Чужая. Будешь моей

Эпилог

— Привет! Кофе хочешь?

Стоит мне зайти в приёмную, Лапочка отвлекается от ноута.

— Нет, спасибо.

Сажусь к ней в кресло для посетителей.

— Тигра ещё нет, обещал быть минут через, — она смотрит на часы, — пятнадцать.

— Знаю. Он звонил.

Счастливая улыбка сама наползает на губы. С того момента, как он меня спас и мы вернулись, прошло уже две недели. Идеальные, самые счастливые две недели в моей жизни.

Полные совместных завтраков и ужинов, прогулок в лесу и посиделок у огня. Я просыпалась на его плече в горячих объятиях, мы смотрели фильмы на огромном проекторе и практически не расставались.

Правда, в последние дни у Тигра наметились какие-то дела и он оставлял меня часа на два-три.

— Как дела? — поднимает бровь Лапочка.

Невольно краснею.

— Да я не об этом, — смеётся она. Задумывается. — Хотя и об этом тоже. Как там наш босс? Грозен и могуч?

Лапочка подмигивает, но настолько по-доброму, что смеюсь в ответ.

— А ты не в курсе?

Пусть у меня нет причин ревновать Тигра, но вряд ли он упустил такую красоту и ни разу за столько лет…

— Шутишь! — Лапочка фыркает и откидывается на спинку стула. — Когда мы познакомились, я, может, и была не прочь, но Тигр не гадит там, где работает. Да и я очень быстро оказалась втянута и занята.

Последний кусочек льда в моей душе тает. Становится так хорошо и легко, что хоть пой.

— Тогда промолчу, — улыбаюсь.

— Промолчи, — отвечает в тон.

Хочет сказать что-то ещё, но в этот момент звонят.

— Охранное агентство “Беркут”, приёмная Алексея Глебовича. — И тут же расслабляется. — Да, Ань. Кто? Секунду.

Она отводит трубку от лица, прикрывает динамик ладонью.

— Олесь, к тебе какой-то Павел. Толков. Говорит срочно, вопрос жизни и смерти.

Замираю. смотрю на неё широко открытыми глазами.

— Ясно. Ань, вызови мальчиков, пусть они его…

— Нет-нет! — хватаю Лапочку за тонкое запястье. — Пусть поднимается.

— Ты уверена?

— Да. Пустите.

Глядя на меня с сомнением, она пожимает плечами и приказывет пропустить.

Пашка. Я и забыла, что в моей жизни был такой персонаж. Интересно только как он меня нашёл. И что ему надо.

Не может же он совершенно серьёзно прийти с предложением руки и сердца. Тем более сюда.

— Слушай, а что там со Звягинцевым? — вдруг вспоминаю.

Потому что Тигр молчит и отказывается посвящать меня в свои дела, а я никак не могу забыть кошку Валерию и тот короткий уикенд.

— Звягинцеву весело, — фыркает Лапочка. — После того, как Леркин наёмник напал на тебя, Тигр подал на неё в суд.

— Не спрашивай, я не знаю, как он провернул это без тебя! — отвечает быстрее, чем я спрашиваю. — Знаю, что Лерку сначала посадили, потом выпустили под подписку, а потом папочка быстро отправил её заграницу, а дело замял. Тигр ходил дико довольный.

— И мне не сказал, — качаю головой.

— А то ты не знаешь Тигра. А, может, просто не хотел тебе напоминать и расстраивать.

Хм. Это он ещё не знает, насколько прав насчёт расстраивать.

Привычно замираю в восторженном ожидании. Уже в который раз за эти двое суток.

— Знаю, что Лерке пожизненно запрещён въезд в страну. Неофициально, конечно, но Звягинцев впечатлён и согласен. И что…

Договорить она не успевает. Двери лифта распахиваются и из них выходит хорошо помятый Пашка.

Низкого роста. с пивным брюшком, слабыми руками и вечно недовольным, унылым лицом, он затравленно оглядывается. Но находит меня взглядом и словно обретает опору. Выпрямляется спина, во взгляде добавляется наглости.

— Боже, — с отвращением косится на него Лапочка.

Ей можно, она работает среди тестостероновых красавцев. Подозреваю, и замужем за таким же.

Но в этот раз и я с ней согласна. Что я вообще в нём нашла?

— Олеся! — восклицает Пашка и бросается передо мной на колено.

Нет, он всё-таки настолько дурак.

— Выходи за меня!

В приёмной воцаряется мёртвая тишина.

— Молодой человек, здесь недавно мыли, — свысока отвечает Лапочка. — Не грязните пол.

Невольно фыркнув, вспоминаю вечные Пашкины штаны с карманами и полурастянутыми коленями.

— Олеся! Я всё понял! Прости меня кретина. Я тебя не ценил! Выходи за меня и всё будет по-другому. Я стану любить тебя, уважать и ценить.

— А как насчёт работать?

— Что? — сбивается Пашка с наезженных рельс.

— Работать, — повторяю с вежливой улыбкой. — Это когда ходишь, что-то делаешь и тебе за это платят.

— Найду! — решительно кивает он. — Всё найду. Работу, жильё, жену… в смысле уже нашёл.

А мне страшно. Потому что сотни тысяч женщин живут рядом с таким вот и не знают, что можно совсем по-другому. Я тоже такой была.

А потом встретила Тигра.

Или правильнее сказать упала в его объятия?

От мыслей о Тигре прикусываю губу, чтобы не улыбаться совсем уж широко.

— Лапочка, это что?

Но тут является он сам. Выходит из лифта, не обращая внимания на Пашку, подходит ко мне.

— Девочка моя!

Тянет за руку, заставляя подняться, вдыхает аромат моих волос. А потом целует так, что пашка издаёт вопль, а я забываю, где нахожусь.

— Скучала? — спрашивает, отстраняясь.

— Очень!

Что-то в голосе меня выдаёт. Тигр всматривается в меня внимательнее, но…

— Олеся! Вернись, я всё прощу!

Офигев, перевожу на него взгляд. Пашка всё простит?

— Лапочка, вызови ребят, пусть уберут, — кивает на Пашку.

И выводит меня из “Беркута”.

Но смеётся, когда занимает водительское кресло.

— Толкова выперли из квартиры. Я же знаю, какая ты любопытная, — поясняет в ответ на удивлённый взгляд.

— Но он же жил в родительской.

— Родители его выперли, отказались давать в долг. Банки тоже отказались. А отец сказал, что раз он даже девушку удержать не способен, пусть выметается на вольные хлеба.

Машина трогается с места, а я осмысливаю.

— Девушку?

— Тебя, красивая, — усмехается Тигр.

Чувствуется, что Пашка его не волнует. Просто не находится в его системе координат, не говоря о том, чтобы ревновать или хотя бы секунду испытывать по его поводу какие-то эмоции.

— Не будем о нём, пусть катится.

Отмахиваюсь и переплетаю свои пальцы с его.

— А куда мы едем?

— Сюрприз.

И как я не пытаюсь, не могу выпытать у него, что это за сюрприз. Всё, что понимаю — мы выезжаем из города.

— Совсем тайный сюрприз? — вздыхаю.

— Не совсем, — улыбается Тигр и вдруг тормозит у обочины.

Мы оказываемся перед небольшим лесом.

— И даже не намекнёшь?

Не могу отвести от него взгляд.

Красивый. Сильный. Мой.

По крайней мере, пока мы оба этого хотим.

— Намекну, — ухмыляется Тигр.

А потом подхватывает меня на руки.

— Ах! Я же в платье!

Коротком. Потому что оказалось — он такие любит. Да и мне красиво. А ещё короткое платье позволяет много чего и в ресторане, и в лифет и даже в машине.

Очень удобно. Тигр просветил.

— Никто не увидит.

Он целует рядом с ухом, глубоко вдыхает, а у меня мурашки по всему телу.

Но я мгновенно забываю о них, когда вижу это.

Воздушный шар?

— Ты с ума сошёл! — выдыхаю.

— Только с тобой, — Тигр доволен эффектом.

И опускает меня только в корзину шара. Неожиданно большую, такую, что здесь легко умещаемся мы, человек, который этим шаром заведует и небольшой столик с корзиной на нём.

— Сумасшествие, — восторженно округляю глаза и не могу оторваться от удаляющейся из-под нас земли.

— Не большее, чем это.

Пока я рассматриваю верхушки деревьев, над которыми мы пролетаем, Тигр берёт мою правую руку. А спустя мгновение безымянный палец холодит тяжёлое, но очень красивое кольцо. Из белого металла с огромным квадратным бриллиантом посередине.

— Это… это…

Задыхаюсь от полноты чувств. Хватаюсь за горло и не отрываю взгляда от довольного Тигра.

— Ты — моя, красивая. Ты мне нужна. Я не любил никого так, как тебя. И я хочу, чтобы это знали все.

— Что это значит?

Голос сиплый. А в груди разгорается искристое, невероятно-восторженное счастье.

Если бы я знала… Если бы хоть могла предположить…

— Что мы женимся, — прищуривается Тигр.

Горячие ладони ложатся мне на талию.

Замираю.

— Сейчас прилетим в аэропорт, там нас по-быстрому зарегистрируют, а праздновать будем уже в самолёте. А потом на берегу тёплого океана. Как положено, с шампанским и огненным сексом.

Последнее он шепчет мне на ухо. А я вдруг понимаю, что планы придётся корректировать.

Закусываю губу изнутри. Улыбаюсь.

— С шампанским не получится, — шепчу в ответ.

А потом достаю из кармана платья тест на беременность.

— Мне теперь нельзя.

И вижу как я его глазах разгорается целый мир.

Мой мир.

Наш.

Больше книг на сайте — Knigoed.net