутствие Майка. Огромный живот Джоди как будто давил на меня.

— Держись. Ради Кэсси и Бенджи. Они завтра пойдут в школу?

— Как они могут пойти туда? Все уже будут знать!

— Может, и нет. Ему выдвинули обвинение?

— Думаю, что да. — Я посмотрела на нее. — Джоди, что делать?

— Нужен адвокат. Ему выделили дежурного адвоката в участке?

Я понятия не имела.

— А ты сама…

— Я не имею права, ведь я — свидетель. Да к тому же сейчас не в той форме. Но могу посоветовать кое-кого, уже сделала пару звонков.

Мне надо было собраться с мыслями. Есть ли в доме еда, прибрано ли на кухне?..

— А дети чем заняты?

— Кэсси лежит. Бенджи я покормила. Они спрашивали, что случилось. Пришлось рассказать. Ну не все, конечно.

— Спасибо, — сказала я дрогнувшим голосом.

Надо было пойти к ним, поговорить, вернуться к своим материнским обязанностям.

— Ты ничего не видела, Джоди? Совсем?

Она тяжело наклонилась и попыталась оттереть пятно с обуви.

— Я спала. Очень устаю теперь. Потом проснулась, поняла, что Каллума нет, спустилась и увидела, что он дрыхнет на диване.

— Как думаешь, кто-то мог зайти в сад?

— Конечно, такая вероятность существует.

Или… Карен все выдумала. Притворилась и нанесла себе увечья, потому что Майк отверг ее. Но разве я смогу поговорить с Карен?

— Он сказал… Майк сказал, они переспали. Вчера, пока меня не было дома. — Я ожидала, что повергну Джоди в шок, но она ничуть не удивилась. — Ты что, знала?!

Джоди поморщилась:

— Подозревала. Когда мы приехали, они вместе вышли из его кабинета. И были такие странные. Но я подумала, что она всего лишь флиртовала с ним. Ты же знаешь, это в ее духе.

О да, я знала…

— Я должна была предупредить тебя, Эли?

— Ну, если не знаешь наверняка, вряд ли стоит о таком сообщать.

Хотела бы я это знать? Поверила бы?

— Вот именно. Я подумала, что они давно дружат, и мне просто могло показаться. На твоем месте я бы тут же уехала. Заниматься этим прямо здесь, в доме… Бр-р… — передернула она плечами.

Уехать? Из дома моей мечты? Сейчас, конечно, все тут изгажено: вдоль лужайки висит ограничительная лента, на полу — грязные следы. В кабинет я, наверное, вообще больше не смогу зайти. Случись такое с Джоди, она бы уже вызвала команду уборщиков.

Майк и Карен. Все во мне отвергало этот факт. Было и еще кое-что, о чем я стала думать: признался бы он в измене, если бы не заставили обстоятельства?

— А можно ли доказать это? — спросила я. — Если у них был секс в тот же день, а потом она заявляет, что он ее изнасиловал.

— Ее слово против его. Поэтому множество дел об изнасиловании ничем не заканчиваются: нет доказательств, что, если мужчина и женщина были знакомы, это не случилось по обоюдному согласию.

— То есть суда может и не быть?

— Она дала показания правильно. Кроме того, ты сама видела, в каком она находилась состоянии, да и синяки не скинуть со счетов. Это называется «отягчающие обстоятельства».

— Но ведь она была очень сильно пьяна. — Я сама не верила, что произношу эти слова. Ведь я умела правильно говорить о сексуальном насилии, но не могла поверить, что это было именно оно. И что речь идет о Карен. Но и о Майке тоже. Меня словно разорвало на две части, и посередине болело сердце. — Я имею в виду, она могла ошибиться…

— Я понимаю. Если честно, Эли, все может повернуться в любую сторону.

— А Билл что-нибудь видел? Где он был?

— Говорит, что спал.

Он ночевал в комнате Бенджи, а окна там не выходят в сад. Видел ли он, как Кэсси сбежала в лес? И почему Джоди была на ногах, почему оказалась внизу раньше меня?

— А Джейк?

Она покачала головой:

Полиция его увезла куда-то, он был невменяем.

Джоди протянула руку и погладила меня по ноге:

— Ты держись, Эли. Есть шанс, что все обойдется, все пройдет.

Но как быть с тем, что Майк и Карен занимались сексом здесь, когда в доме находились дети? Это не пройдет, даже если выяснится, что он не причинил ей вреда.

Я услышала шаги, и вот в комнату влетела Кэсси в той же теплой пижаме с маленькими собачками, совсем не похожая на себя вчерашнюю.

— Мама, что все это значит, черт возьми?!