Чужая. Будешь моей

Глава 38. Тигр

Бью без особого замаха, почти лениво. И молча. Так же молча Остовин отшатывается на шаг, криво усмехается.

— Полегчало, командир?

— Не особо.

Лев сплёвывает кровь, касается рассечённой губы.

Повезло. Приди я до Олеси, хрен его знает чем бы всё закончилось. А так я остыл, Остовин проникся.

Просто тишь, да гладь.

Мужики, до этого мирно высиживающие в рабочей машине, напрягаются было, но остаются на месте, когда видят, что продолжения не будет.

Лев, которого я нашёл возле собственного крыльца, шагает к ступеням и присаживается на них, периодически трогая губу.

Сажусь рядом, беру протянутую пачку.

Сто лет не курил. Как пришёл на гражданку, почти сразу закрутился с “Беркутом”. Потом пошли первые заказы — сложные, с подвывертом. Потом пришла известность сначала в своём городе, потом в области, а там и по всей стране. Пришлось в темпе вальса соображать, где взять толковых ребят, которые первое время будут жить на работе.

Нашёл. Три четверти отсеял. Остальные работают до сих пор.

Но основными так и остались Ирбис, Бурый, Остовин, Лёха Барсин и Сашка Акулычев. Команда, мать их. Кроме моментов как этот.

Не впервой? Да.

Вокруг нас всегда полно женщин. Разных, по большей степени рассчитывающих на бабло и пресс в кубиках. Мозг, который выше, их уже мало интересует. Только в той степени, чтобы продолжал генерировать бабки.

Поэтому стычки между парнями случались. Ирбис, как самый молодой из нас, участвовал в них чаще всего. И морды они друг другу били из-за женщин, и рычали, и даже гадили как могли. Хотя последних я выкидывал из “Беркута” при одном только намёке, такие мне нахрен не сдались.

Но сам в этой тестостероновой гонке не участвовал. До сегодня.

Глубоко затягиваюсь, чувствую как жар проходит по горлу до самых лёгких. С непривычки щекотит изнутри. Усмехнувшись, откидываюсь на локти и выдыхаю дым высоко в небо.

Остовин рядом, упирается локтями в колени, тупо крутит сигарету в руках. Военный жетон легко покачивается вперёд-назад от его малейшего движения.

Сидим. Молчим.

Сказать нечего. Он показал интерес, я предъявил права. А то что всё это на моей территории ещё больше усложняет.

И под финалочку стоит вспомнить, что Лев столкнулся из-за женщины тоже впервые.

Ох, красивая.

Контрольный выстрел сразу в три башки беркутовцев.

Потому что как бы Ирбис не выпендривался, его взгляд я видел. Только и он не дурак. Я впервые привёл женщину в “Беркут”, и трижды плевать по какому поводу. Важен факт. И Ирбис это понимает.

С Остовиным сложнее. Все эти слезливые истории до бессильного рычания и отчаяния на грани есть у каждого из нас. В избытке, блядь. Но в отличие от нас нагибаторов, Лев всегда стремился к семье. К дому, уюту и вот этому всему.

И сегодня на его горизонте появилась моя красивая девочка.

— Всё?

— Что всё?

Запрокидываю голову. Сегодня чертовски красивое небо. Здесь, у края хвойного леса, где нет супермаркетов, человеческих муравейников, а яркость фонарей на минимуме, ничего не мешает наслаждаться звёздами и чистой тёмно-синей гладью.

Если бы у кого-то было желание наслаждаться.

За собой замечаю такое впервые.

— Олеся.

Пиздец у нас диалог. Высокоинтеллектуальный.

Лев поворачивает голову в мою сторону.

— У тебя всё серьёзно?

Нет. Да.

Хер его знает.

Час назад я думал, что да. Полчаса назад собирался взять её, наплевав на сопротивление. А пятнадцать минут назад урыть человека, с которым делил одну жизнь на двоих за один только её смех не для меня.

Это серьёзно?

— Какая разница.

Моя территория. Мой дом. Моя женщина.

Мой, мать его, прайд.

— Для меня большая.

Надо что-то решать. Терять Льва сейчас совсем не в кассу. Хотя бы потому, что он сработает с Леркой лучше остальных. Не поведётся на аппетитные грудь и задницу, как мог бы Ирбис. Не будет жестить, как Акула.

Лучше Льва справился бы только Бурый и, возможно, Барс. Но первый потерялся где-то на просторах области с мэрской дочкой впридачу, а второй в заслуженном отпуске. Впервые за три года.

— Сочувствую.

Хмыкнув, поднимаюсь. С силой хлопаю его по плечу.

— Тигр, — догоняет в спину. — Отпусти девочку. Она не для тебя. Поиграешься, сломаешь.

— А для кого? Для тебя, что ли?

— Может, и для меня.

Лев упрямо поджимает губы, встаёт.

— Остовин, иди проветрись.

Но он останавливает меня за плечо. Поднимаю бровь, глядя ему в глаза.

— Руки убери, — улыбаюсь. — Или я уработаю тебя прямо здесь. Знаешь, сколько стоит отмыть кровь с натурального мрамора?

— Не дороже жизни.

— Да блядь, Остовин!

Толкаю его в грудь. Из-за разницы в весовых категориях, Лев отходит на пару шагов. Но отойти не значит сдаться.

— Уймись, идиот.

Краем глаза вижу, как парни выскакивают из машины.

— У тебя недотрах? Так сними девочку на ночь и успокойся.

— Сам сними, — рычит Лев.

Всё. Покатились мозги по кочкам.

— Вспомни, что ты сделал с Машей!

Запрещённый приём.

Хуже только, что злости на него не было и до этого. Мне ли не знать как трудно устоять перед моей девочкой. Если даже я не смог. А запретное имя только усугубляет.

И первый удар он перехватывает, второй блокирует. А после третьего валится в руки подоспевших беркутовцев. Они заворачивают Льву руки, призывают успокоиться.

Но я по его лицу вижу, что это полный финиш. И терять мне ещё одного спеца из команды.

Сука.

Вообще не вовремя.

Вздохнув, поворачиваюсь к дому.

И встречаю широко распахнутый, шокированный взгляд.