Чужая. Будешь моей

Глава 14

— Платить?

Перед глазами темнеет. Словно кадры киносъёмки мелькают события сегодняшнего дня и мой последний квиток зарплаты.

Я… я…

Вцепляюсь в единственную опору, которая мне доступна. Дышу по счёту. Вдох носом на три, выдох ртом на шесть.

— Олеся Игоревна, это последнее предупреждение, — мрачнеет голос на той стороне трубки. — Даём вам срок до понедельника, ждём не менее тридцати процентов от суммы задолженности. Если же нет…

Многозначительную паузу я практически не отражаю, настолько пытаюсь прийти в себя. Кредит? На землю? Откуда?

Хотя, откуда бы он мог быть! Естественно, Пашка постарался. Вот только вопрос, на кой чёрт ему земля, да ещё в Брянской области.

Но чтобы это выяснить, надо для начала остаться в сознании.

— Хорошо. Хорошо. Подождите, я… — приложив ледяную руку ко лбу, пытаюсь сосчитать.

Только считать мне нечего — об этом кредите я не знаю ничего.

— Сколько я должна внести?

Меньше всего хочется иметь дело с коллекторами. Не после страшилок о том, как они выколачивают долги в прямом смысле этого слова.

— Двести двенадцать тысяч рублей. Так вы согласны?

— Д-да. Конечно.

Как будто есть выбор. По коже пробегает холодок, а я отгоняю предательскую мыслишку, что не смогу. Да и где бы мне взять такую сумму за три… уже два с половиной дня.

— Очень рады. Ждём вас в понедельник и напоминаем, что наши филиалы работают без выходных. С девяти утра до восьми вечера в субботу и с девяти утра и до шести в…

Дрогнувшей рукой сбрасываю вызов.

И только здесь замечаю сильную, горячую руку на пояснице.

— Проблемы? — насмешливо поднимает бровь Тигр.

— Н-нет. Никаких.

Подтверждаю слабой улыбкой, но вряд ли он верит. Да и ладно. Как-нибудь…

Интересно, если на мне уже есть два кредита, мне дадут третий?

Может, и да. Только как их платить безработной?

— Поехали, красивая.

— Куда?

Да всё равно. В голове мелькают варианты, но ни один из них не выдерживает критики.

— В одно место, а потом поужинать и поговорить.

— Мы и так сегодня слишком много разговариваем, — качаю головой, но всё же повинуюсь его руке.

Она направляет меня к выходу.

— Только не о том, — усмехается Тигр.

В приёмной Лапочка сосредоточенно смотрит в ноут, пока не замечает нас. Поднимает взгляд, улыбается.

— Я оценил, — бросает ей Тигр.

— На то и расчёт, — легко пожимает плечами Лапочка.

Подмигивает мне, как будто у нас общая тайна, и возвращается к ноуту.

Только меня трясёт, я не вижу ничего и никого. А потом вдруг решаю позвонить Пашке.

— Наигралась, сучка? Выбросил тебя твой урод? — зло отвечает он.

Боже! Неужели он всегда был таким?

— Земля. Брянская область.

Голос леденеет вместе со мной. Противно. Гадко. Хочется помыться и содрать с себя все следы его прикосновений. И то, что мы занимались сексом только позавчера, усиливает тошноту.

— Ах это, — Пашка смеётся. — Что, оценила подарочек?

— Когда?

— Когда оформил кредит? А ты забыла, как искала паспорт, а потом нашла у нас под кроватью? Вот ты дура, да! Ничего не стоило стащить твои документы, а потом подкинуть обратно. Всегда так мне верила, считала хорошим, думала, я тебя люблю. А я просто не хотел искать другую такую идиотку.

— Зачем? Земля.

— Для перепродажи, но что-то пошло не так, — противно усмехается Пашка. — Как знал, что пригодится. А теперь расхлёбывай, шлюха.

Прикрыв глаза, останавливаюсь в метре от джипа.

Мне нужны несколько секунд. Чуть-чуть. Всего капля, чтобы переварить услышанное.

Правда, оно никак не переваривается.

— Ты никогда меня не любил, — на выдохе.

— Почему никогда? Очень любил. Числа пятнадцатого. Когда ты отдавала мне деньги за квартиру, на которые я потом нанимал шлюх. Они хотя бы отрабатывали своё, в отличие от тебя, бревна…

Не выдержав, сбрасываю вызов. Что-то у меня сегодня с нервами, обычно я более воспитанная, правильная, терпеливая и дальше по списку.

Обычно.

Но сегодня крышечка отлетела напрочь.

— Красивая, — звучит с вопросом.

Открыв глаза, вижу, что передняя пассажирская дверь нараспашку. Вдыхаю цитрусовый аромат салона и молча сажусь в салон. Куда-то еду. Даже вижу куда, но мозг отказывается воспринимать реальность. Перед глазами проносятся все эти пять лет.

Пять лет крайнего идиотизма и тупости!

Господи! И ведь бывают на свете такие дуры! И такие мудаки, как Пашка.

Тигр прав, меня нельзя отправлять в вольное плавание. Не пройдёт и шага, как я наткнусь на ещё что-нибудь в этом духе. Что-то, что будет использовать меня по всем фронтам.

И даже щелчок наручников теперь волнует мало.

— Меры предосторожности, — без улыбки поясняет Тигр.

И уходит.

А я погружаюсь, погружаюсь и погружаюсь в болото из сожалений и самоедства.

Сколько так проходит времени? Не знаю. Может, десять минут, а может, три часа. Но когда Тигр возвращается и отстёгивает наручники, я не реагирую.

Первая эмоция приходит, только когда мы въезжаем в какой-то дико охраняемый коттеджный посёлок.

— А ужин?

Не то чтобы мне было особо интересно.

— Отменяется, перейдём сразу к постели.

Он бросает на меня взгляд.

— Ты против?

— Да делайте что хотите.

Мне, правда, всё равно. Да, Пашка тот ещё козёл, но даже в страшном сне я не думала, что он относится ко мне так. Как к использованному презервативу, который приносит пользу, но который не обязательно ценить.

Отвернувшись, смотрю в окно на красивые стильные дома и домики, на играющих вокруг детей, ухоженные лужайки, дорогущие машины и доброжелательных людей. Они кивают нам словно друзьям. И никто из них не отгораживается трёхметровыми заборами с колючей проволокой.

Нет, всё мило, уютно, прямиком из американских сериалов.

Дом Тигра отличается разве что более тёмным фасадом и какой-то монументальностью. Забора у него тоже нет, но массивное крыльцо из серого камня так и кричит: “Не подходи! Сначала подумай, хочешь ли нарушать покой хозяина!”

Я не хочу. Но хозяин не оставляет мне выбора.

Во всех смыслах, когда словно добычу перекидывает через плечо и молча несёт к двери.

Секс? С Тигром это явно не самое страшное, что было и будет в моей жизни.

Как-нибудь переживу.

— Идём, я кое-что тебе покажу.

Дом, отделанный деревом и тёмным гранитом произвёл бы впечатление, будь я нормальной. Но Пашка сегодня что-то во мне сломал. Что-то важное и хребетообразующее.

Но это не мешает мне вложить ладонь в протянутую руку Тигра и пойти за ним. В доме нет звуков, кроме наших шагов. Дверь отрезала нас от всего мира.

Понимаю, как ошибаюсь я только после того, как он заводит меня в полуподвальное помещение. Кроме нас в нём трое ребят в балаклавах, камуфляже и бронежилетах.

— Дело сделано, — глухим голосом отзывается самый высокий из них и кивает на противоположную стену.

У которой на коленях стоит Пашка со связанными и задранными вверх руками.