Чужая. Будешь моей

Глава 26

Тянусь к нему дрожащими пальцами. Невесомо, будто крыльями бабочки касаюсь мужественного подбородка, провожу по скуле.

— Я просто не ожидала, — винюсь шёпотом. — Прости. Я тебя, наверное, опозорила?

Грудь щемит приступом нежности. Потому что он не отстраняется, наоборот, прикрывает глаза. И я смелею, большими пальцами обеих рук веду от переносицы, к основанию тёмных бровей и по ним.

Повторяю ещё раз, легонько массирую точку между бровей. Знаю, что это расслабляет и успокаивает. А именно этого мне хочется сейчас для него.

— Красивая, как ты такая дожила до своих лет? — усмехается, но уже не зло.

Скорее, горько. И эту горечь мне тоже хочется стереть с красиво очерченных губ, но для поцелуя моей смелости не хватает.

— Какая?

Стараясь не отвлекаться, продолжаю своеобразный массаж лица. Радуюсь, когда вижу, как расслабляется лоб и с него исчезают хмурые морщины.

— Добрая.

Он открывает глаза, его взгляд смущает.

— Всепрощающая. Правильная. Уступчивая. Порядочная.

Убрав руки с его лица, пожимаю плечами и перевожу взгляд за его плечо.

— Как-то.

Не будь я такой, Пашка бы не сел мне на шею и, возможно, любил по-настоящему. Не будь я такой, я не встретила бы Тигра.

— Как-то, — вздыхает он.

А потом берёт за лодыжку, ставит мою ногу себе на грудь и выливает на неё почти весь флакон перекиси.

Капли и струи попадают и на его тело, оставляя на загорелой коже светлые следы. Но гораздо волнительнее его рука, удерживающая мою ногу.

И то, что от этого прикосновения мне горячо внутри. Словно я проглотила раскалённый металлический прут и он становится всё жарче, разогревая меня изнутри.

— Сейчас мы пойдём смотреть записи с камер видеонаблюдения, — мрачно произносит Тигр. — Их там, конечно, не окажется, но и хрен с ними.

— Тогда зачем смотреть?

Он отставляет пустой бутылёк с перекисью, и рану начинает жечь.

Где же я так умудрилась?

— Так надо. А после этого мы уедем.

— Как уедем? — вскидываю беспокойный взгляд. — А как же контракт? И Звягинцев? Что скажут они?

— Их дело. Ты не останешься в месте, где не могут гарантировать твою безопасность.

— Нет, подожди!

Кладу ладонь на его плечо. Осознаю и отдёргиваю руку.

— Подожди. Давай… это же не страшно! — нервно сцепляю пальцы.

Почему-то его дела воспринимаются своими. Как будто это моя ответственность.

Плохой признак. Прямое доказательство, что я уже залезла на чужую территорию. Что будет сложно отказаться от внимательного тёмного взгляда.

— Я… меня не покалечили, не убили, ничего не сломали. А если ты уедешь…

Но его палец ложится мне на губы.

— Не убили. Ты рехнулась, красивая? — качает головой. — Насколько надо не уважать себя, чтобы терпеть? А если бы ты долбанулась головой о дно бассейна? Насмерть. Хотя подумаешь, хозяева всего лишь сменили бы воду.

Тигр как-то разочарованно усмехается и хочет отойти, но я хватаю его за руку.

Выражение его лица режет по больному — по воскресшей было гордости и пяти годам с Пашкой.

— Да, я тряпка! — голос дрожит. — Только такая как я могла столько лет терпеть издевательства и неуважение от любимого человека. Да! Я… я никогда не буду такой, как ты. Но это… сам говорил, я здесь чтобы ты мог заключить выгодный контракт. Для выгоды. Так разве эта царапина…

Я с усмешкой поворачиваю ногу раной вверх.

— Разве я стою твоей выгоды? Контрактный миллионов или миллиардов. Связей. Валерии этой, наконец!

Начинаю дрожать. Не знаю почему. Наверное, адреналин шпарит по венам. А в ушах снова звенит.

— Я сделаю всё, чтобы тебе достался этот контракт. Да, дура. И плевать. Потому что это только для тебя. Потому что я тебя…

Вздрагиваю от собственных слов. И слава богу вовремя торможусь.

Глупости. Я не могу так быстро кого-то полюбить. Не после пяти лет на благо Пашкиного эгоизма.

— Останемся. Пожалуйста!

Во рту появляется солоноватый привкус крови. Всё-таки прокусила губу?

— Я постараюсь больше не влипать в неприятности. По крайней мере не провоцировать их. Не отойду от тебя ни на шаг.

С опозданием вспоминаю кошку Валерию.

— Если, конечно, ты не захочешь, чтобы я отошла. Обещаю.

Ванную накрывает мрачная тишина. Из тёплой и уютной атмосфера слишком быстро становится гнетущей. Мурашки ползут по рукам, когда представляю, какой дурой выгляжу со стороны. Да и ладно, половина присутствующих девиц тоже не блещут умом и ничего. Это не мешает им носить дорогие тряпки и кутаться в бриллианты даже у бассейна.

Мне, в общем-то тоже не мешает, если вспомнить, какие бренды были написаны на пакетах. Но это другое. Я действительно оставлю их, когда всё это закончится.

И уже не из-за глупой скромности или гордости. Нет.

Просто видеть напоминание об этих днях и Тигре будет слишком больно. И просто слишком.

— Скажи… что ты всё-таки решил? — робко спрашиваю после нескольких минут гробовой тишины.

Но вместо ответа получаю нечитаемый взгляд, быстро удаляющуюся спину и хлопок двери.

Чёрт! Ну что я снова сделала не так?